Усадьба Голицыных на Волхонке

А. В. Сазанов, доктор исторических наук

В музейный квартал на Волхонке, что занимает знаменитый Пушкинский музей изобразительных искусств, входят несколько зданий, известных как усадьба Голицыных: главный дом (1759), служебный корпус (1778) и два флигеля XIX века, жилой и служебный.

История усадьбы прослеживается с XVII века. В 1638 году была проведена очередная перепись московских дворов. Оригинал её, «рукопись Мартынова», хранится в Московской Оружейной палате. Среди лиц, владевших землями на Волхонке, упомянут Пимен Юшков, имевший двор близ церкви Николы Чудотворца в Турыгине. Почти 80 лет спустя новая перепись называет хозяином участка «умершего боярина Бориса Гавриловича Юшкова». Он же упоминается в «Книгах по сбору мостовых денег Белаго города 1718–1723 гг.».

Наследник Бориса Гавриловича поручик Совет Иванович Юшков в 1724 году продал князю Михаилу Михайловичу Голицыну имение, включающее два двора: «порозжий» (порожний) и «со всяким каменным палатным и деревянным строением». Запись о сделке сохранилась в следующих строчках актовых книг Москвы: «Мая 15 д[ня]. Копор[ского] Пех[отного] Полку поруч[ик]. Совет Иванов с[ын] Юшков продал морского флота поруч[ику] кн[язю] Михаилу Михайловичу Голицыну двор в Бл[ижнем] гор[оде], в пр[и]х[оде] Николая Чуд[отворца], что в Турыгине, на б[елой] з[емле]… а оные дворы достались ему после деда – боярина Бориса Гавриловича, да дяди – окольничего Тимофея Борисовича Юшковых, и тетки Прасковьи Борисовны ст[оль]н[ика] Дмитивской ж[ены] Никитича Головина и сестры его Марьи Дмитриевны кн. Михайловской ж[ены] Михайловича Голицына, за 1000 р.» (4, с. 346).

Переписные книги Москвы 1738–1742 годов фиксируют переход владения от отца к сыну – Михаилу Михайловичу Голицыну-младшему и рассказывают о его соседях: «…в смежности по одну ст[орону] двор обер-штер-кригс-комисара Федора Абрамова сына Лопухина, а по др[угую] ст[орону] генеральши Аграфены Васильевой доч[ери] Паниной».

В июне 1759 года владельцы обратились с прошением о разрешении нового строительства: «Бьёт челом Двора Его Императорского Высочества благоверного Государя Великого князя Петра Фёдоровича камер-юнкера князя Михаила Михайловича и жены его княгини Анны Александровны Голицыных служитель Андрей Кожевников.

1. Означенному г-ну моему пожаловал родитель его сиятельство генерал-адмирал действительный тайный советник, сенатор и кавалер адмиралтейской коллегии президент князь Михаил Михайлович Голицын московский свой двор с каменным застроенным домом, стоящим на Пречистой улице в 3 команде в приходе церкви Николая Чудотворца, что в Турыгине.

2. И оной застроенный дом, а к нему два небольшие вновь прибавочные флигеля приказал г-н мой нынешним летом отстроить, чего ради оному двору с прежним каменным строением и вновь назначенным флигелям надлежащий план, находящийся при московской полицмейстерской канцелярии за архитектора господином Мергасовым учинён, которой да рукою его при сем моём прошении прилагаю» (5).

Резолюция гласила: «Решение учинить».

Сохранился план усадьбы, подписанный «за архитектора» Иваном Мергасовым (2, л. 199).

«№ 1 – двор и сад его князя Голицына;

№ 2 – вновь желает пристроить к старым палатам два флигеля;

№ 3 – колодец;

№ 4 – дворовое каменное строение генерала и кавалера Фёдора Аврамовича Лопухина;

№ 5 – его же Голицына каменные жилые палаты;

№ 6 – улица Пречистенка;

№ 7– переулок проезжий».

Л. В. Тыдман сумел уточнить историю застройки. В 1758 году М. М. Голицын-старший передал сыну двор на Пречистенке с незаконченным одноэтажным «каменным застроенным домом». По мнению исследователя, на этом этапе произошли серьёзные перемены в общем замысле: «Было решено возвести второй этаж и пристроить два симметричных флигеля по сторонам». Естественно, потребовались изменения в планировке, преобразились фасады и интерьеры. Построенный в 1760 году дом отделывался ещё шесть лет (6, с. 103, 281). В 1768–1770 годах были возведены каменные флигели по сторонам парадного двора, службы и ограда. Выполнял работы И. П. Жеребцов по проекту С. И. Чевакинского (3, с. 297– 301).

В 1774 году триумфально завершилась война с Турцией. Заключение Кючук-Кайнарджийского мира собирались праздновать в Санкт-Петербурге и Москве. В Первопрестольную Екатерина II намеревалась прибыть в начале следующего года. Она загодя, 6 августа 1774 года, интересовалась у М. М. Голицына, «нету ли дома каменного или деревянного в городе, в котором бы я уместилась и к двору принадлежности можно было бы располагать около дома... или же... не можно ли где ни на есть построить на скорую руку деревянное строение». Ответ был очевиден – конечно же, собственная голицынская усадьба (быть может, на выбор государыни в какой-то степени повлияло то обстоятельство, что по соседству проживала мать её фаворита Г. А. Потёмкина).

Впрочем, в существующем виде владение было абсолютно непригодно для пребывания там императрицы и её роскошного двора. Решение было найдено быстро. В августе 1774 года начальник Кремлёвской экспедиции М. М. Измайлов оформил аренду на три находящихся рядом дома и поручил архитектору М. Ф. Казакову сделать их обмер. Вскоре на стол государыни легли два плана. Первый ей не понравился – просто огромный дом, это не для неё. Второй, привезённый самим Казаковым, был одобрен.

Так началось возведение знаменитого Пречистенского дворца. Надо было успеть к приезду императрицы, и Матвей Казаков привлёк к работе архитекторов А. Баранова, М. Медведева, М. Матвеева и Р. Казакова. Строительство шло всю осень, и под самый Новый год начальник Кремлёвской экспедиции М. М. Измайлов рапортовал о его окончании.

Пречистенский дворец не сохранился, представить его вид позволяют только архивные документы и краткие описания. Одно из них принадлежит французу Ш. Карберону: «Наружный вход украшен колоннами; за прихожей очень большая зала, за которою другая, тоже большая, в которой императрица принимает иностранных министров. Дальше следует ещё более просторная зала, она тянется в длину всей постройки и состоит из двух комнат, разделённых посередине колоннами; в первой императрица играет, а вторая служит для танцев». Он также упоминает тронный зал с высокими окнами и троном под сенью. При дворце была устроена по проекту М. Ф. Казакова отдельная домовая деревянная церковь Святых Антония и Феодосия Печерских, освящённая 16 декабря 1774 года.

Ясно, что Казаков сохранил дом Голицына, расширив его в сторону Волхонки. То, что в результате получилось, вызвало разноречивые отклики. Тот же Ш. Карберон отмечал «весьма искусное соединение наружных стен и внутренних покоев». Англичанин Уильям Кокс, побывавший в то время в Москве, оценил красоту и удобство здания, «сооружённого с быстротой молнии». Самой императрице, однако, Пречистенский дворец не понравился. Она жаловалась барону Гримму: «…опознаться в этом лабиринте премудрёная задача: прошло часа два, прежде чем я узнала дорогу к себе в кабинет, беспрестанно попадая не в ту дверь. Выходных дверей многое множество, я в жизнь мою столько не видала их. С полдюжины заделано по моему указанию, и всё-таки их вдвое больше, чем нужно».

По всей видимости, неудовольствие государыни привело к демонтажу деревянной части дворца, которая длилась с 1776 по 1779 год. Разобранные конструкции погрузили на баржи и сплавили по Москве-реке от Пречистенского спуска до Воробьёвых гор. Там их поставили на сохранившийся фундамент Старого Воробьёвского дворца, построенного в XVI веке Василием III. Сооружение получило название Нового Воробьёвского дворца и было впервые отмечено в генеральном плане Москвы 1789 года. Иконостас же дворцовой церкви оказался в Кремле.

На Пречистенке развернулось строительство классицистической усадьбы, завершившееся в 1802 году. О фасаде главного дома дают представление иллюстрации из четвёртого альбома Партикулярных строений М. Казакова.

Осенью 1812 года в Москву вступила Великая армия. Особняк присмотрел старый знакомый Голицына генерал Арман де Коленкур. Он описал Московский пожар в следующих строках: «Можно без преувеличения сказать, что мы стояли там под огненным сводом… Мне удалось спасти также прекрасный дворец Голицына и два смежных дома, один из которых уже загорелся. Людям императора ревностно помогали слуги князя Голицына, проявившие большую привязанность к своему господину».

Впрочем, и участие Коленкура не спасло усадьбу от разорения. Управляющий домовой конторой Алексей Большаков доносил хозяину 19 октября 1812 года: «Кладовые наши все разбиты и разграблены в одни сутки, что осталось, то прибрано. Каменные кладовые под церковью, с позволения генерала Коленкура в доме нашем квартировавшего, снова закладены и заштукатурены. В эту кладовую положены книги, картины, бронзовые вещи, часы, фарфор, посуда и прочее, чего я не припомню, потому что солдаты, грабившие дом, многие вещи не брали, а переломали или перекидали с места, доискиваясь серебра, платья и белья. Комнаты после подорвания Кремля пятью минами с 10 на 11 число октября во втором часу ночи были усыпаны стеклами, вылетевшими из окончин, многие двери и рамы оконечные с колодами вырвало с места, что всё нами прибрано и вычищено. В нашем доме теперь квартирует Пётр Иванович Загрецкий и отставной генерал-майор Карл Карлович Торкель… Ермаков, которого я посыла в дом Ея Превосходительства сказывал, что главный корпус не горел, флигеля и экипажи все сгорели, что ж в целом корпусе было, то разграблено, так как и кладовые. Наша домовая церковь также разграблена» (1, л. 18–19). После ухода французов усадьба долго ремонтировалась, о чём сохранились многочисленные записи домовой конторы.

Два упоминания связывают усадьбу Голицына с пребыванием А. С. Пушкина. Первое – записки В. А. Анненковой о бале у князя Сергея Голицына, где она «танцевала с поэтом Пушкиным… Он говорил мне прелестные вещи... обо мне самой... так как, увидев меня, забыть меня уже никогда невозможно». Второе осталось в письме московского почт-директора А. Я. Булгакова к брату от 18 февраля 1831 года. Оно содержит единственное пока свидетельство о намерении А. С. Пушкина венчаться в домовой церкви князя С. М. Голицына: «Сегодня свадьба Пушкина наконец. С его стороны посажёными Вяземский и гр. Потёмкина, а со стороны невесты Ив. Ал. Нарышкин и А. П. Малиновская. Хотели венчать их в домовой церкви кн. Серг. Мих. Голицына, но Филарет не позволяет. Собирались его упрашивать; видно, в домовых нельзя, но я помню, что у Обольянинова обвенчали Сабурова, что на Викентьевой женился недавно». Но не уговорили. Местом венчания А. С. Пушкина стал храм Большого Вознесения у Никитских ворот.

На этом заканчивается одна эпоха в жизни усадьбы Голицыных. Впереди были: Голицынский музей, частное училище И. М. Хайновского, классы Московской консерватории, Голицынские сельскохозяйственные курсы, Лесной институт и техникум, Институт мозга, редакции нескольких журналов, Коммунистическая академия, Институт философии АН СССР (РАН) и, наконец, Галерея искусств стран Европы и Азии XIX–XX веков ГМИИ им. А. С. Пушкина.

Литература и источники

1. ГИМ ОПИ. Ф. 14. Кн. 1. Д. 54.

2. ГИМ ОПИ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 944.

3. Каждан Т. П. Материалы к биографии архитектора И. П. Жеребцова / Русское искусство XVIII – первой половины XIX века. М, 1971.

4. Москва. Актовые книги XVIII в. Т. 3. М., 1892. 1724 г.

5. РГАДА. Ф. 931. Оп. 2. Ед. хр. 2358.

6. Тыдман Л. В. Изба, дом, дворец: Жилой интерьер России с 1700 по 1840-е годы. М.: Прогресс – Традиция, 2000.