Очевидно, что представителей знатных английских фамилий интересовали не деньги, не слава и не шпионская романтика. Существовали другие, более серьёзные причины сотрудничества с советской разведкой. Они считали своим долгом помогать Советскому Союзу, потому что в нём они видели единственную опору в борьбе с фашистской чумой, распространяющейся по Европе. Кроме того, в начале 1930-х годов в Европе разразился сильнейший экономический кризис, который вызвал массовую безработицу и обострил социальные противоречия в английском обществе. Участники Кембриджской пятёрки, как выходцы из богатых семей, ощущали, вероятно, ответственность за нищенскую жизнь большинства соотечественников. Идеи коммунизма казались им справедливыми, они связывали с СССР надежды на светлое будущее.

Дональд Маклейн родился 25 мая 1913 года в Лондоне. Его отец, сэр Дональд Маклейн, шотландец по происхождению, был адвокатом, либералом. В 1930-е годы он возглавлял Совет по образованию в национальном правительстве Великобритании.

Маклейн был привлечён к сотрудничеству с советской разведкой в августе 1934 года своим студенческим приятелем Кимом Филби. Поначалу Дональд получил агентурный псевдоним Вайзе, затем – Стюарт, а впоследствии – Гомер.

Сам Маклейн объяснял своё решение осознанием нараставшей угрозы фашизма. Он видел, что правительство страны не только не понимает степень этой угрозы, но даже пытается заигрывать с Германией и Италией. К тому же в самой Англии в это время наблюдался рост популярности фашизма. Маклейн, как и другие участники Кембриджской пятёрки, справедливо полагал, что своей работой на советскую разведку он борется с фашизмом, реально победить который может только Советский Союз.

После окончания учёбы в университете Маклейн намеревался заняться изучением истории христианства – он усматривал много общего между христианскими и коммунистическими идеалами – и активно работать в коммунистическом движении Британии. Однако в Москве на дальнейшую карьеру перспективного агента из верхушки британского общества смотрели по-другому. Дональду было настоятельно рекомендовано выйти из компартии и устроиться на службу в Министерство иностранных дел. В 1934 году он начал работать в министерстве, и вскоре в Москве стали получать ценную информацию, нередко поступавшую самому Сталину.

Карьера агента складывалась благополучно. В сентябре 1938 года Маклейна назначили третьим секретарём английского посольства в Париже. Затем, после возвращения из Франции, – вторым секретарём, сотрудником Генерального управления МИД Великобритании. С весны 1944 года он стал первым секретарём посольства в Вашингтоне.

Дональд Маклейн занимался вопросами сотрудничества учёных Великобритании и США в реализации ядерного проекта. С февраля 1947 года он работал в Смешанном политическом комитете, координировавшем англо-американо-канадскую ядерную политику. В 1950 году Маклейн стал руководителем отдела США. Ему приходилось заниматься согласованием позиций двух стран в связи с войной в Корее и перспективой использования американского атомного оружия для удара по Северной Корее. Полученная в это время информация имела для Москвы первостепенное значение. Полковник Юрий Модин так охарактеризовал Маклейна: «Если исходить из того, что цель разведки – предоставление правительству информации, помогающей принять важные решения, тогда разведчиком века надо признать Дональда Маклейна».

В мае 1951 году Маклейн попал под подозрение британской контрразведки. Эта информация стала известна Киму Филби, который в те годы занимал должность офицера связи между МИ-5 и ЦРУ США. Филби сообщил о начавшемся расследовании в Москву, где был срочно разработан план бегства Маклейна.

В четверг, 24 мая 1951 года, на встрече сотрудников британской службы контрразведки и МИДа было решено обратиться к министру иностранных дел Герберту Моррисону за разрешением допросить Маклейна в следующий понедельник. Моррисон подписал заявление в пятницу, поздно ночью Маклейн вместе Гаем Берджессом тайно покинули Англию и затем переправились в СССР.

Берджесса полковник Модин считал самым выдающимся интеллектуалом из всей пятёрки. По его словам, «это был одарённый от природы аналитик. Я не перестаю преклоняться перед ним. Все его предки служили в британском флоте, среди них были адмиралы, его семья вошла в историю Англии, а он искренне верил в коммунизм».

Гай Берджесс родился в 1911 году в семье английского офицера королевского военно-морского флота. В 1930 году он поступил в Тринити-колледж в Кембридже. Берджесс в совершенстве владел несколькими языками. Во время учёбы в университете он познакомился с Кимом Филби, левые взгляды которого во многом разделял. Позднее, в 1934 году, уже по окончании университета, именно Филби привлёк его к сбору данных для СССР. В свою очередь, Берджесс сумел склонить к участию в общей работе ещё одного питомца Кембриджа, будущего блистательного искусствоведа Энтони Бланта. В 1934 году Берджесс и Блант с группой студентов побывали в Советском Союзе. Эта поездка убедила обоих, что они работают на Коминтерн.

В 1935 году Берджесс почти в течение года проработал в качестве парламентского ассистента крайне правого консерватора Дж. Макнамары, что позволило ему завести многочисленные, весьма полезные знакомства. В конце 1935 года Гай Берджесс комментировал парламентские дебаты на Би-би-си. В 1938-м, благодаря своей эрудиции в области международной политики, он первым из пятёрки был принят в английское разведывательное ведомство МИ-5. Накануне Мюнхенского соглашения Берджесс предоставил Москве всю информацию о тайных переговорах Н. Чемберлена и Э. Даладье. В 1941 году он вернулся на Би-би-си, его карьера резко пошла вверх.

В 1943 году Гай Берджесс установил контакт с Д. Проктором, личным секретарём бывшего премьер-министра С. Болдуина, который со всеми подробностями рассказывал ему о встречах и переписке Черчилля с Рузвельтом. Гай был незаменим там, где надо налаживать контакт с людьми. Благодаря своей исключительной общительности, обаянию, непринуждённости ему удавалось устанавливать самые фантастические связи.

В 1946 году Берджесс занял довольно высокий пост в Министерстве иностранных дел, открывавший ему доступ ко всей дипломатической корреспонденции министерства. В августе 1950-го, когда в Корее шла война, Берджесс был назначен первым секретарём британского посольства в Вашингтоне. Но именно в эти годы его активность пошла на спад из-за постоянных выпивок, скандальных историй, недопустимых срывов. Во время одного из таких срывов Берджесс и принял решение о побеге.

Итак, 25 мая 1951 года, в день рождения Маклейна, оба разведчика покинули Англию и перебрались в СССР. В Москве они пробыли недолго. МГБ СССР располагало информацией, что после исчезновения Маклейна и Берджесса из Англии на них начали охоту чуть ли не все разведки западных стран. Поэтому было решено в целях безопасности отправить их в закрытый для посещения иностранцев город Куйбышев.

Осенью 1952 года в Куйбышев прибыли два англичанина – Марк Петрович Фрейзер (Маклейн) и Джим Андреевич Элиот (Берджесс). Их поселили в доме 179 по улице Фрунзе. Чтобы не вызвать подозрения, была придумана соответствующая легенда: Фрейзер и Элиот – политэмигранты, профсоюзные деятели, подвергавшиеся преследованиям в Англии за свои прогрессивные взгляды. Поскольку дело о тайном переезде в Куйбышев находилось под грифом «совершенно секретно», то о факте их пребывания в городе знали только руководство МГБ СССР и очень узкий круг сотрудников Куйбышевского УМГБ. Задача местного управления МГБ состояла в том, чтобы обеспечить личную безопасность и конспиративность пребывания англичан в городе. Имелась информация, что иностранные разведки, прежде всего английская, американская и канадская, ищут беглецов по всему миру, и в случае их обнаружения в СССР мог бы разразиться международный скандал.

Берджесс в Куйбышеве не работал, а Маклейна устроили преподавателем английского языка в Куйбышевский пединститут. В архиве Самарского государственного педагогического университета сохранилось личное дело Фрейзера, из которого следует, что 28 июля 1952 года Марк Петрович написал заявление с просьбой зачислить его в штат пединститута в качестве преподавателя английского языка. Любопытно, что именно в Самаре сбылась давняя мечта Дональда Маклейна – учить русских детей английскому языку. По мнению Маклейна, «русские люди должны знать английский язык, так как предстоящая мировая революция должна была совершиться по-английски».

По словам Тамары Васильевны Сидоровой, работавшей преподавателем на кафедре английского языка Куйбышевского пединститута, «Фрейзер был очень интеллигентным, эрудированным, коммуникабельным, слегка насмешливым». По воспоминаниям Генриха Ивановича Гришина, также работавшего в те годы на кафедре английского языка, у него с Марком сложились дружеские отношения. Марк и Джим (Берджесс) часто бывали у него в гостях, где вместе отмечали праздники. «Джим был несколько замкнут, иногда угрюм, видно было, что жизнь в Самаре несколько тяготит его. Марк же любил общаться в компаниях, часто пел под гитару шотландские и ирландские народные песни. Когда в Куйбышев приехала жена Марка Мелинда – здесь её звали Наташа – с детьми, то общаться вне работы мы стали меньше».

В 1955 году Фрейзер и Элиот уехали из Куйбышева в Москву. А в 1956-м было официально объявлено о пребывании Маклейна и Берджесса в СССР и о том, что они приняли советское гражданство. Одиннадцатого февраля 1956 года в Москве состоялась их первая официальная пресс-конференция с присутствием иностранные журналистов, где Маклейн и Берджесс говорили о преимуществах советского государственного строя.

В 1962 году Берджесс выразил желание вернуться в Англию, но его не выпустили, и 19 августа 1963 года он скончался в Боткинской больнице.

Маклейн, начиная с 1961 года, работал научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, где в 1969 году защитил диссертацию на тему «Проблемы внешней политики Англии на современном этапе». Учёный совет института единогласно присудил ему учёную степень доктора исторических наук. Год спустя его диссертация была опубликована в Англии, а затем и в СССР.

К началу 1970-х годов Дональд Маклейн превратился в ведущего советского политолога, специалиста по Великобритании, одного из самых авторитетных экспертов по проблемам Западной Европы. К его оценкам и рекомендациям прислушивались и в Международном отделе ЦК КПСС, и в МИДе. Аналитические записки Маклейна направлялись Брежневу и Громыко.

Однако отношения с КГБ у Маклейна складывались, видимо, непростые. Со временем он пришёл к печальному выводу о расхождении своих коммунистических идеалов с советской действительностью. Маклейн никогда не скрывал своих взглядов и сомнений в отношении как сталинских репрессий, так и хрущевского волюнтаризма и брежневского застоя. Он не раз поднимал голос в защиту инакомыслящих, подвергавшихся преследованиям КГБ. Особое негодование Маклейна вызывало использование психиатрии для борьбы с инакомыслием. Когда в 1970 году в Обнинске был арестован и помещён в калужскую психиатрическую больницу известный диссидент биолог Жорес Медведев, Маклейн обратился с личным письмом к председателю КГБ Ю. В. Андропову, указав на недопустимость подобных действий его подчинённых в отношении честного, искреннего и, безусловно, психически здорового человека. Через несколько дней развернулась широкая акция протеста в связи с «делом Жореса Медведева», и власти вынуждены были освободить его. В 1972 году Маклейн адресовал Андропову письмо в защиту Владимира Буковского, протестовавшего против использования психиатрии для подавления диссидентского движения и осуждённого на семь лет лагерей и пять лет ссылки.

Маклейн и впоследствии выступал в защиту тех, кого, как он считал, несправедливо преследовали. Он открыто возмущался позорной практикой лишения советского гражданства неугодных режиму лиц – А. И. Солженицына, М. Л. Ростроповича, Г. П. Вишневской, ссылкой академика А. Д. Сахарова в Горький. Вряд ли такая позиция могла получить одобрение в Пятом (идеологическом) управлении КГБ. При этом профессионалы из внешней разведки Маклейна глубоко уважали.

Коллегам из Института мировой экономики и международных отношений Дональд Маклейн запомнился как человек не только демократических убеждений, но и не менее демократичных привычек. Одевался просто, обедал в расположенной неподалеку пельменной, которую не всякий младший научный сотрудник института рисковал посещать, даже будучи очень голодным.

В середине 1970-х годов у Маклейна появились первые признаки онкологического заболевания. Врачи сумели замедлить течение болезни, подарив ему ещё семь лет жизни. Все эти годы Дональд Маклейн продолжал интенсивно работать. «Вместо того чтобы стать алкоголиком, я стал трудоголиком», – шутил он.

В это же время Маклейн старался устроить будущее своих детей. Отчетливо сознавая, что доживать ему придётся в полном одиночестве, он добивался для двоих сыновей и дочери, а также внучки разрешения на выезд из СССР. В конечном счёте ему это удалось. На родину в США вернулась и жена Маклейна – Мелинда. В конце августа 1982 года Дональд Маклейн отправился в путешествие по Волге на теплоходе «Климент Ворошилов», однако внезапное обострение болезни вынудило его прервать поездку. Маклейн был доставлен в Москву и госпитализирован в Кремлёвскую больницу. Седьмого марта 1983 года он скончался. Его прах был перевезён в Англию, в семейную усыпальницу.

Дональду Маклейну, как и большинству других участников Кембриджской пятёрки, не суждено было дожить до горбачёвской перестройки. Им не довелось увидеть крушение великой страны, работе на которую они посвятили свои жизни.

Их вклад в победу во Второй мировой войне трудно переоценить: они добывали для нашей страны уникальную информацию, в том числе по вопросам атомного оружия, а уже после окончания войны – об агрессивных планах НАТО против СССР.

Бывший директор ЦРУ Ален Даллес дал такую оценку деятельности советских разведчиков: «Информация, которую добывали советские разведчики во время Второй мировой войны, представляла собой такого рода материал, который являлся предметом мечтаний разведки любой страны».

Список использованной литературы:

1. Модин Ю. И. Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья. М., 1997.

2. Крепость на Волге. Самара, 2003. С. 53.

3. Филби Ким. Моя тайная война: воспоминания советского разведчика. М., 1989.

4. Хумарьян Г. С. «Эта работа – моя жизнь» // Промышленность и бизнес. 25 февраля 2004.

5. Архив Самарского государственного педагогического университета. Ф. 2304. Оп. 1. Д. 1061.