Н. В. Котляр, к. и. н., н. с. Владивостокского государственного университета экономики и сервиса.

Работа заняла III место в номинации «Русское краеведение» в конкурсе «Наследие предков – молодым. 2007».

Публикуется в журнальном варианте

Рубеж XIX–XX веков – время необычайной популярности благотворительного дела в самых разных кругах российского общества. Почти за десятилетие 1890-х годов число учреждений общественного призрения увеличилось в несколько раз, а развитие благотворительности, по оценкам современных исследователей, приобрело форму «благотворительного движения».

Деятельность дальневосточных благотворительных общественных организаций – уникальный опыт гармоничного взаимодействия частных и государственных сил в условиях дефицита финансовых и людских ресурсов, остроты социальных и политических противоречий развивающегося региона.

Благотворительные общества на Дальнем Востоке начали действовать в конце 1870-х годов, но уже в первые годы XX века частные общества, выбравшие своим уставным название «благотворительное» или «лечебно-благотворительное», больше не создаются. Каковы же были причины, по которым учредители потеряли интерес к созданию благотворительных обществ?

В 1904 году началась Русско-японская война, изменившая статус благотворительных организаций и ставшая причиной многократного увеличения их количества; с подъёмом общественного движения в годы первой русской революции усилился полицейский контроль над всеми общественными собраниями. Наконец, вступили в силу временные правила об обществах и союзах от 4 марта 1906 года, регламентировавшие порядок учреждения частных обществ.

Е. В. Никольский, к. фил. н., доцент Московского университета геодезии и картографии.

Работа заняла II место в номинации «Доходчиво и интересно о нашем прошлом» в конкурсе «Наследие предков – молодым. 2007».

Публикуется в журнальном варианте

Все версии жития святых Петра и Февронии, созданные в XVII–XXI веках как церковными, так и светскими авторами, так или иначе восходят к одному источнику – «Повести о Петре и Февронии Муромских священника Ермолая-Еразма. В. О. Ключевский в работе «Древнерусские жития как исторический источник» писал, что Повесть «не может быть названа житием: ни по литературной форме, ни по источникам, из которых почерпнуто её содержание: в истории древнерусской агиобиографии она имеет значение только как памятник, ярко освещающий неразборчивость, с какою древнерусские книжники вводили в круг церковно-исторических преданий образы народного поэтического творчества».

Аналогичную позицию занимал и Георгий Федотов, который в своей книге «Святые Древней Руси» писал: «есть единственное русское житие, включившее в себя не только легенду, но и народную сказку. Для истории сказки сохранившейся текст XVI века представляет исключительную ценность, но для агиологии он не даёт ничего». По мнению автора, в Повесть были включены элементы сказок о Кощее Бессмертном, Василисе Премудрой, переосмысленнные писателем в духе политической сатиры: «Антибоярская его тенденция отражает годы боярского правления в малолетство Грозного». В заключение исследователь упоминает о том, что «легенда о граде Китеже, неизвестная в древнерусской литературе, не имеет ничего общего с муромской легендой о Петре и Февронии: связь между ними создана лишь Римским-Корсаковым».

Советские учёные также неоднократно отмечали, что Повесть не укладывается в рамки традиционного агиологического канона. По нашему мнению, это не совсем так.

Ахундова Ирина Рамизовна
кандидат филологических наук, ведущий специалист Фонда Андрея Первозванного

Беленчук Лариса Николаевна
ведущий научный сотрудник Института теории и истории образования РАО

Болотина Наталья Юрьевна
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Российской академии государственной службы

Вавилова Наталья Ивановна
заслуженный работник культуры России и Карелии, директор Музея изобразительных искусств Республики Карелия

Демирова Наталья Ильинична
студентка Московского государственного университета

Дмитриева Надежда Владимировна
член Российского Дворянского собрания