Н. И. Вавилова, директор Музея изобразительных искусств Республики Карелия

В историческом центре Петрозаводска, на бывшей Соборной площади, в одном из каменных особняков расположился Музей изобразительных искусств Республики Карелия. Этому старинному зданию, являющемуся памятником архитектуры XVIII века, выпала счастливая судьба на протяжении двух столетий выполнять благородную миссию просветительства.

Прежде в нём находились Народное училище, Олонецкая губернская мужская гимназия, Публичная библиотека, Дворец пионеров и Училище культуры, а с 1960 года – Музей изобразительные искусств Республики Карелия. Среди выпускников Олонецкой губернской мужской гимназии есть имена выщающихся людей, составивших славу русской отечественной истории, просвещения и культуры: В.  Г. Бенедиктов (1807–1873), известный русский поэт, современник А. С. Пушкина; В. А. Дашков (1819–1896), директор Московского Публичного и Румянцевского музеев, В. Д. Поленов (1844–1927), художник, прославленный мастер русской живописи; Ф. Ф. Фортунатов (1848–1914), учёный-языковед, основоположник московской лингвистической школы.

История здания тесно переплелась с судьбой города. Жители Петрозаводска любовно называют его Домом на площади, здесь особая атмосфера, позволяющая вести диалог современников с вечностью.

Коллекции музея насчитывает 16 тысяч экспонатов. В ней представлено древнерусское – с XV по XVII век – и дореволюционное искусство: декоративно-прикладное, отечественная и зарубежная живопись. А также искусство современных мастеров, среди которых, конечно, работы художников Карелии. Есть в музее свои уникальные собрания, и, если хотите, свои тайны.

Л. Н. Беленчук, вед. н. с. Института теории и истории образования РАО

О. Л. Янушкявичене, проф. Вильнюсского педагогического университета

В XVI веке была написана книга «Домострой» – свод правил духовной, мирской и семейной жизни.

«Домострой» был составлен известным деятелем XVI века, протопопом Благовещенского собора в Кремле Сильвестром. Известно несколько списков «Домостроя», поскольку он продукт творчества нескольких поколений. Впервые он был опубликован только в 1849 году.

Обычно с понятием «домострой» связывают нечто отжившее, патриархальное, а под «домостроевскими порядками» понимаются тиранство и угнетение женщины, домашнее беззаконие. На самом деле это далеко не так. В настоящее время «Домострой» является ценным источником сведений об обычаях, порядках и укладе жизни в XVI веке. Педагогические идеи «Домостроя» выражаются традиционно, в форме поучений: «Благословляю я, грешный, и поучаю, и наставляю, и вразумляю сына своего и его жену, и их детей, и домочадцев: жить во всем по христианскому закону, в чистой совести и правде, с верой творя волю Божию и соблюдая заповеди Его, и себя утверждая в страхе Божием, в праведной жизни, и жену поучая, также и домочадцев своих наставляя – не принуждением, не побоями, не работой тяжкою, а как детей, чтобы были всегда упокоены, сыты и одеты, и в теплом дому, и всегда в порядке».

В. Е. Шамбаров, член Союза писателей России

В экстремальных условиях приграничной жизни выковался не только характер воина-казака, но и совершенно особый тип женщины. Когда мы говорим, что казаки освоили и возделали огромные пространства Дона, Кубани, Терека, Приуралья, надо помнить, что в значительной мере это было сделано женскими руками.

Мужчины постоянно были в походах, на кордонах. Дома оставались старики, дети и женщины-казачки. Они и возделывали поля, огороды, бахчи, виноградники, ходили за скотиной, они выращивали пышные сады, в которых утопали станицы. Женщины собирали урожай, пекли хлеб, делали заготовки на зиму, стряпали, обшивали всю семью, растили детей, ткали, вязали, могли и хворобу вылечить, и хату подправить.

Казачка была не только неутомимой труженицей, но и организатором. Номинально руководил большим семейным коллективом старик-дед, но далеко не все казаки доживали до седин. Дед мог быть уже и недееспособным, инвалидом. И работу по хозяйству организовывали бабки, матери, жёны казаков. Распределяли домашних, кому и чем заниматься, если нужно, нанимали работников и руководили ими. Казачки умели и торговать, чтобы часть продукции обратить в деньги и приобрести необходимое в хозяйстве. Подобной инициативы и самостоятельности русские крестьянки не знали: у них-то муж всегда был рядом.

Н. В. Дмитриева, член Российского Дворянского собрания

В старых семейных альбомах легко узнаются знакомые черты близких. Первый портрет мне памятен с детства – прекрасное лицо молодой дамы. Будто бы именно о ней писал Владимир Соллогуб: «Черты были изумительно тонки и правильны, головка маленькая, цвет лица бледный, волосы чёрные, но глаза – глаза были такие, что и описать нельзя: чёрные, большие, с длинными ресницами, с густыми бровями: они свели бы с ума живописца».

Это – акварельный портрет моей прапрабабушки Натальи Фёдоровны Обуховой (урождённой Левиной) кисти замечательного художника Карла фон Гампельна 1845 года.

Наталье Фёдоровне исполнилось тогда двадцать лет, четыре года она уже была замужем за ротмистром Михаилом Петровичем Обуховым, представителем старинного дворянского рода, основатель которого Иван Васильевич Обухов в числе воевод принимал участие в Казанском походе Ивана Грозного. Были среди моих предков и дворяне из города Юрьева-Польского, и офицеры петровских времен, а самый знаменитый из Обуховых, Иван Васильевич (1735–1795), возводил в числе других офицеров Измайловского полка на престол Екатерину II. Сын его, бригадир Пётр Иванович Обухов, женился на англичанке Сарре Марлейс – в России её называли Софьей Васильевной. У их сына Михаила Петровича и его жены Натальи Фёдоровны было одиннадцать детей: пять сыновей и шесть дочерей. Выходя замуж, дочери породнились с такими старинными фамилиями, как графы Татищевы, Киреевы, Сабуровы, румынские дворяне Арионы. История, мне думается, не совсем справедлива к женщинам. Конечно, потомкам интересны ратные подвиги, литературные труды или учёные занятия дворян-мужчин, однако и женщины этого сословия заслуживают не меньшего внимания, хотя бы потому, что все они были прекрасными матерями, воспитывая порой по дюжине детей. Родословное древо Обуховых разрослось, и когда видишь, скольких детей могли позволить себе иметь тогда русские женщины, становится немножко грустно, что мы живём совсем в другую эпоху.