ГЛАВА II

К ПРОБЛЕМЕ ЛОКАЛИЗАЦИИ «СЛАВЯНСКОЙ РЕКИ» АРАБСКОЙ ИСТОРИКО–ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Одним из загадочных гидрографических объектов раннесредневековой арабской географии является гидроним «Нахр ас-сакалиба» («Славянская река»), упоминаемый рядом арабских авторов. Его отождествление с реальным водным объектом Юго-Восточной Европы вызвало длительную дискуссию, в ходе которой мнения исследователей распределились в основном между двумя крупнейшими реками Юго-Восточной Европы:[52] одни учёные связывали её преимущественно с Доном[53] («донская» гипотеза), другие – с Волгой[54] («волжская» гипотеза). К настоящему времени этот вопрос не является окончательно разрешённым.[55]

«Нахр ас-сакалиба» упоминается в арабо-персидских источниках в трёх случаях, каждый из которых заслуживает отдельного рассмотрения, т.к. все они присутствуют в сочинениях разных авторов в описании различных исторических ситуаций. Связаны ли эти упоминания между собой и, если да, то каковы их взаимосвязь и взаимовлияние? Говорят ли они об одной и той же водной магистрали или о разных гидрографических объектах, лишь маркируемых, по каким-то причинам, общим названием? Попробуем разобраться. Как уже сказано, «Нахр ас-сакалиба» упоминается в произведениях арабских авторов в трёх ситуациях:

1) Первое по времени описываемых событий известие о «Нахр ас-сакалиба» принадлежит перу историка Ибн А‘сама ал-Куфи (ум. в 926 г. Интересующее нас известие входит в состав его «Книги завоеваний» («Китаб ал-футух»)) и содержится в рассказе о походе Марвана ибн Мухаммада на хазар в 737 г.[56] Именно это известие и связанные с ним вопросы и будут интересовать нас прежде всего.

2) Второе по времени описываемых событий (но предшествующее по времени написания) известие о «реке славян» содержится в труде географа Ибн Хордадбеха[57] (ок. 820 – ок. 912 гг. Интересующее нас известие входит в состав его «Книги путей и стран», созданной в 40-80-е гг. IX в.[58] и описывающей торговые пути купцов-русов в Византию и земли Халифата. «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик» – это единственное, сохранившееся до нас (и то, далеко не полностью) произведение арабского географа. Считается, что к этому (и другим, несохранившимся произведениям Ибн Хордадбеха) восходит значительное число сведений о Восточной Европе в трудах последующих авторов.

Очень близкое известие содержится у Ибн ал-Факиха ал-Хамадани[59] (вторая половина IX – нач. Х в. Оно входит в состав его «Книги стран» («Китаб ал-Булдан»), написанной ок. 903 г. и сохранившейся в сокращённой переработке ‘Алийи ибн Джа‘фара аш-Шази (ок. 1022 г.), а также в т.н. Мешхедской рукописи (содержит несколько иную редакцию второй части труда ал-Факиха. Интересующий нас сюжет о пути купцов-славян дан там в сокращении)[60]), повествующего об аналогичных[61] описанным Ибн Хордадбехом путях купцов-славян (без упоминания о русах).[62] На наш взгляд, эти два упоминания «Нахр ас-сакалиба»(Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха) следует рассматривать как варианты одного и того же известия, что станет ясно из дальнейшего изложения.

3) Третье (как по времени написания, так и по времени описываемых событий) сообщение о «Нахр ас-сакалиба»принадлежит перу арабского путешественника Абу Хамида ал-Гарнати (1080-1169 гг.)[63], лично посетившего Волжскую Булгарию и Древнюю Русь по пути из Саксина (город в низовьях Волги, где ал-Гарнати прожил около 20 лет) в Венгрию (1150 г.) и обратно (1153 г.) и оставившего содержащие описание этого путешествия два сочинения: «Ясное изложение некоторых чудес Магриба» («Му‘риб ан ба‘д ‘аджа’иб ал-Магриб». Другое название (по иной сохранившейся рукописи): «Выборка воспоминаний о чудесах стран» («Нухбат ал-азхан фи ‘аджа’иб ал-булдан»)) и «Подарок умам и выборка из чудес» («Тухфат ал-албаб ва нухбат ал-а‘джаб»).

Сообщение Абу Хамида ал-Гарнати интересно, в первую очередь, тем, что он, в отличие от других рассматриваемых авторов, лично был в Восточной Европе и даже плыл по «реке славян» (точнее, по называемой им так водной магистрали), которую весьма подробно описал, что позволяет нам чётко локализовать этот объект. Поэтому рассмотрение данных о «Нахр ас-сакалиба», содержащихся у арабских авторов,будет уместно начать именно с этого известия.

Путь Абу Хамида ал-Гарнати из Саксина в Венгрию шёл сначала на север по Волге в Булгарию, затем по давней и очень важной в те времена торговой магистрали из Булгара в Киев[64], а оттуда уже хорошо известным путём в европейские страны.[65] Часть пути из Булгара в Киев ал-Гарнати проделал по «реке славян»: «Когда я поехал в страну славян, то выехал из Булгара и плыл на корабле по реке славян («Нахр ас-сакалиба»). А вода её черная, как вода моря Мраков (Северный Ледовитый океан. – М.Ж.), она будто чернила, но притом она сладкая, хорошая, чистая. В ней нет рыбы, а есть большие чёрные змеи, одна на другой, их больше, чем рыб, но они не причиняют никому вреда. И есть в ней животное вроде маленькой кошки с чёрной шкурой. Зовут её водяным соболем. Его шкуры вывозят в Булгар и Саджсин, а водится он в этой реке».[66] Как видим, перед нами описание очевидца, насыщенное массой любопытных живых наблюдений. Для нас главное, что путь из Булгара в Киев, по которому ехал ал-Гарнати, хорошо известен и поэтому локализация «Славянской реки» у этого автора не вызывает особых затруднений. Речь у него идёт, по всей видимости, об Оке или, точнее, о небольшом участке Волги от Булгара до впадения в неё Оки и об Оке[67], а также, возможно, и о Десне, по которым и шёл путь ал-Гарнати к Днепру, по которому он и добрался до Киева.

Итак, «Нахр ас-сакалиба»Абу Хамида ал-Гарнати – это путь по Волге от Булгара до впадения в неё Оки и далее вверх по Оке до Десны, а затем уже вниз по Десне. Как видим, частично он совпадает с одним – «волжским» – из отмеченных выше двух вариантов локализации «славянской реки» в трудах ранних авторов. Тем не менее, вопрос о том, может ли известие Абу Хамида ал-Гарнати пролить свет на их известия, далеко не однозначен. Не исключено, что «Нахр ас-сакалиба»Абу Хамида ал-Гарнати – литературный штамп, восходящий к известным ему трудам предшествующих авторов.[68] Различные арабо-персидские авторы могли покрывать новые, ещё не известные им, географические объекты традиционными названиями. Восточноевропейские топонимы и гидронимы, присутствующие в арабо-персидской литературе, часто не имели чёткой привязки к реальным географическим объектам и могли «путешествовать» в зависимости от того, к какой школе принадлежал тот или иной автор, в какой части арабского мира и когда он жил, из каких источников получал информацию (разные части арабского мира были связаны торговыми путями с разными регионами Восточной Европы, соответственно и информация о ней в каждый из них поступала различная и отражала она, в первую очередь, тот регион, с которым поддерживались торговые и иные связи). Одним словом, рассматривая проблему локализации«Нахр ас-сакалиба»в трудах Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха, с одной стороны, и ал-Куфи – с другой, необходимо:

1) Учитывать, что авторы, её упоминающие, жили и писали в разное время, в разных регионах и в разной исторической обстановке, принадлежали к разным школам арабской науки, черпали информацию из разных источников, доходивших до них различными путями. Поэтому они могли под одним и тем же (курсив мой. – М.Ж.) названием понимать совершенно разные (курсив мой. – М.Ж.) объекты.

2) Принимать во внимание подвижность средневековой географической номенклатуры. Не менее важно отслеживать, насколько это возможно, и то, как двигалась эта номенклатура.

3) Помнить то, что арабы вообще могли весьма туманно представлять себе реальную географию Юго-Восточной Европы.

Таким образом, вполне возможно, что «Нахр ас-сакалиба»Абу Хамида ал-Гарнати вовсе не тождественна «реке славян» у предшествующих авторов, и мы имеем дело с обычным гидронимическим маркером, которым ал-Гарнати покрыл речной путь, по которому ему пришлось плыть. ал-Гарнати – путешественник, описывающий реально увиденное в пути, а его предшественники (в первую очередь, Ибн Хордадбех и Ибн ал-Факих) – географы, никогда не бывавшие в Восточной Европе и стремившиеся систематизировать все доступные им материалы, полученные из бывших в их распоряжении источников. Уже это определяет расхождения в характере приводимых ими сведений. Однако, любопытно, что у Абу Хамида ал-Гарнати «Нахр ас-сакалиба»связана с бассейном Волги. Простое ли это совпадение или отражение традиции, станет ясно в ходе дальнейшего анализа.

Помня обо всём вышесказанном, приступим к рассмотрению второго известия о «Нахр ас-сакалиба». В «Книге путей и стран» Ибн Хордадбеха говорится: «Если говорить о купцах ар-Рус, то это одна из разновидностей (джинс) славян. Они доставляют заячьи шкурки, шкурки чёрных лисиц и мечи из самых отдалённых [окраин страны] славян к Румийскому морю.[69] Владетель (сахиб) ар-Рума взимает с них десятину (‘ушр).[70]Если они отправляются по […][71] – реке славян, то проезжают мимо Хамлиджа[72], города Хазар(подчёркнуто мной. – М.Ж.). Их владетель (сахиб) также взимает с них десятину. Затем они отправляются по морю Джурджан[73] и высаживаются на любом берегу. Окружность этого моря 500 фарсахов.[74] Иногда они везут свои товары от Джурджана[75] до Багдада на верблюдах. Переводчиками [для] них являются славянские слуги-евнухи (хадам).[76] Они утверждают, что они – христиане и платят подушную подать (джизью)[77]».[78] Данные Ибн Хордадбеха заслуживают большого доверия, т.к. он много лет был начальником почт в области Джибал (на северо-западе современного Ирана), по которой и проходил путь от Каспия до Багдада, о котором он и ведёт речь. Ибн Хордадбех «своими глазами должен был видеть русских купцов и мог слышать славянскую речь переводчиков».[79]

К сожалению, гидроним, поясняющий «реку славян», у Ибн Хордадбеха испорчен. Его можно прочесть и как «Танаис», т.е. Дон и как «Итиль», т.е. Волга. Тем не менее, по словам А.П. Новосельцева, несмотря на испорченность названия этого гидронима в источнике, всё же он гораздо больше соответствует форме «Танаис», чем «Итиль»[80], что вроде бы подтверждает «донскую» гипотезу. Однако, далее Ибн Хордадбех говорит о том, что по этой «реке» купцы проезжают мимо Хамлиджа – хазарского города, который находился в низовьях Волги и выходят в Каспийское море. В другом месте Ибн Хордадбех добавляет любопытную деталь: Хамлидж, согласно его словам, расположен на реке, что течёт из «страны славян» («билад ас-сакалиба»).[81]

Однако, сделать прямолинейный вывод о том, что «Славянская река» Ибн Хордадбеха – это именно и только Волга (она же река, текущая из страны славян, на которой расположен город Хамлидж) было бы слишком поспешно,[82] т.к.:

1) В рассказе о купцах-русах – «виде славян» – речь идёт явно не о славянах из Среднего Поволжья. Судя по описанию их торговли с Византией, они проживали где-то на юге Восточной Европы, возможно, в Среднем Поднепровье или же на берегах Чёрного моря, где помещает русов ал-Масуди.[83] И в Волгу они попадали, судя по всему, проходя вдоль крымского побережья в Азовское море и поднимаясь оттуда вверх по Дону до излучины, где волоком совершали переход. Не будем забывать и о том, что, по мнению А.П. Новосельцева, Т.М. Калининой, Н. Велихановой и других специалистов, искажённое название «Славянской реки» у Ибн Хордадбеха следует читать как «Танаис», т.е. Дон.[84] Не исключено, что существование торгового пути, соединявшего Дон и Волгу, могло породить у восточных авторов представления о том, что в районе наибольшего сближения реки эти сливаются.[85]

Важно отметить, что «реки» средневековой арабо-персидской географии (особенно в малоизвестных восточным учёным регионах) – это, прежде всего, торговые магистрали.[86] Таким образом, если точно следовать тексту источника, то под «Славянской рекой» Ибн Хордадбеха следует понимать водный торговый путь, шедший вверх по Дону до излучины, где совершался переход в Волгу и далее вниз по этой реке к Хамлиджу и Каспию.

2) Возможно, что «Славянская река» и река, текущая из «страны славян» к Хамлиджу – не совсем одно и то же, и во втором случае вполне может подразумеваться одна лишь Волга, текущая из региона, где проживали славяне, о которых говорилось выше. Куда менее вероятно, что речь тут идёт о Верхнем Доне, который мог восприниматься как приток (точнее часть) Волги опять-таки из-за своего сближения с этой рекой и существования торгового пути, шедшего вниз по Дону и далее по Волге. Дело в том, что в ранней арабо-персидской традиции Верхний и Средний Дон был известен, как «Русская река» и, действительно, воспринимался как приток Волги. Это нашло своё отражение в «Пределах мира от востока к западу»[87] («Худуд аль-алам мин аль-машрик ила-л-магриб»), анонимном географическом сочинении, представленном единственной рукописью, созданной в Гузгане[88] в 982/983 гг., но отражающей протограф, содержавший описание ситуации, существовавшей в Юго-Восточной Европе в первой трети IX в.[89] Дело в том, что в конце VIII – первой половине IX вв. в верховьях Северского Донца, Оскола и Дона существовало государство алан-русов, известное в западноевропейских и восточных источниках, как Русский каганат. Археологическим его отражением являлась т.н. салтово-маяцкая археологическая культура.[90] И русы всех ранних восточных источников – это аланы, носители салтово-маяцкой культуры. Поэтому, «Славянской рекой» Ибн Хордадбеха может быть лишь нижний, но никак не Верхний и Средний Дон.

В случае, если всё же верно последнее предположение, то возникает вопрос: может быть, Ибн Хордадбех описывает два совершенно разных пути купцов-русов, и один из них вёл с юга Восточной Европы (из Среднего Поднепровья? Черноморского побережья?) по Чёрному морю в Византию, а второй шёл от Верховий Дона вниз по этой реке на Волгу, а затем в Хамлидж и земли Халифата? Только исходя из текста Ибн Хордадбеха, решить этот вопрос невозможно. К счастью, у нас есть параллельный вариант этого сообщения, входящий к труду Ибн ал-Факих «Книга стран», где также упомянута «Славянская река» и приведены данные, которые позволяют пролить свет и на локализацию её в труде Ибн Хордадбеха.[91]

Ибн ал-Факих пишет: «Что же касается купцов-славян, то они везут шкурки лисиц и бобров из окраин [земель] славян и приходят к морю Румийскому[92], и взимает с них десятину владетель Византии.[93] Затем прибывают по морю к Самкарш иудеев,[94]затем переходят к славянам;[95]или следуют от моря славян[96] в эту реку, которая называется рекой славян, пока не достигнут пролива (халидж) Хазар[97] (подчёркнуто мной. – М.Ж.), и берёт с них десятину властитель хазар. Затем идут к морю Хорасанскому.[98] Иногда выходят в Джурджане и продают всё, что у них есть. А идёт всё это в Рей»[99].[100] Мешхедская рукопись передаёт этот рассказ в некотором сокращении, но с любопытными деталями, позволяющими точнее определить путь славянских купцов и снять некоторые, связанные с ним, неясности: «И что касается славян, то они везут шкуры бобра и лисиц из отдалённого конца Славянской земли, проезжают в море Рума, и берёт там с них властитель Рума десятину; затем проезжают они к заливу Хазарскому, и берёт с них десятину властитель хазар[101]; затем следуют в море Хорасанское, в море, которое называется славянским морем[102](подчёркнуто мной. – М.Ж.); отсюда приходят в Джурджан и продают там всё, что с собой имеют, и привозится всё это в Рей».[103] Сопоставляя две редакции сообщения Ибн ал-Факиха с рассказом Ибн Хордадбеха, можно заключить, что путь славянских (русских?) купцов пролегал откуда-то из районов Северного Причерноморья (Среднего Поднепровья?) в направлении Крыма и Керченского пролива («Самкарш иудеев»), минуя который попадали в Азовское («Славянское»?) море, затем поднимались вверх по Дону, где в районе современного Волгограда волоком перебирались на Волгу и спускались по ней к хазарскому городу Хамлиджу и Каспийскому морю. «Нахр ас-сакалиба»– «Славянская река» – здесь: торговый путь, шедший вверх по Дону до излучины и далее вниз по Волге к Хамлиджу и Каспийскому морю.[104]

Любопытен вопрос о происхождении самого названия «Славянская река», точнее, почему довольно хорошо известные арабам Дон и Волга были обозначены этим именем. В принципе, образование топонимов и гидронимов от имён, каким-либо образом связанных с ними групп населения – распространённая черта античной и раннесредневековой (в том числе и арабо-персидской) географии. Название «река славян» могло образоваться либо потому, что славяне проживали на её берегах, либо потому, что славяне регулярно совершали плавания по ней, что было известно арабам. Собственно, о последнем и идёт речь в рассмотренных источниках.[105] Что же касается первого, т.е. проживания славян на берегах «Нахр ас-сакалиба», то применительно к Волге об этом уже говорилось выше: славяне (одни из носителей именьковской культуры, точнее, их потомки) проживали в то время в Среднем Поволжье. Не случайно, как отмечено выше, Ибн Хордадбех говорит о том, что река, на берегах которой расположен Хамлидж, течёт из «страны славян». Иначе обстоит дело со Средним и Нижним Подоньем. Например, по сравнению со Средним Поволжьем там обнаружено лишь небольшое количество атрибутированных как славянские памятников[106] (к тому же, эти славяне неизвестны автору(ам) Повести временных лет). Представляется, что и этот факт проясняет вопрос о том, какая река – Дон или Волга – первичнообозначалась именем «Славянской реки». Чтобы разобраться в этом, рассмотрим третье (первое по времени описываемых событий) арабское известие о «Нахр ас-сакалиба».

В 737 г. наместник халифа (позже сам ставший халифом) Марван ибн Мухаммад предпринял грандиозный поход против Хазарии, ставший кульминацией длительного периода арабо-хазарских войн, шедших за гегемонию на Кавказе почти столетие (примерно с середины VII в.). Целью Марвана был решительный разгром Хазарии, который должен был навсегда положить конец её претензиям на гегемонию в Закавказье и на Северном Кавказе. Марван своей цели достиг: Хазарский каганат потерпел сокрушительное поражение, его центры, расположенные в современном Дагестане (Баланджар, Самандар и т.д.), были разгромлены.[107] Именно после этого разгрома[108] усиливается начавшееся несколько ранее из-за арабской угрозы перемещение населения и политических центров каганата на север – в безопасные степи Северного Прикаспия, Нижнего Подонья и Поволжья, отразившееся в переносе столицы в находившийся в низовьях Волги Хамлидж.

Информация о походах Марвана против Хазарии, которые не всегда можно чётко идентифицировать и отождествить друг с другом[109], присутствует у ряда арабских авторов: различные варианты повествований о них, опиравшиеся на разные источники, присутствуют в сочинениях ал-Йа‘куби, Ибн ал-Факиха, ал-Балазури, ат-Табари, Бал‘ами, ал-Куфи, Халифы ибн Хаййата, Ибн ал-Асира и т.д.[110] Из них в рассказах ал-Балазури, ал-Куфи и Ибн Хаййата (рассказ последнего содержит несколько иную версию событий,[111] которая может помочь прояснить некоторые неясности в рассказе двух первых авторов) говорится о том, что Марван во время своей войны с Хазарией напал на народ «ас-сакалиба», т.е. славян.[112] При этом, в рассказе Ибн А‘сама ал-Куфи, который является самым подробным, есть и сообщение о «Нахр ас-сакалиба»– «Славянской реке»: «[войска Марвана] выступили и вскоре достигли города ал-Байда’,[113] в котором пребывал хакан, царь хазар.[114] Говорит [автор]: Марвану и мусульманам в стране хазар сопутствовал успех, и они достигли земель, расположенных за Хазарией. Затем они совершили набег на ас-сакалиба[115] и на другие соседние племена неверующих и захватили из них в плен 20 тысяч семей. После этого они пошли дальше и вскоре добрались до реки славян (нахр ас-сакалиба)».[116] Далее описывается разгром хазарского войска на её берегах. В данном рассказе под «Славянской рекой» с очевидностью понимается Волга. Арабские войска двигались в направлении ал-Байда’, которая, как было показано, располагалась в низовьях Волги. Именно там и находился хазарский каган, который при приближении арабских войск бежал, очевидно, на север вдоль волжских берегов. Марван последовал за ним, причем дошёл до земель, находившихся «за Хазарией», где и произошло его столкновение со славянами и «другими соседними племенами неверующих», а затем и разгром хазарского войска.[117] Видимо, Марван достиг тех мест, где проживали славяне – потомки носителей именьковской культуры.[118]

Любопытные подробности относительно дальнейшей судьбы захваченных в плен славян сообщает ал-Балазури: «Марван совершил набег на ас-сакалиба, которые были в стране хазар, взял в плен из их числа 20 000 семей и расселил их в Кахетии.[119] Потом они убили своего властителя и бежали, но их догнали и перебили».[120]

Представляют интерес отличающиеся от сведений ал-Куфи и ал-Балазури данные о нападении Марвана на славян, которые приводит Халиф ибн Хаййат ал-‘Усфури. Описание самого похода 737 г. у него очень лаконично и не содержит никаких сведений о столкновении Марвана со славянами: «В этом году Марван ибн Мухаммад предпринял дальний поход из Арминии.[121] Он проник в ворота алан (Баб ал-Лан),[122] прошёл землю ал-Лан,[123] затем вышел из неё в страну хазар и прошёл Баланджар и Самандар, и дошёл до ал-Байда’, в которой пребывает хакан. Хакан бежал из города».[124] Сведений о дальнейших боевых действиях Марвана с хазарами и славянами здесь нет. Зато под 114/732-733 г. Халифа ибн Хаййата приводит уникальные сведения: «Сказал Абу Халид со слов Абу-л-Бара’а: «Марван выступил в сто четырнадцатом году и [продвигался], пока не перешел реку ар-Р.мм.[125] Он убивал, угонял в плен и совершал набеги на ас-сакалиба».[126]

Другие[127] под этим годом сообщают о походе Марвана на хазар, который закончился, в сущности, безрезультатно (если не считать захваченного скота) из-за погодных условий (шли почти непрерывные дожди, и дороги сделались непроходимыми),[128] но ничего не упоминают о столкновении Марвана со славянами. В то же время, Халифа ибн Хаййат под этим годом ничего не говорит о походе против хазар.[129] Видимо, у него имеет место определенная путаница относительно походов Маслама и Марвана против Хазарии. Поэтому, вероятнее всего, этот рассказ следует связывать с «усечённым» описанием похода 737 г., которое имеется у нашего автора, и считать их частями повествования об одном и том же походе Марвана – походе 737 г. Тем более, как было показано, Халиф ибн Хаййат локализует место столкновения Марвана со славянам там же, где и ал-Куфи – на волжских берегах. В походе 732 г. Марван никак не мог зайти так далеко.

Следы переселённых Марваном славян сохранялись на Кавказе в течение долгого времени,[130] о чём ярко свидетельствуют, например, недавно обнаруженные Л.С. Клейном в кавказском фольклоре следы славянских мифов о Перуне.[131] Правда, как о том пойдет речь ниже, проникновение славян на Кавказ связано далеко не только с этим насильственным переселением. Любопытно, что, например, в «Истории Тарона» Зеноба Глака сохранилась славянская легенда об основании Киева,[132] запись которой в Армении также свидетельствует о пребывании значительного массива славян на Кавказе,[133] а зафиксированное и другими источниками пребывание в кавказском регионе славян (о чём ниже) подтверждает и возможность записи этой легенды.

Возникает вопрос: а почему, собственно, Марван, продвинувшись очень далеко на север и достигнув крайней точки своего похода, вдруг нападает именно на местных жителей – славян, да ещё и переселяет их на Кавказ? Частично ответ на него был дан выше. Но, думается, что это нападение имело и ещё один аспект: косвенно это свидетельствует о союзе живших в Поволжье славян с хазарами в это время. Есть у нас и данные, прямо говорящие о таком союзе. Речь идёт о сообщении, принадлежащем перу албанского историка Моисея Каланкатваци (Утийца), который при описании осады Тбилиси хазарским войском в нач. VII в. употребляет при описании трапезы хазарских воинов славянское слово «сало»,[134] и, возможно, «череп», «черепок», «черпак» или даже «шелом»,[135] что является бесспорным свидетельством присутствия славян в этом регионе. И присутствия весьма значительного, т.к. они составляли весьма немалую долю в войске хазар, раз у Моисея Каганкатваци зафиксировано слово, принадлежащее их языку. Несмотря на значительный временной интервал, поход Марвана против славян свидетельствует косвенно о сохранении этого союза и в начале VIII в.

Сохранение в кавказском фольклоре мифов о Перуне и запись легенды об основании Киева (о чём говорилось выше) также подтверждают присутствие в регионе славян. О нём же говорят и некоторые поздние, но, по всей видимости, отражающие аутентичную информацию, источники.[136]

Откуда славяне могли попасть на Кавказ? По всей видимости, из Среднего Поволжья, откуда легко можно было по Волге и Каспийскому морю оказаться в восточных районах Северного Кавказа.[137]

Что же касается возможного проникновения славян на Северный Кавказ с северо-запада – из районов Среднего Поднепровья и северской земли, то оно, вероятно, играло менее значимую роль, т.к. археологически зафиксированные следы славян в Среднем и Нижнем Подонье весьма немногочисленны. [138]

Существует ещё одно важное для решения рассматриваемого вопроса и в то же время весьма загадочное известие: ал-Йа‘куби (ум. 284/897 или 292/905) сообщает о посольстве санарийцев[139] в 853-854 гг. к правителям Византии и Хазарии, а также к некоему «сахиб ас-сакалиба» («государю славян») с просьбой о помощи против арабов.[140] Кто же этот «сахиб ас-сакалиба», и где находилась его страна?

Учитывая, что Ибн Фадлан практически так же (курсив мой. – М.Ж.) – «маликом ас-сакалиба» –называет правителя Волжской Булгарии, иногда предполагается, что именно он и назван у ал-Йа‘куби. Однако, такая интерпретация представляется совершенно немыслимой: Волжская Булгария находилась очень далеко и вряд ли могла оказать санарийцам какую-то помощь. Вряд ли даже санарийцы знали о её существовании.

Гораздо более логично предположение В.М. Бейлиса, согласно которому речь у ал-Йа‘куби идет о правителе какого-то восточнославянского объединения.[141] А.П. Новосельцев считал, что в источнике говорится о правителе Киева.[142] В новейшей своей работе соглашается с ним и И.Г. Коновалова, которая пошла дальше и отождествила этого «сахиба ас-сакалиба» с каганом русов (Русский каганат исследовательница также помещает в Киеве).[143] С Русским каганатом – в его понимании это была волынцевская культура – связывает посольство и В.В. Седов.[144]

Между тем, эта «киевская» гипотеза очень шатка как по причине удалённости Киева от этого региона, так и потому, что у нас нет данных, чтобы для этого времени говорить о значительном политическом объединении восточных славян с центром в Киеве.

Нет также никаких оснований считать это известие книжным сюжетом: сообщение вполне реалистично и полностью вписывается в контекст положения дел на Кавказе в середине IX в. Если всё же допустить книжный характер известия именно о «сахибе ас-сакалиба», то это не снимает проблемы по существу, т.к. для того, чтобы сделать подобную вставку, автор должен был иметь достаточные основания для этого. Т.е. и в таком случае должен был существовать некий вполне реальный «сахиб ас-сакалиба».

В порядке рабочей гипотезы, рискну предположить, что речь здесь идёт как раз о славянах, живших в Поволжье и оттуда проникавших в районы восточного Кавказа.[145] В этой связи примечательно известие Ибн ал-Факиха о некоем роде (джинс) славян непосредственно на Кавказе, а также о том, что Кавказские горы граничат со страной «ас-Сакалиба».[146]

Подытоживая сказанное, можно заключить, что в рассказе ал-Куфи о походе Марвана «Славянская река» – это Волга. Именно она первоначально и называлась «Нахр ас-сакалиба» («Славянская река»). Позднее это название стало применяться и к Нижнему Дону, связанному с Волгой в один торговый путь, тем более что торговлю по нему вели, судя по всему, именно славяне.

Нельзя забывать и об отмеченной выше особенности арабо-персидской географической литературы раннего средневековья: её «реки» (особенно в малоизвестных восточным учёным регионах) – это, прежде всего, торговые магистрали.[147]

Именно это представление и прослеживается в трудах Ибн Хордадбеха: он описывает путь купцов-русов вверх по Нижнему Дону (против течения), а затем вниз по Волге. И при этом говорит лишь об одной реке. Т.е. в представлениях Ибн Хордадбеха это – одна река. Так получается, если буквально следовать тексту источника. Конечно, Ибн Хордадбех мог и вовсе не упомянуть одну из двух рек, по которым пролегал путь купцов-русов, но всё-таки предположение о том, что в его представлении Дон сливался с Волгой, выглядит более логичным. Аналогична и картина, нарисованная Ибн ал-Факихом.

Резюмируя вышесказанное, можно констатировать следующие положения:

1) в описании похода Марвана «Славянская река» – это, по всей видимости, Волга;

2) у Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха – это путь от Азовского моря вверх по Дону, далее волоком в Волгу и вниз по этой реке. Т.е. у этих авторов это не столько реальная река, сколько торговая магистраль, шедшая по Нижнему Дону против течения, далее в излучине волоком переходившая на Волгу и шедшая вниз по этой реке;

3) У ал-Гарнати это опять-таки Волга (точнее, по-видимому, её часть) плюс Ока и Десна, по которым он плыл к Киеву.

Такие выводы о локализации «Нахр ас-сакалиба» («реки славян») восточных источников можно сделать на основе соответствующих упоминаний этого гидронима в работах арабских авторов, с учётом сопоставления их со всей совокупностью данных о ситуации в Поволжье и Юго-Восточной Европе в рассматриваемый период времени.