П. В. Мультатули, соискатель Института российской истории РАН

Первого августа 1914 года Германия объявила войну России. Начало войны было встречено большинством русского народа с воодушевлением: в справедливом характере её сомневались единицы. Всем казалось, что перед Россией открывается новая страница славы и могущества. Но всё случилось с точностью до наоборот: великая война была фактически забыта. Даже название претерпело унизительные изменения: в начале её именовали «Отечественной», потом «германской», затем «Великой», позже обозвали «империалистической», а в итоге остановились на нейтральной «первой мировой», с неизменным написанием этого названия с маленькой буквы. В течение десятилетий русский народ, с лёгкой руки «пораженцев» – большевиков, убеждали в том, что характер войны со стороны всех государств-участников, в том числе и со стороны России, носил «империалистический» характер, а поэтому был несправедливым, захватническим.

Такие утверждения оскорбительны и несправедливы для России. Если посмотреть на предшествующую этой войне эпоху, то мы увидим, что все действия России, начиная от созыва Гаагской конференции по разоружению 1899-го и заканчивая приказом императора о приостановке мобилизации в августе 1914-го, были направлены на предотвращение войны.

Что же касается того, что у России имелись свои геополитические интересы, цели и задачи по укреплению собственного могущества, в том числе и путём присоединения известных территорий, то всё это не говорит об империалистическом характере этих целей и задач, поскольку они никогда не главенствовали в политике русского правительства и всегда отходили на второй план перед угрозой войны. В России не было ни одного класса или прослойки, стремившихся к захвату чужих рынков сбыта, что является главным в империалистической политике. Даже русский капитал не стремился захватить рынок Германии или Австро-Венгрии, а опять-таки он хотел не дать германскому и австро-венгерскому капиталам закабалить нас.