Одним из важнейших направлений деятельности московского генерал-губернатора была «охрана общественного порядка и благочиния». Эта функция приобрела ещё большее значение после наделения глав местной администрации с середины 1870-х годов чрезвычайными полномочиями. Под охраной общественного порядка» понимался не столько контроль над криминогенной обстановкой в подчинённой генерал-губернатору местности, сколько охрана самодержавия от каких-либо поползновений с какой бы то ни было стороны изменить существующий строй.
Выслать человека из Москвы могли за «праздный» или «нетрезвый образ жизни», «дурное поведение», «кляузные жалобы», воровство или непочтительные высказывании об императоре – в зависимости от степени «непочтительности» могли и арестовать. Обыски, аресты, установление полицейского надзора вызывались, как правило, более серьезными причинами: антиправительственной пропагандой и другими проявлениями политической неблагонадёжности.
Наряду с выступлениями рабочих и волнениями крестьян, пресекавшихся на корню с помощью административно-полицейского аппарата, В. А. Долгоруков контролировал проведение всех публичных мероприятий в Московском университете, который, как известно, был одним из центров свободомыслия в Москве.
В начале 1878 года по Москве стали распространяться прокламации под названием «От московской учащейся молодежи». Ходили слухи о том, что часть студентов намерена во время праздника 12 января демонстративно отказаться от пения гимна «Боже, царя храни», которым было принято начинать ежегодный бал. Генерал-губернатор принял «соломоново решение»: во избежание возможных беспорядков вообще отменить пение гимна, тем более, что на подобных мероприятиях оно было не обязательным.
Условия труда на многих предприятиях столицы не отвечали элементарным нормам безопасности и санитарии, высокими были профессиональная заболеваемость и промышленный травматизм рабочих. В связи с этим В. А. Долгоруков регулярно инициировал проведение осмотров московских фабрик своими подчинёнными, которые должны были обращать «особенное внимание на помещение рабочих и их продовольствие» и «предоставлять подробное донесение». А с 1880 года перед всеми крупными праздниками – Рождеством, Масленицей, Пасхой – врачами полиции проводились обязательные медицинские осмотры рабочих на фабриках, заводах и других ремесленных заведениях. О результатах осмотров Долгорукову предоставлялись подробные доклады московского обер-полицмейстера.
Несмотря на значительные успехи в области медицины в пореформенные десятилетия, московские больницы не могли вместить всех нуждавшихся в медицинской помощи. Связано это было, в первую очередь, с наплывом иногородних больных, прежде всего жителей московских пригородов. Генерал-губернатору приходилось решать проблемы увеличения количества больничных мест или перевода части больных в другое учреждение. Через его канцелярию также проходили дела о разрешении или запрещении тем или иным лицам открывать аптеки, продавать или рекламировать изобретенные ими медицинские препараты – в частности не разрешалось печатать в московских газетах объявления о лечебных качествах препаратов без разрешения медицинского факультета Московского университета.
Таким образом, можно увидеть насколько был широк спектр деятельности московского генерал-губернатора. Его участие во многом определяло направления развития Москвы, накладывая отпечаток на все сферы жизни огромного города.
