К 90-летию первого и единственного заседания Учредительного собрания, состоявшегося 5 января 1918 года.

Учредительному собранию, вековой меч­те российской демократии, история отвела лишь один день — 5 января 1918 года. Если быть совсем точным, оно просуществовало только 12 часов 40 минут.

Не все знают, как длинна и сложна была дорога к нему, зато для многих поколений граждан нашей страны наиболее запоми­нающимся оказался трагокомичный финал Учредительного собрания — слова матроса Железнякова, потребовавшего от делегатов очистить зал, «потому что караул устал».

Авторы выставки ставят своей задачей остановиться на тех моментах истории со­зыва и роспуска Учредительного собрания, которые были или преданы забвению, или грубо искажены.

Документы и экспонаты детально воссоз­дают механизм выборов в Учредительное собрание и позволяют оценить их «политтехнологию». Это были первые в истории России всеобщие выборы, масштабности которых мировая практика еще не знала. Подлинные предвыборные листовки и пла­каты ведущих партий России, наказы изби­рателей передают напряженную, полную настоящего драматизма политическую ат­мосферу того времени.

Особый интерес представляют зарисовки художника Ю. К. Арцыбушева, присутство­вавшего в Таврическом дворце в истори­ческую ночь 5‒6 января 1918 г. и ставшего свидетелем крушения вековой мечты рос­сийской демократии.

А.Г. Калмыков, к. и. н., ст. н. с. Государственного музея политической истории России

Почти два года существует в Государственном музее политической истории России (С.-Петербург) выставка «Государственная дума. Исторические параллели».

Юбилейная дата, ставшая поводом для ее создания, ушла в прошлое, и сегодня выставка живет своей собственной жизнью, в полной мере реализуя заложенные в ней образовательные и воспитательные ресурсы.

История отечественного парламентариз­ма уже пятнадцать лет является одной из приоритетных тем выставок и публикаций музея. 8 декабря 1993 г. за четыре дня до выборов в первую Государственную Думу РФ в нем открылась первая на эту тему выставка «Государственная дума вчера. А сегодня?» Тема была остроактуальной, ведь в то время лишь очень небольшая часть населения имела представление о деятель­ности Государственной думы России в 1906‒­1917 гг., о корнях отечественного парла­ментаризма.

В 1996, 2001 и 2006 гг., когда в Петер­бурге проходили торжественные меропри­ятия в честь 90-, 95- и 100-летних юбилеев Думы, музейная выставка переезжала в Таврический дворец, экспонировалась для участников этих мероприятий во главе с руководителями обеих палат российского парламента, а затем вновь восстанавлива­лась на прежнем месте с обогащенным содержанием и новым дизайном.

Выставка «Государственная дума. Ис­торические параллели» создана специ­ально для музея и призвана выполнять его специфические задачи.

В. Е. Шамбаров, член Союза писателей России

Нынче с какой-то стати вошло в моду противопоставлять традиции западной демократии и русского абсолютизма, а то и «рабства». Хотя это свидетельствует или о предвзятости оценок, а чаще — просто о плохом знании отечественной и зарубежной истории.

В России абсолютизм внедрил только Пётр I — он взял за образец самое могущественное из тогдашних государств, Швецию.

Что же касается времен допетровских, то Россия была земской державой. Главным принципом ее государственности являлась «соборность». От слова «собор» — сбор, кол­легиальное начало. Как сформулировал О. А. Платонов, соборность — это “полное само­управление в условиях сильной централизо­ванной власти”. То есть жесткая “вертикаль власти” сочеталась с очень развитой демо­кратией на всех “горизонталях”. Власть царя была огромной, но ограниченной нравствен­ными и религиозными нормами. Он, как Помазанник Божий, отвечал за каждый свой шаг перед самим Господом! И важнейшие решения принимал не единолично, а лишь после совета со “всей землей”, созывая Земские Соборы, которые некоторые историки именуют “зачатками парламентаризма”. Помилуйте, да уж какие “зачатки”, если только в России они обладали учредительными правами — выбирать и утверждать монархов! Ни британ­скому парламенту, ни французским Генераль­ным Штатам такие права и не снились!