Директор Государственного Эрмитажа, член-корреспондент Российской академии наук Михаил Борисович Пиотровский рассказал об истории создания музея и заветах Екатерины II, о подготовке к 250-летию и о том, как в ХХI веке музейщики сохраняют коллекции и территорию культуры.

Корр.: Почему именно 1764 год считается годом рождения Эрмитажа?

М. Б. Пиотровский: В истории очень много событий, которые невозможно привязать к точной дате. Я пишу историю Эрмитажа и часто использую обороты: «говорят», «считается», «есть легенды». Нет никакого указа Екатерины II о его основании. Она создавала его как некое явление придворной жизни и культуры – это было место неофициальных встреч среди произведений искусства. Собрание началось с приобретения коллекции берлинского коммерсанта И. Э. Гоцковского в конце Семилетней войны. Картины предназначались для прусского короля Фридриха II, но денег у него не было, и коллекцию купила Екатерина, сделав тем самым выразительный политический жест. Есть выражение: «Эрмитаж – это не только музей, это еще и барометр». В данном случае стрелка прибора указала, на чьей стороне сила.

История была занимательная. Гоцковский закупил в России много зерна для снабжения им армии в Германии, но Пётр III неожиданно прекратил войну, и коммерсант остался с зерном и с долгом русскому правительству. В счёт его он предложил свою коллекцию, и Екатерина её забрала. Так родился первый экономический завет Эрмитажа – расширяться и приобретать, но делать это умело.