А. В. Волочаева*

В последнее время ставится вопрос о необходимости более глубокого изучения идеологических, политических представлений участников народных движений России, возникла и новая проблема — определение типов народных движений: восстание, крестьянская война, бунт. Это связано с отказом от марксистско-ленинской концепции и поисками новых подходов в изучении данной темы. Также это стало актуально и с попытками определить место и роль казачества в этих движениях, поскольку речь идет о социальном и национальном восстановлении этой группы с ее правами, привилегиями, обязанностями.

Дореволюционная историография практически не касалась вопросов политических представлений Е. Пугачева, да и самого казачества, поскольку даже самому движению иногда не находилось места, он нем лишь упоминалось, как о бунте. Например, В. О. Ключевский рассматривал движение Е. Пугачева как «громадный пугачевский бунт», «слияние множества мятежей, которые начались в царствование Екатерины II». Так как «дворцовые перевороты подготовили законодательное освобождение дворянства от обязательной службы», то и остальное «крепостное население думало раскрепоститься: вслед за дворянством и оно хотело достигнуть свободы рядом незаконных восстаний»[i].