Приложение 3. Цареградский щит

В летописной статье 6415 г. приведен рассказ о походе великого князя Олега Вещего на Царьград. Поход этот был успешным. Русам удалось запугать защитников города вытащенными на берег и поставленными на ко­леса кораблями. В результате был заключен выгодный для Руси мирный до­говор, а на прощанье Олег «повесил щит свой во вратах, показуя победу». (7,19‒20)

Корни летописного описания зверств Олегова войска в окрестностях Царьграда известны. Они растут из славянской версии хроники Продолжате­ля Георгия Амартола, где есть рассказ об аналогичных зверствах войска Игоря Старого. В обоих случаях, например, первоначальное выражение «елико иератному чину изымаху» передано как «елико же ратницы (ратнии) творят». Второе слово из этого выражения в хронике было оставлено без перевода. В результате греческое слово, указующее на священнослужите­лей, было переосмыслено и превратилось в обозначение воинов (ратников). (3,13)

Приведенные в статье 6415 г. отрывки из русско-византийского дого­вора также ведут нас в эпоху Игоря. Они явно восходят к содержанию ле­тописного договора 6453 г.

Сюжет, включающий подвиги сухопутной флотилии, первоначально отно­сился ко взятию в сентябре 914 г. армией Олега города Адрианополя. (1,10) В это время византийским императором был Константин Багрянород­ный. В нашей же статье речь идет о братьях-соправителях Льве и Алек­сандре. Их совместное царствование закончилось в июне 913 г.

Причина замены имени Константин на имена его отца и дяди понятна. Первоначально известие о походе Олега включало дату по эре Дионисия Ма­лого, т.е. по католическому счету. Русские книжники датировку от Рож­дества Христова перевели на привычный счет от сотворения мира. При этом была допущена ошибка — прибавлено не 5508 лет, а 5500 лет. Остается расхождение в год. Оно могло возникнуть из-за применения русскими книж­никами сентябрьского счета лет. Но более вероятно, что дата содержалась в тесте договора, составленного не в эпоху русского пребывания на Бал­канах, а годом позднее. В результате ошибочного удревления рассказа русский поход стал связываться с эпохой Льва и Александра. Получается, что статья 6415 г. сформировалась в результате синтеза разнородных из­вестий.

За пределами русских рукописей нет никаких свидетельств об осаде Царьграда армией Олега. В его правление угроза непосредственно Констан­тинополю возникала только в 913 г. В этот год полчища болгарского царя Симеона осаждали византийскую столицу. Столь яркий подвиг, как победо­носное нападение на главный город могущественной империи, не мог быть порождением фантазии безвестного русского книжника. Он должен был осно­вываться на каких-то реальных событиях из русской истории. Князь Олег имел возможность прибить свой щит к цареградским воротам, только участ­вуя в болгарском предприятии 913 г. Но следов такого участия не обнару­жено.

В статье 6415 г. произошло соединение деяний не одного, а двух князей — Олега и Игоря. Затруднения, связанные с попыткой прикрепления к цареградским воротам Олегова щита, заставляют нас задаться вопросом — не шла ли первоначально речь о щите Игоря?

В летописном повествовании о князе Игоре прослеживается тенденци­озность. В составлении «Повести временных лет» явно принимал участие какой-то недоброжелатель князя. Вычеркивание этим недоброжелателем по­бедоносной кампании из биографии Игоря и ее переадресовка иному князю вполне возможны.

Во время правления Игоря неприятельские армии не раз подступали к Константинополю. Продолжатель Феофана перед событиями 922 г. помещает рассказ о болгарском нашествии, докатившемся до столицы. Разгром визан­тийской армии датирован пятой неделей поста, т.е. 11‒18 марта 921 г. (6,317) В следующем году болгары вновь оказываются близ Константинопо­ля. В славянской версии хроники Продолжателя Георгия Амартола сообщает­ся о еще более позднем болгарском нападении. Этот конфликт закончился мирными переговорами близ столицы. Встреча императора Романа I Лакапина и царя Симеона произошла в «четверток 9 ноября». (4,558)

Четвертый день недели по греческому счету соответствует среде, по славянскому — четвергу. В греческой хронике Продолжателя Феофана в ана­логичном рассказе речь идет о четвертом дне недели, т.е. среде. (6,169) Среда 9 ноября в эпоху совместного правления Симеона и Романа была только в 925 г.

Византийские хронисты под апрелем 934 г. повествуют о нападении турок, т.е. венгров. Продолжатель Феофана:

Первый поход турок против ромеев случился в апреле седьмого индикта. Они дошли до города и увели в плен всех жителей Фракии. И вот отправился протовестиарий патрикий Феофан, распоряжавшийся всеми делами, произвести размен пленными. Он весьма умно обошелся с турками и заслужил их похвалу и восхищение. Царь же Роман проя­вил великодушие и человеколюбие и не пожалел никаких денег для ос­вобождения пленных. (6,175)

Под «городом» нужно понимать Константинополь. О достижении варва­рами пределов столицы сообщает ал-Мас'уди. Согласно сведениям мусульма­нина, венгры и их союзники 40 дней торговали у ее стен захваченными пленниками. (2,26)

Русские нашествия на Византию в 936 и 941 гг., судя по их описа­нию, нельзя связать с легендой о прибитом в честь победы щите.

В эпоху Игоря русы могли оказаться под стенами Царьграда в составе варварских армий в 921, 922, 925 и 934 гг. Предположение о каком-то ином успешном нашествии его войск, не отразившемся ни в одном из исто­рических источников, маловероятно.

В летописной статье 6453 г. (945 г.) приведен русско-византийский договор. (7,25‒28) Дата составления в его тексте утрачена. Судя по кон­тексту, договор был заключен между июнем 941 г. (русско-византийская война) и декабрем 944 г. (низложение Романа). Наиболее вероятное время его написания — конец 943 г. (2,24)

Договор Игоря помещен во многие русские летописи. Но только в со­чинении Татищева к нему добавлено хронологическое указание:

Лета 6453-го, индикта 4-го, апреля 20-го, в третью седмицу по Пасхе. (8,43)

В татищевской приписке номер индикта не соответствует указанному году, т.к. в 6453 г. был индикт 3. Мы можем сделать вывод, что текст приписки редактировался.

Рассмотрим выражение «третья седмица по Пасхе». «Седмицей», «неде­лей» в средневековой Руси называли как воскресенье, так и неделю. Кроме того, в греческом календаре седьмым днем недели была суббота. Для пра­вославия характерно сохранение древних обычаев и обрядов. Откроем любой современный церковный календарь. Первое воскресенье, следующее за Пас­хой, помечено словами «неделя 2 по Пасхе», второе воскресенье — «неделя 3 по Пасхе». Выражения «третья седмица по Пасхе» и «неделя 3 по Пасхе» практически тождественны. Следовательно, в приписке речь идет о втором послепасхальном воскресенье.

Для подстраховки попробуем подставить в приписку греческое значе­ние слова «седмица». Суббота 20 апреля была в 922, 933, 939, 944 гг.

Пасха в эти годы праздновалась в апреле, соответственно — 21, 14, 14 и, как видим, в этом случае увязать указание о порядковом номере сед­мицы с датами праздника невозможно. Если предположить, что в приписке речь идет о третьем воскресенье после Пасхи, то сам праздник приурочится к 30 марта. При Игоре Пасха 30 марта не праздновалась.

Второе воскресенье после Пасхи 20 апреля в правление Игоря было в 923 и 934 гг. Пасха в эти годы отмечалась 6 апреля. Для русской истории была характерна приуроченность событий к некоторым календарным точкам года, например, июнь — время войны, сентябрь — заключение договоров. Апрель среди этих характерных точек отсутствует. Но мы знаем, что ка­лендарная приуроченность была присуща не только русам. Апрель — тради­ционное время венгерских нашествий. (2,17) В апреле 934 г., как мы помним, венгры впервые напали на империю. Совпадение даты венгерского похода с одной из возможных датировок содержания приписки не может быть случайностью. «Венгерский фактор» заставляет из двух дат выбрать более позднюю.

Судя по контексту, хронологическая приписка первоначально относи­лась к какому-то русско-византийскому договору. Но приписка — не единс­твенный «избыток» текста договора из сочинения Татищева. В нем содер­жатся неизвестные иным источникам имена русских посланцев: Либкар, Елиг, Курдин, Адун, Кудин. Татищевские информаторы располагали сведени­ями о некоем апрельском русско-византийском договоре. Но они сочли, что эти сведения относятся к знаменитому договору 6453 г., и пополнили ими текст документа.

В татищевской приписке указан индикт 4. При Игоре этот индикт был только в 6439 г. (931 г.). Этот год ничем не примечателен. При обозна­чении средневековых дат нередко добавлялась или утрачивалась цифра-бук­ва «i» (10). Индикт 14 был в 6434 г. (926 г.) и 6449 г. (941 г.). Вроде бы мы вновь вступаем в противоречие с 934 г. Но здесь следует повнима­тельнее присмотреться к дате 6434 г. Неточный перевод даты договора 934 г. с латинской системы летосчисления в православную должен был бы дать 6434 г. (934+5500=6434) и индикт 14.

Летописец относил заключение договора Игоря на зиму — лето 945 г. Такое мнение противоречит хронологии царствования византийских импера­торов. Договор явно омоложен. Но что же могло послужить причиной омоло­жения? Обращает на себя внимание то обстоятельство, что второе после­пасхальное воскресенье выпадало на 20 апреля в 945 г.

Наличие татищевской приписки у древних летописцев и отождествление ими ее содержания с договором 6453 г. возможны. Записи года и индикта в татищевской приписке были испорчены и в определении достоверной хроно­логии событий ничем помочь не могли. Оставалась только фраза о 20 апре­ля в третью седмицу по Пасхе. Эта фраза давала три варианта решения за­дачи — 6431 г. (923 г.), 6442 г. (934 г.) и 6453 т. (945 г.). Исходя из контекста договора, наиболее подходящим выглядел последний. Судя по всему, эта ситуация и стала причиной смещения на год датировки заключи­тельной части правления Игоря.

Предположение о бытовании сведений о договоре 934 г. в эпоху сос­тавления древнейших летописей заставляет вспомнить мнение автора Первой Новгородской летописи. (5) Он относил походы Игоря и Олега на Царьград на начало 20-х гг. X в. Видимо, здесь также повлияла «третья седмица». Но в этом случае она соотносилась с 923 г. Предшествующие же мирному договору войны приурочивались к более раннему времени.

В апреле 943 г. русы участвовали в венгерском нападении на Визан­тию. В результате был подписан договор Игоря 943 г. (2,24) Одновремен­ность составления предполагаемого договора и войны 934 г. говорит о том, что перед нами аналогичный случай и русы входили в состав антивизантийской коалиции 934 г.

Исторических ситуаций, при которых легенда о щите могла бы иметь место, было несколько. Но присутствие русов известно только относитель­но событий 934 г. Следовательно, апрель 934 г. и будет наиболее вероят­ной датой русского успеха под стенами Константинополя. Этого успеха бы­ло бы вполне достаточно, чтобы сюжет со щитом, прибитым Олегом к вратам Адрианополя, был переадресован на столичные врата. Но вполне возможно, что и сам Игорь последовал примеру своего отца и в минуту торжества русского оружия расстался со своим боевым доспехом.

Список использованной литературы

Грицков В.В. Русы. — В кн.: Киммерийский центр, вып. 6. М., 1992.

Грицков В.В. Русы. — В кн.: Киммерийский центр, вып. 11. М., 1993.

Истрин В.М. Летописные повествования о походах русских князей на Царьград. Пг., 1917.

Истрин В.М. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе, т. 1. Пг., 1920.

Полное собрание русских летописей, т. 3. СПб., 1841.

Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. СПб., 1992.

Радзивиловская летопись. — В кн.: Полное собрание русских лето­писей, Т. 38. Л., 1989.

Татищев В.Н. История Российская, т. 2. М.-Л., 1963.

Другие материалы в этой категории: Приложение 2. Верещагинский гимн