«Зачем эксгумировать трупы?!», «Вакханалия переименований», «Назывной произвол», «Маразматический антикоммунизм», «Тотальные переименования», «Топонимический беспредел», «Инквизиторские эксперименты», «Акт вандализма», «Герострато-Шариковское Постановление», «Бюрократический циркуляр» — такими заголовками пестрели полосы газет и журналов в 1991-94 гг. Комиссию Моссовета по наименованиям, председателем которой мне в ту пору довелось быть, не пинал только ленивый. Особенно изощрялись газеты «Правда» и «Московская правда» (орган Московского Исполкома РКП). Им вторила анпиловская «Трудовая Москва». Зная, чем можно припугнуть обывателя, они наперебой вопили о якобы страшных потерях, которые понесет городской бюджет, о чудовищных неудобствах массовой перепрописки населения по новым адресам, о том, что придется переиздавать все карты, справочники и т. д. и т. п.

В действительности ничего подобного не произошло, и уже тогда было ясно, что не произойдет. На новые указатели дополнительно тратиться не пришлось, так как замена уличных указателей и домовых знаков, к тому времени почти повсеместно пришедших в негодность, была запланирована в масштабах всего города еще до появления нашего проекта. Никакой перепрописки не понадобилось, так как юридически предусматривалась допустимость использования в течение 5 лет двойных адресов, а там уже подходила и всеобщая замена паспортов на документы нового образца. Что касается карт и справочников, то они все равно переиздавались ежегодно, вне зависимости от наличия или отсутствия изменений. Одним словом, вся эта истерия не имела под собой никаких сколько-либо серьезных оснований.

Но самое главное передергивание и заведомый обман людей были в том, что ни о каких переименованиях речи не было. Комиссия предлагала лишь вернуть первородные, присвоенные народом названия, отнятые у Москвы за годы советской власти, реабилитировать безвинно репрессированные старомосковские имена. И почему-то нигде не пояснялось, что первый проект предусматривает возвращение старомосковских названий в заповедной, историко-культурной зоне Садового кольца, а не сплошь по всей территории города, что создавало совершенно превратное представление о ситуации и порождало негативную реакцию населения.

Излюбленным приемом наших оппонентов было использование таких впечатляющих образов, как «лавина (шквал) переименований» или «тотальные (повальные) переименования». Насчет «переименований» сказано выше, а остальное требует некоторых пояснений.

Приведу простейший арифметический расчет. Из 600 исконных имен, существовавших в пределах Садового кольца, было уничтожено 400, то есть 2/3 того, что столетиями создавали и берегли наши предки, большевистские функционеры истребили за 74 года — вот где действительно шквал!Такой урон могли бы нанести только иноземные захватчики, задавшись целью навсегда уничтожить историческую память порабощенного народа. Даже внутренняя улица Кремля (особо значимого объекта истории и культуры), носившая относительно нейтральное название «Дворцовая», была тут же переименована в «Коммунистическую». Если же считать по Москве в целом, то в соответствии с проектом предполагалось вернуть пока 150 из 3500 имеющихся в городе топонимов, т. е. всего 4%. Это лавина?!

А сколько громогласного возмущения было по поводу якобы проявленного пренебрежения к мнению народа и принятия «келейных решений». Но разве данные нашими предками и бережно хранимые ими на протяжении веков названия не есть факт волеизъявления народа?! Проводить же теперь референдум по вопросу «возвращать — не возвращать», несмотря на кажущуюся демократичность такой идеи, было бы столь же нелепо, как ставить на голосование общего собрания заповедь «Не укради!».Да и принять участие в таком предполагаемом обсуждении могли бы иметь моральное право лишь те, кто эти имена создавал, т. е. опять-таки наши предки. Наш святой долг перед ними и покаяние перед потомками в том, чтобы возродить все старомосковские имена, вне зависимости от того, какому человеку или идее они были принесены в жертву. Кроме всего прочего, в столице на тот момент, по данным ВЦИОМ, насчитывалось лишь 17% (теперь, наверное, не наберется и 7%) коренных москвичей. Так с кем же в таком случае собрались обсуждать?

Будем логичны: уж если территория внутри Садового кольца объявлена заповедной историко-культурной зоной, то в таком заповеднике правила должны быть для всех одинаковы. Наверное, все мы возмутились бы, если кому-то разрешили построить дачи в Царицыно, Архангельском или Кусково только потому, что они «выдающиеся деятели». Так здесь же полная аналогия.

В этом ответ на избитый вопрос: «Чем провинились классики?» Они не провинились ничем. Не их вина, что они стали невольными узурпаторами имен старомосковских улиц, от чего они, будучи живы, с возмущением отказались бы. Уверен, никогда ни Пушкин, ни Чехов не позволили бы, чтобы их именами перечеркнули запечатленную в названиях шестисотлетнюю историю Большой и Малой Дмитровки. Так же и С. Т. Аксаков, А. Ф. Писемский, А. Е. Архипов и П. И. Чайковский, будучи глубоко верующими людьми, никогда не согласились бы на святотатское предложение заместить их фамилиями названия старомосковских улиц и переулков, ранее нареченных именами святых или стоявших здесь храмов.

Да и не было это со стороны власть имущих искренним признанием заслуг классиков. Ведь Пушкина, перед тем как преподнести ему букет московских названий, долгое время нещадно поносили как чуждого нашему народу поэта, потакая призывам «сбросить его с парохода современности», так же, впрочем, как и замалчивали творчество Чайковского.

Это были плановые идеологические мероприятия, показушная игра в благорасположение к культуре, в то время как на дворе стоял зловещий 1937 г., и страна захлебывалась кровью тысяч невинно расстрелянных людей. Советская власть хотела продемонстрировать, что она может не только карать ослушников, но и награждать тех, кого сочтет своими попутчиками. При этом количество присвоенных именных названий всегда соответствовало тому, кого надо было любить больше, кого меньше, а кого и совсем не следует.

Особенно некорректно это выглядело, когда топонимы раздавали прижизненно, как в случае с A. M. Горьким, которого одарили Тверской и 1-й Тверской-Ямской улицами, тремя набережными Москвы-реки, Хитровской пл. и Хитровским пер., МХАТом, ЦПКИО и т. д. и т. п. Одних библиотек имени Горького в Москве было шесть штук, не считая бессчетного количества Горьковских названий по всей стране, включая каторжный прииск его имени на Колыме.

В очень неловкое положение поставили власти К. С. Станиславского, переименовав в его честь Леонтьевский переулок. Константин Сергеевич был крайне удручен этим, ведь Леонтьевским он назывался по имени одного из его предков. Такое вот невольное святотатство, но и отказаться было нельзя.

Расхожий довод обывателей: «Мы привыкли к существующим названиям и не хотим никаких перемен!» Но не слишком ли самонадеянно, господа, считать увиденное лишь на мизерном (в масштабе истории) отрезке вашего существования самым главным и достойным сохранения, пренебрегая при этом многовековыми традициями десятков поколений предшественников?! Да и привычки эти, если разобраться, вовсе не из тех, «что свыше нам даны», а скорее из тех, чтоспускаются «сверху». Нас приучили к бесправию и насилию, к хамству и безответственной болтовне, так будем добровольно приучать себя еще и к беспамятству?

По-человечески, было вполне понятно желание группы театральных деятелей, протестовавших против нашего проекта, вступиться за своих коллег, фамилий которых на подлежавших снятию уличных указателях действительно оказалось больше, чем чьих-либо других. Но кто же виноват в том, что партийные вожди особенно благоволили к некоторым столичным театрам и так щедро раздавали именно их представителям заповедные старомосковские названия в историческом центре города, впрочем, не забывая при этом закрывать другие театры и сажать, а то и расстреливать, их не менее талантливых режиссеров?! Поддержал протестующих и тогдашний министр культуры, отправив мэру Москвы правительственную телеграмму: «Остановите Моссовет!»

Наиболее задиристые из молодых журналистов старались уесть нашу комиссию по ученой части: например, рекомендовали нам, прежде чем браться за переименования, познакомиться с книгой «Имена московских улиц» (не потрудившись узнать, что она написана как раз членами нашей комиссии), а какой-то телекомментатор возмущенно вопрошал с экрана: «Это что еще за Дмитрий, ради которого нас хотят лишить Пушкинской улицы?!»

Зато те, кто попроще, объяснялись больше на эмоциональном уровне. Вот несколько фрагментов из писем протестующих трудящихся (авторская орфография сохранена):

— «То, что вы предлагаете, возвращает нас в несуществующее средневеково-церковное патриархальное прошлое пропахшее нафталином и проросшее мхом. Кто вы такие, скрывшие свое происхождение монархисты, анархисты, дворяне, князья, помещики или кто? Ваша цель вытравить из сознания народа Марксизм, нашу Великую Революцию, весь Советский период, основателя первого в мире социалистического государства вождя международного рабочего класса и всех трудящихся В. И. Ленина. Не выйдет господа буржуи! Смерть фальсификаторам истории!»

— «Видимо этим делом занимаются люди, у которых одна извилина на мозгах, а, попросту говоря, придурки. Вашу вредительскую «комиссию» следует отстранить от такой антинародной и антипатриотической работы».

— «Вы считаете, что со Сталиным покончено? Ошибаетесь! Мы еще перевешаем вас всех на фонарях, жидовские морды! Если переименуете еще одну улицу, Моссовет будет обстрелян из гранатометов!»

Давно подмечено, что в силу особенностей человеческой психики недовольство и претензии выражаются людьми гораздо чаще, нежели одобрение. Но даже с учетом этого обстоятельства можно утверждать, что писем в поддержку возвращения старомосковских имен было не меньше, чем критических, а главное, это были письма совершенно иного качества. Если слова порицания, угрозы и брань исходили, главным образом, от люмпенизированной части общества и людей, видимо, уже «неизлечимо больных социализмом», то по нашу сторону баррикад оказались люди, быть единомышленниками которых можно считать за честь.

Низкий поклон и сердечная благодарность вступившимся за московскую старину: академикам — Д. Лихачеву, возглавлявшему тогда Российский фонд культуры и Всероссийское пушкинское общество, С. Аверинцеву, Б. Раушенбаху, С. Шмидту; доктору исторических наук Н. Молевой; митрополиту Питириму; писателям — Ю. Нагибину, С. Залыгину, Б. Можаеву, А. Гельману, Ю. Карякину, Л. Колодному; режиссерам — М. Захарову, Э. Рязанову, Ю. Григоровичу, Е. Колобову; народным артистам — А. Баталову, Ю. Никулину, Е. Леонову, О. Лепешинской, Р. Быкову, М. Мироновой, О. Янковскому; поэтам — Б. Окуджаве, Б. Ахмадулиной, А. Иванову, Р. Казаковой; композиторам — Н. Богословскому, О. Фельцману, Э. Денисову и многим другим представителям культурной интеллигенции Москвы. На мой взгляд, именно их «Обращение к мэру столицы Ю. М. Лужкову» помогло принять Правительству Москвы, хоть и с третьей попытки и спустя два года, правильное решение.

На всех топонимических объектах, изменивших свои наименования, были установлены информационные доски с кратким изложением сведений об истории возникновения возвращенного имени и перечислены все предшествующие названия.

Жизнь показала, что, несмотря на кликушеские вопли противников возрождения старомосковских имен, решение это было верным и весьма своевременным.

Впрочем, довольно воспоминаний, вернемся в сегодняшний день. К сожалению, приходится констатировать, что ныне процесс возрождения московской топонимии прекратился: за прошедшие почти двадцать лет, было возвращено лишь одно историческое название — Старообрядческая ул. Более того, СМИ время от времени, не без удовольствия, продолжают муссировать все те же демагогические вопросы: Кому нужно это старье? Вы зачеркиваете всю новейшую историю! Надо посоветоваться с народом!..

Из общего количества существующих в Москве 3520 названий — 590 фамильные, причем львиная доля их принадлежит лицам так или иначе причастным к революционной деятельности. Рекорд достойный Книги Гиннеса, но отнюдь не подражания.

Никто не против разумного использования имен в названиях улиц, и многие из них носят фамилии вполне уважаемых лиц, не о том речь. Но зачем же пропагандировать имена революционных фанатиков-террористов, сталинских подручных и палачей, утопивших Россию в крови и уничтоживших лучшую часть нашего общества?!Сведения об этих преступниках должны остаться в истории, об их злодеяниях обязательно должны узнать школьники и студенты на уроках и лекциях, прочесть в книгах, но зачем их именами осквернять столичные улицы, тем более за счет старомосковских названий?

Ребенок или подросток, да и почти любой взрослый, увидев на уличном указателе чью-либо фамилию, заведомо уверен, что это, конечно, достойный и заслуженный человек, раз его именем назвали улицу. Ничто так не развращает общество, как наказание невиновного или возвеличивание преступника. Вот так и создается общество с патологически деформированным сознанием! Люди бы ужаснулись, узнав имена каких «героев» носят улицы, на которых они живут!

Вот только несколько примеров особо одиозных случаев:

-   Ул. Кедрова. Кедров М. С. — Председатель Особого отдела ВЧК, член Коллегии НКВД. На его совести смерть сотен заложников из мирных крестьян. Это он топил баржи с пленными, а пытавшихся спастись расстреливал из пулеметов. Жестокость Кедрова достигла таких пределов, что его пришлось отозвать из органов ВЧК. Впоследствии — прокурор Военной коллегии Верховного суда СССР.

-   Ул. Дыбенко.Дыбенко П. Е. — революционный матрос, лично Лениным назначен Наркомом по морским делам. Активно поддерживал идею революционного террора на флоте, при его попустительстве были уничтожены сотни кадровых морских офицеров. Командовал расстрелом мирной демонстрации 5 января 1918 г. в Петрограде. Беспощадно расправлялся с мирным населением, подавляя крестьянские бунты на Тамбовщине.

-   Ул. Атарбекова.Атарбеков Г. А. — зам. Председателя Северо-Кавказской ЧК. Начальник Особого отдела и председатель Ревтрибунала Южного фронта. Известен жестоким подавлением восстания астраханских рабочих в 1919 г. и расправами над казаками в 1920-1922 гг. на Кубани и в Ставрополье.

-   Улица и пять проездов Войкова.Войков П. Л. — террорист с 1906 г., лично участвовал в кровавой расправе над последним Российским императором Николаем II и его семьей, ныне причисленными Православной Церковью к лику святых.

-   Пл. Белы Куна.Кун Бела — председатель Крымского ревкома. Вместе с Розалией Землячкой отличался особо зверскими расправами над пленными. На его совести мученическая смерть тысяч русских офицеров и их семей, оставшихся в Крыму под гарантии безопасности, данные Советской властью.

-   Халтуринская ул. и проезд.Халтурин С. П. — революционер-террорист, осуществивший взрыв в Зимнем дворце, в результате которого погибло несколько десятков ни в чем не повинных людей.

-   Ул. Тухачевского.Тухачевский М. Н. — «Демон Гражданской войны», как называл его Л. Д. Троцкий. Жестоко подавил восстание кронштадтских моряков, предварительно расстреляв их парламентеров. Во время массовых крестьянских волнений в Ярославле и на Тамбовщине впервые применил артиллерию и отравляющие газы против мирного населения. Широко практиковал взятие в заложники целых семей от мала до велика, организовав для этого семь концлагерей.

Список этих «героев революции», увековеченных «благодарными потомками» в названиях московских улиц, могли бы продолжить: В. Менжинский, С. Буденный, А. Винокуров, Е. Стасова, Н. Абельман, А. Ведерников и пр., и пр.

Чудовищно и необъяснимо: палачи наших отцов и дедов продолжают выситься на пьедесталах, их имена носят улицы нашего города! Не пора ли очиститься от этой скверны?!

Замечательная особенность топонимических названий, в отличие от безвозвратно потерянных материальных памятников культуры, заключается в том, что их можно восстановить, и было бы непростительно не воспользоваться такой возможностью. Наш нравственный долг защитить их, исправить преступную глупость, остановить издевательство над прошлым Москвы, независимо от амбициозных обид каких-либо ведомств или отдельных граждан.

Не напрасно топонимику называют «языком земли». Топонимические названия — как взгляд в прошлое: они позволяют нам узнать историю и географию города, представить себе образ жизни его обитателей. Имя улицы или города это не просто название, это их «визитная карточка», их душа!

Пусть стерт с лица земли московской варварскими действиями духовных люмпенов внешний облик дорогих мест, но возродившиеся названия станут будить воображение потомков, вызывать образы их далеких предков, раскроют перед ними неповторимую красоту нашей любимой белокаменной и златоглавой Москвы.