В конце июля 1942 года правительства девяти стран, оккупированных гитлеровцами, обратились к СССР, США, Великобритании и Ватикану с призывом сделать ещё одно серьёзное предупреждение виновным в бесчисленных преступлениях. В ответ на это обращение 14 октября 1942 года В. М. Молотов вручил представителям Франции и Чехословакии заявление, в котором указывалось: «Советское правительство считает необходимым безотлагательное предание суду специального международного трибунала и наказание по всей строгости уголовного закона любого из главарей фашистской Германии, оказавшихся уже в процессе войны в руках властей государств, борющихся против гитлеровской Германии» (2). Назывались и имена «главарей преступной гитлеровской клики» – Гитлера, Геринга, Гесса, Геббельса, Гиммлера, Риббентропа, Розенберга, – виновных в организации, поощрении или совершении кровавых злодеяний.

Предложение советского правительства о создании специального международного трибунала для суда над главными военными преступниками поддержки ни в Лондоне, ни в Вашингтоне не встретило. Получив памятную записку советского правительства от 3 ноября 1942 года, в которой вновь ставился вопрос о предании суду международного трибунала главарей преступной гитлеровской клики, Иден телеграфировал британскому послу в Москве А. К. Керру: «Мы не думаем, что будет сочтено целесообразным привлечь к формальному суду главных преступников, таких как Гитлер и Муссолини, поскольку их преступления и ответственность настолько велики, что они не подходят для рассмотрения путём юридической процедуры. По нашему мнению, вопрос об этих главных фигурах, к которым, несомненно, нужно причислить и Гесса, должен быть разрешён путём политического решения Объединённых Наций» (3).

В беседе со Сталиным 5 ноября и Молотовым 24 ноября А. К. Керр отстаивал позицию, сформулированную британским министром иностранных дел. Хотя советские лидеры были удовлетворены заверениями посла в отношении Гесса, тем не менее они ни в коей мере не отказались от идеи, что гитлеровские главари, виновные в преступлениях, должны быть судимы международным трибуналом (4).

Одиннадцатого декабря 1942 года постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании А. Кадоган вручил И. М. Майскому памятную записку о наказании военных преступников. По мнению правительства Великобритании, применительно к вражеским лидерам оно должно было осуществляться после войны на основе политического решения Объединённых Наций. Рядовых же преступников следовало судить в тех странах, против граждан которых они совершали свои злодеяния (5).

Руководство США вплоть до начала 1945 года было согласно с Лондоном в том, что казнь нацистских лидеров должна быть осуществлена на основе политического решения. Об этом говорил, в частности, А. Идену госсекретарь США К. Хэлл во время визита последнего в Вашингтон в марте 1943 года (6).

В СССР 2 ноября 1942 года Указом Президиума Верховного Совета была создана Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК). Возглавил её профсоюзный лидер Н. М. Шверник.

Двенадцатого октября 1943 года, в преддверии Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, У. Черчилль обратился к И. В. Сталину и Ф. Рузвельту с предложением опубликовать декларацию о возвращении гитлеровских военных преступников на места совершения злодеяний и о суде над ними по законам стран, ставших жертвами оккупантов. В то же время в проекте британского премьера указывалось, что декларация не относится к главным военным преступникам, чьи преступления не связаны с определённым географическим местом. Поэтому весьма важной была поправка, предложенная советской стороной 25 октября. Она предусматривала, что главные военные преступники «будут наказаны совместным решением правительств союзников» (7). Эта формулировка ещё не предопределяла форму наказания – посредством суда, как предлагал СССР, или же в результате административного акта, к чему стремились правительства США и Великобритании. Но тем самым вопрос решался в принципе – фашистским главарям не уйти от расплаты. Согласованный в ходе Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании текст Декларации об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства был подписан 1 ноября и опубликован за подписями Рузвельта, Сталина и Черчилля.

Проблема наказания военных преступников обсуждалась и на Тегеранской конференции. Именно там произошёл инцидент, до настоящего времени используемый многими западными историками как доказательство намерения Сталина расправиться со всеми нацистскими главарями без суда и следствия. Советский вождь поднял бокал за то, чтобы после войны были расстреляны не менее 50 тысяч гитлеровцев. Это вызвало резко негативную реакцию у Черчилля. Рузвельт же, поняв, что «дядюшка Джо» дразнит британского премьера, упорно отказывавшегося согласиться на открытие второго фронта, поддержал мрачную шутку и назвал «компромиссную цифру» – 49 500 военных преступников (8).

В сентябре 1944 года в Квебеке вниманию президента США и премьера Великобритании были предложены два варианта наказания гитлеровских главарей: американский – «план Моргентау» и английский – «меморандум Саймона». И в том, и в другом отстаивалась идея внесудебного решения этого вопроса. В сентябре 1944 года на конференции в Квебеке Черчилль и Рузвельт согласовали текст письма Сталину, в котором рекомендовалось составить список из 50 или 100 лиц, чья ответственность за руководство или санкционирование преступлений общепризнана и установлена самим фактом занимаемых ими постов и коих офицер в ранге генерала после удостоверения их личности распорядится расстрелять в течение часа (9).

В октябре 1944 года Черчилль привёз это письмо в Москву. Однако глава советского правительства в беседе с британским премьером настаивал на наказании главных военных преступников в соответствии с решением международного трибунала. «Встретившись с такой точкой зрения по данному вопросу, – писал Черчилль Рузвельту, – я не стал настаивать на меморандуме, который я вручил Вам и который Вы обсудили с госдепартаментом. Будьте добры считать этот вопрос снятым с повестки дня» (10).

В Ялте премьер-министр Великобритании продолжал отстаивать свою точку зрения, Сталин же по-прежнему считал: главные военные преступники должны предстать перед международным судом. Неопределённую позицию занял Рузвельт: согласившись судить гитлеровских главарей, он в то же время заявил, что «процедура суда не должна быть слишком юридической» и «при всех условиях на суд не должны быть допущены корреспонденты и фотографы» (11).

По поручению ставшего после смерти Рузвельта президентом США Г. Трумэна судья С. Розенман 3 мая 1945 года на совещании руководителей внешнеполитических ведомств СССР, США и Великобритании в Сан-Франциско (12) вручил В. М. Молотову и А. Идену проект соглашения о создании Международного военного трибунала и Комитета обвинителей. В нём предусматривалось предание суду Международного военного трибунала главных преступников войны, а также нацистских организаций – гестапо, СС и других. В случае признания этих организаций преступными, любой из их членов мог быть осуждён вне зависимости от наличия доказательств его персональной вины. В Трибунал должны были войти по одному представителю от каждой из держав, участвующих в Контрольном совете по Германии – СССР, США, Великобритании, Франции. Судебный процесс предлагалось проводить в упрощённом порядке, но с соблюдением основных гарантий прав обвиняемых на защиту.

Тридцатого мая британский кабинет принял американский проект в качестве основы для переговоров (13). Участники совещания решили предложить Франции принять участие в учреждении МВТ.

СССР в целом положительно отнёсся к предложениям, вручённым Молотову 3 мая в Сан-Франциско. Седьмого июня нарком иностранных дел направил проект ответа американцам Сталину и, получив его согласие, поручил советскому послу в США А. А. Громыко передать его госдепартаменту. В этом документе советское правительство выражало согласие на переговоры и принятие американского проекта в качестве их основы (14).

Президент США назначил своим представителем на переговорах о создании МВТ члена Верховного суда США Роберта Джексона, правительство Великобритании – своего генерального прокурора Дэвида Максуэлла-Файфа, советское правительство – заместителя председателя Верховного суда СССР генерал-майора юстиции Ионы Тимофеевича Никитченко и профессора Арона Наумовича Трайнина. Французскими представителями стали Робер Фалько и А. Гро.

На Лондонской конференции, проходившей с 26 июня по 8 августа 1945 года, в течение шести недель представители четырех стран решали сложные проблемы, связанные с созданием МВТ (15). Р. Джексон в первый же день конференции вручил своим коллегам переработанный вариант «Исполнительного соглашения относительно судебного преследования военных преступников европейских стран оси». Второго июля свои проекты представили и советские делегаты. По их инициативе решили готовить два документа: собственно соглашение о создании МВТ и его устав. Предложенный И. Т. Никитченко проект соглашения был взят за основу и почти полностью вошёл в окончательный текст этого документа. К 11 июля на основе американского и российского проектов устава МВТ был составлен сводный текст. Спорные формулировки взяли в скобки. Затем начался поиск взаимоприемлемых решений по ещё несогласованным статьям.

Острые дебаты разгорелись по вопросу о преступном характере агрессивной войны. Представитель Франции А. Гро не считал её международным преступлением (16). Англичане же, соглашаясь с преступным характером агрессии в соответствии с нормами международного права, в то же время указывали, что за это ещё не предусмотрено уголовное наказание. Советские и американские делегаты доказывали, что отсутствие конкретных санкций ничего не меняет. Ведь за совершение остальных международных преступлений, таких как нарушение законов и обычаев войны, также не установлены определённые санкции. Тем не менее Женевская конвенция 1929 года предусматривала в принципе их уголовную наказуемость (17). Характерно, что 3-я комиссия Конференции по созданию ООН в Сан-Франциско также рекомендовала, чтобы лица, виновные в развязывании агрессии державами оси, были преданы суду или иному трибуналу с компетентной юрисдикцией и наказаны Объединёнными Нациями (18).

Серьёзные затруднения возникли и при разработке определения понятия «международное преступление» – статья 6 Устава МВТ.

Ход Лондонской конференции обсуждался в Потсдаме «большой тройкой». В их решении указывалось, что три правительства считают делом огромной важности, чтобы суд над главными военными преступниками начался как можно скорее, и не позднее чем через месяц был опубликован первый список привлекаемых к суду лиц (19).

На последнем заседании был решён и вопрос о месте проведения процесса – им стал Нюрнберг; постоянным же пунктом пребывания МВТ был определён Берлин.

Восьмого августа в торжественной обстановке произошло подписание Соглашения между правительствами СССР, США, Великобритании и Франции о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси. Неотъемлемой частью этого Соглашения являлся Устав Международного военного трибунала. Девятнадцать правительств Объединённых Наций одобрили Устав и присоединились к Соглашению.

Двадцать девятого августа был опубликован первый список главных военных преступников, в который вошли имена 24 ведущих нацистских деятелей, промышленников, военных, дипломатов, идеологов, несших главную ответственность за все преступления германских фашистов. На основании слушания дел подсудимых МВТ должен был рассмотреть вопрос о признании преступными следующих организаций: имперского правительственного кабинета, руководящего состава НСДАП, охранных отрядов НСДАП (СС), включая службу безопасности (СД), государственной тайной полиции (гестапо), штурмовых отрядов НСДАП (СА), генерального штаба и высшего командования германских вооружённых сил.

Пятого сентября 1945 года советское правительство и Политбюро ЦК ВКП(б) приняли идентичные решения о подготовке Нюрнбергского процесса. В соответствии с ними в качестве члена МВТ от Советского Союза назначался И. Т. Никитченко (20), главным обвинителем от СССР – прокурор Украины Роман Андреевич Руденко. Создавалась и специальная правительственная Комиссия по руководству подготовкой обвинительных материалов и работой советских представителей в Международном военном трибунале в Нюрнберге во главе с А. Я. Вышинским. Её членами стали прокурор СССР К. П. Горшенин, председатель Верховного суда СССР И. Т. Голяков, нарком госбезопасности В. Н. Меркулов, его заместитель Б. З. Кобулов (21).

Восемнадцатого октября обвинительное заключение было вручено Международному военному трибуналу, а также каждому подсудимому и опубликовано одновременно в Лондоне, Москве, Вашингтоне и Париже.

Обвинители от СССР, США, Великобритании и Франции проделали огромную работу по выявлению и систематизации доказательств (22), проведению допросов подсудимых и свидетелей. Показания таких свидетелей, как И. А. Орбели – о разрушениях в Ленинграде, протоирея Н. И. Ломакина – о зверствах в Ленинградской области, С. Ройзмана и С. Шмаглевской – о чудовищных злодеяниях в концлагерях Треблинки и Освенциме, Ф. Паулюса – о подготовке к нападению на СССР, произвели огромное впечатление. Всего обвинение вызвало 33 свидетеля, защита – 61.

Двадцатого ноября Международный военный трибунал в торжественной обстановке открыл своё первое судебное заседание.

Начался самый крупный в истории человечества судебный процесс, которому было суждено открыть новую эру не только в юриспруденции, но и в общественном сознании.

Литература и источники

1. Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. В 3-х т. Т. 1. М., 1944. С. 112, 127, 164.

2. Там же. С. 277.

3. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф. 06. Оп. 4. П. 14. Д. 137. Л. 18.

4. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 558. Оп. 11. Д. 284. Л. 13–21.

5. Woodward L. British Foreign Policy in the Second World War. Vol. II. London, 1971. P. 280.

6. См. подробнее: Лебедева Н. С. Подготовка Нюрнбергского процесса. М., 1975. С. 21.

7. Переписка председателя Совета министров СССР с президентом США и премьер-министром Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М., 1957. Т. 1. С. 395–396.

8. Нюрнбергский процесс: уроки истории. Под ред. Н. С. Лебедевой, В. В. Ищенко. М., 2007. С. 142–143.

9. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers (далее: FRUS). The Conference at Quebec, 1944. Wash., 1972. P. 91–93, 467, 487.

10. FRUS. The Conferences at Malta and Yalta, 1945. P. 400.

11. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 4. М., 1984. С. 169–170.

12. В это время в Сан-Франциско проходила конференция по созданию Организации Объединённых Наций, однако совещание состоялось вне её рамок. В нём приняли участие: от СССР – В. М. Молотов, посол СССР в США А. А. Громыко, работники НКИД СССР С. А. Голунский, Б. Ф. Подцероб и В. Н. Павлов; от США – госсекретарь Э. Стеттиниус, С. Розенман, Ч. Болен, Дж. Данн, Юст, Дж. Макклой и другие; от Великобритании – А. Иден, А. Кадоган, Малкин и Тикстон (АВП РФ, Ф. 06. Оп. 7. П. 20. Д. 209. Л. 1–5).

13. СССР и германский вопрос 1941–1949 гг. Т. 2. М., 2000. С. 82.

14. АВП РФ. Ф. 06. Оп. 7. П. 20. Д. 209. Л. 60–61.

15. См. подробнее: Лебедева Н. С. Подготовка Нюрнбергского процесса. С. 82–140.

16. Report of R. H. Jackson... P. 295.

17. См. подробнее: Полторак А. И. Нюрнбергский процесс (основные правовые проблемы). М., 1966. С. 69–118.

18. Documents of the United Nations Conference on International Organisation. San-Francisko, 1945. Vol. XI. New York – London, 1945. P. 190.

19. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трёх союзных держав – СССР, США и Великобритании 17 июля – 2 августа 1945 г. М., 1980. С. 492.

20. Заместителем члена Трибунала от СССР был назначен Александр Фёдорович Волчков. Член Трибунала от США Фрэнсис Биддл и его заместитель Дж. Паркер были назначены Г. Трумэном 12 сентября; член МВТ от Великобритании Джеффри Лоуренс и его заместитель Норман Биркетт – английским правительством 28 сентября; Временное правительство Франции назначило, соответственно, профессора Донедье де Вабра и Робера Фалько.

21. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1053. Л. 52.

22. К моменту подписания обвинительного заключения советские обвинители располагали 70 документами, в момент предъявления доказательств советской стороной – 443. В их число входили также документы, полученные от американских и английских обвинителей, от правительств Польши, Чехословакии, Югославии (ГАРФ. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 404. Л. 7–10).