Внук воеводы Иллариона Воронцова — Александр Романович Воронцов — стал крупным государственным деятелем, был дипломатом в Голландии и Англии. Кста­ти, это он предсказал императору Александру I нашествие Наполеона в Россию. Внучка воеводы, Екатерина Рома­новна Воронцова, по мужу Дашкова, оказала существен­ную поддержку Екатерине II при возведении ее на престол, стала первым президентом Российской академии наук и Академии изучения русской словесности, написала инте­ресные «Записки княгини Дашковой».

И наконец, правнук петровского воеводы Иллариона Воронцова — князь Михаил Семенович — храбро и умело командовал в Отечественную войну 1812 года дивизией и блестяще себя проявил, будучи наместником царя в Но­вороссийском крае. Кстати, это о нем молодой Александр Сергеевич Пушкин, ухаживавший неудачно за его красавицей-женой Елизаветой Ксаверьевной, написал злую и несправедливую эпиграмму, известную теперь всем:

Полумилорд, полукупец,

Полумудрец, полуневежда,

Полуподлец, но есть надежда,

Что будет полным, наконец.

Детские и юношеские годы большинства Воронцовых были тесно связаны с усадьбой в Быково. Часть старин­ного усадебного дома сохранилась до наших дней в вос­точной части усадьбы в непосредственной близости от каменной церкви Рождества Христова.

В 1762 году село Быково переходит в собственность к сановнику Михаилу Михайловичу Измайлову (1719­‒1800). Он, будучи человеком, увлекающимся плодами Про­свещения и интересующимся тайнами масонства, решил создать в своей новой усадьбе оазис красоты на земле.

Михаил Михайлович Измайлов был одним из участ­ников государственного переворота 1762 года, возведше­го на престол Екатерину II. Заслуги его не были забыты. Сама императрица, пожаловавшая ему земельные угодья под Москвой, посетила Быково в 1775 году и отобедала в новой усадьбе своего фаворита. Видимо, Михаил Михай­лович Измайлов был неплохой организатор, некоторое время служил камергером, был гофмаршалом двора, по­том стал Московским генерал-губернатором, а при Екате­рине II был назначен Первоприсутствующим (т. е. пред­седателем) «Экспедиций Кремлевского строения», где под его началом работали великие русские архитекторы Ва­силий Иванович Баженов (1737-1799), и Матвей Федо­рович Казаков (1738-1812). Ведал М. М. Измайлов и по­стройками в Царицыне, где талант В. И. Баженова и М. Ф. Казакова проявился в полной мере.

Измайлова и Баженова связывали друг с другом об­щие духовные интересы и принадлежность к масонству. Естественно, начав отстраивать свою усадьбу в несколь­ких верстах ниже Царицыно по Москве-реке, М. М. Из­майлов пригласил лучших архитекторов своего времени, с которыми связывала его и принадлежность к ордену воль­ных каменщиков.

В. И. Баженов горячо взялся за работу и принял сме­лое решение в корне изменить облик барской усадьбы. Новый дворец он решил построить в западной части усадь­бы на дубовых сваях искуственного холма, землю для ко­торого крестьянам пришлось таскать на себе в плетеных корзинах с мест, где были выкопаны пруды. Одновремен­но с дворцом В. И. Баженов решил создать новый, по-на­стоящему архитектурно-парковый ансамбль, состоящий из церкви, парка, прудов, зимнего сада, грота и Эрмитажа.

После смерти М. М. Измайлова, у которого не было наследников, усадьба в Быково перешла во владение к уже упоминавшимся Воронцовым-Дашковым.

Двухэтажный дворец из красного кирпича, несмотря на незначительные переделки, выполненные в 1856 году швейцарским зодчим Бернардом Симоном, почти полнос­тью сохранился до наших дней и производит сильное впе­чатление.

Его четыре фасада не повторяются. Так, например, южный фасад выполнен в классическом стиле, и его укра­шает великолепный портик с кариатидами — колоннами в виде прекрасных женских фигур. На эти колонны опи­рается балкон. Перед портиком находится гульбище, об­рамленное балюстрадой с вазами. Слева от дворца стоит высокая башня, на которой был установлен телескоп. Здесь же находились солнечные часы. С северной сторо­ны в центре фасада можно увидеть парадную лестницу, украшенную греческими вазами. Вход во дворец — ароч­ный, над которым находится балкон с балюстрадой, а еще выше виден герб Воронцовых. Сохранились пандус-подъезды, которые завершаются тумбами с шарами. Вес­тибюль дворца имеет круглую форму, а лестница — вин­тообразная, украшенная мраморными вазами. Зал выпол­нен в стиле барокко. Потолок украшает великолепная лепнина, имитирующая листья и различные узоры. Там же видны медальоны с барельефным изображением боги­ни весны и цветов Флоры и богини плодов Помоны.

Настоящей жемчужиной дворца считалась голубая гостиная, стены которой были как бы покрыты шелко­вым штофом. В действительности, они очень искусно были расписаны темперной краской. Украшал гостиную большой камин с вырезанными в мраморе весенними цве­тами — тюльпанами, нарциссами, анемонами и гиацин­тами. Из окон гостиной открывался великолепный вид на москворецкие дали и на церковь Михаила Архангела в Михайловой слободе. В самом большом двусветном зале дворца, предназначенном для концертов, танцев и при­емов, было два камина и стоял большой орган из серебря­ных труб. Однако камины во дворце играли роль декора­тивных украшений залов, так как их отопление осуще­ствлялось теплым воздухом, поступающим через калори­феры от печей, установленных в подвале.

В восточной части флигеля находись апартаменты гра­фини. Здесь на стенах можно увидеть аллегории утра, дня, вечера и ночи в виде прекрасных фигур девушек. А в буду­аре — люнет, изображающий «триумф Афродиты», кото­рой амуры подают поднос с фруктами, и богиня Славы встречает ее цветами.

Парк задумывался пейзажного типа на английский манер. Достопримечательностью его являлась аллея из черных роз, которые владельцы усадьбы покупали во Франции на золото. Эта аллея находилась восточнее двор­ца и пролегала до ближайшего (второго) пруда. Там же, у пруда, находилось двухэтажное здание Эрмитажа, пред­назначенное для музицирования и бесед хозяев с гостя­ми. Стены его были украшены пилястрами, фризом со скульптурными гирляндами, изящными наличниками окон. Кроме музыкального салона, в Эрмитаже имелись фисташковые, оливковая, лиловая комнаты и комната-аквариум, у которой одна из стен была выполнена из стек­ла и выходила прямо на пруд, что позволяло наблюдать за поведением рыб. К сожалению, после революции не сохра­нились ни аллея из роз, ни здание Эрмитажа, которое было разобрано на кирпичи для постройки столовой санатория.

Зато в усадьбе цела построенная тоже В. И. Бажено­вым круглая белоснежная и на редкость пропорциональ­ная и гармоничная беседка-павильон у пруда, а также изящная пристань. Три расположенных по кругу пилона и коринфские колонны поддерживают широкий карниз и купол беседки-павильона. Когда-то полукруглые углуб­ления в стенах пилонов были украшены барельефами.

К сожалению, главный дом усадьбы, который В. И. Ба­женов по поручению М. М. Измайлова строил на высоком берегу речки Быковки, претерпел переделки и метамор­фозы с течением времени, хотя общий замысел сохранял­ся. Собственно от баженовской постройки, считают неко­торые специалисты, остался лишь фундамент и подводя­щие к дому пандусы с оградой из белого камня. В 1856 го­ду, когда Быково уже находилось во владении Ивана Ил­ларионовича Воронцова-Дашкова, дом, как упоминалось, был перестроен архитектором Бернардом де Симоном в пышный дворец в формах эклектики с башней в стиле английских замков. Внутри дом был отделан в англий­ском стиле. Стены двусветной столовой обшиты дубом, под потолком размещался фриз из портретов рода Ворон­цовых. Хранилась здесь и воронцовская библиотека XVIII века, и портрет той самой знаменитой княгини Екатери­ны Романовны Дашковой работы Дмитрия Григорьевича Левицкого.

Центром всего ансамбля усадьбы и села Быково, не­сомненно, стала двухэтажная усадебная церковь, пост­роенная по проекту Василия Ивановича Баженова в 1782‒1789 годах в честь Владимирской Божьей Матери. Она овальная, в плане на подклете, увенчанная куполом, опи­рающимся на четыре группы коринфских колонн.

Особенно интересен западный фасад с изящными пар­ными башнями-колокольнями и двухмаршевой белока­менной лестницей с красивой балюстрадой. Лестница вела в верхнюю летнюю церковь во имя иконы Владимирской Божией Матери. Под лестницей — портал входа в зим­нюю церковь Рождества Христова (ныне действующую). Над кровлей храма возвышаются две башенки, одна из которых предназначалась для установки часов, а на дру­гой было водружено семь колоколов, самый большой из которых весил 117 пудов, а самый маленький — всего 70 фунтов. Боковые фасады церкви украшены парными двухколонными портиками, увенчанными остроконечны­ми пирамидами.

Василий Иванович Баженов вообще любил необычные планировочные и объемные композиции. В архитектуре он видел отблеск замысла о сущем Великого Архитектора Вселенной. «Некоторые думают то, — говорил он, — что и архитектура, как одежда, входит и выходит из моды, но как логика, физика и математика не подвержены моде, так и архитектура; ибо она подвержена основательным правилам, а не моде».

По некоторым сведениям, прямоугольная трапезная, увенчанная ротондой и крестом, была пристроена в на­чале XIX века архитектором Малиновским. В середине XIX века по проекту И. Т. Таманского рядом с церковью была сооружена отдельно стоящая большая колоколь­ня, но она так удачно и органично вписалась в сложив­шийся ансамбль, как будто была задумана самим Баже­новым.

Роспись стен храма поздняя, была выполнена по просьбе прихожан в 1912 году, но не завершена. Храмо­вая икона Владимирской Божьей Матери появилась здесь после М. М. Измайлова, а до этого там находилась фа­мильная икона Измайловых — Казанской Божьей Мате­ри. Следует упомянуть об иконе Николая-чудотворца, которая была подарена Николаем I одному из графов Во­ронцовых-Дашковых и находилась в верхнем храме.

В селе Быково, где я провел детство и все облазил здесь, и прежде всего эту церковь, мало кто знает об особенно­стях архитектурного сокровища, доставшегося от пред­ков. Ведь свой знаменитый храм воздвиг В. И. Баженов на месте, где исстари находилась деревянная церковь Рождества Христова. Специалисты утверждают, что это единственный у нас храм овальной формы. Мы еще не от­крыли суть замысла Архитектора, символики верхнего и нижнего храмов, самой двухэтажности строения. Ясно, что какая-то волнующая загадка заложена в этом шедевре.

Само здание церкви после войны оказалось в тяжелом состоянии. В нем после закрытия храма разместили по­шивочную мастерскую. Не разобравшись толком в кало­риферном отоплении, которое исправно функционирова­ло еще со времен Баженова, его заменили на привычные «буржуйки», дым от которых заполнял почти полностью все помещение и выедал у швей глаза. Вот и трудились несчастные женщины, пригнувшись почти до самого пола, а с потолка сквозь дым на них строго и укоризненно смот­рели лики святых и апостолов. Погост же вокруг храма, где еще не так давно хоронили именитых и уважаемых граждан, был порушен, а гранитные памятники, пока их не растащили, валялись как попало.

Во второй половине XIX века в усадьбе Быково сме­нился хозяин: им стал инженер-путеец Иван Николаевич Ильин. Однако фактическим владельцем усадьбы до ре­волюции была его жена, помещица Екатерина Андреев­на. Существует романтическая легенда, что один из Во­ронцовых-Дашковых в отсутствие жены устроил во двор­це товарищеский ужин, на котором присутствовала и его возлюбленная, которой он якобы пообещал подарить этот дворец. Жена, узнав от одного из своих слуг об этом обе­щании, потребовала немедленно продать усадьбу. Так ее хозяевами стали Ильины. Но недолго им пришлось ею владеть. В России вспыхнула революция, к власти при­шли большевики, которые вскоре и национализировали усадьбу в Быково. Старожилы вспоминают о том, что од­нажды утром они увидели идущую с небольшой котомкой на станцию Быково бывшую владелицу усадьбы, которая переехала в Москву, где и прожила на Арбате до самой войны.

Из потомков Ильиных упомяну их внука — Михаила Андреевича Ильина — известного искусствоведа, профес­сора Московского государственного университета, автора нескольких книг по архитектурным памятникам Подмос­ковья. Он неоднократно приезжал отдыхать в село Быко­во к своей бывшей няне, к которой был очень привязан. К счастью, он успел сделать обмеры многих строений усадьбы, в том числе и здания разобранного Эрмитажа, благодаря чему, надеюсь, рано или поздно его можно бу­дет восстановить.

До революции большинство жителей села Быково за­нималось земледелием, рыболовством, некоторая часть — извозом, а с появлением железной дороги часть из них стала трудиться на станции. И хотя все они работали очень много, но, как вспоминал старожил села Павел Ва­сильевич Баулин, белый хлеб ели только по большим праздникам. Но вот наступил XX век, и у крестьян после объявления о земельной реформе П. А. Столыпина появи­лась надежда обзавестись собственным наделом земли. 19 августа 1910 года Столыпин посетил село Быково.

Поводом для пребывания премьер-министра в селе Быково послужило то, что здесь был открыт первый в Московской губернии приют для сирот из крестьянских семей. У приюта высоких гостей ждала депутация из че­тырех волостных старшин, один из которых и обратился к главе правительства со следующими словами привет­ствия:

«Почитаю себя счастливым от лица крестьянского населения приветствовать от нашего крестьянского сиротского приюта первого министра дорогого Отече­ства. Настоящим посещением нашего молодого учреж­дения Ваше Высокопревосходительство подтвердило Ваше постоянное попечение о благе населения. Просим Ваше Высокопревосходительство принять по древнему обычаю хлеб-соль».

Представители местной власти сообщили П. А. Сто­лыпину, что крестьяне села Быково на сходе 15 августа постановили выйти на отруба. В ответ Столыпин сказал, что Государь Император очень интересуется осуществле­нием нового земельного закона, постоянно просматрива­ет все ведомости о ходе нового дела. П. А. Столыпин ин­тересовался всеми подробностями жизни крестьян, служ­бой волостных старшин, урожаем, местной школой, ко­личеством грамотных на селе. Затем он спросил, все ли крестьяне отдают детей в школу, и подробно расспраши­вал крестьян об отхожих промыслах, детально интере­совался организацией сиротского приюта. Пожелав кре­стьянам полного успеха, П. А. Столыпин вместе с сопро­вождающими его лицами отбыл вечером на автомобиле в Москву.

Как известно, земельная реформа после убийства П. А. Столыпина в Киеве осенью 1911 года далее не по­шла, что не могло не отразиться на судьбе крестьян села Быково. Среди части из них, особенно тех, кто, не имея земли, вынужден был трудиться на железной дороге, по­явились радикальные элементы, из которых потом фор­мировались боевые дружины. По-видимому, эти ради­кальные элементы из бывших крестьян находились под сильным влиянием эсеров, о чем говорит хотя бы тот факт, что в первые годы после революции в селе ими был уста­новлен небольшой памятник их кумиру Брешко-Брешковской, или Спиридоновой. Однако он долго не просто­ял, и позже, когда эсеры оказались большевикам в тя­гость, на месте памятника Брешко-Брешковской был по­ставлен бюст основателю научного коммунизма Карлу Марксу. Но то ли новые властители очень торопились, когда устанавливали этот бюст, то ли цемент оказался невысокого качества, но простоял Карл Маркс на Быков­ской земле недолго и вскоре рассыпался.

Конечно, не обошли село Быково те социальные по­трясения, которые пережила наша страна после револю­ции. Так, в годы великого перелома и сплошной коллек­тивизации часть крестьян была раскулачена и вывезена на восток, а оставшуюся часть крестьян заставили тру­диться почти даром, но не на своей земле, а в колхозе «Путь к коммунизму». Советская власть решила лишить крестьян самодостаточности не только на земле, но и на небе. В ноябре 1917 года была закрыты Баженовская цер­ковь. На глазах у верующих людей сбрасывались на зем­лю колокола, ломалась церковная утварь, сжигались в костре священные книги, а чтимые иконы использова­лись в качестве перегородок в конюшне. Настоятеля хра­ма отца Петра (Косминов П. В.) вместе с матушкой Евдо­кией и церковным причтом отправили трудиться в даль­ние края на стройки, где они и остались лежать навечно в мерзлой земле. Бездумными исполнителями и пособниками этой бесчеловечной акции были председатель сель­хозартели Горбунов и председатель сельсовета Пчелкин.

Ну, а как сложилась судьба бывшей усадьбы? Сразу после национализации ее передали детскому дому для си­рот красноармейцев. Из дворца стали постепенно исчезать дорогие картины, ковры, старинная мебель, хрустальные люстры. Потом сломали орган, серебряные трубы которо­го еще долго валялись в разных местах заброшенного пар­ка. Исчезла розовая аллея, полностью была разрушена оранжерея, загажен святой источник, куда круглый год приходили за целебной водой верующие люди. Потом ча­сто стали меняться арендаторы дворца, и чем их больше менялось, тем потери становились все ощутимей. В кон­це концов, исчезли конюшни, так называемая швейцар­ская ферма, оранжерея и был разобран на кирпичи Эрми­таж. А когда после войны арендатором дворца стал сана­торий 4-го управления Минздрава, то восточная часть пар­ка была застроена жилыми домами и гаражами, а рядом с дворцом появились спальные корпуса барачного типа.

В центре села Быково сейчас стоит скромный обелиск, на котором выбиты фамилии 445 односельчан, не вернув­шихся домой с последней войны. Поверьте, их было боль­ше, но не разрешили чиновники в военных мундирах уве­ковечить память тех, кто пропал без вести или оказался в плену. Один из воинов села Быково дошел до Берлина, но погиб в последнем бою на его улицах и лежит теперь в Трептов-парке. Звали его Гавриил Романовский. Он был молод, писал стихи, наверное, мечтал о большой любви и хотел прожить на земле счастливо. Пусть ему земля бу­дет пухом! И его павшим товарищам тоже.