В середине XVI века хозяином здешних земель стал боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев, родственник царя Ивана Васильевича Грозного. В 1547 году Иван Грозный, венчавшись царской короной, решил жениться. Выбор пал на молодую девушку по имени Анастасия из рода бояр Захарьиных. Таким образом, Никита Романович, приходившийся избраннице родным братом, стал близок к царскому двору и получил от государя обширные земельные пожалования. В их числе было и село Измайлово.
Боярин Никита Романович сумел сохранить своё положение при дворе и после смерти сестры. Народная молва запомнила его как храброго воина и заступника за несправедливо осуждённых, способного говорить правду в лицо царю, даже когда тот был в припадке гнева. Занятый бесконечными государственными делами боярин редко бывал у себя в Измайлове. В конце жизни он отправился воеводой в Новгород и руководил подготовкой к обороне города от шведской армии. Умер Никита Романович в 1586 году, на два года пережив своего царственного родственника.
Во времена правления Бориса Годунова над Романовыми разразилась гроза: старший из братьев – Фёдор был пострижен в монахи, а остальные после обвинения в заговоре отправлены в ссылку в отдалённые края. Немногим суждено было вернуться оттуда живыми.
Больше всего повезло младшему брату – боярину Ивану Никитичу Романову. Обладая от природы слабым здоровьем, он не рассматривался в качестве серьёзного претендента на верховную власть. Ивану Никитичу после непродолжительной ссылки разрешили вернуться в Москву, а вскоре и в отцовское село Измайлово, которое боярин с этого времени начал обустраивать.
В Смутное время близкое к столице Измайлово стало полем сражения: в 1609 году русские войска разбили здесь неприятельский отряд и захватили около 300 пленных.
Вскоре в Москве с целью приведения в порядок государственной жизни собрался совет из семи самых знатных и уважаемых бояр. В это переходное правительство, прозванное Семибоярщиной, вошёл и Иван Никитич Романов.
После освобождения Москвы силами народного ополчения Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, в феврале 1613 года состоялся Земский собор, избравший новым русским царём Михаила Фёдоровича, родного племянника Ивана Никитича. Сам же боярин окончательно поселился в Измайлове и прожил здесь до своей смерти в 1640 году. За это время он успел построить небольшую деревянную церковь Покрова Пресвятой Богородицы и начал создавать охотничье хозяйство.
Продолжать эти работы пришлось уже его сыну – Никите Ивановичу Романову. При нём здесь появился новый боярский терем, в котором были заведены диковинные по тем временам порядки. Слуги боярина были одеты сплошь в платья немецкого покроя и обучены европейскому этикету. В личной библиотеке Никиты Ивановича хранились как русские книги, так и изданные за рубежом.
Алексею Михайловичу (1645–1676), второму царю из рода Романовых, Никита Иванович приходился двоюродным дядей. Не имея собственных детей, он часто приглашал коронованного племянника в своё родовое гнездо отдохнуть от государственных дел, погулять по окрестностям, поохотиться.
Именно Никита Иванович привил молодому Алексею Михайловичу страсть к соколиной охоте – одной из любимейших забав русской и европейской аристократии того времени. На северо-востоке современной Москвы находится парк «Сокольники», который обязан своим названием этой забаве.
В 1654 году, после смерти боярина, царь Алексей Михайлович стал полноправным владельцем Измайлова. А спустя девять лет здесь развернулись грандиозные работы по переустройству усадьбы. Прежняя родовая вотчина Романовых должна была стать парадной государевой резиденцией. Правивший в очень неспокойное время царь стремился личным примером поддержать ещё пребывавшее в упадке хозяйство страны. Почти все загородные царские резиденции этого времени демонстрировали высокий уровень хозяйственной организации и планирования, становясь образцом не только для наших соотечественников, но и для заезжих иноземных гостей.
Парадным въездом на государев двор служила Мостовая башня. Её строительство было начато в 1671-м, а закончено в 1679 году, уже после смерти Алексея Михайловича. Незадолго до этого кардинальным образом был изменён и внешний облик Измайлова. Протекавшая рядом с селом речка Серебрянка была искусственно разделена на два рукава и преграждена плотинами. Так возникли Серебряный и Виноградный пруды, окружившие со всех сторон водой территорию бывшей боярской вотчины и превратившие её в остров. Над одним из прудов был сооружён многопролётный каменный мост, заканчивавшийся у основания башни со сквозной проездной аркой.
Мостовая башня, первый ярус которой представлял собой мощный прямоугольник, или «четверик» – как говорили русские зодчие, имела продолжение в виде ярусов второго и третьего, увенчанного шатром. Напоминая некоторые башни Московского Кремля, когда-то строившиеся с оборонительными целями, Мостовая башня тем не менее скорее была данью сложившимся архитектурным традициям.
Во времена правления царя Алексея Михайловича территория государева села Измайлова простиралась далеко за пределы острова. Здесь находились сельскохозяйственные угодья, где кроме традиционных культур, издревле произраставших в средней полосе России, таких как пшеница, овёс, ячмень, просо, репа и лён, на грядках можно было увидеть дыни и арбузы. К северу от Измайловского острова был разбит Виноградный сад, где длительное время прививали южное растение к холодному и влажному московскому климату, а потом даже изготавливали вино, подававшееся здесь же, в Измайлове, к царскому столу.
Всюду благоухали цветы, росли редкие лекарственные травы и растения, обильно поливаемые из 37 прудов усадьбы с помощью водопроводов. Кроме того, здесь действовали собственная пасека, льняная мануфактура и небольшой стекольный завод, где под руководством иностранных мастеров изготавливались кубки для торжественных царских приёмов. У гостей Измайлова создавалось впечатление, что они находятся не на царском дворе, а в райской обители, где перед их глазами одновременно предстают все творения Божии и достижения человеческих рук. И сам хозяин усадьбы сознательно стремился к созданию такого впечатления.
Проехав сквозь арку Мостовой башни, гость оказывался в самом центре Измайловского острова и всей усадьбы, где стоит пятиглавый собор Покрова Пресвятой Богородицы. Построенный в те же годы, что и башня, он был парадным храмом Измайлова. Среди мастеров, создававших и расписывавших собор, были и москвичи, и костромские мастера, и жители Поволжья, и выходцы из Левобережной Украины и восточной части. Существует предположение, что автором окончательного проекта собора и руководителем группы мастеров был московский подмастерье каменных дел Иван Кузнечик. Под его руководством был построен собор с пятью куполами.
Работы по строительству собора были завершены после смерти царя Алексея Михайловича. Его торжественное освящение состоялось 30 сентября 1679 года уже в правление его сына Фёдора Алексеевича.
Если Алексей Михайлович успел создать в Измайлове образцовое хозяйство, то Фёдору Алексеевичу (1676–1682) предстояло завершить замыслы своего отца и превратить усадьбу в парадную государеву резиденцию. При нём окончательно сложился государев двор, состоящий из жилых хором, примыкающей к ним домовой церкви и расположенных по периметру хозяйственных построек.
Несмотря на непродолжительное правление царя Фёдора, именно в это время закладывались основы будущих петровских преобразований. Взаимопроникновение культур наложило свой отпечаток и на облик некоторых построек Измайлова, прежде всего Передних и Задних ворот государева двора, работа над которыми была завершена в 1682 году. Через них все приезжающие в Измайлово попадали уже на само крыльцо царского дворца.
В отличие от Покровского собора и Мостовой башни, построенных в старомосковском стиле, первый ярус ворот государева двора несёт в себе черты только появившегося в России, но в Европе уже завоевавшего большую популярность барокко. В подмосковном Измайлове русское барокко делало свои первые шаги.
Что же касается не дошедшего до наших дней деревянного дворца царя Фёдора Алексеевича в Измайлове, то он демонстрировал приверженность владельца усадьбы к уже зарекомендовавшим себя традиционным приёмам и методам строительства. Большие терема с яркими бочковидными крышами перемежались маленькими с деревянной резьбой на фасадах, жилые помещения соединялись прямыми переходами со столовой палатой и молельными комнатами для членов царской семьи. Всё это удачно вписывалось в окружающий ландшафт. Дворец почти на два десятилетия пережил своего первого владельца и помнил в своих стенах не только царя Фёдора, но и его младшего брата Ивана Алексеевича с супругой Прасковьей Фёдоровной, и царевну Софью, и других царевен. Время от времени сюда наведывалась и вдова царя Алексея Михайловича – Наталья Кирилловна со своим малолетним сыном Петром.
Однажды Пётр Алексеевич, прогуливаясь неподалеку от дворца, на льняном дворе обнаружил старый английский ботик, сохранившийся здесь ещё со времён боярина Никиты Романова. Распорядившись его отремонтировать, царь совершил на нём вдоль Измайловского острова своё первое в жизни плавание. С этого маленького кораблика, ласково прозванного Петром «дедушкой русского флота», начинается славная история российского флота.
Фёдор, не желал царствовать и искренне тяготился своим положением. Его мечтой была тихая, размеренная жизнь вдали от мирской суеты. Наглядным свидетельством умонастроений государя стало строительство церкви Святого Иоасафа, царевича Индийского. Эта домовая церковь, построенная в Измайлове в 1678–1681 годах и не дошедшая до наших дней, соединялась прямым крытым переходом с самим дворцом.
Пётр I во времена своего правления редко посещал Москву и подмосковные усадьбы. Измайлово стало местом проживания вдовы царя Ивана – царицы Прасковьи Фёдоровны и трёх её дочерей – Екатерины, Анны и Прасковьи. Для них здесь в 1702 году был построен новый дворец на месте сгоревших хором царя Фёдора Алексеевича.
В XVIII столетии, в то время как по всей России происходило невиданное прежде изменение привычных устоев жизни на европейский лад, в Измайлове время будто остановилось: подобно другим подмосковным вотчинам, оно продолжало бережно хранить дедовские обычаи. Даже императоры новой столицы – Петербурга, приезжая в Измайлово, как бы вновь примеряли на себя забытые привычки московских государей. Пётр II и Елизавета Петровна часто бывали здесь на охоте. А выросшая в этих местах, но вынужденная переехать с матерью и сёстрами на берега Невы Анна Иоанновна устроила в усадьбе зверинец, пытаясь дополнить им великолепие измайловских садов.
При Екатерине II играм российских императоров в старину пришёл конец. Желая во всём подражать Петру Великому, она продолжала демонстрировать и его отношение к эпохе Московской Руси – трепетное, но с большой долей пренебрежения. В 1767 году по распоряжению императрицы были разобраны обветшавший дворец царицы Прасковьи, а также каменный мост через Мостовую башню. «Земной рай» московских государей в Измайлове померк перед блеском дворцов золотого века Екатерины Великой и был заброшен.
Память о древней государевой вотчине при этом не исчезла. Спустя полтора столетия ей суждено было возродиться вновь. В 1837 году, когда наши соотечественники праздновали 25-летие изгнания Великой армии Наполеона из России, сюда приезжал император Николай I. По его воле родовое гнездо Романовых, ещё помнившее плавание Петра I на небольшом английском ботике, стало местом пребывания Измайловской военной богадельни – приюта для ветеранов прошедшей войны. Это было символично: усадьба получила новое назначение, а поселившиеся в ней таким образом становились наследниками славы воинов Петровской эпохи. Впоследствии здесь вплоть до революции 1917 года проживали участники большинства военных конфликтов, в которых принимала участие Россия.
В конце XX века Измайловский остров стал предметом музейного изучения. С 1987 года здесь осуществляет свою работу Государственный исторический музей, а с 2007-го – Московский государственный объединённый музей-заповедник. И Государево село, как в стародавние времена, вновь радушно принимает своих гостей. Регулярно проводятся экскурсии и занятия, работает лекторий. Каждый найдёт себе здесь занятие по душе и узнает много интересного. Гости усадьбы, однажды приехав сюда, стремятся опять посетить островок допетровской Руси, затерянный в огромном и бушующем столичном море.
