Автор напоминает читателю, что древнерусские и византийские иконы были безымянны – почиталось греховной дерзостью ставить на иконе имя художника. При этом творческая индивидуальность не похожих друг на друга иконописцев бережно сохранялась, но не авторской подписью, а верностью традициям церковного предания. Икона – это молитва в красках, созданная согласно канону вселенских и поместных отцов церкви. «Мне Господь так открылся», – молитвенно говорили иконописцы. Исторически важным, считает автор книги, было решение Стоглавого Собора при Иване Грозном, который предписывал всем иконописцам следовать традициям великого Андрея Рублёва.

«Для меня бесспорно, что великий Васнецов, как и его друг Суриков, положили начало русской исторической живописи, возрождению славянской античности – допетровской Руси – во всей несказанной красоте и силе богатырской. Вспоминается лучшая картина Васнецова «Боян». На кургане сидят седые воины и слушают песни. Мальчик, княжич, как маленький орлёнок. Для него песня Бояна – первое приобщение к служению великой идее, пробуждение жажды подвига, пламя которого уже зажгло не по летам мужественное сердечко будущего великого князя земли русской.

В пореформенной демократической России появилось немало антиисторических бредовых сочинений, стремящихся доказать, что татаро-монгольское нашествие было чуть ли не величайшим благом для русских дикарей. С этой ложью борются, к сожалению, не все наши историки».

По словам Глазунова, искусство есть выражение борьбы добра и зла, где поле битвы – сердце человека. «Бывают жизни художников – сонаты, бывают – песни, а то и всего-навсего музыкальные экзерсисы. Правы те, кто называет жизнь Врубеля патетической симфонией. Врубель – глубочайший реалист духа, отражающий красоту божьего мира в магическом зеркале своего творчества. Он дал свою трактовку былинно-сказочным образам Вольги и Микулы, Садко и Царевны Волховы. А Демон? Великий символ эпохи».

Символом сопротивления силам тьмы и разрушения автор книги считает Ф. М. Достоевского, очень точно показавшего в своих «Бесах» тех, кто ненавидел Россию, по-своему понимал добро и совесть, заменяя их химерой классовой ненависти и правом на безграничное насилие. Их верой была несостоявшаяся всемирная революция. Но даже Фёдор Михайлович, великий провидец, не мог предвидеть, какой вселенский пожар будет зажжён на просторах Святой Руси.

«Миллионы русских, заражённых красной чумой, начнут истреблять друг друга, за чёрным дымом пожарищ навсегда скроются от нас слава и богатство Отечества с его градами, храмами и святыми ликами угодников Божиих, уничтожаемых с ненавистью и сатанинской злобой. Разве был русский народ миром голодных и рабов? Как же всё это могло случиться с Россией?»

А сколько вреда и неисчислимых утрат принесли нам времена яростного богоборчества!

«Сколько уничтожено дивных по архитектуре храмов, ансамблей древних городов – взорваны, затоплены, разобраны на кирпичи. Я видел, как иконостасы пилились на дрова. Иконами заколачивались окна складов, в которые были превращены церкви; школьники собирали на металлолом дивные оклады, литьё древних крестов и медных икон. Зная, сколько всего уничтожено, можно лишь удивляться, казалось, неисчерпаемому богатству России и щедрости её художественного гения».

И всё-таки есть в этой книге место и надежде, и вере в великое будущее России

«В наши дни радостно наблюдать возрождение осквернённых, разрушенных храмов. Нет большего счастья: видеть, как возрождается красота русских древних церквей, как снова звонят в колокола и открываются храмы Божии!

Васнецов – былинный богатырь русской живописи. Врубель – её проникновенный мистик и стилист. А Нестеров, как никто, сумел выразить всю трепетность и чистоту русской православной души. Одна из последних его картин – «Святая Русь». Христос-Спаситель, Николай-угодник, Сергий Радонежский и Георгий Победоносец словно выходят навстречу страждущим и уповающим паломникам. Как светоносен и лучезарен белый снег, покрывший землю молящейся Святой Руси!»

Это только несколько фрагментов из книги Ильи Сергеевича Глазунова «Россия распятая». А ведь здесь можно найти и воспоминания художника о происхождении своей семьи, о своём блокадном детстве, об учёбе, о первой любви. Наконец, об истории создания великолепных, неповторимых глазуновских полотен.