Согласно биографическим справкам, составленным администрацией Московской духовной академии, И. В. Успенский родился 12 ноября 1872 г. в селе Наруксово Лукьяновского уезда Нижегородской губернии в семье Василия Ивановича Успенского, пресвитера Мариинской институтской церкви в Нижнем Новгороде2. Однако по воспоминаниям известного астраханского юриста А. И. Кузнецова, близко знавшего высокопреосвященного Фаддея, он родился в 1874 г. в городе Васильсурске Нижегородской губернии, учился в Нижегородском духовном училище, а затем окончил Нижегородскую духовную семинарию (1892‒1896)3.
После окончания семинарии Иван Успенский вместе со своим братом Александром определением Совета Московской духовной академии от 21 августа 1892 г. был зачислен в Московскую духовную академию (МДА), ректором которой в тот период был архимандрит (будущий митрополит) Антоний (Храповицкий), сыгравший в жизни Успенского весьма важную роль4.
Учась в МДА, Иван Васильевич решил посвятить себя преподавательской деятельности и лишь в сорок лет принять сан, как он сам об этом вспоминал в разговоре с насельником Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры иеромонахом Германом. Архимандрит Антоний между тем считал Ивана Успенского личностью, являющейся средоточием тех качеств, которые должны быть присущи монаху. В одной из личных бесед он сказал: «Ты ведь, по всему видно, в монахи пойдешь, да и неудобно учителю без священного сана»5. А на колебания студента, сомневавшегося в возможности сочетания тесной связи с паствой и монашеского служения, заметил: «Пастырство вполне может быть соединено с монашеством... если вы пойдете в учителя, то не спасете свою душу — не принимающие священства или монашества из окончивших академию грешат против Церкви»6.
В 1896 г. Иван Успенский окончил академию со степенью кандидата богословия и был оставлен профессорским стипендиатом для подготовки к замещению преподавательских кафедр7. Кроме того, Советом МДА ему была присуждена почетная премия протоиерея Орлова «за лучшие успехи в сочинении проповедей»8. В течение 1896/1897 учебного года Иван Успенский занимался дополнением и переработкой кандидатского сочинения на тему «Единство книги пророка Исаии» в магистерскую диссертацию9. Приняв твердое решение связать свою жизнь с монашеским служением, он подал прошение, в котором выразил желание принять постриг в дни Великого поста 1897 г.10 13 августа 1897 г. Иван Успенский был пострижен в монашество в церкви Гефсиманского скита с наречением ему имени Фаддей. Позже, 24 августа того же года, монах Фаддей был рукоположен в сан иеродиакона, а 21 сентября — в сан иеромонаха11. Принятие пострига и духовного сана положило начало духовно-просветительской, педагогической и административной деятельности иеромонаха Фаддея.
29 сентября 1897 г. на Совет МДА был представлен отзыв профессора В. Н. Мышцина на магистерскую работу иеромонаха Фаддея12. Однако защита диссертации в МДА состоялась лишь в 1901 г., так как после пострига и рукоположения определением Святейшего Синода от 12‒16 ноября 1897 г.13 иеромонах Фаддей был назначен в Смоленскую духовную семинарию на должность преподавателя философских наук: логики, психологии, дидактики, а также начальных основ и краткой истории философии и отбыл к месту назначения.
Через год, 19 ноября 1898 г., молодой иеромонах становится инспектором Минской духовной академии. В его ведение входило решение вопросов преимущественно дисциплинарного характера, кроме того, он исполнял обязанности учителя Священного Писания. В своей книге «Русская Церковь перед революцией» протопресвитер армии и флота Георгий Шавельский приводит список молодых монахов-инспекторов, в который вошло и имя 26-летнего инспектора семинарии Фаддея (Успенского)14.
Резолюцией епископа Минского Симеона от 31 декабря 1898 г. иеромонах Фаддей был назначен членом Минского епархиального училищного совета, а постановлением от 4 июня 1899 г. — преподавателем Закона Божия и церковнославянского языка на временных педагогических курсах для учителей церковно-приходских школ. Эту должность он занимал с 21 июня по 3 августа 1899 г.15 14 июня 1899 г. иеромонах Фаддей стал ректором Минской духовной семинарии, а также председателем Минского епархиального училищного совета, при этом он преподавал методику по Закону Божию, церковнославянской грамоте и дидактику на временных педагогических курсах для учителей церковно-приходских школ и школ грамоты Минской епархии16. Ему на тот момент было всего 28 лет.
Назначение молодых ученых монахов на вакантные должности в духовные школы часто вызывало недовольство со стороны их более опытных коллег. Вскоре это обернулось для иеромонаха Фаддея переводом на новое место служения. Указом Святейшего Синода от 27 июля 1900 г. он был снят с должности ректора Минской семинарии и переведен простым преподавателем в Уфимскую семинарию17, ректором которой в тот период состоял епископ Антоний (Храповицкий). Этот перевод не только не вызвал надлома в душе иеромонаха Фаддея, но заставил его в большей степени сконцентрироваться на проблемах церковного образования.
С сентября 1901 по март 1902 г. иеромонах Фаддей состоял надзирателем той же семинарии, а позже, определением Святейшего Синода от 5 марта 1902 г., был назначен на должность инспектора. В это время он завершил свою работу над магистерской диссертацией и успешно защитил ее в МДА, после чего 6 ноября 1901 г. был утвержден в степени магистра богословия18. Через четыре месяца, 15 марта 1902 г., иеромонах Фаддей был возведен в сан архимандрита19.
Когда преосвященный Антоний находился в отпуске, архимандриту Фаддею приходилось временно исполнять обязанности ректора, совмещая их с обязанностями инспектора семинарии. Будучи епископом Уфимским, преосвященный Антоний стремился организовать просветительскую деятельность в своей епархии, и в июне 1901 г. им были организованы курсы повышения квалификации для учителей церковно-приходских школ.
Нужно заметить, что проблема подготовки кадров для преподавания в церковно-приходских школах стояла довольно остро. В данной связи интересен обзор периодики по вопросу о постановке образования в церковно-приходских школах, который был дан научным руководителем иеромонаха Фаддея — профессором МДА Василием Никаноровичем Мышциным. Его статья «Из периодической печати за истекший год» была опубликована в январском выпуске «Богословского вестника» за 1900 г. Автор в целом оценивает деятельность духовенства в сфере устройства церковно-приходских школ и просвещения народа как успешную, однако большой проблемой считает переход учителей в земские школы и другие места, дающие возможность большего заработка. Недостаточное материальное обеспечение было главной причиной, во-первых, низкого уровня педагогической подготовленности учителей, поскольку «желающих занимать учительские места в церковных школах, из лиц более подготовленных, при упомянутом условии, оказывается мало»20, а во-вторых, частой смены педагогов.
Говоря о материальном положении выпускников семинарии, Мышцин саркастически замечает: «Желали бы мы посмотреть, как самый экономичный финансист сделал бы годовую роспись этого бюджета!»21 Общество, по мнению профессора, не вправе ни от кого требовать «дарового или почти дарового труда в свою пользу»22.
Курсы, учрежденные епископом Антонием, ежегодно работали в течение одного месяца. Туда набирались преподаватели с академическим образованием. По поручению Уфимского епархиального училищного совета с 13 июня по 15 июля 1901 г. архимандрит Фаддей преподавал на летних педагогических курсах общую дидактику и методику славянского языка23.
При открытии курсов архимандрит Фаддей обратился к слушателям с приветственным словом, в котором, указав на духовное состояние русского общества и особенно интеллигенции, являвшейся, по его словам, таковой лишь по своему названию, призвал будущих учителей церковно-приходских школ положить в основу просветительства веру. От интеллигенции, по мнению архимандрита Фаддея, исходит развращение мысли и воли русского народа, вследствие чего он усваивает атеистические настроения, так как именно интеллигенция выступает законодателем интеллектуальной моды и задает тон духовного поиска. Атеизм же ставит в тупик движение интеллигентской мысли, рождает ощущение безвыходности и безнадежности состояния современного порядка вещей. И поэтому главную задачу просвещения народа архимандрит Фаддей видел в том, чтобы весь разнородный материал, из которого создается человек, направить на формирование в воспитанниках духовно-нравственного стержня.
В рассматриваемый исторический период, в условиях секуляризации, наблюдалось вытеснение церковно-приходских школ земскими, поэтому отцу Фаддею приходилось преподавать на курсах повышения квалификации не только будущим учителям церковно-приходских школ, но и тем, кто собирался связать свою преподавательскую деятельность с земством. Ежегодное преподавание на летних педагогических курсах в Минске и Уфе с 1899 по 1902 г. позволило ему собрать колоссальный материал, который впоследствии послужил основой для составления методики обучения Закону Божьему и славянскому языку для учителей церковно-приходских школ. Этот самый известный труд архимандрита Фаддея под названием «Записки по дидактике» был опубликован в 1902 г. Книга представляет собой справочник, в котором представлена структура занятий и методические указания по их проведению.
Необходимо отметить, что до архимандрита Фаддея этого не делал никто. Обучение в церковно-приходской школе проходило в соответствии с теми познаниями, которые обучающие получили в семинарии (а женщины в женских духовных училищах), без всякой системы.
Таким образом, архимандритом Фаддеем впервые была выстроена единая модель преподавания. Базой курса, согласно этому методическому пособию, было преподавание основ христианской веры, на которую накладывается преподавание иных дисциплин, таких как русский язык, арифметика, природоведение, экспериментальная психология, сельское хозяйство, гигиена, школьное строительство. Архимандрит Фаддей разрабатывал и вводил новые приемы дидактики и методики, чтобы облегчить и преподавательский, и ученический труд, сократить время, необходимое для усвоения предметов. Особое значение в деле народного просвещения он отводил роли святоотеческого наследия, подвижнических писаний Святых Отцов.
Что касается преподавания в церковно-приходских школах, численность которых год от года неуклонно сокращалась, то совершенно очевидно, что архимандрит Фаддей не склонен был сводить его исключительно к усвоению учениками богословских дисциплин. Он лишь подчеркивал целесообразность построения светского знания на духовной основе. Таким образом, он предпринимал попытки духовного оздоровления если не всего общества, то той его части, которая не утратила связи с Церковью.
Архимандрит Фаддей считал, что самая прочная основа для жизни общества и государства закладывается именно деятельностью педагогов, поэтому для него особенно важен был духовно-нравственный облик преподавателя, его способность влиять на учащихся не насилием над их волей, а личным примером. Архимандрит Фаддей стремился, чтобы дух обмирщения не проникал по возможности в Церковь и церковное образование.
В июне — июле 1902 г. им был прочитан курс лекций для учителей церковно-приходских и земских школ. Обучение проводилось с учетом особенностей служения каждой группы учителей.
Прекрасно осознавая, что для учителей земских школ наличие религиозной составляющей в преподавании является «нагрузкой» к той совокупности дидактического и методического материала, который был им предложен, в своем слове при закрытии летних курсов отец Фаддей сказал: «Может быть, скажут многие в ответ, что взамен того приобрели они такие сокровища умственные, ради которых следует признать извинительным и стеснение религиозных требований духа? В подобном-то ответе и сказывается неискоренимая привычка к тому иностранному, западноевропейскому порабощению свободной русской мысли и жизни, на которое столь давно еще начали указывать наши русские писатели. Доселе русский народ не чувствует потребности освободиться от нигилистического ига Запада, которое все сильнее и сильнее ложится на высшие потребности духа, вытравливая в сердце его потребность веры в Бога и правды в жизни»24. Он полагал, что в слепом подражании Западу есть опасность утраты веры. Архимандрит Фаддей также был уверен в том, что никакие приобретения ума не могут заменить «душу живую», без которой не может быть ни обучения, ни, особенно, воспитания молодого поколения. Сообщая детям сведения о внешнем мире, учитель должен способствовать их самопознанию, чтобы в будущем они могли различать те движения и устремления души, которые свойственны каждой личности, и здраво оценивать их направленность, делая правильный выбор.
Давая оценку прочитанному им курсу, архимандрит Фаддей отметил, что полученные слушателями знания «нашли отклик в сердцах многих»25. О том, что лекции архимандрита Фаддея вызывали искренний интерес, свидетельствует благодарственное слово, произнесенное одним из слушателей и опубликованное в «Уфимских ведомостях». В нем он отметил благотворное влияние архимандрита Фаддея на обучающихся и высоко оценил написанный им справочник по общей дидактике26.
Педагогические курсы для учителей стали главным объектом попечения будущего владыки Фаддея. Одной из причин, побудившей его к этой деятельности, было понимание того, что учителями зачастую становились люди, не сумевшие найти более «престижную» работу, в основном выпускники семинарий. Но задача семинарий — подготовка священнических кадров, а не педагогов. Воспитание учителей требовало выработки методики преподавания, что осложнялось отсутствием единой программы церковно-приходского обучения. Более того, многие даже не понимали задач учительства. Архимандритом Фаддеем был расширен перечень предметов, входивших в программу церковно-приходской школы, за счет общеобразовательных предметов. Обучение проходило посредством проведения практикумов и показательных уроков.
Такие усовершенствования, безусловно, вели к преодолению религиозной замкнутости, способствовали формированию разносторонне развитой личности, давали возможность формировать у подрастающего поколения способности к личностному самоопределению.
Указом Синода от 8 января 1903 г. архимандрит Фаддей был переведен в Олонецкую епархию. С принятием на себя административных обязанностей и работы редактора неофициальной части «Олонецких епархиальных ведомостей» он также совмещал преподавательскую деятельность в семинарии и на летних курсах повышения квалификации. В числе других он участвовал в воскресных религиозно-нравственных чтениях, которые проводились в корпусе Александро-Свирского братства и в Петрозаводской тюрьме. Кроме того, архимандрит Фаддей, поскольку на него был возложен священнический сан, часто служил в церкви и составлял проповеди, которые ныне опубликованы отдельным сборником27.
Церковные институты, как известно, были зависимы от материальной поддержки государственной казны и ассигнований органов местного управления. Так, в «Олонецких епархиальных ведомостях» публиковались отчеты об ассигнованиях земств на нужды церковно-школьного дела. На основании этих отчетов можно заключить, что в начале ХХ в. далеко не все земства делали подобные отчисления. Отсутствие материальной поддержки приводило к тому, что церковно-педагогическая деятельность постепенно приходила в упадок. Проблема финансирования духовного образования стояла очень остро как в Российской империи вообще, так и в Олонецкой епархии в частности. Выход из этого кризиса виделся в усовершенствовании методов просветительской деятельности. И лишь немногие ставили себе перед собой цель, связанную с возрождением духовной педагогики. Архимандрит Фаддей был одним из тех, для кого педагогическая деятельность заключалась в подъеме прежде всего духовного уровня преподавателей и учащихся и стала делом всей жизни.
В марте 1903 г. он провел цикл бесед, посвященных духовному развитию личности и событиям библейской истории, сопровождая их нравственными поучениями. Первое выступление архимандрита Фаддея состоялось 2 марта и привлекло огромное число слушателей. Большой зал братского корпуса не смог вместить всех желающих, людям пришлось разместиться в соседней комнате и вестибюле28. Подобные беседы проводились и раньше и курировались прежним ректором Олонецкой духовной семинарии архимандритом Евгением. Беседы носили миссионерский характер и были рассчитаны на неофитов. Они проходили как в выходные, так и в будние дни, язык обращения варьировался в зависимости от подготовленности аудитории, а стиль был лишен пафоса и самолюбования.
Религиозно-нравственные беседы, которые архимандрит проводил в марте — апреле того же года в Братском Назарьевском корпусе, также были отмечены большим стечением народа29. Как он сам об этом писал, эти беседы не только «находили живой отклик в сердцах многих слушателей, но и удерживали внимание собравшихся в постоянном напряжении в течение 2 часов, несмотря на многочисленность слушателей и установившуюся духоту в помещении»30. Протоиерей А. П. Надеждин 10 апреля отмечал в «Олонецких ведомостях», что на этой неделе было устроено дополнительное чтение по инициативе самих слушателей, которых собралось довольно много, и среди них было немало интеллигенции31. Даже когда не благоприятствовала погода или в городе проходили народные гуляния и собравшихся было меньше обычного, их численность составляла около полутора-двух сотен человек32.
В «Олонецких епархиальных ведомостях» представлен отчет сентябрьской сессии уездных земских собраний. Согласно этим сведениям, отношение всех земств губернии к церковным школам вообще и в частности к вопросу об их субсидировании на 1904 г. было вполне сочувственное. Пять из семи земств увеличили свои ассигнования на церковно-школьное дело, что было результатом обращения к этим земствам уездных отделений Епархиального училищного совета.
И все же оскудение веры в обществе и политические события вносили свои коррективы в церковную жизнь. В условиях переориентации интеллигенции с традиционных российских ценностей на западноевропейские происходил процесс размывания национального самосознания народа, а потому все более актуальным становилось изучение духовных устремлений молодежи, активно вступающей в различные организации и объединения. В Петербурге, например, образовалось «Христианское содружество учащейся молодежи», а в светском учебном ведомстве уже не раз поднимался вопрос о необходимости усилить средства религиозно-нравственного воспитания студентов, поскольку учебные программы не способны ответить на все духовные запросы юношества.
Архимандрит Фаддей счел своевременным взять на себя ответственность за поиск новых средств для удовлетворения духовных запросов именно этой группы российского общества. В новом учебном году в Братском Назарьевском доме стали проводиться религиозные чтения для учащихся гимназий, поскольку, как считал архимандрит Фаддей, потребность в таких чтениях назрела и для светского учащегося юношества. С воспитанниками и воспитанницами гимназий была проведена беседа «об отличии духовной жизни от естественной», прослушанная ими с большим интересом, а также дан краткий обзор произведений наиболее выдающихся духовных писателей33.
11 мая 1904 г. в Братском Назарьевском доме состоялся актовый день церковных школ. Собрание было открыто архимандритом Фаддеем, исполнявшим обязанности председателя училищного совета с 31 марта 1903 г.34 Епархиальным наблюдателем был представлен подробный отчет о состоянии духовных школ в епархии за 1903/1904 учебный год. После его выступления слово взял о. Фаддей. Он поднял вопрос о задачах церковной школы, которые, по его мнению, не всеми понимались правильно.
Цитируя К. Д. Ушинского, архимандрит Фаддей назвал неудовлетворительной работу учителя, занимающегося с воспитанниками только механизмом чтения или письма в отрыве от религиозных истин и нравственных задач христианства. Он напомнил собравшимся о том, что важнейшая составляющая педагогической деятельности — воспитание. Отсюда вытекает второй вопрос: о невозможности воспитания в учениках тех качеств, которых не имеет сам преподаватель. В этом случае существует опасность того, что учитель неумелыми действиями может убить те положительные качества личности, которые были, возможно, заложены в воспитуемых семьей. Духовные ценности первостепенны, поскольку формируют в человеке внутренний идеал, определяют личные стремления и привязанности, а в конечном счете, определяют его жизненный выбор, и поэтому, независимо от того, как человек видит себя и свои цели, его стремления и выбор будут направлены в соответствии с его внутренними ценностями.
Архимандрит Фаддей справедливо указал на то, что для человека его времени характерно формальное, «должностное исполнение» церковных обязанностей. Он был склонен считать, что лишь те преподаватели, для которых церковность является любимой стихией, в сочетании с потенциалом любви к учащимся и своему служению, способны выполнить главную задачу христианского образования: помочь совершенствованию личности воспитанника35.
Педагогическая деятельность архимандрита Фаддея находила отражение на страницах епархиальной печати. Им, в частности, был опубликован ряд статей, в которых автор давал рекомендации как педагогам, так и учащимся. Причиной, побудившей его к написанию этих статей, были общественные дискуссии об укоренившихся недочетах и связанных с ними предстоящих преобразованиях средних школ (как светских, так и духовных).
Недостаток жизни в учебно-воспитательном деле, а проще говоря, формализм педагогов, приводил к тому, что учащиеся искали средств самообразования вне школы. Архимандрит Фаддей в свою очередь констатировал, что такое искание нередко направляет учащуюся молодежь на ложный путь без должного руководства. Несмотря на сословную корпоративность в духовных школах, истинная их цель не находит должного отклика у преподавателей и учащихся. Архимандрит с сожалением отмечал, что студенты многих духовных учебных заведений, призванных готовить будущих пастырей, стремятся преимущественно к светской жизни. Семилетний стаж работы в духовных семинариях позволял ему сделать вывод о том, что в умах многих студентов «духовное и светское образование двоится до противоположности»36. В связи с этим предстоящая реформа образования, по мнению о. Фаддея, должна быть направлена не только на составление единой учебной программы для духовных и светских учебных заведений, с целью обеспечить свободный переход из духовных учебных заведений в светские, но главным образом на изыскание средств к тому, чтобы донести до сознания семинаристов возвышенный идеал священнического служения.
Проводя параллель между духовным образованием в семинариях и второклассных школах, архимандрит Фаддей констатировал, что последние не несут на себе бремени раздвоенности (между светским и духовным), но, наоборот, сохраняют живость и интерес в учебно-воспитательном процессе. Именно поэтому он рекомендовал отойти от книжного характера педагогики и дать возможность учащимся больше воспринимать со слуха, ибо наука не должна превращаться в самоцель, приобретать равнодушно-объективную безликую форму. С учетом собственного педагогического опыта архимандрит Фаддей советовал преподавателям строить урок по принципу от уже известного материала к новому, что позволяет придать уроку форму личностной беседы.
С началом революционных беспорядков во многих высших учебных заведениях прошли забастовки, что стало причиной прекращения занятий и арестов студентов, о чем, например, свидетельствует вышеупомянутый обзор периодической печати по вопросу о состоянии дел в духовных семинариях, составленный профессором В. Н. Мышциным37. Но благодаря умелой административной и педагогической работе ректора Олонецкая духовная семинария оставалась вне этого революционного водоворота.
Тем не менее архимандрит Фаддей с сожалением замечал, что в среде семинаристов царили тягостное настроение и разочарование. Многие семинаристы со свойственным этому возрасту максимализмом ищут в жизни то, чего сама жизнь дать не может. Прежде всего это был поиск новых впечатлений, обусловленный слабостью воли, которой они не могут управлять и которую не могут привести в должный порядок. Претензии семинаристов по поводу отсутствия основательной подготовки по ряду светских дисциплин, по мнению ректора, являются необоснованными: «Не укоряет же никто школу классическую в том, что она не дает подготовки, какую может дать школа реальная или военная»38. Главная цель духовной школы — подготовка священнослужителей. Она не обязана готовить к поступлению в высшие светские учебные заведения или к занятию выгодных общественных должностей.
Архимандрит Фаддей, конечно, не мог повлиять на ситуацию в стране, но мог не допустить внедрения революционных настроений в стены духовной школы. И ему это вполне удавалось.
У архимандрита Фаддея в данном случае было преимущество — он имел возможность влиять на читателей епархиальных ведомостей, студентов духовной школы, слушателей религиозно-нравственных чтений, учителей церковно-приходских и земских школ, призванных нести истину в места своего служения. 6 мая 1905 г. за свой вклад в педагогическую деятельность в Олонецкой епархии о. Фаддей был представлен к награде — ордену Святой Анны II степени39.
В 1906 г. архимандритом Фаддеем была разработана методика преподавания отечественной истории, географии и природоведения, не входивших в программу начальной одноклассной школы. Он провел несколько показательных уроков по преподаванию перечисленных дисциплин. Недостатки в педагогической деятельности учителей этих школ были учтены им при совершенствовании методики и дидактики преподавания.
В обществе все более усиливались слухи о том, что церковноприходские школы будут переданы светскому ведомству. По этой причине среди учителей церковных школ обсуждался вопрос о целесообразности дальнейшего самообразования и преподавания. Архимандрит Фаддей, ссылаясь на различные газетные статьи, уточнял, что недовольство выражается в отношении всех школ, а не только церковных. В ответ на смущение многих учителей он отмечал, что «пока храмы не пусты», существует потребность народа в школах, организованных от имени Церкви. Таким образом, продолжение педагогической деятельности продиктовано потребностями народа, и «только крайнее насилие может отнять у церкви право учить молодое поколение, ограничив церковное учительство храмами и частными домами»40. Архимандрит Фаддей полагал, что дело не в том, какому ведомству принадлежит заведование церковными и светскими школами, а в том, чтобы в полной мере осуществлялся идеал церковного воспитания. И потому он рекомендовал учителям церковных школ продолжать свое служение, невзирая на конфронтацию мнений по данному вопросу, тем более что исторические условия пока позволяют осуществлять воспитательные задачи.
В 1907 г. сформировалось мнение «прогрессивной» части общества «о чтениях в Братском доме как о таких, которые совершенно не соответствуют по своему (будто бы “черносотенному”) характеру, вкусу и настроению людей, живущих во время “освободительного движения”»41. Это стало главной причиной, по которой та часть аудитории, которая была представлена главным образом интеллигенцией и молодежью, перестала посещать их. Если в 1902‒1903 гг. эти беседы собирали порой до 500 человек, то в 1907‒1908 гг. их едва ли набиралось две сотни. Архимандрит Фаддей не считал это поводом для прекращения просветительской деятельности. Чтения в Братском доме, где выступали образованнейшие люди епархии, собирали свою аудиторию.
Продолжалась административная и педагогическая деятельность архимандрита Фаддея в семинарии. В частности, помимо исполнений обязанностей ректора в 1907/1908 учебном году он преподавал там логику и литургику, гомилетику и дидактику. С 1 по 30 июля 1908 г. он снова участвовал в работе курсов повышения квалификации для учителей42.
4 ноября 1908 г. Учебный комитет при Святейшем Синоде признал ректора Олонецкой духовной семинарии архимандрита Фаддея «достойным награждения орденом Святого Владимира IV степени»43.
После шестилетнего служения в Олонецкой епархии архимандрит Фаддей по Высочайшему Указу от 5 декабря 1908 г. был рукоположен вторым викарным епископом Волынской епархии44.
Архимандрит Фаддей не искал личной славы и именно этим руководствовался в своем просветительском служении, показывая пример истинной христианской жизни. Он всегда проявлял живой интерес к тем успехам и трудностям, с которыми учителям церковно-приходских школ приходилось сталкиваться по роду своей деятельности или по личным причинам, старался помочь по мере сил. В обращении к учителям церковно-приходских школ Олонецкой епархии летом 1908 г., уже зная о грядущем назначении, будущий священномученик Фаддей выразил надежду на то, что они неизменно будут продолжать начатое ими дело. Архимандрит, в частности, сказал: «Проводимые беседы и уроки диктовались испытаниями жизни, бывшими в разных местах моего служения, я был исполнен переживаний о том, что унижается слава Церкви»45.
В тот период, когда происходит вытеснение церковно-приходских школ земскими, а учителя церковно-приходских школ утрачивают понимание возложенных на них Церковью задач, духовная школа, по мнению владыки Фаддея, должна быть прежде всего церковной и способствовать формированию у воспитанников тех качеств, которые в конечном итоге будут определяющими при жизненном выборе в смутный период истории. Он также отмечал, что главная задача учителя — воспитание человека — предъявляет высокие требования к этой профессии. В связи с этим владыка подчеркивал необходимость постоянного совершенствования учителей и даже советовал им вести дневник, что позволило бы анализировать проделанную работу, корректировать допущенные ошибки, оттачивать педагогическое мастерство и совершенствовать методику преподавания. Священномученик Фаддей был уверен, что христианство способно соединить в себе главные цели педагогики: гуманистический подход и всестороннее развитие личности.
Хиротония завершила этап его жизни, связанный с тесным взаимодействием с образовательной средой. Епископское служение открывало перед владыкой Фаддеем новые горизонты, давало иные возможности, вместе с тем накладывая целый ряд серьезных обязательств.
Примечания
- Священномученик Фаддей (Успенский; 1872‒1937), архиепископ Тверской. Творения. В 2 кн. Кн. II. Записки по дидактике. Тверь, 2002. С. 270.
- ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 5240. Л. 6, 9.
- Архиепископ Астраханский Фаддей (Успенский). Воспоминания А. И. Кузнецова // Современники о Патриархе Тихоне. Т. 1. М., 2007. С. 354.
- Протоколы заседаний Совета Московской Духовной Академии // Богословский вестник. 1893. Июнь. С. 276.
- Антоний (Храповицкий), митрополит. Собрание сочинений. М., 2007. Т. 1. С. 483.
- Фаддей (Успенский), архиепископ. Дневник (1894‒1896). Рукопись // Цит. по: Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви. Кн. 3. Тверь, 2001. С. 488.
- Богословский вестник. 1896. Август. С. 202.
- Там же. 1898. Октябрь. С. 216.
- Там же. 1898. Апрель С. 255.
- ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 5240. Л. 04.
- Формулярный список о службе преподавателя Уфимской духовной семинарии, магистра богословия иеромонаха Фаддея, составленный в ноябре 1901 года. РГИА. Ф. 796. Оп. 439. Д. 849. Л. 4.
- Богословский вестник. 1898. Апрель. С. 341.
- РГИА. Ф. 796. Оп. 439. Д. 849. Л. 4.
- Георгий Шавельский, протопресвитер. Русская Церковь перед революцией. М., 2005. С. 283.
- РГИА. Ф. 796. Оп. 439. Д. 849. Л. 5‒6.
- Там же. Л. 6‒7.
- Там же. Л. 8.
- Богословский вестник. 1901. Сентябрь. С. 18.
- РГИА. Ф. 796. Оп. 439. Д. 849. Л. 18.
- Богословский вестник. 1900. Январь. С. 197.
- Там же. С. 200.
- Там же.
- РГИА. Ф. 796. Оп. 439. Д. 849. Л. 8.
- Уфимские епархиальные ведомости. 1902. № 16. С. 1038‒1039.
- Там же. № 19. С. 1231‒1232.
- Там же. С. 1235.
- Священномученик Фаддей. Указ. соч. Кн. 1. Проповеди. Тверь, 2002.
- Олонецкие епархиальные ведомости. 1903. № 6. С. 210.
- Там же. № 7. С. 247.
- Там же. № 8. С. 291.
- Там же. С. 293.
- Там же. 1904. № 11. С. 342.
- Там же. № 7. С. 202.
- РГИА. Ф. 796. Оп. 439. Д. 849. Л. 19.
- Олонецкие епархиальные ведомости. 1904. № 10. С. 308.
- Там же. № 13. С. 399.
- Богословский вестник. 1905. Июль — август. С. 651
- Олонецкие епархиальные ведомости. 1905. № 18. С. 555.
- РГИА. Ф. 797. Оп. 81. Д. 232. Л. 134.
- Олонецкие епархиальные ведомости. 1906. № 14. С. 543
- Там же. 1907. № 3. С. 341.
- РГИА. Ф. 796. Оп. 439. Д. 849. Л. 26.
- Там же. Ф. 802. Оп. 10‒1908. Д. 341. Л. 1.
- Там же. Ф. 796. Оп. 439. Д. 849. Л. 26.
- Олонецкие епархиальные ведомости. 1908. № 16. С. 367.
[*] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).