Виктор Тороп

Себастаци после сообщения о том, что монголы уклонились от сражения с грузинами, пишет:

 «…хотели (монголы. – В. Т.) со всем своим имуществом  пройти через Дербент в свою страну, а войска турок, которые были  в Дербенте, не пропустили их, тогда они пересекли труднопроходимые места Кавказских гор и ушли. Предводителем их был Субэдэ-багатур». (2, 23)

Монголы решили уйти к себе на родину через Кавказ. Гарнизон Дербента, состоявший из тюрок, их не пропустил, тогда они перешли горы в ином месте. Их предводителем недостоверно назван Субедей, который был вторым после Джебе человеком в монгольском войске.

Грузинский хронист Киракос Гандзакени также писал о том, что после того как Лаша собрал более многочисленное войско, монголы уклонились от сражения и, взяв с собой жён, детей и имущество, отправились к Дербентским воротам, намереваясь вернуться домой. Владетели Дербента не пропустили их. Тогда монголы через труднопроходимые места перешли Кавказ, заваливая пропасти деревьями, камнями, имуществом, лошадьми и военным снаряжением.  (2, 107) Заваливание горных пропастей имуществом чересчур фантастично.

В грузинской хронике «Картлис цховреба» сообщается о том, что Субедей и Джебе, отправленные в погоню за хорезмшахом:

«…прошли Туран, Джеон, Хорасан, Ирак, Адарбадаган и достигли Гандзы. И никто не противостоял (им). Кто бы где ни явился – побеждали всех. (… достигнув Грузии, монголы) повернули обратно и содеяли нечто дивное: пошли по дороге Дарубандской (Дербендский путь), и потому как не смогли противостоять им ни ширваншах, ни дарубандцы, прошли врата Дарубандские и вступили в Кивчакию и навязали (здешнему населению) бой, и во многих местах бились с ними кивчаки, но повсюду одолели татары и так с боями удалились». (32, 234)

После покорения Хорасана, Ирака Персидского и Азербайджана (Адарбадагана) монголы достигли столицы Аррана Гянджи (Гандза). Хронист знает  о достижении завоевателями Грузии, но умалчивает о поражении грузинского войска. Поражение не было тяжёлым, иначе хронистам не удалось бы его скрыть. Здесь приведена более достоверная версия ухода монголов через Дербент. Штурм хорошо укреплённого Дербента был бы непростым и запечатлелся бы в источниках. Проход через него был мирным. Уйдя за Кавказ, монголы сражались с народами Кипчакии, среди которых наиболее сильными были половцы, названные кивчаками. Пройдя с боями Кипчакию, монголы ушли. Субедей недостоверно поставлен на первое место среди монгольских полководцев.

Армянские и грузинские хронисты считали, что после грузинского похода монголы перевалили через Кавказ и воевали с половцами, уйдя затем вглубь степей. Этому соответствуют слова Вардана из второго описания монгольского нашествия о том, что монголы «ушли неизвестно куда». 

На самом же деле после грузинского похода до перехода через горы произошёл ряд событий.  Ибн ал-Асир так описал захват города Мерага:

«О завоевании татарами Мераги. В сафаре 618 года татары овладели городом Мерагою в Адзербейджане. Причина этому такая. Мы рассказали под 617 годом, что сделали татары с грузинами. Кончился этот год, а они (татары), всё ещё были в земле грузин. По наступлении 618 года они ушли из грузинских областей, ибо увидели, что перед ними мощная сила и теснины, которые потребуют боя и головоломки. Они  и ушли от них. У них был такой обычай: подойдя к городу и увидев сопротивление с его стороны, они уходят от него.

Пришли они к Тебризу. Владетель его отделался от них деньгами, одеждами и скотом. Они ушли от него к городу Мераге и осадили его… Простояли они у неё (Мераги) несколько дней, потом взяли город штурмом 4 сафара, наложили меч на жителей его, которых было убито непомерное и несметное число, и ограбили всё, что им годилось, а что негодно было, то сожгли…

Оттуда они отправились к Ирбилю, и дошёл слух об этом до нас в Моссул. Перепугались мы до такой степени, что некоторые решили выселиться, страшась меча». (30, 17–18)

Мерага стояла на берегу озера Урмия в Азербайджане к югу от Тебриза. К Тебризу монголы подходили по пути от Хамадана в Муган. Здесь описан их второй подход к Тебризу уже после грузинского похода по пути на Мерагу. Последовательность движения нарушена. Двигаясь с севера, монголы сначала достигли Тебриза, а затем Мераги.

У ал-Асира маршрут завоевательного похода Джебе 1222 года, несмотря на вставки более ранних событий, довольно определён. Начав с Табаристана и  Мазендерана, монголы уклонились на юго-запад и через Рей достигли Хамадана. Хамадан им покорился без боя. Затем они вернулись к побережью Каспия, разорив по пути Зенджан (Занджан) и Казвин.  (30, 13–14) Далее последовало вторжение в Азербайджан, в начале которого владетель Азербайджана и Аррана Узбек  ибн Пахлаван, правивший в 1210–1225 годы, откупился, не став защищать своих подданных. Ал-Асир называет Узбека пьяницей и трусом. (30, 15 и 22) От Тебриза монголы двинулись на восток к лежавшему близ каспийского побережья Ардебилю (Ардабил). Разрушив его, они вторглись в Муган, где уничтожили город Серав. Затем началось покорение Аррана. Оказавший сопротивление Байлакан (Бейлакан) был взят штурмом, население вырезано. Жителям столичной Гянджи (Ганджа) удалось откупиться.  После этого пришёл черёд Грузии. (30, 22–23)

Падение Байлакана ал-Асир относил на рамадан 618 года Хиджры, что соответствует периоду с  19 октября по 17 ноября 1221 года. К каспийскому побережью монголы устремились с наступлением суровой зимы, то есть не ранее ноября. Под Байлаканом они оказались в декабре 1222 года, после чего последовало январское нападение на Грузию. Датировка «провалилась» более чем на год. Декабрю 1222 года соответствует месяц зуль-када.

Рашид ад-Дин так описал начало завоеваний Джебе, хотя и смешивал реалии двух его походов:

«В Хорасане было много неприступных мест и укреплённых городов, однако они (Джебе и Субедей. – В. Т.) пренебрегли их осадой, ибо впереди им предстояло большое дело. Субэдай оттуда прибыл в Исфарайн, а Джэбэ дорогою на Джувейн пошёл в Мазандеран и перебил много народа, в особенности в столичном городе Амуле и городе Астрабаде. Когда Субэдэй дошёл до Дамгана, население (ахл) города укрылось в окружающих горах и не выразило (монголам) покорности. Монголы перебили их сборище. (Затем) он (Субэдэй) пришёл в Семнан и перебил (там) много людей, точно так же и в окрестностях Рея». (23, 212)

В сентябре 1222 года Джебе прошёл недавно покорённый Хорасан и обрушился на более западные области. Субедей двинулся к Исфараину, столице лежавшей в южной части восточного побережья Каспия области Джурджан. Джебе напал на столицу Мазендерана Амул, по дороге захватив Астрабад, второй город Джурджана. Дамган и Семнан, находившиеся в Табаристане, были захвачены Субедеем, двинувшимся затем к Рею.

По ан-Насави, монголы напали на удел  Рукн ад-Дина, который при нашествии Джебе бежал из Рея и заперся в мазендеранской крепости Устунаванд. Монголы захватили её, воспользовавшись неохраняемой расщелиной, по которой поднялись внутрь лежавшей наверху неприступных скал крепости. Правитель Ирака Персидского был взят в плен и убит. (34, 110–111)

Джувейни прибежищем Рукн ад-Дина называл мазендеранскую крепость Фирузкух, осаду которой исчислял в шесть месяцев. Монголами командовали нойоны Таймас и Тайнал. (34, 317)

Устунаванд и Фирузкух пали примерно в одно время, что привело к путанице названий. Завоевание Мазендерана шло путём захвата главнейших крепостей, в котором участвовали отряды двух нойонов по 30 тысяч человек. Осада Устунаванда началась не позднее октября 1222 года, Рукн ад-Дин погиб  не позднее апреля 1223 года.

Приукрашенные в пользу монголов рассказы Рашид ад-Дина говорят о том, что крупные города Джурджана и Табаристана захвачены не были. Монголы разорили их окрестности для того, чтобы запугать местных владетелей и разобщить их силы. Упорной осаде подверглись только те крепости Мазендерана, в которых находились родственники хорезмшаха Мухаммеда.

После взятия Амула и достижения Рея, Джебе и Субедей, по ан-Насави, отправились к Хамадану, который им покорился без боя и был ограблен завоевателями. Умолчание о третьем полководце монголов во главе с Нурке следует связать с его гибелью в начале нашествия. От Хамадана Джебе и Субедей отправились к Ардебилю, стремясь достичь северо-западных границ удела Рукн ад-Дина, чтобы сорвать соединение сил других владетелей. Нурке был оставлен на завоевание горной части Мазендерана, где захватчиков прельщали  крепости, напичканные сокровищами. Упорное сопротивление оказали жители Казвина, стоявшего близ западных границ этой области. Полководец погиб при осаде города, что обусловило жестокую расправу над его жителями. (30, 15) Командование отрядом перешло к Таймасу и Тайналу.

Ал-Асир считал, что монголы покинули Грузию в следующем календарном году, то есть, исходя из его отнесения событий к началу 1221 года, после 25 февраля. В 1223 году мусульманский год начинался 4 февраля, что более соответствует январскому нападению, которое было скоротечным. Мерага была взята 4 сафара, что относительно 1221 года соответствует 30 марта, а относительно 1223 года – 9 марта.

В отличие от кратковременного набега на близлежащую Грузию движение через Мерагу шло к удалённому Хамадану. В крупный поход монголы отправились по минованию зимних холодов, что более соответствует 30 марта. Ал-Асир имел христианскую дату 30 марта 1223 года, которую перевёл на соответствующий день мусульманского 1221 года. 

Ирбил лежал в области Джазира у левых притоков Тигра, Мосул западнее его за Тигром. Местных мусульман охватила паника, и они стали собирать силы для отражения нападения на пограничных перевалах через горы. Узнав о сборе подкреплений, монголы не решились на вторжение, уйдя на юго-восток к Хамадану. (30, 18–20)

Ал-Асир встречался с беглецами из Мераги, от которых узнал обстоятельства погрома, во время которого пребывал в Мосуле. Отнесение им событий к весне достоверно, хотя сдвижка на два года вызывает удивление. Он слепо доверял текстам попавших к нему хроник. К Ирбилю монголы двигались  в апреле 1223 года. С этим движением следует связать его фразу о том, что со стороны Хамадана нашествие зашло за Ирак. Ирбил находился на северо-западе от Ирака Персидского.

Жители Хамадана, восставшие против монголов,  оказали упорное сопротивление. В ожесточённых схватках погибло много воинов с обеих сторон. Монголы истребили жителей и сожгли город, затем ушли к Ардебилю, то есть возвратились в Муганскую степь.  Падение Хамадана ал-Асир относил к раджабу 618 года, что соответствует  периоду с 21 августа по 19 сентября 1221 года, что недостоверно. (30, 21)

От Мераги до Хамадана через пограничный водораздел с бассейном Тигра у района Ирбиля около 500 километров, которые монголы должны были преодолеть за 10 дней, так как замедлявшие движение тяжёлые осадные орудия под Хамаданом не применялись. Какое-то время они провели у границы с Джазирой, выясняя, насколько благоприятна обстановка  для нападения на Ирбил. К Хамадану они подошли во второй половине апреля.

После сафара следуют  сходно звучащие с раджабом месяцы раби 1 и раби 2. В 1223 году раби 1 продолжался с 4 апреля по 3 мая, что соответствует времени осады Хамадана. При переписывании известий было спутано название месяца. Хамадан был взят в конце апреля 1223 года.

Ал-Асир причиной карательного похода  на Хамадан называет попытку его жителей попросить военной поддержки у багдадского халифа. (30, 21–22) Узнав об уходе Чингисхана в Мавераннахр, часть городов Азербайджана и Ирака Персидского восстали. Монголы совершили карательный поход, ложными попытками нападений запугивая соседние мусульманские страны, чтобы те отказались от помощи единоверцам.

Узбек бежал из Тебриза от монголов в лежавший на  северо-западной окраине его владений Нахичеван, отправив гарем в близлежащий Хой. Правителем Тебриза стал Шемседдин Этторгаи, который сумел откупиться от подошедших монголов. (30, 15 и 22)

Владетелем Тебриза во время карательного похода монголов на Мерагу был Шемседдин. Бегство Узбека ал-Асир неверно связывал с возвращением монголов от Хамадана. На самом деле он бежал, узнав о подходе завоевателей, возвращавшихся из Грузии. При описании грузинских событий ал-Асир упоминал переговоры грузин с Узбеком о совместных действиях против монголов. (30, 15) Поход на Грузию и последовавшее второе нападение на Тебриз были акциями устрашения против складывавшегося антимонгольского союза.

Рашид ад-Дин использовал более позднюю версию событий, в которой увеличился объём литературных домыслов. Первый поход монголов после покорения  Хамадана на Ардебиль и Арран здесь связан со вторым походом по подавлению восстания хамаданцев. Гянджа, не подвергшаяся нападению, показана взятой и полностью разрушенной. Но зато его добавка о том, что после Хамадана монголы пошли на Нахичеван (Нахчеван), заслуживает внимания:

«После опустошения Хамадана они направились в Нахчеван, взяли его и учинили (там) избиение и грабёж. Наконец атабек Хамуш явился (к ним) с покорностью и (потому) ему дали ал-тамгу и деревянную пайцзу». (23, 228)

  В Нахичевани несколькими месяцами раньше нашёл убежище атабек Узбек. При приближении завоевателей он бежал, и монголам был вынужден подчиниться его глухонемой от рождения сын Малик Хамуш (Молчаливый). (34, 169) После смерти отца в 1225 году Хамуш унаследовал его титул и прожил до 1230 года, но реальной властью не обладал. (5, 225)

Владения со столицей в Нахичевани были первой областью, в которой закрепились тюркские предки Узбека, и уже оттуда они овладели всем Азербайджаном, первым атабеком которого стал Шамс ад-Дин Илдегиз, правивший в 1136–1175 годы. (5, 225)  Эта область была для семейства Узбека родовым владением и надёжным пристанищем.

После возвращения от Хамадана монголам в мае пришлось приводить к покорности нового правителя Азербайджана. Добровольное подчинение Хамуша заставляет с сомнением отнестись к известию о штурме Нахичевани. Монголы разоряли владения сына атабека до тех пор, пока тот не признал их власть и не получил из их рук звание атабека. Только после этого они оказались в Ширване.

Ал-Асир так описал последовавшие события:

«О прибытии их (татар) в ущелье Ширванское и о том, что они там сделали. Возвратившись из земель грузинских, татары отправились к ущелью Ширванскому и осадили город Шемаху. Жители его бились с ними и упорно выносили осаду. Потом татары взобрались на стены по лестницам. (Другие же) говорят: нет, они собрали множество верблюдов, быков, овец и прочее, да убитых людей, как своих, так и посторонних, накидали (всё это) одно на другое, так что образовался род холма. Взобравшись на него, они возвышались над городом и (оттуда) бились с жителями его, которые упорно держались. Бой свирепствовал три дня, и была близка гибель их, но они сказали: „Нельзя уйти от меча, для нас первое (дело)  стойкость, умрём почётно”. И продержались ещё эту ночь. Упомянутые трупы стали разлагаться, так что татарам уже нельзя было лезть (по ним) на стены и одерживать верх в бою. Тогда они опять стали вести подступы и биться без перерыва. Приуныли жители. Напали на них утомление, бессилие и немощь, и они совершенно ослабели. Татары овладели городом, убили в нём множество (народу), ограбили имущество (его) и разделили его между собою.

Управившись с нею (Шемахой), они (татары) хотели пройти через ущелье, но не могли (сделать) это и отправили посла к ширваншаху, владетелю Ширванского ущелья, сказать ему, чтобы он прислал к ним посла, для улаживания мира между ними. Он отправил десять человек из знатнейших людей своих. Они схватили одного из них и убили его, а остальным сказали: „Если вы нам укажете путь, по которому мы можем пройти, то вам (будет) пощада. Если же не сделаете (этого), то мы убьём вас, как убили этого”. Те сказали им: „Через это ущелье (собственно) нет никакой дороги, но в нём есть место, которое удобнее (всех) дорог”. Они (татары) пошли с ними на этот путь, перебрались по нему и оставили его позади себя». (30, 24–25)

Рассказ недостоверен. Монголы вели мирные переговоры с владетелем Ширвана, тогда как Шемаха была его столицей. Под Шемахой монголы оказались не раньше мая. Использование горы из трупов животных и людей в качестве осадной башни в тёплое время года недостоверно. Рассказ относится к зимним событиям, когда замёрзшие трупы могли быть подспорьем при осаде. Для рассказа о взятии Шемахи приспособили рассказ о зимнем взятии Байлакана. Какой-то доброхот ширванцев скрывал пособничество ширваншаха Гершаспа  I захватчикам. В  этих целях монголов ложно отправили через Кавказские горы с запуганными послами ширваншаха.

Недостоверность известия о штурме Шемахи подтверждают сведения из «Картлис цховреба» о мирном проходе монголов через Ширван. В случае уничтожения ширванской столицы такое мнение не возникло бы. У ал-Асира и бар-Эбрея среди разорённых областей упоминаются Хамадан, Азербайджан и Арран, тогда как Ширван отсутствует. Рашид ад-Дин называл Ширван среди планируемых к завоеванию областей удела Рукн ад-Дина, но в перечень завоёванных областей не включил. Преемники Гершаспа сохранили власть при более позднем завоевании Закавказья монголами, что также свидетельствует о хороших отношениях ширваншахов с завоевателями. В декабре 1222 года Ширван подчинился монголам добровольно и не подвергся погрому от войск Джебе.

В китайском сочинении «Юань ши» приведены биографии ряда сподвижников Чингисхана. Среди них был перешедший на монгольскую службу мусульманин Исмаил, имя которого было переделано на местный лад и звучало как  Хэсымайли. В его жизнеописании есть такие слова:

«Император  выслал гонцов нагнать Чжэбе и (приказал) спешно двинуться и покарать кипчаков. (Чжэбе) повелел Хэсымайли призвать курдов (цюйарта) и Ширван-шаха (ширваньша) и объяснить им их положение. Все они подчинились. Когда дошли  до народа грузин (гурчжи) и осетин (асу), то те подняли войска, чтобы отразить врага. Однако во всех сражениях были разбиты и сдались». (18, 35)

Исмаил находился в подчинении у Джебе и принял участие в походе на Грузию и битвах с аланам-асами. Курды входили в отряд  Акуша. Ширваншах Гершасп I также принял участие в этом походе, что ал-Асир сокрыл, упомянув ширванцев среди иных безымянных соратников Акуша. Гершасп стал союзников монголов. Ширван вёл войны с Грузией, пытавшейся распространить свои владения на восток. Ан-Насави так объяснял причину нападения Джелал ад-Дина на Грузию в 1225 году:

«Вот почему они (грузины. – В. Т.) уверенно собрались в поход, позабыв о том, что государство Атабеков (Азербайджан. – В. Т.) пало. Ведь оно было для них местом охоты: туда они ходили за добычей вместе и порознь, парами и по одному». (34, 151)

Грузины опустошали владения своих восточных соседей, пытаясь подчинить своей власти. Относительно этого времени ан-Насави описывает претензии грузин на Мерагу. После ухода монголов из Закавказья грузины подошли к восстанавливавшемуся от погрома Байлакану и разрушили возводимые постройки. (34, 333) Нападение следует отнести на  лето 1223 года.

В 1225 году ширваншах Афридун ибн Фарибурз жаловался захватившему Арран султану Джелал ад-Дину на сложности с выплатой назначенной султаном дани из-за того, что грузины «захватили окраины страны». (34, 216) Захват грузинами пограничных ширванских земель следует также отнести на лето 1223 года. Ширваншах лишился покровителей и подвергся нападению соседей.

Сомнения исследователей в правильности передачи имени ширваншаха необоснованны, так как ан-Насави за содействие ширваншаху получил от него тысячу динаров и хорошо знал его. (34, 216) Афридун был сыном правившего Ширваном в 1201–1204 годы Фарибурза II ибн Минучихра и двоюродным братом Гершаспа I. Афридуна исключили из истории Ширвана, чтобы не давать повода его потомкам претендовать на власть. (27, 628)

Один из малолетних сыновей Афридуна Джелал ад-Дин Султан-шах упоминается ан-Насави. Афридун намеревался со временем женить его на грузинской царевне, разрешив крестить его. Султан Джелал ад-Дин, захватив Закавказье, вернул его в мусульманство, дав своё имя. (34, 215)

В обмен на военную помощь грузин Афридун передал им Муган, выступающий у ан-Насави в качестве области Гуштасфи. Муган был передан Ширвану ранее за пособничество от уходивших из Закавказья монголов. Так что эта область выступала в качестве вено жениха и передавалась грузинам во временное пользование.  Тем более что удержать её собственными силами ширваншахи не надеялись.

Афридун пришёл к власти при помощи грузин, уступив им часть своих земель. Ан-Насави выгораживал своего благодетеля, представив отца, допустившего вероотступничество сына, безымянным. Арабские авторы писали о приходе к власти Султан-шаха, очевидно, после смерти отца, что также было исключено из ширванской истории, после того как стал править Фарибурз III, сын Гершаспа, а за ним его потомки.

Гершасп, судя повсему, погиб в кровопролитном сражении с грузинами, а позднее сотрудничество ширванцев с монголами тщательно скрывалось, так же как сотрудничество Афридуна с грузинами.

Грузия признавала вассальную зависимость от хорезмшаха Мухаммеда, но не входила в его державу. Ан-Насави при перечислении приобретений Мухаммеда её не называет. (34, 41) Грузия была вне удела Рукн ад-Дина, и её завоевание не планировалось Джебе. Нападение на неё, в котором монголы составляли половину войска, следует приписать проискам Гершаспа, попытавшегося свести счёты с соседями.

Рашид ад-Дин повторяет версию ал-Асира. (23, 228) Но, опираясь на иные источники,  в другом месте сочинения прямо пишет об уходе через Дербент:

«Так как рассказ о Чингиз-хане до сего места рассказан, то теперь мы приступим к изложению остальных обстоятельств Джэбэ и Субэдая и расскажем о том, какие деяния совершили оба эмира и какую взяли страну до того времени, когда они прибыли дорогою через кипчакский Дербенд к коренному своему юрту». (23, 226)

Полководцы ушли на соединение с Чингисханом через Дербент. Последовало это после начала движения Чингисхана в сторону Монголии от Самарканда, то есть не ранее весны 1223 года. Он приводит такие подробности:

«Оттуда он (Джебе из Грузии. – В. Т.) повернул назад и вышел через Тимур-Кахалга (Железные Ворота). Жители Дербента поднесли (монголам) провиант (тургу) и подчинились». (22, 195)

Жители Дербента не только беспрепятственно пропустили монголов, но и снабдили их на дорогу продовольствием.

Майское нападение на Нахичеван было последним из известных деяний монголов в Закавказье. Уход монголов в предкавказские степи, где они столкнулись с аланами и половцами, следует отнести на май 1223 года, что подтверждает отнесение битвы на Калке на 1224 год.