Виктор Тороп

Иоанн Плано Карпини, или по именованию на родине Джованни дель Пьяно-Карпини, возглавил посольство римского папы Иннокентия IV  к монголам. Посольство  отправилось в поездку из Лиона 16 апреля 1245 года. (45, 110) В Каракорум оно прибыло 22 июля 1246 года, участвовало в торжествах по поводу избрания 24 августа в великие ханы (кааны) Гуюка.  Вернулось оно в Лион осенью 1247 года. (9, 13 и 76 и 78)

В составе посольства был польский францисканец Бенедикт Поляк из Вроцлава, знавший русский язык. Проезжая через Польшу, Карпини включил его в свою миссию в качестве переводчика, так как далее путь проходил через Русь. Бенедикт составил отчёт о своей поездке. Краткий вариант этого отчёта был известен под его именем, а более полные выдержки из него опубликовал другой польский францисканец Ц. де Бридиа в сочинении «История Тартар». Тартарами по созвучию с античным миром мёртвых Тартаром назывались татары, то есть монголы империи Чингисхана, которых приравнивали к исчадиям ада. В полном виде его имя, скорее всего, звучало как Цезарь. Де Бридиа писал:

«Ведь Чингис-хан оставил четырёх сыновей, а именно: Оккодая, который наследовал ему, Тоссука, Чагадая, имя четвёртого я не узнал ни от братьев, ни от других». (42, 110)

Угедей (Оккодай) считался третьим сыном Чингисхана и был поставлен на первое место, потому что после смерти  Чингисхана он стал кааном. Джучи был известен посланникам под именем Тоссук, Чагатай – под своим общеупотребительным именем. Имя Тулуя, младшего из четвёрки старших  Чингизидов, европейцам установить не удалось. Оно было табуировано, то есть запрещено к упоминанию. Монголы умели хранить свои тайны.

Рашид ад-Дин сообщает:

«(Слово) тулуй на монгольском языке значит зеркало. Когда Тулуй скончался вплоть до сего времени, (слово) зеркало стало запретным. По-тюркски название зеркала кузгу. В настоящее время, по вышеупомянутой причине, монголы тоже называют зеркало кузгу». (30, 69)

Не только имя, но и слово, от которого оно было образовано, оказались под запретом.

В «Сокровенном сказании монголов» описан шаманский обряд лечения верховного хана Угедея, при производстве которого Тулуй добровольно вызвался принять на себя болезнь брата-правителя. Обряд оказался удачным, и Угедей выздоровел. По логике рассказа Тулуй должен был умереть от воспринятой смертельной болезни. Но в конце рассказа говорится о том, что он остался жив. События происходили во время войны в Китае, начавшейся в 1231 году. 

По «Юань ши», Тулуй умер в 6-ю луну года жэнь-чэнь, что соответствует периоду с 20 июня по 19 июля 1232 года. Он скончался в 39 лет, то есть довольно молодым. (24, 103) Условно его кончину можно отнести на июнь 1232 года, а рождение на 1193 год. Но в «Сокровенном сказании монголов» в год разгрома буинорских татар кереитами и монголами Тулуй показан пятилетним. (35, 474) Судя по китайским источникам, война с татарами была в 1196 году. (16, 120) Тулуй родился в 1191 году, а время его рождения в монгольских источниках было «сбито» на два года. Тулуй погиб в 37 лет.

Путанные обстоятельства кончины молодого мужчины во время тяжёлой войны, последующее сокрытие  его имени вместе с подлинными обстоятельствами смерти говорят о его гибели в одной из битв с китайцами. В пользу этого свидетельствует похожая ситуация с его старшим братом. Чжао Хун писал:

 «У Чингиса весьма много сыновей. Старший сын Би-инь был убит во время штурма западной столицы (цзиньцев) Юньчжуна во время разгрома государства Цзинь. Ныне второй сын является старшим царевичем, и зовут (его) Йоджи». (25, 56)

Первенцем Чингисхана был Би-инь, погибший при штурме западной китайской столицы Юньчжун, находившейся на месте современного города Датун в китайской провинции Шаньси. (25, 142) После него старшим царевичем стал второй сын Йоджи, то есть Джучи.

Согласно сведениям Рашид ад-Дина, поход на Китай начался осенью 1210 года. В следующем году Чингисхан распределил своих сыновей для осады городов и захвата областей. Война с Китаем продолжилась в последующие годы.   (30, 254) Би-инь погиб в 1211 году.

В «Сокровенном сказании монголов», то есть официальном монгольском летописании, и более поздних монгольских летописях Джучи назван старшим сыном Чингисхана, сведения же о кончине Би-Иня отсутствуют.  (35, 472 и 485) Имя погибшего в войне с Китаем старшего сына Чингисхана попало под запрет в употреблении, и память о нём была истреблена, чего не случилось бы в случае его мирной кончины. После этого Джучи, старший из оставшихся чингизидов, был объявлен официальным преемником повелителя Монгольской империи.

Рашид ад-Дин сообщает об отъезде Джучи в свой удел после завоевании  Хорезма и его отказе выполнять указание Чингисхана о походе на запад для покорения северных стран. Далее он пишет:

«Джучи же неожиданно заболел и поэтому, когда отец по возвращении из страны таджиков прибыл в свои ставки, не смог приехать к нему, но послал несколько харваров добытых на охоте лебедей и рассыпался в извинениях». (31, 79)

Таджиками (тазиками) монголы называли мусульман. Джучи заболел и не смог приехать к вернувшемуся из похода на Хорезмскую империю в Монголию отцу. Некий человек из монгольского племени мангут оболгал перед Чингисханом Джучи, сказав, что видел его вполне здоровым на охоте, что привело в ярость правителя:

«И приказал (Чингисхан. – В. Т.), чтобы войско выступило в поход в его (Джучи. – В. Т.) сторону и чтобы впереди всех отправились Чагатай и Угедей, и сам собирался выступить в поход вслед за ними. В это время прибыло известие о печальном событии с Джучи в … году». (31, 79)

Чингисхан направил в поход против непокорного Джучи войско во главе с Чагатаем и Угедеем и сам намеревался выдвинуться вслед за ними. Но в это время стало известно о кончине Джучи. Год кончины царевича вызывал для переписчиков трудности и был опущен.  Чингисхан вернулся в Монголию весной 1225 года. Вроде бы Джучи умер  не ранее этого времени. Писатель не называет причину смерти, но своим контекстом подводит к мысли о кончине от болезни.

 Абу-Омар ал-Джузджани, составивший около 1260 года историческое сочинение на персидском языке, писал:

«Когда Туши, старший сын Чингиз-хана, увидел воздух и воду Кипчакской земли, то он нашёл, что во всём мире не может быть земли приятней этой, воздуха лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ обширнее этих. В ум его стало проникать желание восстать против своего отца. Он сказал своим приближённым:  „Чингиз-хан сошёл с ума, что губит столько народа и разрушает столько царств. Мне кажется наиболее целесообразным умертвить отца на охоте, сблизиться с султаном Мухаммедом, привести это государство в цветущее состояние и оказать помощь мусульманам”. Проведал о таком замысле брат его Чагатай и известил отца об этом изменническом плане и намерении брата. Узнав (это), Чингиз-хан послал доверенных лиц своих отравить и убить Туши». (32, 14–15)

По этой версии, Чингисхан, боявшийся своего старшего сына, узнав о коварных его замыслах, раскрытых Чагатаем, отправил доверенных лиц, чтобы отравить Джучи. События происходили после захвата Хорезма, когда хорезмшаха Мухаммеда уже не было в живых, и  Джучи не мог строить планы по союзу с ним. Существовало мнение о том, что Джучи умер не от болезни, а был убит, причём по приказу отца. 

Ал-Джузджани жил в Хорезмской империи и в 1226 году уехал в Индию, где провёл остаток дней. Он ненавидел завоевателей своей родины, жил на свободной от них территории и собирал порочащие их сведения. Стоящее особняком мнение о тайной казни принца по приказу Чингисхана следует отнести к недостоверным слухам.

Ибн-Фадлаллах Эломари привёл такое свидетельство:

 «Спросил я (Эломари) шейха нашего, чудо (своего) века, Шемседдина Элисфагани о Чингизханидах. Сказал он мне: „Он (Чингисхан) произвёл 4 сыновей, а именно: Джучия, Джагадая, Тулия и Угедая. Джучи был убит при жизни отца. Это был его старший и самый почтенный сын”». (38, 244)

Писатель пользовался сведениями шейха Шемседдина Элисфагани, который славился своей учёностью и считал, что Джучи погиб при жизни отца. В написанном в 1233 году китайцем Пэн Да-я сочинении «Хэй да ши люэ», так называемой «Записке о чёрных татарах», есть такое сообщение:

«Так называемый престолонаследник Джочи (он уже погиб)». (41, 49)

Китайские дипломаты знали о гибели Джучи, который при жизни Чингисхана считался его преемником. Ибн-Халдун разделял мнение о гибели правителя северо-западной части Монгольской империи:

«Первый из татар, владевших (этим царством), Душихан, сын Чингизхана. Он не переставал владеть им до тех пор, пока не погиб при жизни отца (в 624-м = 1227 году)». (38, 378)

Наследник монгольского престола, которого историк знал как Души-хана, погиб при жизни отца. Дата была добавлена на основании иных источников при издании текста.  Указанный комментатором год Хиджры продолжался с 22 декабря 1226 года по 11 декабря 1227 года.

Хамдаллах Казвини датировал кончину Джучи так:

«Он умер шестью месяцами раньше Чингиз-хана». (32, 91)

Время кончины Чингисхана в источниках определено с разнобоями, но наиболее признанными в учёном мире считаются разные дни августа 1227 года. По сведениям Казвини, кончину Джучи следует относить к февралю 1227 года. В это время Чингисхан, Чагатай, Угедей и Тулуй были в Китае на тяжёлой войне с тангутами, и Чагатай с Угедеем не могли отправиться в карательный поход на старшего брата.

Аналогичное сообщение имеется в «Родословии тюрков». (32, 204) Ахмед Гаффари Казвини назвал более точную дату кончины:

«Умер он (Джучи. – В. Т.) в реби 1  года мыши, 624 года Хиджры, за 6 месяцев до отца». (32, 210)

Год Мыши соответствует периоду с февраля 1227 года по февраль 1228 года, раби (реби) 1 624 года Хиджры – периоду с 19 февраля по 20 марта 1227 года. Аналогичное известие приводит Махмуд ибн-Вали. (11, 230) Устойчивое упоминание о шести месяцах основано на вычислении от дня кончины Чингисхана.

Джувейни описал смерть Джучи прозрачными намёками:

«Когда Туши, старший сын Чингиз-хана, прибыл к нему, к пределам Кулан-баши, и оттуда ушёл назад, настал (для него) заповедный срок». (32, 21)

Гибель Джучи последовала вскоре после его отъезда из ставки отца, располагавшейся в степи Кулан-баши, где Чингисхан провёл лето 1223 года.

Сотрудник Рашид ад-Дина Шихаб ад-Дин Абадаллах ибн-Фазлаллах, известный под прозвищем Вассаф-и-хазрет (панегирист его величества), привёл такое же иносказательное указание:

«Когда Джучи вернулся от Чингисхана, то вскоре (предпринял новый) путь, который был путём против (его) желания, в другой мир, а кроме него (этого пути) нет великой завесы». (32, 84)

Разнобой в описании кончины в одних случаях, умолчание об обстоятельствах смерти в других и полное замалчивание этого события в третьих говорят о том, что гибель Джучи была табуирована.

Рашид ад-Дин в разных местах своего сочинения неоднократно описывает возвращение Чингисхана, но нигде не упоминает встречу с Джучи. В пути его сопровождали Чагатай, Угедей и Тулуй. Джучи, как скончавшийся, упомянут в рассказе о начале похода против Тангута осенью 1225 года:

«Чингиз-хан выступил против области Кашин, которую называют  Тангут. Он приказал Чагатаю находиться на фланге войска в тылу орд.  Джочи (уже) скончался, а Угедей находился при отце». (30, 230)

Чингисхан вернулся в Монголию с сыновьями без Джучи, которого не стало в период с осени 1223 года по весну 1225-го. Отнесение кончины на 1227 год недостоверно, и эта дата «всплыла» не менее чем на два года.

Разбросу дат кончины соответствует разброс определения продолжительности жизни хана. Рашид ад-Дин в названии одной из глав отмечает, что Джучи жил 40 лет.  (29, 54) В другом месте он приводит иные мнения:

 «Почтенные эмиры и гонцы, которые в разное время приезжали из улуса Джучи, сказали, что смерть его произошла между тридцатью и сорока (годами его жизни), и эти слова сравнительно близки (к истине). Другие же говорят, что его не стало в двадцатилетнем возрасте, но это чистое заблуждение». (31, 79)

Возраст царевича определялся в 40 лет, несколько менее 40 лет, в 20 лет. Сам Рашид был уверен в 40-летнем возрасте и считал и иные мнения неверными. Разнобой следует примирить учётом влияния китайской культуры. Китайцы возраст человека определяли не от  рождения, а от зачатия, что с нашими представлениями о возрасте даёт расхождение в один год. Монголы усвоили этот  китайский счёт, и зачастую возраст следует уменьшать на год. Джучи погиб в 39 лет, или по китайскому счёту в 40 лет. Он родился в 1185 году.

Джучи родился вскоре после вызволения его матери Борте-учжины из меркитского плена. Современные исследователи помещают её кратковременное пленение в период с начала 1183 года по начало 1184-го, а рождение Джучи – на 1184 год. (10, 152; 25, 143) Исходя из этих данных, часть историков стала относить кончину Джучи на 1224 год. (9, 384) Борте-учжина была в плену зимой 1184/1185 годов, освободившись в начале 1185 года.

Поздний автор XVI века Хафиз-и Таныш сообщает о том, что гробница Джучи находилась в Центральном Казахстане, в бассейне Сары-Су, близ речки Сарайлы, несколько севернее речки Терс-Кендерлик. (11, 231) Бартольд относился к этому сообщению скептически и считал, что оно «едва ли заслуживает доверия». (3, 459–460)

Несмотря на скепсис знаменитого академика, Центрально-Казахской археологической экспедицией под руководством Алькея Хакановича Маргулана в 1946 году были проведены раскопки в мавзолее, который местные предания связывали с Джучи. 

Мавзолей находится в 45 километрах к северу от города Джезказгана (Новый Джезказган), примерно в 120 километрах к юго-востоку от горы Улытау.  Он стоит на левом возвышенном берегу реки Кара-Кингир (Чёрный Кингир, Кенгир), впадающей в Сарысу, правый приток Сыр-Дарьи. (21, 142)

Самое раннее упоминание в письменных источниках о мавзолее содержится в книге упомянутого Хафиза Таныша Бен Мир Мухаммад ал-Бухари «Шараф-наме-йи шахи» («Книга шахской славы»), в которой была описана одна из среднеазиатских междоусобиц 1582 года:

 «Когда Терс-Кендерлик стал местом, через которое проходило победоносное войско (маукаб), Ходжам-кули-кушбеги отправил трёх своих людей в качестве лазутчиков. По воле судьбы около мазара Джучи-хана они подошли к войску (кул) Баба-султана и попали в плен…

В субботу 6-го (числа этого) месяца (бухарский правитель Абдулла-хан. – В. Т.) остановился около (навахи) Сарай перед мазаром Джучи-хана». (23, 276–277)

События происходили близ мазара Джучи-хана. Река Терс-Кендерлик находилась южнее мавзолея, так что войска продвигались на север. Мазарами называли почитаемые могилы мусульманских святых.  Сарай в переводе с тюркского –  дворец,  и в эпоху правления ближайших  потомков Чингисхана это слово входило в название столичных городов. Около мавзолея имеются развалины небольшого поселения, которое городом явно не было. Здесь некогда стоял дворец, который был ставкой местного хана.

Первым сообщения Хафиза Таныша отождествил с мавзолеем на Кара-Кингире  обследовавший эти места офицер Генерального штаба русской армии  Красовский, который слышал от местных жителей предание о захороненном здесь Джуса-хане, или Джега-хане. (13, 258)

Утемиш-хаджи ибн-Маулана Мухаммад Дости в написанной в середине XVI века «Чингиз-наме» сообщает:

«Когда Йочи-хан (Джучи. – В. Т.) отправился в вилайет Дашт-и Кыпчака, он достиг Улуг-Тага, который известен. Однажды он охотился в горах, ему повстречалось стадо маралов-кийиков. Преследуя его и пуская стрелы, он свалился с коня, свернул себе шею и умер». (40, 91)

Джучи достиг горы Улытау, ранее называвшейся Улуг-Таг, и во время охоты на оленей-маралов упал с коня, свернул себе шею и скончался. Согласно другим казахским преданиям, принц погиб на охоте на диких ослов-куланов. Хромой вожак стада, будучи раненным стрелой, сорвал его с коня и затоптал, успев отгрызть ему правую руку.

 Маргулан произвёл в мавзолее раскопки и обнаружил мужское и женское захоронения. В мужском захоронении имелись остатки деревянного гроба с железными гвоздями. Археолог отмечал: «обнаружен человеческий череп довольно хорошей сохранности, но без части верхней челюсти. Интересно отметить, что среди недостающих костей в скелете не оказалось всех костей одной руки». Основной костяк лежал почти целым и принадлежал мужчине средних лет. (21, 143) Кости правой руки отсутствовали.

Археолог отметил более ранние грабительские раскопки местных жителей:

«Как известно, в 1929 г. группа жителей из Атбасара совместно с неким Чонг, живущим около этого мавзолея, произвела самовольную раскопку мавзолея Джучи „с целью найти ханские сокровища”. Вследствие этого, погребальный инвентарь и скелеты покойников потеряли свой первоначальный вид». (21, 143)

Выбитую часть верхней челюсти учёный связал с этим вандализмом. Между тем, судя по хорошей сохранности всего скелета при отсутствующей руке, свидетельствующей о насильственном характере смерти, повреждения головы следует связать с боевым ранением. Мужские останки он связал с Джучи:

«Все эти признаки подтверждают, что это погребение относится к Джучи-хану. Особенно интересно отсутствие костей одной руки, подтверждающее народную легенду, по которой Джучи-хан был погребён без одной руки. (Другая легенда утверждает, что в этом мавзолее захоронена только одна рука или «мизинец Джучи-хана»)…

При расчистке первой гробницы в склепе обнаружены мелкие обрывки ткани, обломки железных гвоздей и фрагменты кожи (красного сафьяна) от погребальной одежды. Обнаружены также куски знамени (туг), кости диких животных и череп верблюда. Этот факт чрезвычайно интересен в том отношении, что он подтверждает также исторические предания, по которым Джучи погиб на охоте от нападения диких куланов». (21, 143)

По одной легенде, Джучи был захоронен без руки, по другой – захоронена была только рука или мизинец. Погребальный инвентарь был очень скудным. Остатки одежды, кости не определённых археологами диких животных и череп верблюда. Отнесение одного из артефактов к остаткам знамени связано с тем, что был обнаружен бунчук из конского хвоста. На основе преданий гибель связывалась с нападением диких ослов-куланов.

Женское захоронение было отождествлено с Бектумыш, дочерью кереитского хана Тогрула, старшей женой Джучи. (33, 91)

Рашид ад-Дин привёл противоречивые данные о старшей жене царевича:

«Когда он (Джучи. – В. Т.) был в детском возрасте и в начале поры юности, Чингиз-хан посватал за него племянницу Онг-хана, дочь Джакамбо. Имя  её было Никтимиш-фуджин, она была сестрой Абикэ-беги, супруги Чингиз-хана, и Соркуктани-беги, супруги Тулуй-хана. Она и была старшей женой Джучи-хана…

Первый сын Джучи-хана, Орда, появился на свет от его старшей жены по имени Сартак из рода кунгират». (31, 65–66)

Первой женой Джучи стала племянница кереитского правителя Онг-хана  Никтимиш-фуджин, дочь Джакамбо. Её сестра была женой Тулуя. Тоорил-хан после получения от китайцев титула вана стал называться Ван-ханом, одной из форм этого имени было Онг-хан. Джака Гамбу (Джакамбо) был братом Тоорил-хана. Имя супруги у Маргулана дано в форме Бектумыш, из племянницы кереитского хана она превратилась в его дочь.

Восточнее мавзолея Джучи на правом берегу Кара-Кингира близ впадения в него реки Сары-Кингир (Жёлтый Кингир) имеется мавзолей Колин-Там, который на основании преданий связывают с захоронением младшей жены Джучи. (21, 130)  Позднее в этих местах правили потомки Орду.

Плано Карпини, проезжая в Монголию мимо владений Орду-Эджена, писал:

«В этой земле живёт Орду, старший над Бату. Мало того, он древнее всех князей татарских. Там имеется также орда, или двор, его отца, в котором живёт управляющая им одна из его жён. Ибо у татар существует такой обычай, что дворов князей и вельмож они не разрушают, а всегда назначают для управления ими каких-нибудь женщин и им отдают часть подарков, как обычно давали их владыкам». (9, 75)

Вдова Джучи получила удел и жила неподалёку от Орду-Эджена. На землях этого удела был построен мавзолей Джучи. В обязанностях владельцев удела была охрана  и уход за захоронениями мавзолея.

В 1997 году под руководством Жумана Егинбайулы Смагилова были проведены повторные раскопки захоронений мавзолея. Черепа погребённых отсутствовали. (33, 90 и 96) Они входили в состав непоименованных артефактов, вывезенных Маргуланом в Алма-Ату, о чём он оставил такую запись:

«Найденные материалы находятся в Институте истории, археологии и этнографии Академии Наук КазССР». (21, 143)

Смагилов установил, что мавзолей был построен над перенесёнными из более раннего «тайного» захоронения останками Джучи. Позднее в мавзолее  была захоронена его супруга. (33, 97 и 104)

Подтверждением правоты предположения о вторичности захоронения Джучи в мавзолее служит скудость инвентаря. Ал-Джузджани по поводу похорон хана Батыя писал:

«Похоронили его по обряду монгольскому. У этого народа принято, что если кто из них умирает, то под землёй устраивают место вроде дома или ниши, сообразно сану того проклятого, который отправился в преисподнюю. Место это украшают ложем, ковром, сосудами, и множеством вещей. Там же хоронят его с оружием его  и со всем его имуществом. Хоронят с ним в этом месте и некоторых жён и слуг его, да (того) человека, которого он любил больше всего». (33, 103)

Захоронение представляло обширную погребальную камеру, в которую помещали кровать с телом хана, рядом клали принесенные в жертву тела и множество предметов. Жёны, слуги и соратники, оружие и богатый инвентарь должны были обеспечить хану достойную загробную жизнь. Обращает внимание наличие рядом с мавзолеем у его восточной стены древнего раскопа, от которого остался крупный котлован диаметром 11 метров и глубиной до 2,7 метров. (33, 103) Грабители вскрыли погребальную камеру, в которой был сложен перенесённый из более раннего захоронения погребальный инвентарь. Котлован образовался на месте разрушенной подземной сокровищницы.

Бартольд В. В. относительно мавзолея Джучи писал:

«Впоследствии мусульманские ханы строили мавзолеи мусульманского типа над могилами своих языческих предков». (33, 103)

Мусульманство в этом регионе было распространено до монгольского завоевания, о чём свидетельствует наличие мавзолея Алаша-хана, стоящего выше по течению Кара-Кингира. (21, 141) Он имеет большое сходство с мусульманскими караханидскими памятниками X–XII веков. (22, 46) В этот регион ислам первоначально проник из  расположенной южнее Караханидской империи, принявшей его в середине X века. Среди царской династии Караханидов было распространено имя-титул Арслан-хан. Местный правитель был мусульманином и носил это популярное имя, которое в устной среде превратилось в имя Алаша-хан.

Результаты археологического изучения  окрестностей мавзолея Джучи в 1997–1998 годах не выявили здесь домусульманских древностей. Строительство мавзолеев и иных мусульманских сооружений в этом районе возобновилось  после повторного принятия ислама уже в эпоху монгольского владычества.

Муин  ад-Дин Натанзи в сочинении, составленном в 1413 году, писал:

«Рассказ о царствовании Узбек-хана, сына Тогрул-хана. Он был царём крайне справедливым и благородным и был так набожен и благочестив, что следовал большей части обычаев пророка. О том же, что ему не удавалось из этого, говорил наедине и при народе, много сокрушался и для извинения недостатка оказывал достойным (людям) много добра и милости.

В его правление Дешт-и Кипчак, который всегда был обиталищем неверия и ереси и местопребыванием смуты (булкак) и нечестия, стал страной поклонения (аллаху), и (там) были основаны благотворительные учреждения и места поклонения. 30 лет он правил со справедливостью и щедростью и умер в 767 году Хиджры естественной смертью.

Рассказ о царствовании Джанибек-хана, сына Узбек-хана. Справедливость его ставят наравне со справедливостью Ануширвана. Весь Улус Узбека он обратил в ислам, разрушил все капища идолов, воздвиг и устроил много мечетей и медресе. Всё своё внимание он обратил на благополучие людей ислама». (32, 128)

Узбек, имя которого стало именованием народа узбеков и Узбекистана, в 1313–1342 годы был ханом Золотой Орды.  Указанный 767 год Хиджры, продолжавшийся с 18 сентября 1365 года по 6 сентября 1366 года, недостоверен. Узбек обращал в мусульманство жителей Дешт-и Кипчак, то есть жителей степей из своих владений. Его миссионерскую деятельность продолжил  сын Джанибек, правивший в 1342–1357 годы.

Владения Джучи, получившие название Улус Джучи, унаследовали его сыновья. После того как Батый в ходе похода на запад захватил земли Волжской Булгарии, Киевской Руси и прилегающих к ним стран, он оставил на востоке  в старых родовых владениях старшего брата Орда-Эджена с их младшими братьями. Сам же поселился на Волге. Расширившееся государство также стали называть Улусом Джучи, а позднее –  Золотой Ордой.

Батый возглавлял потомков Джучи. После него правители западной части Улуса Джучи, получившей название Ак-Орда (Белая Орда), одновременно являлись ханами всего улуса Джучи. Ханы восточной части улуса, называвшегося  Кок-Орда (Синяя Орда), были у них в подчинении, хотя зачастую оно было номинальным.

Со временем Синей Ордой стали называть только её западную половину. Восточную половину былой Синей Орды, как более значимой её части, стали называть Белой Ордой, так как это название «высвободилось» по мере закрепления за былыми владениями Батыя названия Золотая Орда.

Рашид ад-Дин отмечал:

«Орда был согласен на воцарение Бату, и на престол на место отца (именно) он его возвёл. Из войск Джучи-хана одной половиной ведал он, а другой половиной – Бату. С (этим) войском и четырьмя братьями – Удуром, Тука-Тимуром, Шингкумом – он составил левое крыло (монгольского) войска. И их до сих пор называют царевичами левого крыла. И теперь ещё их род пребывает вместе с родом Орды. Его юрт и (юрт этих) братьев и их войска находятся на левой стороне в пределах…

Его улус и дети постоянно находятся там. С самого начала не бывало случая, чтобы кто-либо из рода Орды, занимавший его место, поехал к ханам рода Бату, так как они отдалены друг от друга, а также являются независимыми государями своего улуса. Но у них было такое обыкновение, чтобы своим государём и правителем считать того, кто является заместителем Бату, и имена их они пишут вверху своих ярлыков. Баян, сын Куинджи, сейчас  –  государь улуса Орды». (31, 66)

Орда-Эджен согласился с подчинением младшему брату. Верховенство правителей Белой (Золотой) Орды признавали его потомки. Правивший во время составления текста Баян был старшим сыном Куинчи (Коничи, Куинджи), который был старшим сыном Сартакая, первенца Орды. (31, 44 и 67)

Узбек был праправнуком Батыя. Его отец Тогрул (Тогрулча) был в числе четырёх соправителей поволжской Белой (Золотой) Орды, возглавляемых Телебугой, которых после пятилетнего правления сверг и убил хан Тохта (Токтай) в 1291 году.  Тогрул был младшим братом Тохты. После смерти Тохты, относимой на 9 августа 1312 года, Узбек захватил власть, истребив конкурентов. (32, 50–51 и 141)

В сочинении «Шаджарат ал-атрак» («Родословие тюрков») описано начало распространения мусульманства при Узбеке:

 «Когда с начала его султанства истекло 8 лет, то под руководством святого шейха шейхов и мусульман, полюса мира, святого Зенги-Ата и главнейшего сейида, имеющего высокие титулы, указующего заблудившимся путь к преданности ищущих, святого Сейид-Ата, преемника Зенги-Ата, он (Узбек) в месяцах 720 года Хиджры, соответствующего тюркскому году курицы, удостоился чести принять ислам. Святой Сейид-Ата вместо имени Узбек-хана, которое было дано ему… назвал (его) Султан-Мухаммед Узбек-хан. Из людей или и улуса, которые были в тех странах, большая часть удостоилась счастья принятия ислама». (32, 206)

Год Курицы начинался в феврале 1321 года, тогда как 720 год Хиджры заканчивался 30 января 1321 года. Узбек пришёл к власти в январе 1313 года, и восемь лет правления ведут нас в 1321 год. Просветительская деятельность Узбека началась в 1321 году. Его помощником был Сейид-Ата, который, судя по именованию сеидом, был из числа потомков пророка Мухаммеда. Узбек получил мусульманское имя Султан-Мухаммед.

Продолжим цитирование:

«Когда Султан-Мухаммед Узбек-хан вместе со своим илем и улусом достиг счастья (удостоиться) милости Бога, то по указанию таинственному и знаку несомненному, святой Сейид-Ата всех их привёл в сторону областей Мавераннахра, а те несчастные, которые отказались от преданности святому Сейид-Ата и остались там, стали называть калмак, что значит обречённый остаться. А когда каждого из тех людей, которые вместе со святым Сейид-Ата и Султан-Мухаммед-Узбек-ханом выступили в поход и шли (в Мавераннахр), спрашивали, кто эти идущие, то они избирали (для ответа) имя предводителя и царя своего, которое было Узбек. По этой причине с того времени пришедшие люди стали называть себя узбеками, а люди, которые остались там, – калмаками. Когда они пришли в страну Туркестанской земли, то вследствие истечения (долгого) времени люди турецкого происхождения, которые были в тех местах, из-за исконной близости, вошли в улус Узбек-хана». (32, 206–207)

Через витиеватое изложение проглядывается посещение Узбеком с миссионерскими целями как Мавераннахра, так и более северного Туркестана. Узбек сумел превратить номинальную зависимость Синей Орды в фактическую, о чём говорит смена в сочинениях названия Улуса Джучи на Улус Узбека. (32, 211) Об этом же свидетельствует Хайдер Рази, закончивший свою «Историю» в 1618 году:

«Узбек был царём всего улуса Джучи-хана до конца правления султана Абу-Саида и в 722 году Хиджры у него не осталось соперников. После него улус Джучи стал называться улусом Узбека… Он был крайне храбр и милостив и имел обширное государство, длина его области была 600 фарсахов». (32, 213)

Абу-Саид Бахадур-хан был ильханом государства Хулагуидов, возникшего в южной половине былой Хорезмской империи. Он умер в 1335 году. От соперников Узбек избавился в 722 году Хиджры, продолжавшемся с 20 января 1322 года по 9 января 1323 года. Правитель был храбр и милостив, его держава простиралась на 3600 километров, то есть от западной границы Белой Орды до восточной границы Синей Орды. Миссионерство Узбека осуществлялось после 1321 года, когда он не имел соперников. Гаффари так описывает правителей Синей Орды той эпохи:

«Сасы-Бука, сын Нукая, получил власть после брата (Туда-Мунке. – В. Т.) и умер в 720 году Хиджры. Эрзен, сын Сасы-Буки, после отца стал обладателем власти и через 25 лет, в 745 году Хиджры скончался».  (32, 211)

Дорогу к миссионерству в Синей Орде проложила кончина Саси-Буки, совпавшая во времени с религиозными реформами Узбека. Ерзен (Идерен), сын  Саси-Буки, правил с 1320 года 25 лет и умер в 745 году Хиджры, продолжавшемся с 15 мая 1344 года по 3 мая 1345 года, пережив Узбека. Судя по долгому правлению, Эрзен был молод, чем воспользовался Узбек, подчинив в 1320 году своей власти Синюю Орду. Узбек пытался восстановить единство Улуса Джучи, для чего использовал  введение на её просторах единой веры.

Эрзен имел такую цепочку предков: Эрзен – Саси-Бука – Нукай (Нокай) – Джарук – Тумакан – Кули – Орда-Еджен – Джучи. Кули был вторым сыном Орды.

По мнению Смаилова, мавзолей Джучи построил Узбек в честь своего знаменитого предка. (33, 103) В подтверждение этого он приводит сведения из «Шаджарат ал-атрак»:

«После восшествия на ханский престол до истечения 8 лет он (Узбек. – В. Т.) проводил жизнь со своим илем и улусом в странах северного (арка) Дешт-и-Кипчака, так  как (ему) нравились (вода и воздух) тех стран и обилие охоты (дичи)». (32, 206)

По логике автора Узбек все восемь лет прожил в Центральном Казахстане и в это время построил мавзолей. Первые восемь лет правления Узбек находился в Белой Орде, где степи расположены севернее района мавзолея Джучи. Но само предположение об участии Узбека в сооружении мавзолея плодотворно. Насаждаемое им мусульманство было заинтересовано во включении наиболее уважаемых предков местных правителей в орбиту своей культуры. Для малообразованного населения возведение мавзолея обозначало принадлежность знаменитого хана Джучи к исламу.

Рассказ о привязанности Узбека к кипчакской степи был создан в подражание рассказу о влюблённости в кипчакскую степь Джучи, чей мавзолей находился на земле среднеазиатских кипчаков.  Сближение этого рассказа с рассказом о  миссионерстве Узбека подтверждает намёки на его поездки в район мавзолея Джучи. Столь знаменательное событие, как перенос останков родоначальника правителей Золотой Орды, не могло состояться без одобрения Узбека. Судя по намёкам, он присутствовал при этом перенесении в построенный Эрзеном по предварительному согласованию с ним мавзолей.

Мавзолей Джучи в этом удалённом от основных центров державы Эрзена крае появился после победы ислама, но до кончины Узбека. Строительство  можно отнести на 1330-е годы.

Такой  знаток монгольской культуры, как Бартольд, отмечал:

«Члены монгольского ханского рода на всём пространстве империи хоронились в труднодоступных местах, преимущественно на высоких горах, ханские кладбища были запретным местом». (33, 102)

Первоначальное место захоронения Джучи до перенесения его на равнину было на близлежащей горе. Самой примечательной горой региона была Улытау, первоначальным названием которой было Улуг-таг, то есть Великая гора. Властелина этих мест должны были похоронить на её вершине. Здесь имеется сооружение той эпохи, описанное Маргуланом: 

«Чрезвычайно любопытны остатки древнего замка, расположенного на самой вершине Улу-тау. Замок Этли, сложенный из камня на глиняном растворе, имеет прямоугольную в плане площадку. Хорошо до сих пор сохранились фундаменты отдельных комнат в виде массивных гранитных плит высотой до 50–60 см. Замок, известный среди местного населения под именем Ак-мечеть, имеет некоторую аналогию с остатками недостроенного древнего храма „Таш-Ахыр” в Джамбульской области». (21, 135)

По народным преданиям, сооружение на вершине горы было Белой мечетью. Захоронения монгольских ханов были тайными, а в стеснённых условиях горных вершин – шахтного типа. Учитывая большое количество заупокойного инвентаря, пробивались стволы – глубокие камеры-колодцы либо штольни – горизонтально врезанные в склон длинные камеры.  

Мусульманский храмовый комплекс следует рассматривать как мемориал на месте былого захоронения Джучи после того, как его останки перенесли на равнину. Подъём на  вершину, возвышавшуюся на 1134 метра над уровнем моря, был для паломничества  затруднителен, что привело к перезахоронению. Смагилов довольно убедительно утверждал:

«По нашему мнению, мавзолеи Алаша-хан и Жошы-хан (Джучи. – В. Т.) служили не только как погребальные сооружения, но так же, как и сооружения типа Домбаул, выполняли функции храма предков, места поклонения, памятники государственности». (33, 93)

Узбек и Эрзен созданием мавзолея Джучи прославляли основателя своего государства, обустраивали упоминаемые Натанзи места поклонения. О том, что Джучи стал объектом почитания, говорит характер его захоронения в мавзолее. Смагилов по обнаруженным деревянным деталям установил, что его гроб был высотой более одного метра. (33, 93) Между тем  глубина могильной ямы составляла 60 сантиметров, перекрытая на 80 сантиметров более поздним напластованиями. (21, 142)

Гроб возвышался над уровнем пола, что говорит о доступности захоронения для обозрения и уходе за ним. Об этом же свидетельствуют местные легенды, согласно которым отсутствие правой руки было широкоизвестным. Этого не могло бы случиться, если бы останки Джучи были бы сокрыты от посетителей мавзолея.

Наличие параллельных легенд о захоронении одной только руки означает, что отделённая от туловища рука была оставлена в храмовом комплексе на вершине Улытау. Само это разделение тела на две части было вызвано его мумификацией. В противном случае на горе была бы оставлена одна из костей. Тело и рука были скреплены мумифицированной кожей и мускулатурой. Тело лишилось мягких тканей уже после переноса в неблагоприятные для их сохранения условия.

На одной из вершин хребта Улытау, по народным преданиям, был захоронен эмир Едигей. (33, 96)  Он был беклербеком, то есть главой золотоордынской администрации, и долгое время играл роль всесильного временщика Золотой Орды, низлагая и возводя на престол её ханов. Его потомками были обрусевшие российские князья Урусовы и Юсуповы. Родовые владения Едигея находились между реками Волга, Урал и Эмба. Он долгое время служил у среднеазиатского правителя Тамерлана, женатого на его сестре, но затем перебрался в Золотую Орду, где сделал карьеру.

Во время одной из смут беклярбек бежал, захватил область Хорезм, но был выбит оттуда соперниками и вернулся в Золотую Орду. Едигей, по одним данным, был в 1419 году убит в районе города Сарайчик, стоявшего на правом берегу реки Урал в 50 километрах севернее города Гурьева (современный Атырау), по другим –  северо-восточнее –  в бассейне реки Илек. Едигей погиб в районе своих родовых владений, в которых и был похоронен.

С районом Улытау Едигея ничто не связывало, и отнесение сюда его захоронения недостоверно. Едигей носил имя, созвучное прозвищу Орды, – Эджен-Едген. Как раз Орда, как основатель династии правителей Синей Орды, должен был быть увековечен наряду с Джучи. На горе был первоначально захоронен Орда-Эджен, который при Эржене был перенесён на равнину в мавзолей.  Почитаемое горное погребение по созвучию имён позднее стало связываться со знаменитым беклербеком.

Горному захоронению Орды равнинную пару  составляет мавзолей  Колин-Там, относимый преданиями к эпохе Джучи. В родословных младшие жёны Джучи не поименованы, что свидетельствует об их малой значимости в глазах потомков. Иное дело Орда, жёнам которого посвящён такой рассказ:

«А Орда имел трёх старших жён: одна – Джуке-хатун из рода кунгират, другая – Тубакана-хатун, тоже из (рода) кунгират, и ещё …-хатун, также из (рода) кунгират. Имя её отца Укаджиян. (Орда) взял её после смерти отца. Он имел (также) наложниц. От этих жён у него родилось семь сыновей – Сартакай, Кули, Курумиши, Кункиран, Чурмакай, Кутуку и Хулагу». (31, 66–67)

Третьей жене, чьё имя первоначально имелось, но затем было в тексте утрачено, посвящён более подробный рассказ, нежели первым двум жёнам. Поименован её отец, указано время свадьбы, состоявшейся уже после смерти Джучи.

О Хулагу, тёзке знаменитого сына Тулуя, основавшего государство Хулагуидов, далее сказано, что детей у него не было, а те дети, которые ему приписываются, были детьми его старшего брата Кутуку. (31, 70) Братья были дружны, и младший усыновил детей старшего. Это подразумевает, что они были от одной матери, которую следует отождествить с третьей женой Орды.

У Кутуку было два сына, от которых народилось 10 внуков. Один из этих внуков, Кублук, старший сын Тимур-Буки, во время написания текста Рашид ад-Дином, вёл упорную борьбу за верховенство с правителем Синей Орды Баяном, приходившимся ему троюродным братом. К 1304 году между ними произошло 18 сражений,  что говорит о длительности борьбы. Кублук объяснял притязание тем, что ранее его отец, то есть Тимур-Бука, был верховным правителем. Сам Баян шесть раз возглавлял войска в этих войнах. Союзниками Кублука были Дува (правитель Улуса Чагатая, куда входил Мавераннахр) и Кайду (правитель Улуса Угедея), а затем Чапар, сменивший Кайду на престоле. (31, 67–68)

Куинджи, отец Баяна, был современником Аргуна (внук Хулагу, правнук Тулуя), ильхана государства Хулагуидов  (Улус Хулагу), правившего в 1284–1291 годы, и его сына ильхана Газан-хана, правившего в  1295–1304 годы. (31, 67) Ильханы на раннем этапе существования своего государства находились в вассальной зависимости от монгольских каанов, и их титул переводится как хан племени, то есть правитель одного из улусов Монгольской империи. Судя по этим данным, Кублук нападал на Баяна с начала его правления шесть раз. Из-за трёх союзников количество нападений было утроено. Баян   пришёл к власти в 1297 году.

Тимур-Бука возглавлял Синюю Орду до Куинджи, но в официальной истории Синей Орды, которой пользовался Рашид, это правление сокрыли. Перед нами эпоха распада Синей Орды на северную и южную половины. На севере правили потомки Кутука. 

Причину утраты имени третьей жены раскрывают добавки в некоторых рукописях сочинения Рашид ад-Дина:

«Этот Хулагу родился от наложницы из рода Тангут. Имя её было …-экачи. Она имела крайне длинные волосы, так что (они) доходили до земли».  (31, 71)

Третья жена была из пленных тангуток, которую для повышения знатности её потомков пытались выдать за кунгиратку, из которых чингизиды традиционно выбирали невест. Тангуты были окончательно покорены монголами в 1227 году уже после смерти Джучи. Орда участвовал в войне с Тангутом и привёз домой пленённую красавицу, от которой были его младшие сыновья. Варианты написания имени наложницы в некоторых рукописях по звучанию близки имени Колин. (31, 71) В конце 1227 года Орда женился на Колин-экачи.

Младшую жену хана в преданиях, связанных  с мавзолеем Колин-Там, возвеличивали из-за тангутки Колин –  прародительницы  рода Кутука. Колин получила вдовий удел на реке Кара-Кингир. Её потомки претендовали на получение своих владений непосредственно от Джучи, отделяя себя от потомков Орды и переиначив Колин в супругу Джучи. Легендирование прошлого в пылу междоусобной вражды привело к забвению имени Орды в местах его захоронений, которые стали связываться с иными людьми.

Орда был перезахоронен в построенный для него мавзолей на землях былого удела Колин, а к нему была подзахоронена его супруга. Мавзолеи Джучи и Колин-Там стали местом поклонения рода Кутуку.

Утемиш-хаджи в описании нашествия Батыя на Русь сообщает о гибели Орды:

«Между тем, до того как они вернулись, нукеры Иджан-хана (Орды-Еджена. – В. Т.) подняли мятеж против своего господина и убили Иджан-хана вместе со всеми его огланами.  Когда это известие пришло к Саин-хану (Батый под своим прозвищем Саин, то есть добрый. – В. Т.), он держал глубокий траур. После того как он прибыл домой и дал поминальное угощение, он снарядил войско и пошёл походом на этого врага. А те не были в состоянии оказать сопротивление, и их великие бежали…

По этой причине вплоть до настоящего времени остался обычай предавать мечу мятежников и врагов». (40, 94)

В переводе с тюркского  оглан –  это  сын. Огланами называли чингизидов, не имевших ханского титула. Размножившиеся потомки завоевателя составили военное сословие огланов, возглавлявших кавалерийские отряды. От них  происходит название уланы – лёгкая кавалерия европейских армий XVIII–XIX веков, заимствовавших от татар название, вооружение и четырёхугольную монгольскую шапку, получившую в Польше название конфедератка.

Под огланами Орды следует понимать его старшего сына Сартакая, который, судя по тому что не был ханом, не пережил своего отца, а также иных младших сыновей Джучи, участвовавших в западном походе Батыя вместе с Ордой.

Мнение о гибели Орды во время западного похода Батыя недостоверно. Орда участвовал в курилтае по избранию Гуюка, так что умер после августа 1246 года, но до кончины Батыя в 1255 году. (32, 21) Основателя Синей Орды похоронили неподалёку от отца.

Западный поход Батыя закончился в начале 1243 года, после того как было подавлено восстание поволжских народов. В монгольских хрониках наблюдается «провал» датировок, достигавший трёх лет.  Ошибку Утемиш-хаджи следует связать с одним из таких хронологических сбоев. Восстание местной знати после западного похода состоялось после поездки Орды на курилтай.

Отношения между Гуюком и Батыем были враждебными, и Гуюк умер в походе против Батыя во главе крупной армии в 600 тысяч человек 20 апреля 1248 года в Маверранахре. Судя по всему, каан был отравлен сторонниками Батыя. Между чингизидами, разбившимися на партии, шла глухая борьба за власть, и восстание против Орды, возможно, было инспирировано Гуюком, готовившимся к схватке  с Батыем.

Рассвирепевший от раны осёл, возможно, способен растоптать человека, сидящего на коне, но отгрызть руку взрослому мужчине, а тем более разрубить ему череп даже для хромого осла было бы затруднительно.

В 1224 году, в котором смерть настигла наследника монгольского престола, монголы понесли большие потери в войне с русско-половецким войском. В. Н. Татищев при описании битвы на Калке отмечал:

«Хана их больший сын Тосхус убит». (37, 218)

В подтверждение гибели Джучи на Калке, которого информаторы историка знали как Тосхуса, Татищев приводит сведения хивинского хана Абул-гази Багадур-хана, писавшего на  тюркском языке исторические сочинения в середине XVII века. Согласно Абул-гази, Джучи (Зюзихан) в 1224 году погиб в земле каракипчаков, под которыми понимал южнорусских половцев. (37, 265–266 и 269)

Джучи погиб на Калке. Царевич был привезён в свои владения и похоронен. Монголы для перевозки покойника к месту захоронения обычно использовали верблюда, реже вола и ещё реже лошадь. Верблюд считался сотворением дьявола, так что принадлежал к животным загробного мира. При перевозке голова покойника размещалась на его заднем горбу. (34, 74–75)

Появление в гробу Джучи черепа верблюда, перенесённого в качестве ценной реликвии из первоначального захоронения, было связано с тем, что это животное доставило тело хана за тысячи километров и было удостоено чести стать заупокойной жертвой и погребения рядом с ним.

Гибель Джучи, как и гибель в войнах иных чингизидов, тщательно скрывали, заменяя подлинные события разными, порой остроумными, легендами.