Стихийные бедствия осознавались народом как Божий гнев, который следовало замолить крестным ходом. Описание оградительного от чумы крестного хода 1352 года в Пскове предваряет летописное объяснение: «Якоже изволися человеколюбцу Богу… нашего хотя покаяния и беды всякия наводит, … казни посылает временныя, разумети нам веля теми вечныя муки гонзнути (избегнуть)… Архиепископ Василей… обоиде весь град с кресты, и с всем священным собором… и с мощьми святых, и с пениями и с молитвами и слезами… Такоже и весь народ… со многими слезами зваху: Господи помилуй!»[3].
Апостол Андрей Первозванный водружает крест на горах Киевских. Н. П. Ломтев. 1848 год
В Русской Церкви оградительные крестные ходы заняли выдающееся место по понятной причине: в неблагоприятных природных условиях христиане занимались рискованным земледелием и не менее рискованным скотоводством. Морозы, засухи, моровые поветрия на скот, нашествия на поля саранчи и прочих вредителей заставляли крестьян уповать на поддержание гармонии в отношениях Бога и человека совершением крестных ходов. Этнограф Т. Успенский пояснял в 1859 году: «Крестные ходы на поля совершаются по древнему обычаю, преимущественно во время засух, нечаянной и несвоевременной стужи и т. п.; молебствия совершаются умилостивительные»[4].
В случае беды в селах совершали чрезвычайный крестный ход, обращаясь за заступничеством в молитвах перед Судией к святым и иконам Божией Матери, приходящимся на ближайшие календарные праздники. Затем крестьяне Новгородской, Псковской, Вятской, Вологодской, Архангельской и Олонецкой губерний устанавливали «завет» каждый год проводить крестные ходы в память Божией милости. Такие памятные ходы они называли заветными. В рыбацких деревнях новгородского Поозерья, раскинувшегося вдоль берега озера Ильмень, во второй половине XIX и начале XX веков проводились десятки заветных ходов. В память пожаров 23 мая в Хотяже ходили с Нерукотворным образом Спасителя, а 5 июля – с иконой святых Михаила и Леонтия. В память падежа лошадей Хотяж обносили Нерукотворным образом Спасителя 29 июля. Причиной заветных ходов 9 июня с иконой преподобного Нила Столбенского в селах Милославском и в Нероновом Бору был падеж коров, а в Заостровье – прекращение заразной болезни людей. Когда-то «градом выбило поля» в деревнях Ондвор, Козынево, Самокража, Гвоздец и 9 июля в них носили Тихвинскую икону. В этот же день с иконой ходили вокруг Спас-Пископца в память избавления от холеры. Казанскую икону Богоматери носили 21 июля в Липице потому, что там «была гроза, два дома сгорело», а 14 августа в Заболотье из-за того, что там скот болел. Об ограждении от пожара просили Бога 28 сентября перед иконой святого Никиты в Завале [5].
В Пензенской, Орловской, Рязанской, Воронежской, Тамбовской, Ярославской и Тульской епархиях крестьяне давали перед иконой «обет», а ходы назывались обетными. В конце XIX века в Борисоглебской волости Ростовского уезда Ярославской губернии из храма села Внукова 23 апреля ходили в деревню Бекренево «по случаю скотского падежа», 8 июня – в деревню Никифорцево «по случаю градобития», 6 августа – в деревню Бурмакино «по случаю неурожая хлебов». В селе Вощажниково 4 сентября носили икону Божией Матери «Неопалимая Купина» в память пожара 1831 года. Из храма села Георгиевское 19 августа был ход с Донской иконой Богоматери для освящения озимых полей «по случаю появления гусеницы, попортившей озимь» в 1820-х годах. Село Давыдово обходили 23 июня с Владимирской иконой Божией Матери «на память болезни скота, бывшей около 1824 года». 8 сентября икону носили в деревню Грезилово «на память болезни повальной на народе» 1820-х годов, а 6 августа – в деревню Еремеево по случаю исцелении деревенского скота от сибирской язвы в 1868 году. В селе Закедье были ходы 4 августа в память избавления от холеры в 1870 году, а 6 августа «по случаю порчи червем озимых хлебов» в 1840-х годах [6].
Крестный ход в Курской губернии. И. Е. Репин. 1880-1883 годы
В начале XX века прихожане села Клекоток Епифанского уезда Тульской губернии ежегодно принимали у себя местночтимую икону святителя Николая из Епифанского собора по обету в благодарность за избавление от градобития в 1901 году[7].
На Урале и в Зауралье оградительные приходские ходы называли «обещанными». В селе Кага под городом Белорец Уфимской епархии проводили обещанный крестный ход к источнику у подножия горы Сажелка. Д. И. Татаринов в своей книге «Воспоминания» приводит рассказ древней старухи Федосьи о заводе Демидовых и о начале хода в XIX веке: «И вот Господь разгневался и наслал на людей мор. И был у нас в Каге праведный батюшка отец Сергий, собрал он нас в церковь, отслужил молебен и говорит: «Пойдемте, православные, крестным ходом к ключу, который выходит из-под горы у пруда, освятим воду и будем пить только ее». Пошел весь завод – и стар и млад, и пожалел Господь православных и снял мор»[8].
Знаток народной жизни А. Коринфский писал про крестные ходы в праздник Воздвижения Креста Господня в XIX веке: «Ставят в этот день по деревенской Руси придорожные кресты обетные в благодарность за избавление от зла-напасти, морового поветрия, лихого попущения… Совершаются на этот праздник крестные ходы вокруг сел и деревень, что, по народному представлению, ограждает ото всякого лиха на круглый год. Подымают иконы богобоязненные люди на Воздвиженьев день и для обхода полей с молитвой о будущем урожае. Молятся «празднику» и о болящих-страждущих, чтобы Господь воздвиг их с одра болезни»[9].
