«[Знай], что и у царственного сего града ромеев (Константинополя. — В. Т.), если росы не находятся в мире с пачинакитами (печенегами. — В. Т.), они появляться не могут, ни ради войны, ни ради торговли, ибо, когда росы с ладьями приходят к речным порогам и не могут миновать их иначе, чем вытащив свои ладьи из реки и переправив, неся на плечах, нападают тогда на них люди этого народа пачинакитов и легко — не могут же росы двум трудам противостоять — побеждают и устраивают резню». (5, 39)
Наличие днепровских порогов объясняет участие в морских плаваниях 20-местных ладей при умении строить 40-местные корабли. Ладьи были хуже приспособлены для морских переходов, но на них было гораздо легче преодолевать речные пороги.
Для лёгких ладей, которые русы переносили на руках, не было нужды в канатах. Канаты использовались для неподъёмных морских кораблей. О разных способах перевода судов через пороги пишет Константин Багрянородный:
«Прежде всего они (русы. — В. Т.) приходят к первому порогу, нарекаемом Эссупи, что означает по-росски и по-славянски „Не спи". Порог столь же узок, как пространство циканистрия, а посередине его имеются обрывистые скалы, торчащие наподобие островков... росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив, поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах (однодеревках, основу которых составляет выдолбленный ствол дерева. — В. Т.), затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [её] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот порог...
Итак у этого порога (Ненасытецкого. — В. Т.) все причаливают к земле носами вперёд, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов. А прочие, взяв вещи, которые были у них на моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают». (5, 49)
Часть порогов преодолевали по воде, частично разгрузив суда. Одни моряки шли по реке, помогая судам перевалить через камни, другие — направляли движение шестами с судов. На самом крупном Ненасытецком пороге суда приходилось полностью разгружать и вытаскивать на берег. Легкие ладьи несли на плечах, тяжёлые корабли волокли по суше.
В саге и в сочинении императора упоминаются торчащие на пороге скалы. В одном случае говорится о глубокой расселине, то есть узком месте, в другом — об узком пространстве, сопоставимом с размером циканистрия. Циканистрий — манеж для конно-спортивных игр в императорском Большом дворце. Его размеры определяют в 70 метров. (5, 322)
В саге описан первый порог, но способ переправы соответствует четвёртому из семи порогов Константина или пятому из девяти реальных порогов. Вторым и третьим порогами были Лоханский и Сурский, разделённые всего 500 метрами и включавшие мелкие островки. Информаторы Константина объединили его в один протяжённый порог, который по-славянски именовался Островунипрах и переводился как «островок порога». (5, 323) Название соответствует географическим реалиям двойного порога.
Преодоление Ненасытецкого порога было самым сложным не только из-за его величины, но и из-за нападений печенегов, так как здесь всем приходилось высаживаться на берег. Часть мореходов переправляла суда, часть охраняла подступы к флотилии. Мотивы охраны флотилии во время плавания по реке присутствуют в саге. При этом противники представали в образе змей, драконов и великанов. Подобными чертами наделялись степные враги героев русских былин.
Второй раз днепровские пороги описаны после рассказа о пребывании в течение одной зимы в государстве Юльва, то есть Ярослава:
«Когда прошла зима, ведёт Ингвар своё войско, всё невредимое, из государства Юльва. И, пройдя недолгое время, подошли они к большому водопаду. От него так сильно вздымалась вода, что пришлось им пристать к земле. Но когда они сошли на землю, увидели они следы большого великана; они были восьми футов длиной.
Там были весьма высокие скалы, что они не смогли канатами вытащить корабль. Они повели свои корабли вдоль скал, там, где река и потоки стихали. В скалах там был небольшой проход, и там сошли они на землю, которая оказалась ровной и влажной. Ингвар велел тогда валить деревья и ладить [из них] орудия, чтобы копать, и они так и сделали. Затем стали они копать, измеряя глубину и ширину рва от того места, где в него должна была влиться река. Работали они так долго, что месяцы миновали, пока они смогли там пройти на кораблях». (2, 259)
Четвёртый порог Константин назвал огромным и определил его протяжённость в шесть миль, то есть в 8,9 или 9,4 километра, в зависимости от того, какая миля X века здесь подразумевалась — римская или византийская. Протяжённость Ненасытецкого порога составляла около 2,5 километров, что значительно меньше указанного императором расстояния. В связи с этим исследователи полагали, что русы высаживались значительно выше порога, а спускали свои суда значительно ниже его. (5, 324) Данные саги подтверждают это предположение. Высадка перед порогом была затруднена из-за скалистого берега. В скалах был только небольшой проход к берегу, которым пользовались русы.
Преодоление длительного отрезка пути по суше требовала устройств, особенно для передвижения тяжёлых кораблей. Для волока судов использовали катки из брёвен, применявшиеся для передвижения тяжестей ещё со времён Древнего Египта. Легенды о ехавших на колёсах по суше кораблях Олега Вещего свидетельствуют о том, что существовали специальные корабельные телеги, ускорявшие перевозку.
Рубку деревьев можно связать с подготовкой к волоку судов, но далее говорится о рытье канала. Каналы для преодоления днепровских порогов не использовались. Это дублирующее известие о преодолении Ненасытецкого порога стоит после рассказа о посещении города Юльва, то есть дублирующего известия о зимовке на Руси. Дублирующие рассказы следует связать с реликтами саги об Эмунде Старом. Эмунд в 1033 году посетил Ярослава и Ингигерд, а затем отправился по Днепру к Тмутаракани и далее на Кавказ.
Рытьё каналов характерно для дельты Кубани, в которой стояла Тмутаракань. Из-за наносов речные протоки меняли своё течение и засорялись, что требовало дноуглубительных работ. Даже сейчас пренебрежение такими работами приводит к катастрофическим наводнениям. Поход к Караху был сухопутным, и в судах особой нужды не было. Вряд ли варяги привлекались к таким работам, но в Тмутаракани они могли услышать рассказы о трудах горожан по расчистке протоков.