Ему вторит Цезарь Бароний:
«Тот Олав был христианином и имел жену-славянку Эстреду именем, которая родила ему сына Иакова и дочь Ингреду, которую взял замуж король из России Герзлев». (1, 1055)
Несколько иной точки зрения придерживался Снорри Стурлусон:
«У конунга шведов Олава, сына Эйрика, была раньше наложница по имени Эдла, дочь ярла из Страны Вендов. Она была взята в плен на войне, и поэтому её называли рабыней конунга. Их детьми были Эмунд, Астрид, Хольмфрид. У них был также сын, который родился в канун дня святого Якоба, и, когда мальчика крестили, епископ дал ему имя Якоб. Шведам это имя не нравилось, и они говорили, что никогда ещё у шведов не было конунга по имени Якоб.
Все дети Олава конунга были хороши собой и умны. Жена конунга была высокомерна и не любила пасынков и падчериц. Конунг отослал своего сына Эмунда в Страну Вендов (прибалтийских славян. — В. Т.), и тот воспитывался там у родичей матери и долгое время был незнаком с христианством. Астрид, конунгова дочь, воспитывалась в Западном Гаутланде у одного достойного мужа по имени Эгиль. Она была очень хороша собой, красноречива, весела, приветлива и щедра и, когда выросла, повсюду ездила с отцом, и все её очень любили». (31, 228)
Здесь мы не находим Ингигерды среди детей вендки, то есть славянки. Матерью же Якова названа не Астрид, а Эдла. Законной супругой Олава Скотконунга показана иная, безымянная, женщина.
Дети были от разных браков, и нелюбовью мачехи объяснялась отправка Эмунда в чужую страну на воспитание к родственникам матери. Королевскому сыну могли подыскать воспитателей и среди знатных шведских семей. Воспитание принца в дикой языческой стране более походило на его изгнание и вызывало удивление скальдов.
Олав Святой поначалу сватался к Ингигерд и, только потерпев неудачу, женился на её сестре Астрид. Это значит, что Ингигерд была для него желаннее сестры. В сагах Ингигерд уделяется большое внимание, что говорит о ней как о незаурядной личности.
Иной вариант предания сохранён в более ранней «Легендарной саге об Олаве Святом»:
«Олав Свендский (Олав Шведский, отец Ингигерд. — В. Т.) тоже женился на женщине, которую звали Астрид, она была вендкой, их сыном был Анунд, чьё второе имя было Якоб. А их дочерью была Ингигерд, которая была обещана конунгу Олаву (Олаву Святому. — В. Т.), но которую взял в жёны конунг Ярицлейв в Гардах на востоке». (10, 43)
Яков имел второе имя Анунд. Анунд и Эмунд — разные варианты одного имени. Среди более ранних шведских королей в источниках упоминаются как Эмунд, так и Энунд. Многоимённость позволяет выявить ошибку Снорри Стурлусона. Эмунд, Астрид, Ингигерд и Яков-Анунд были детьми Астрид-Эдлы. Зная, что у Олава была жена Астрид, Снорри решил, что Эдла, мать детей Олава, была наложницей при бездетной законной супруге.
В списках детей Олава Скотконунга присутствуют разночтения. Согласно старшим известиям, у него были сын и дочь Ингигерд. В более позднем сочинении Снорри Стурлусона находим рассказ о судьбах уже двух дочерей: Ингигерд и Астрид. Но в списке детей после старшей Астрид названа младшая Хольмфрид. Отсюда следует, что Ингигерд имела второе имя Хольмфрид и была младше Астрид. Астрид же по каким-то причинам в старших известиях дочерью Олава не считалась. Это говорит в пользу того, что она была дочерью Эдлы от первого брака и приходилась Олаву приёмной дочерью. Из-за этого возникло мнение о том, что Астрид была дочерью от рабыни-наложницы, а Ингигерд — от законной жены. Более знатное в глазах скандинавов происхождение Ингигерд объясняет большее внимание, уделённое ей в сагах.
Ингигерд была дочерью шведского короля от славянской княжны. Полуславянское происхождение невесты было одной из причин внимания русских сватов. Более подробен Снорри:
«Когда Сигват скальд приехал к Рёгнвальду ярлу, его хорошо приняли, и он там долго гостил. Из письма Ингигерд конунговой дочери он узнал, что к конунгу шведов Олаву прибыли с востока из Хольмгарда (Новгорода. — В. Т.) послы Ярицлейва конунга, чтобы сватать дочь конунга шведов Олава за Ярицлейва, и что Олав конунг хорошо принял их сватовство…
Следующей весной в Швецию прибыли послы Ярицлейва конунга из Хольмгарда узнать, собирается ли Олав конунг сдержать обещание, данное предыдущим летом, и выдать свою дочь Ингигерд за Ярицлейва конунга…
Ингигерд вышла замуж за Ярицлейва конунга. Сыновьями их были Вальдамар, Виссивальд и Хольти Смелый». (31, 233–235)
Воспользуемся хронологическими изысканиями Т. Н. Джаксон. (10, 18) Свадьбе Ингигерд предшествовали такие события. Осенью 1014 года Олав Святой после викингских походов возвратился в Норвегию и вступил в борьбу за престол. Ему удалось захватить в плен Хакона, сына короля Эйрика Хаконарсона. Хакона вынудили в обмен на жизнь отказаться от прав на Норвегию, которой много лет владел его отец, и уехать в Данию.
После изгнания Хакона Эйриксона норвежская знать избрала Олава Святого королём. Он всю зиму ездил по стране, укрепляя свою власть, а по весне 1015 года с войском отправился на юго-восток Норвегии в область Вик, расположенную вокруг Осло-фьорда. Здесь собрались сторонники ярла Свейна, брата погибшего короля Эйрика Хаконарсона, который также претендовал на власть над Норвегией.
В вербное воскресенье 1015 года, то есть 3 апреля, в битве у Несьяра Свейн потерпел поражение и ушёл к своему родственнику шведскому королю Олаву. Снорри ранее сообщает о характере их родственных связей: Свейн был женат на дочери Олава Скотконунга Хольмфрид, то есть Ингигерд.
Из Швеции Свейн отправился в Гардарики - на Русь. Здесь он в течение лета разорял селения и грабил, а, когда наступила осень, заболел и умер. (31, 195) Осенью 1015 года Ингигерд стала вдовой.
Осенью 1015 года Олав Святой избавился от последнего конкурента на престол и начал изгонять со спорных территорий представителей датской и шведской власти. Датский король Канут Великий в это время занимался покорением богатой Англии. (14, 100) Ему было не до скудных северных земель, и изгнание датских наместников из норвежских областей осталось безнаказанным.
Олав Скотконунг был недоволен политикой норвежского короля, который приказал повесить Асгаута Управителя, собиравшего в зиму 1015/1016 годов подати для шведского короля. Но до открытой войны дело не дошло. В следующий сезон сбора дани на спорных территориях последовал обмен ударами. Шведы истребили норвежский отряд Транда Белого, а норвежцы — шведский отряд Хрои Кривого.
Хрои Кривой погиб весной 1017 года в бою с Эйвиндом Турий Рог, которого перед этим Олав Святой призвал к себе и «они долго беседовали наедине». (31, 202) Эйвинд отправился в викингский поход на восток по поручению конунга. Поручение ехать на восток получил не только он. Тем же летом на Русь отправился Гудлейк Гардский, судя по прозвищу занимавшийся торговлей с русскими землями. Снорри:
«Одного человека звали Гудлейк Гардский. Он был родом из Агдира. Он много ездил и был богатым купцом. Он ездил по торговым делам в разные страны и часто бывал на востоке в Гардарики (на Руси. — В. Т.), поэтому его прозвали Гудлейк Гардарикский. Той весной Гудлейк снарядил свой корабль и собрался летом плыть на восток в Гардарики. Олав конунг (Олав Святой. — В. Т.) послал к нему сказать, что хочет встретиться с ним. Когда Гудлейк приехал к конунгу, тот сказал ему, что хочет заключить с ним соглашение. Он просил Гудлейка купить дорогие вещи, которые трудно достать здесь в Норвегии…
Летом Гудлейк отправился в Восточные страны, побывал в Хольмгарде (Новгороде. — В. Т.) и купил там драгоценных тканей для праздничных нарядов, дорогие меха и роскошную столовую утварь. Осенью Гудлейк отправился обратно». (31, 202)
Норвежцы остановились у острова Готланд, и местные жители прознали о поручении Гудлейка. Торгаут Заячья Губа, брат погибшего Асгаута Управителя, получил известие от готландцев и у острова Эланд захватил корабль Гудлейка, погибшего в схватке. Драгоценности, купленные для Олава Святого, Торгаут решил передать своему королю в качестве части той дани, которая причиталась шведам с Норвегии. Но до Олава Скотконунга русские драгоценности не дошли:
«Об этих событиях скоро стало известно. Немного позже к Эйланду подплыл Эйвинд. Когда он узнал, что произошло, он поплыл на восток вдогонку за Торгаутом и его людьми. Они встретились в Шведских Шхерах, и завязался бой. Тут погиб Торгаут и большинство его людей, а многие попрыгали в воду. Эйвинд взял всё то добро, которое Торгаут захватил у Гудлейка, а также драгоценности Олава конунга и в ту же осень вернулся в Норвегию и поднёс Олаву конунгу драгоценности. Конунг его поблагодарил и обещал ему ещё раз свою дружбу. К тому времени Олав конунг уже три зимы был конунгом Норвегии». (31, 203)
Остров Эланд находится близ берегов Швеции. Торгаут с захваченной добычей плыл в сторону шведской столицы Сигтуны — на север. Углубиться в шхеры, ведущие к Сигтуне, где он оказался бы под защитой войск шведского короля, Торгаут не успел. Эйвинд, как и Гудлейк, возвращался из восточного похода и находился поблизости от Эланда, иначе ему бы не удалось догнать Торгаута. Похоже на то, что викинг Эйвинд обеспечивал охрану купеческого корабля Гудлейка, и в начале лета они совершили совместную поездку на Русь.
Летом 1017 года в распоряжении Ярослава Мудрого оказался крупный отряд варяжских наёмников во главе с Эймундом. Ярослав готовился к июньской войне и наёмников должен был призвать не позднее весны 1017 года. Судя по данным Снорри, в зиму 1016/1017 годов пять норвежских конунгов составили заговор против Олава Святого. Последним в списке заговорщиков стоял Хринг, отец Эймунда. Это значит, что четвёрка областных конунгов была знатнее его. В саге об Эймунде Хринг стоит первым среди пострадавших участников заговора. Желая возвысить Эймунда, скальд исказил события. Так, Хрёрека, старшего брата Хринга, он поместил в число сыновей Хринга.
В начале лета 1017 года на Руси оказались Гудлейк Гардский, Эйвинд Турий Рог и Эймунд Хрингсон. Гудлейк и Эйвинд, выполнив поручение короля, в конце лета отправились обратно на родину, Эймунд остался на русской службе. Это означает, что весной 1017 года норвежского короля посетило русское посольство и в результате достигнутых договорённостей в Новгород была отправлена военная помощь, которую сопровождали послы Олава, Гудлейк и Эймунд. Норвежский отряд прибыл в мае, чтобы успеть принять участие в ожидаемых военных событиях июня.
Олав Святой поддержал Ярослава Мудрого в его противоборстве с отцом, за что получил предметы роскоши, которые чуть было не стали добычей шведов. В случае победы новгородского князя Олав мог рассчитывать на русскую помощь в предстоявшей схватке с датским и шведским королями. Создатель же саги об Эймунде умолчал об этом новгородско-норвежском союзе. Инициатором поездки на Русь он сделал Эймунда, а саму поездку отнёс на время более позднее, чтобы замаскировать факт его подчинения воле Олава. Так, в качестве причины поездки он указал кончину Владимира Святого и возникшую распрю между его сыновьями, а Ярослава сделал супругом Ингигерд. На самом же деле кончина и свадьба пришлись на время более позднее, нежели прибытие норвежцев в Новгород.
Родственники опальных норвежских конунгов хотя и не участвовали в смуте, но были для Олава потенциальными врагами, ждавшими удобного случая для того, чтобы отомстить за обиды, нанесённые их семействам. Олав, откликнувшись на призыв Ярослава, избавился от воинственной молодежи, обиженной за репрессии, которым подверглись её старшие родственники. Эймунду уход на службу к новгородскому князю позволял сохранить хорошие отношения с норвежским королём и в то же время избегнуть обвинений в предательстве семейных интересов. Так был достигнут компромисс, устраивавший обе стороны.
Подчинив Норвегию, Олав Святой попытался урегулировать свои отношения со Швецией. Он послал к шведам посольство с мирными предложениями, которые намеревался скрепить браком с Ингигерд. В Швеции норвежцы нашли сторонников такого способа примирения. На тинге в Упсале 1018 года шведская знать, несмотря на противодействие своего короля, высказалась в пользу брака Ингигерд и Олава Святого. По данным Снорри, упсальские тинги проводились на Сретенье, то есть второго февраля. (10, 19) Посольство норвежцев прибыло в Швецию по осени 1017 года и всю зиму вербовало сторонников для принятия выгодного для себя решения на тинге.
Свадьбу Олава и Ингигерд наметили на осень 1018 года. Но когда Олав приехал в условленное место, со шведской стороны никто не прибыл. Ранней зимой посланец Олава отправился в Швецию и узнал о том, что к Олаву Скотконунгу прибыли послы от Ярослава просить руки Ингигерд. Причиной расстройства свадьбы стал приезд русских сватов не позднее осени 1018 года. (10, 18–20) Осенью этого года Ярослав действительно направлял посланников за море для набора войска. Это посольство сватало Ингигерд и вербовало воинов.
Переход отряда Эймунда в июне 1018 года в битве под Волынем на сторону врагов Ярослава Мудрого вызвал необходимость нового набора скандинавских наёмников. На этот раз русское посольство отправилось не к норвежскому королю, а к его недругу — шведскому королю.
Русско-шведские переговоры оказались успешными. Ингигерд была просватана за Ярослава, а в Новгород был отправлен отряд шведских наёмников, который принял участие в походе новгородцев на Киев в январе 1019 года.
Весной 1019 года Ярослав, став единовластным правителем Руси, отправил посольство в Швецию. Снорри:
«Следующей весной в Швецию прибыли послы Ярицлейва конунга из Хольмгарда узнать, собирается ли Олав конунг сдержать обещание, данное предыдущим летом, и выдать свою дочь Ингигерд за Ярицлейва конунга». (31, 234)
Из речи посланников видно, что отправка невесты затянулась. После приезда русского посольства «тем же летом» Ингигерд отправилась на Русь. (31, 235) Олав Скотконунг выжидал исхода борьбы за верховную власть на Руси и, только получив известие о победе Ярослава над Святополком, отправил Ингигерд к жениху. В исландских анналах об их свадьбе сообщается под 1019 годом. (10, 20) Так что свадьба Ярослава и Ингигерд состоялась летом 1019 года.
