Корр.: Наши читатели будут признательны, если Вы расскажите о том, как пополняются фонды ГАРФ.
С. В. Мироненко: Деятельность Государственного архива регулируется Федеральным законом об архивном деле, подзаконными актами, в том числе и правилами его работы. Источниками комплектования архива являются все органы законодательной, исполнительной, судебной власти Российской Федерации, за исключением примерно 20 ведомств, которые получили право депозитарного хранения. Это такие структуры, как, например, ФСБ и МИД. Считается, что в течение 15 лет документ не утратил своего делопроизводственного значения и может понадобиться в текущей работе ведомства, поэтому у каждого министерства есть свой ведомственный архив. Через 15 лет документы, отобранные для постоянного, то есть вечного хранения, должны сдаваться в государственный архив. Если реорганизация ведомства произведена без правопреемника, то его архив попадает к нам сразу. И это большая проблема, потому что на сегодняшний день все хранилища, все подвалы, все чердаки заполнены. Мы пять лет стараемся получить разрешение московского правительства на строительство здания на федеральной земле за счёт федеральных денег. Не занимались этой проблемой только два человека – президент и премьер-министр. В правительстве этот вопрос пытались решить все – от директора департамента до вице-премьера. А воз и ныне там.
Кроме текущего комплектования у нас есть большая программа по собиранию архивной Россики. Мы собираем документы по истории России, которые по какой-то причине остались за границей. Нас интересуют и дореволюционные архивы, и материалы первой, второй и в какой-то степени третьей волны эмиграции. Например, у императора Александра II была морганатическая жена княгиня Е. М. Долгорукая, светлейшая княгиня Юрьевская, которая уехала в эмиграцию и умерла в 1920-х годах в Ницце. Они переписывались. Он писал ей каждый день, несмотря на то что они жили в одном городе и в одном Зимнем дворце. Эти тысячи писем мы получили путём обмена на архивы Ротшильдов, которые оказались в Советском Союзе после войны. Ротшильдам вернули их документы, потому что они – жертвы нацизма. Подобная реституция разрешена законом. Когда состоялся обмен, была ещё жива одна из сестёр, представителей австрийской ветви этой семьи, которая была в нацистском лагере. А они купили для нас на аукционе «Сотбис» эту переписку.
Есть в системе государственных архивов архив литературы и искусства, который активно занимается сбором документов деятелей литературы и искусства, оказавшихся за рубежом. Не так давно они получили большой архив М. М. Плисецкой и Р. Щедрина.
Корр.: Как в крупнейшем архиве страны осуществляется внедрение прогрессивных технологий?
С. В. Мироненко: Государственный архив последние десять лет очень активно занимается компьютерными технологиями, в том числе сканированием документов. Но я глубоко убеждён, что просто сканировать документ недостаточно, хотя это и даёт возможность исследователю пользоваться не оригиналом, а хорошо выполненной копией. Параллельно со сканированием должно идти создание современного компьютеризованного научно-справочного аппарата. Поэтому приоритетным для нас был и остаётся перевод в электронный формат научно-справочного аппарата к документам, хранящимся в архиве, и прежде всего описей – реестров названий дел.
В архиве хранится 6,5 миллиона дел. Это значит, что надо было перевести в базу данных 6,5 миллиона заголовков. На сегодняшний день за десять лет работы мы перевели в электронный формат больше 4,5 миллиона. За 2013–2014 годы мы планируем ввести в память компьютера заголовки всех дел за исключением секретных, которых не так много. Почему так медленно? Всё упирается в средства.
Естественно, мы не отказываемся от сканирования. В течение девяти лет совместно с немецкими коллегами мы оцифровывали, микрофильмировали, описывали подокументно около 7,5 тысячи дел – материалов советской военной администрации в Германии. Это очень кропотливая и ответственная работа. На сегодняшний день этот проект практически завершён. Каждый человек может открыть сайт архива и читать документы.
Мы оцифровали также особые папки И. В. Сталина, Г. М. Маленкова, Н. С. Хрущёва по НКВД, которые тоже находятся на нашем сайте в открытом доступе. Мы сотрудничаем с Президентской библиотекой им. Б. Н. Ельцина, которая располагается в Санкт-Петербурге в здании бывшего Сената и Синода, и вместе с ними сканируем документы. Уже обработаны материалы Временного правительства, и работа продолжается дальше.
В этом году мы планируем предложить нашим исследователям, которые не могут попасть в ГАРФ, путём удалённого доступа сканировать по их просьбе материалы и пересылать на их адрес электронные копии. Это стало возможно, потому что описи введены в базу данных. Исследователю и нам стало легче искать необходимую информацию.
К сожалению, российские архивы не получают достаточно средств для того, чтобы вести эту работу в необходимом объёме. В прошлом году был мировой съезд архивистов в Австралии. Треть докладов была посвящена информационным технологиям. В Национальном архиве Великобритании половина сотрудников не архивисты, а специалисты по информационным технологиям. Восемь лет назад, когда мы были на съезде в Вене, наше отставание не было так заметно. А вот в Австралии нам стало понятно, что техника развивается невиданными темпами, весь мир занимается «облачными» технологиями (от английского слова «cloud» – облако; в информатике – модель обеспечения сетевого доступа к общему пулу вычислительных ресурсов. – Прим. ред.) и ушёл далеко вперёд, а мы всё отстаём и отстаём. Компьютеризация – дорогое дело, ведь каждые три-четыре года надо менять парк компьютеров. Недёшево и сканирование, а также создание и поддержание баз данных. На зарплату российского архивиста невозможно взять на работу системного администратора, а в ГАРФ создан такой объём электронной информации, что без администратора сети обойтись уже невозможно.
Во всём мире понимают, что архивы – это хранилище национальной памяти. И понимают не на словах, а на деле. Наше государство выделяет преступно мало денег на развитие этого направления архивного дела. Свободный доступ в архивы – это важнейшая часть осознания нас как нации, нашего исторического пути.
Корр.: Указом Президента прошлый год был объявлен Годом российской истории, широко отмечалось 200-летие Отечественной войны 1812 года и Бородинского сражения, 1150 лет становления российской государственности. Как Вы оцениваете такую популярность нашего наследия?
С. В. Мироненко: В России, несомненно, растёт интерес к истории. Создано Российское историческое общество, руководителем которого был избран председатель Государственной думы С. Е. Нарышкин. Почётный председатель общества – Владимир Владимирович Путин. Этот высокий уровень говорит о статусе новой организации. Создано Военно-историческое общество. Но с другой стороны – и может быть, это звучит странно из уст историка, – меня волнует архаизация всех сторон нашей жизни. Мы разрушили определённый строй, но не создали ясного идеала и не знаем, к чему стремиться и куда идти. Именно поэтому мы стараемся найти в прошлом рецепты для будущего и всё больше и больше скатываемся назад. Отсюда – разговоры об так называемом «эффективном менеджере» и модернизации 30-х годов XX века. Хотя мы знаем, какова была цена этой модернизации. Один из философов сказал: «История никогда никого ничему не научила». В ответ на это В. И. Ключевский, любитель афоризмов и острый на язык человек, ответил: «Да, история никого ничему не научила и не научит, но она строго наказывает за ошибки и незнание». Поэтому надо знать историю невыдуманную.
Корр.: Как, на Ваш взгляд, можно оценить вклад династии Романовых. С одной стороны, их правление – 300 лет блистательной истории, превращение Московского царства в Российскую империю, быстро развивающееся государство с великой культурой. С другой – их царствование завершилось крахом российской государственности.
С. В. Мироненко: Конечно, мы далёко ушли от советского понимания, что цари только пьянствовали и угнетали свой народ, но ещё не воздали каждому по его заслугам. Каждому императору нужен свой автор, который напишет по возможности правдивый всеобъемлющий портрет.
Россия пришла к 1913 году на подъёме, улучшались и производство, и другие показатели. Но война привела к краху. Сегодня есть историки, которые говорят, что это большевики или масоны так повернули Россию, что пала монархия, а если бы этого не было, то мы бы выиграли мировую войну. Это абсолютно не так. К 1916 году сложилась критическая ситуация со снабжением фронта. В месяц одних только винтовок надо было 60 тысяч. Несмотря на помощь Англии, Франции и Америки, которые поставляли оружие, его всё равно не хватало. Роковую роль сыграл коллапс железной дороги. Почему началась Февральская революция? В Петрограде, в столице, несколько дней не было хлеба. Императрица Александра Фёдоровна это понимала, но её рецепты были такие наивные. «Ники, – писала она Николаю II, – прикажи, чтобы к каждому поезду, отправлявшемуся на фронт, прицепляли несколько вагонов с продовольствием, и всё будет в порядке». Это просто непонимание того, что нарастал системный кризис. Он был не просто в том, что не хватало вооружения. Правительство не могло справиться с теми трудностями, которые стояли перед страной. Жесточайший политический и династический кризис, недоверие к верховной власти, слухи – всё это расшатывало общество.
В большой семье Николая II не было согласия и зрело убеждение, что он не способен руководить страной. Великий князь Дмитрий Павлович, любимый племянник Николая, участвовал в убийстве Распутина. Второго марта император, находясь в Пскове и думая, что ему делать – отрекаться или не отрекаться, запросил командующих фронтами. И все они, подчеркиваю – все без исключения, ответили: «Ваше императорское величество, надо отречься». Великий князь Николай Николаевич (младший) писал: «Ники, коленопреклоненно прошу тебя отречься во имя спасения страны».
Николай II был хороший человек, верующий. Православная церковь объявила его, его жену, детей невинно убиенными и причислила их к лику святых. За что? Не за то, что он был хороший правитель, а за то, что он веру сохранил. Их канонизировали как страстотерпцев, то есть пострадавших за веру. Но как политический деятель Николай совершил массу ошибок. И одна из главных, на мой взгляд, заключалась в том, что в 1915 году он возглавил армию. Он был уверен, что в эту годину испытаний должен быть с армией. К чему это привело? Он уехал из Петрограда и большую часть времени проводил в ставке. Вообще, нельзя говорить о том, что было бы, если бы… Но на минуточку представим себе, что было бы, если бы император находился не в ставке в Могилёве, а в Петрограде, куда ему не дали вернуться после первых известий о волнении в столице. Кто знает, как развернулись бы события, но, возможно, многое могло быть иначе.
О каждом царе можно много говорить. В своё время на Александра I нам предлагали смотреть глазами А. С. Пушкина, который его не любил. Александр Павлович тоже не любил Александра Сергеевича. И тоже был по-своему прав. Но «плешивый щёголь, враг труда, нечаянно пригретый славой», как достаточно едко отозвался о нём Пушкин («Евгений Онегин», 10 глава. – Прим. ред.), – ведь это неправда. Как политик Александр I сделал много верных ходов. Он не стал главнокомандующим, а назначил М. И. Кутузова; он уехал от армии, понимая, что надо отдать дело в руки профессионалов и не мешать им. Чего не сделал Николай II.
Пётр I – великий император. «Прорубил окно в Европу»? Прорубил. А кто-нибудь когда-нибудь подсчитал, во сколько это обошлось России. Сколько жизней было загублено, и как нещадно была ограблена страна. Армию нужно было одеть, вооружить, построить корабли. Пётр выбивал деньги из крестьян, которые составляли больше 90% населения, поскольку больше их взять было неоткуда. Ведь первый в истории России иностранный займ взяла только Екатерина II у Ротшильдов и присоединила Крым.
Случайных людей на престоле, не считая XVIII век, не было. Например, сложилось представление, что императрица Елизавета Петровна была достаточно легкомысленной царицей, что она мало занималась государственными делами, а любила хорошо одеваться (говорят, у неё было больше 200 платьев), любила отдохнуть. Недавно была опубликована книга профессора Сорбонны Франсин-Доминик Лиштенан, которая пытается пересмотреть этот взгляд и доказывает, что Елизавета была далеко не так глупа, как о ней пишут, и что при ней был достаточно продуманный курс государственной политики.
Одним из итогов празднования 400-летия должно стать осознание того, как Россия вышла из Смуты, которая, по сути, была гражданской войной. Правящая элита поняла, что дальше распри продолжать невозможно – страна погибнет. И было принято решение; что всё, что получили, будь то из рук Лжедмитрия I или Лжедмитрия II, – всё остаётся так, как оно есть. Пожаловали тебе титул, ну и носи его; пожаловали тебе вотчину, ну и владей ей. Для чего это было сделано? Для того чтобы эту войну прекратить раз и навсегда. А в 1917 году этого не случилось. В итоге Гражданской войны страна была разорена и большевики окончательно победили.
Корр.: Планируются ли в Государственном архиве мероприятия к 400-летию избрания на царство Михаила Фёдоровича?
С. В. Мироненко: В конце 2011 – начале 2012 года был опубликован первый том дневников императора Николая II, написанных в период с 1894 по 1918 год. Второй том выйдет в 2013-м. Таким образом, они будут изданы полностью, с подробнейшими комментариями и вступительными статьями. Каждый может прочитать и убедиться, что за человек был Николай, какую политику он проводил, какую роль в его жизни играл Распутин.
Мы приступили к подготовке нового двуязычного издания полной переписки Николая и Александры Фёдоровны с очень подробным справочным аппаратом. Они переписывались по-английски с вкраплениями немецких и русских предложений.
Эти публикации открывают новые штрихи к пониманию трагедии последней царской семьи. Мне кажется, что катастрофа была предопределена. В 1894 году, когда они были ещё женихом и невестой, Аликс жила в Англии у своей бабушки королевы Виктории, а Николай жил в Петербурге. В одном из писем Аликс пишет о своей вере: «Ники, ты же не сомневаешься, что всем на земле управляет Господь Бог. Это абсолютно ясно. Как нам узнать его волю, как нам жить по его советам. Очень просто. Надо найти человека, через которого Бог будет нам сообщать, что нам делать» (все цитаты я, конечно, привожу не дословно, а по памяти). Вот такой совершенно примитивный подход. И потом начался поиск. Сначала какие-то юродивые, например, Митя Козельский. Потом шарлатан месье Вашо, которого во Франции называли мясником из Лиона. Он подарил Александре Фёдоровне икону с колокольчиками и утверждал, что если приблизится к ней человек с тёмными мыслями, то колокольчики будут звенеть. Или убедил императрицу, что во время её беременности может изменить пол ребенка, и она верила. Неудивительно, что в их жизни появился Распутин.
Помимо публикаций книг мы планируем выставки и хотим найти какую-то новую тему. На этот раз решено сделать экспозицию под названием «Мода и стиль российских императриц». На этой выставке, которую мы готовим вместе с Государственным Эрмитажем, будет показано, как одевались российские императрицы, у кого шили свои наряды, что шили, сколько это стоило, как они это носили. Я надеюсь, что это будет очень интересный проект. Кроме того, в Санкт-Петербурге в Историческом архиве откроется выставка «Романовы на службе Отечества», которую мы делаем совместно с Российским государственным историческим архивом. Это будет рассказ о тех Романовых, которые создавали Русский и Исторический музеи, русскую авиацию и торговой флот. Будут представлены такие яркие фигуры, как, например, великая княгиня Елена Павловна – основательница Русского Красного Креста и Русского музыкального общества.
Корр.: В 2012 году ГАРФ представил выставку «Гибель семьи императора Николая II. Следствие длиною в век». Как возник этот проект и будет ли он экспонироваться в этом году?
С. В. Мироненко: Это интересная история. На протяжении многих лет мы сотрудничаем с Русской Православной Церковью за границей. В США в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле нашей эмиграцией собран довольно большой и очень интересный архив. В Свято-Троицкой семинарии создано историческое общество, которое возглавляет бывший декан отец Владимир Цуриков. Два года тому назад в декабре в Нью-Йорке в нашем Генеральном консульстве я и руководитель Федерального архивного агентства А. Н. Артизов во время обмена копиями документов встретились с отцом Владимиром. Он сообщил, что архиепископ Сан-Францисский Кирилл передал в Джорданвилль сундук, который хранился у него в течение долгого времени. Когда отец Владимир открыл его и обнаружил документы, предметы, например, вешалки с монограммами сестры Николая II великой княгини Ксении, он понял, что перед ним раритеты, собранные следователем Н. А. Соколовым. Мы приехали в Джорданвилль и убедились, что это – вещественные доказательства первого следствия. Например, там была вставная челюсть доктора Боткина, обнаруженная в Ганиной яме, в одной из шахт. И тут же возникла мысль сделать совместную выставку о двух следствиях об убийстве царской семьи: первом расследовании Н. А. Соколова (колчаковского следователя) и втором (современном) – В. Н. Соловьёва.
Митрополит Илларион, первоиерарх Русской Православной Церкви за границей, поддержал эту идею. Из своей личной коллекции он дал на выставку икону из Ипатьевского дома, рисунок Александры Фёдоровны и написал очень тёплое предисловие к нашему каталогу. Я очень рад, что именно он открывал выставку в Государственном архиве. А вот РПЦ, к сожалению, не откликнулась на приглашение, и ни одного официального представителя на открытии не было. Хотя много священников посетили выставку и подавляющее большинство говорили, что у них нет сомнения в аутентичности останков.
Нас часто упрекают и обвиняют в фальсификации. Люди не понимают, что Государственный архив собрал невероятное количество соколовских бумаг, которые были рассеяны по всему миру. Мы восстановили все тома следствия Н. А. Соколова. Мы знаем вещественные доказательства – его книгу регистрации входящих и исходящих бумаг, кусок обоев из дома Ипатьева, на котором кто-то написал строчку из Гейне: «В эту ночь Валтасар был убит своими рабами».
Знаменитые раритеты, оставшиеся после следствия Соколова, мы получили от князя Лихтенштейнского Ханса-Адамса II. Дело в том, что в одном из российских архивов хранился семейный архив этого княжеского рода, попавший в Советский Союз, как и архив Ротшильдов, после окончания Второй мировой войны. Князь думал, что он уже пропал навсегда, ведь в течение нескольких десятилетий о нём ничего не было слышно. И вот местонахождение этого архива было открыто, и князь поставил вопрос о его возвращении. В знак благодарности, что он не был уничтожен и долгие годы хранился в СССР, князь заявил, что хочет вернуть что-то из российского исторического наследия, оказавшегося за границей. В это время на аукционе «Сотбис» был выставлен на продажу архив следователя Соколова. Надо сказать, что он заплатил за него довольно приличную сумму – несколько сотен тысяч фунтов.
В этом году мы предполагаем повторить эту выставку в Санкт-Петербурге. Посмотрим, что получится. Чтобы организовать любую экспозицию, нужны деньги, потому что надо застраховать экспонаты, заплатить дизайнеру, опубликовать каталог и т. д.
Я надеюсь, что в 2013 году будет найдено взаимопонимание с Русской Православной Церковью и решён вопрос о захоронении останков двух детей императора Николая и императрицы Александры Фёдоровны – цесаревича Алексея и великой княгини Марии Николаевны. По моему глубокому убеждению, настолько неоспоримы выводы правительственной комиссии, столько экспертиз уже было проведено, что разумно будет, если церковь пересмотрит свою негативную позицию по отношению к царским останкам.
Корр.: Ваши напутствия молодым историкам.
С. В. Мироненко: Мой учитель профессор Пётр Андреевич Зайончковский говорил, что настоящий историк без архивов жить не может. Ходите в архивы, изучайте их, думайте над документами, делайте свои выводы, но только честно и не боясь. Так что вперёд, за правдой!
Беседовала к. и. н. Л. А. Антонова
