В исследовательской литературе до сих пор не утихают споры о том, чьим кандидатом был Михаил Романов и почему именно он был избран на царский престол. Н. М. Карамзин полагал, что Михаила посадила на трон «мятежная аристократия», наконец-то «просвещённая бедствиями», обрушившимися на Русское государство во время Смуты (3, с. 499). С. М. Соловьёв считал, что инициаторами избрания Михаила Романова были какой-то дворянин из Галича и донской атаман, подавшие на Земский собор писания о близком родстве Романовых с представителями угасшей царской династии (8, с. 668–670). По мнению В. О. Ключевского, М. Ф. Романова избрали казаки, поскольку полюбили его отца Филарета ещё в Тушинском лагере. Не отрицал историк и роль представителей городов, поскольку кандидатура нового царя мирила все враждующие партии (4, с. 64–69). Позицию В. О. Ключевского развил А. Л. Станиславский(9, с. 87–90). В последнее время в исторической литературе первого Романова даже стали называть «казачьим царём» (5).
Создатели этой версии использовали сведения из источников польской и шведской ориентации о том, что в период заседания Избирательного собора в Москве было много казаков, и именно они диктовали выборщикам свою волю. Доверять этим памятникам нельзя, так как они создавались для того, чтобы бросить тень на кандидатуру Михаила Романова и обосновать законность борьбы за царский престол польского королевича Владислава (7). Королевич был наречён «на царство» в сентябре 1610 года временным правительством Семибоярщины, но в Москву так и не прибыл.
Для восстановления хода собора следует обратиться к подлинным актам, датированным временем его проведения, а также к документам о составе народных ополчений.
После освобождения Москвы от польско-литовских интервентов в конце октября 1612 года объединённые полки первого и второго ополчений сформировали временное правительство – «Совет всей земли» во главе с князьями Д. Т. Трубецким и Д. М. Пожарским. Главной целью Совета являлись сбор представительного Земского собора и избрание нового царя. Во второй половине ноября во многие города были отправлены грамоты с просьбой прислать в столицу к 6 декабря «для государских и земских дел» десять добрых человек. В их числе могли быть игумены монастырей, протопопы, жители посада и даже черносошные крестьяне. Все они должны были быть «разумными и постоятельными», способными «о государственном деле говорить вольно и бесстрашно, без всякой хитрости» (1, с. 99–100).
Из-за сложной ситуации в стране посланцы многих городов не смогли прибыть в Москву к назначенному сроку, поэтому Д. Т. Трубецкой и Д. М. Пожарский в отдалённые города направили новые грамоты. Организаторы собора стремились сделать его состав как можно более представительным. Нового царя должны были выбирать не только ополченцы и рядовые горожане, но и лица, окружавшие прежних монархов, даже те, кто запятнал себя связями с польскими интервентами. В будущем это должно было способствовать снятию всех сомнений в законности избранного государя. В январе 1613 года Земский собор, видимо, начал проводить свои первые заседания. Об этом свидетельствует Жалованная грамота Д. Т. Трубецкому на волость Вага. Он была выдана князю от имени участников собора за большие заслуги перед Отечеством. Её подписали 27 человек, из которых 15 были духовными лицами, 12 – светскими, из числа видных ополченцев (2, с. 285).
Самым значительным духовным лицом на соборе был Ростовский митрополит Кирилл. Это произошло из-за того, что патриарх Гермоген скончался ещё в феврале 1613 года, Новгородский митрополит Исидор оказался под властью шведов, митрополит Филарет был в польском плену, а Казанский митрополит Ефрем не хотел ехать в столицу. За Кириллом следовали подписи Рязанского архиепископа Феодорита и Галосунского архиепископа Арсения, служившего в Архангельском соборе Кремля. Кроме них свои подписи поставили архимандриты и келари наиболее крупных подмосковных и московских монастырей: Троице-Сергиева, Чудова, Симонова, Ново-Спасского, Андроникова и Голутвинского, а также игумены Ярославля, Калязина и Торжка.
По документам, исходящим от Д. Т. Трубецкого, можно судить о составе первого ополчения: окольничий С. В. Головин, стольники В. А. Измайлов, Т. В. Измайлов, И. Е. Пушкин, И. С. Погожий, В. П. Шереметев, В. П. Щербатый, 13 стряпчих, 12 московских дворян, 25 дворян из городов и три атамана (6, с. 97–98).
Во второе ополчение входили ещё более знатные люди: четыре боярина – В. П. Морозов, князья В. Т. Долгорукий, А. П. Куракин и В. И. Бахтеяров-Ростовский; пять окольничих – А. В. Измайлов, С. В. Головин, князья Г. Б. Долгорукий, Д. И. Мезецкий и Г. П. Ромодановский; два думных дворянина, 20 стольников, четыре стряпчих, 24 московских дворянина, 10 дьяков и множество дворян из 30 городов, находящихся в центральных, северных и восточных областях страны.
Простые подсчёты на основании анализа подписей под грамотами показывают, что на Земском соборе присутствовали не менее 500 человек, представлявших различные слои русского общества из самых разных мест. В их число входили духовные лица, руководители и воеводы первого и второго ополчений, члены Боярской думы и государева двора, а также выборные представители приблизительно от 30 городов. Они были способны выразить мнение большинства жителей страны, поэтому решение собора являлось легитимным.
Итоговые грамоты Земского собора свидетельствуют, что единодушное мнение о кандидатуре будущего царя было выработано далеко не сразу. До прибытия ведущих бояр у ополченцев, вероятно, было желание избрать новым государем князя Д. Т. Трубецкого.
Члены царского двора и выборщики из городов, видимо, не согласились с кандидатурой ополченцев. Трубецкой был не Рюриковичем, как большинство русских князей, а Гедиминовичем – потомком великого князя литовского Гедимина. С прежними царями в родстве не состоял, к тому же он запятнал себя связями с Лжедмитрием II.
Предлагалось посадить на московский престол какого-нибудь иностранного принца, но большинство участников собора решительно заявили, что категорически против иноверцев «из-за их неправды и крестного преступления». Возражали они и против Марины Мнишек с сыном Лжедмитрия II Иваном – их они называли «воровской царицей» и «ворёнком».
Постепенно большинство избирателей пришли к мысли, что новый государь должен быть из московских родов и состоять в родстве с прежними государями. Таких кандидатов было несколько: самый знатный боярин – князь Ф. И. Мстиславский, боярин князь И. М. Воротынский, князья Голицыны, Черкасские, бояре Романовы.
Своё решение избиратели выразили так: «Пришли к общей мысли избрать родственника праведного и великого государя царя и великого князя блаженные памяти Федора Ивановича всея Руси, чтоб было вечно и постоятельно так же, как при нем, великом государе, Российское царство перед всеми государствы аки солнце сияло и на все стороны ширилось, и многие окрестные государи учинились у него, государя, в подданстве и послушании, и никоторая кровь и война при нем, государе, не бывала – все есмы при его царской державе жили в тишине и благоденствии» (6, с. 190).
Вполне вероятно, что каждую кандидатуру обсуждали тщательно и находили не только достоинства, но и недостатки. Например, у Мстиславского не было сыновей, поэтому основать новую династию он не мог. С Воротынским и Голицыными родство прежних царей было очень дальним. Черкасские приходились роднёй Ивану Грозному только по его второй супруге черкешенке Марии Темрюковне.
В этом отношении у Романовых были только преимущества. С прежними царями они состояли в двойном кровном родстве. Прабабкой Ивана III была их представительница Мария Голтяева, а матерью последнего царя из династии московских князей Фёдора Ивановича – Анастасия Захарьина из того же рода. Её братом являлся известный боярин Никита Романович, сыновья которого Фёдор, Александр, Михаил, Василий и Иван приходились царю Фёдору Ивановичу двоюродными братьями. Правда, из-за репрессий царя Бориса Годунова, заподозрившего Романовых в покушении на свою жизнь, Фёдор был пострижен в монахи и стал потом Ростовским митрополитом Филаретом. Александр, Михаил и Василий погибли, в живых остался только Иван, с детства страдавший от церебрального паралича, из-за этого недуга в цари он не годился.
Однако у Фёдора-Филарета был сын Михаил, достигший к 1613 году шестнадцати лет. Царю Фёдору Ивановичу он приходился двоюродным племянником – такое родство считалось достаточно близким. Из-за юного возраста Михаил не принимал участия в событиях Смутного времени и ничем не запятнал своё имя. Он был под опекой матери – монахини Марфы Ивановны, урождённой Ксении Ивановны Шестовой, которую постриг в монастырь царь Борис.
Во время проведения Земского собора М. Романов вместе с матерью находились в селе Домнино Костромского уезда, поэтому никак не могли повлиять на его решение.
Можно предположить, что большинство участников собора вообще никогда не видели Михаила, отличавшегося скромностью и тихим нравом, и ничего о нём не слышали раньше. С детских лет ему пришлось испытать немало невзгод. В 1601 году в четырёхлетнем возрасте он был разлучён с родителями и вместе с сестрой Татьяной отправлен в Белозерскую тюрьму. Только через год исхудавших и оборванных узников перевели в село Клин Юрьевского уезда, где им разрешили поселиться вместе с матерью. Настоящее освобождение произошло только после воцарения Лжедмитрия I. Летом 1605 года Романовы вернулись в столицу, в свой боярский дом на Варварке. Филарет по воле самозванца стал Ростовским митрополитом, Иван Никитич получил боярский чин, а Михаила из-за юного возраста зачислили в стольники.
Новые испытания будущему царю пришлось пройти в годы Смуты. В 1611–1612 годах, к концу осады Китай-города и Кремля ополченцами, у Михаила с матерью совсем не было продуктов, поэтому приходилось питаться даже травой и корой деревьев. Старшая сестра Татьяна не смогла всё это пережить и скончалась в 1611 году в возрасте 18 лет. Михаил чудом остался жив, но сильно подточил своё здоровье. Из-за цинги у него постепенно развилось заболевание ног.
В числе близких родственников Романовых были князья Шуйские, Воротынские, Сицкие, Троекуровы, Шестуновы, Лыковы, Черкасские, Репнины, а также бояре Годуновы, Морозовы, Салтыковы, Колычевы. Все вместе они составляли при государевом дворе мощную коалицию и были не прочь посадить на престол своего ставленника.
У казаков особого интереса к кандидатуре Михаила Романова быть не могло. Его воцарение не сулило им никакой выгоды. Хорошо известно, что взойдя на престол, новый государь сразу же начал решительную борьбу с вольным казачеством и к 1619 году его полностью ликвидировал.
Причина, по которой Михаил был избран на царство, заключалась в том, что он приходился ближайшим родственником последнему царю угасшей династии – Фёдору Ивановичу. В его лице формально продолжился род прежних московских царей. Это было важным для признания законности его избрания в европейских странах. Ведь с ним соперничали и польский королевич Владислав, и шведский принц Карл-Филипп. Личность самого Михаила при его избрании учитывалась существенно меньше, но выборщикам было важно знать, что он молод и ничем не запятнал свою репутацию.
Официальное объявление об избрании государя произошло 21 февраля 1613 года. На Лобное место на Красной площади вышли архиепископ Феодорит с духовными лицами и боярин В. П. Морозов. Они сообщили москвичам имя нового царя – Михаил Фёдорович Романов. Это известие было встречено всеобщим ликованием, а затем по городам разъехались гонцы с радостным сообщением и текстом крестоцеловальной записи, которую жители должны были подписать.
К самому избраннику представительное посольство отправилось только 2 марта. Его возглавили архиепископ Феодорит и боярин Ф. И. Шереметев. Они должны были сообщить Михаилу и его матери решение Земского собора, получить их согласие «сесть на царство» и привезти избранников в Москву.
Утром 14 марта в парадных одеждах, с образами и крестами послы двинулись к Костромскому Ипатьевскому монастырю, где находились Михаил с матерью. Встретившись в воротах монастыря с народным избранником и старицей Марфой, они увидели на их лицах не радость, а слёзы и негодование. Михаил категорически отказался принимать возложенную на него собором честь, а его мать не хотела благословлять его на царство. Умолять их пришлось в течение целого дня. Только когда послы заявили, что другого кандидата на престол нет и что отказ Михаила приведёт к новым кровопролитиям и смуте в стране, Марфа согласилась благословить сына. В монастырском соборе состоялся обряд наречения избранника на царство, и Феодорит вручил ему скипетр – символ монаршей власти.
Новый государь не стал спешить в Москву. Ему необходимо было освоиться с новой для себя ролью и сформировать круг верных людей. За два месяца путешествия из Костромы в Москву Михаилу это удалось сделать. Отовсюду к нему ехали люди, желавшие служить не временному правительству в Москве, а ему самому. В итоге он смог взять в свои руки назначение воевод в важные города, управление государевыми землями и сбор с них налогов.
Второго мая, въезжая в столицу, Михаил уже чувствовал себя правителем большой державы. Но при этом он никогда не забывал, что является не «прирождённым государем», а народным избранником. Поэтому в течение своего длительного и успешного правления всегда опирался на самые широкие слои общества и сохранял постоянно действующий Земский собор.
Смута нанесла решительный удар по монополии высших кругов на власть и влияние на царя. Помощниками и советчиками Михаила стали представители духовенства, дьяки, выборные от городов, провинциальные дворяне и жители посадов, превратившиеся в надёжную опору царского трона.
Литература и источники
1. Веселовский С. Б. Новые акты Смутного времени. М., 1911.
2. Забелин И. Е. Минин и Пожарский. М., 1883.
3. Карамзин Н. М. О древней и новой России в её политическом и гражданском отношении // Сочинения. М., 1998. Т. 12. С. 499.
4. Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1937. Т. III.
5. Козляков В. Н. Михаил Фёдорович. М., 2004.
6. Морозова Л. Е. Россия на пути из Смуты. М., 2005.
7. Платонов С. Ф. Вопрос об избрании М. Ф. Романова в русской исторической литературе // ЖМНПр. 1913. № 2.
8. Соловьёв С. М. Сочинения. М., 1908. Книга IV. Т. 8.
9. Станиславский А. Л. Гражданская война в России ХVII в. Казачество на переломе истории. М., 1990.
