В должности министра В. К. Плеве был не только последовательным борцом с революционным террором, но и предложил целую программу реформ. Он участвовал в изменении российского законодательства по всем основным направлениям внутренней политики. В 1902 году им была проведена реформа Департамента полиции. Тогда же при Министерстве внутренних дел была создана редакционная комиссия по пересмотру законодательства о крестьянах, результатом работы которой стала отмена круговой поруки (1, с. 116), а в июне 1903 года по его инициативе были изданы законы об ответственности предпринимателей за несчастные случаи с рабочими и служащими. Одновременно он возглавлял межведомственную комиссию по устройству управления на Дальнем Востоке (8, с. 35).

В 1904 году В. К. Плеве был убит эсерами-террористами. В этой трагедии и сторонники, и противники самодержавия увидели переломный момент для Российской империи.

Крайне негативное отношение к министру внутренних дел высказывали, прежде всего, представители революционных партий, в частности, вожди социал-демократов В. И. Ленин, Ю. О. Мартов, Г. В. Плеханов и Л. Д. Троцкий. Недаром в первых выпусках социал-демократической газеты «Искра» периодически появляются нелицеприятные оценки: «хитрая полицейская лиса» – отзывался о нём В. И. Ленин (5, с. 2), а Троцкий называл его «старым заплечных дел мастером» (9, с. 1).

Назначение В. К. Плеве министром внутренних дел было враждебно воспринято идейными наследниками народовольцев – эсерами. Образ жестокого и непримиримого врага революции создаёт в своих воспоминаниях террористка Вера Фигнер: «Они были мстительны, эти Дурново и Плеве, на глазах которых происходила борьба «Народной воли» против самодержавия, и никогда не забывали участия и роли каждого из нас в этой борьбе» (10, с. 88).

Убийство министра эсеры считали своим важнейшим достижением. В их прокламациях и воззваниях, выпущенных по поводу этого события, они приписывали В. К. Плеве все самые страшные преступления, которые власть может совершить против своего народа. В воззвании «Ко всем гражданам цивилизованного мира» эсеры обвиняли его в том, что он, став «всемогущим тираном России, не только возобновил, но даже ещё усилил политику неслыханных репрессий против интеллигенции, рабочих, крестьян, против всех, кто живёт, мыслит и страдает в России». Весть о его смерти вызвала у главы боевой организации эсеров Г. А. Гершуни настоящее ликование: «Плеве умер?! В сентябре прошлого года?! Охватившее тебя волнение не поддается никакому представлению. Сам умер?!»

Столь же непримиримо относились к нему представители либеральной общественности. Вскоре после назначения его министром внутренних дел был выработан проект издания в немецком городе Штутгарте журнала «Освобождение» для информационной борьбы с правительством, прежде всего, в лице В. К. Плеве, которого представили главным противником русского общества. На страницах журнала его изображали хитрым, жестоким и решительным человеком без убеждений, идеально подстраивающимся под любую среду. Главный редактор журнала П. Б. Струве не скрывал радости по поводу гибели государственного деятеля: «Трупы Боголепова, Сипягина, Богдановича, Бобрикова, Андреева и фон Плеве не мелодраматические капризы и не романтические случайности русской истории; этими трупами обозначается логическое развитие отжившего самодержавия... Он [Плеве] думал, что самодержавие... сможет предписывать великому народу законы его исторического развития. А полиция фон Плеве не смогла предотвратить даже его смерти. Какой он был жалкий безумец!»

Вскоре после гибели Плеве началась первая русская революция. Параллельно с ростом революционного движения активизировались монархические организации. В 1908 году под эгидой «Союза Михаила Архангела» был издан первый выпуск «Книги русской скорби», посвящённый людям, погибшим в борьбе с терроризмом. Этот выпуск открывался статьёй, посвящённой памяти императора Александра II. Во втором выпуске 1908 года содержится очерк о В. К. Плеве. Авторство статей не указывается, однако можно предположить, что к составлению биографии Вячеслава Константиновича был причастен его сын, который входил в редакционную комиссию.

Во всех 14 томах издания «Книги русской скорби» нет статьи, которая занимала бы больший объём, чем 35-страничный очерк о бывшем министре внутренних дел. Одной из главных причин такого подробного описания было стремление наиболее полно раскрыть его взгляды. Подчеркивалась его искренняя убеждённость в божественном происхождении наследственной власти российского государя, в том, что судьба России вверена царю «Божественным Промыслом» (7, с. 38). Он призывал «поработать, прежде всего, над раскрытием духовной стороны русского самодержавия, намеченной в трудах первых славянофилов, ради очищения автократического принципа и от восточных понятий, и от ереси просвещённого абсолютизма, подставляющего под понятие государства понятие о личности самодержца и заменяющего служебную роль автократического режима на благо народа» (7, с. 31). В. К. Плеве также считал, что «самодержавие совместимо с широким местным самоуправлением и гражданской свободой» (7, с. 33). Авторы очерка выделили основные направления его государственной деятельности: урегулирование рабочего законодательства, «ограждение рабочих от произвола фабрикантов»; национализация окраин; обеспечение хозяйственной самостоятельности крестьян и переселение их на казённые земли (7, с. 25– 33).

«Московские Ведомости» писали: «Это был в полном смысле слова государственный человек. Он, несомненно, представил бы собой крупное явление в любую эпоху нашей истории, а среди современных нам развинченных, надорванных характеров он возвышался истинным гигантом своею ясною мыслью, глубоким умом, железною волей и золотым сердцем» (3). В газете «Русь» отмечалось: «В одном не откажут В. К. Плеве даже непримиримые враги его: он был человек долга, умственной дисциплины и упорного, огромного трудолюбия. То, что он считал незыблемо верным, то и было его решением, и он шёл к поставленной цели, не колеблясь, принимая на себя всю ответственность» (3, с. 76).

Во многих статьях встречаются упоминания о том, что к моменту назначения на пост министра внутренних дел он уже имел прекрасное образование и большой опыт государственной службы, был известен как оратор, «речь его была изящная» и «логичная» (6, с. 65). В газете «Новое время» писали: «В нём заметна была та ораторская школа, которая отличала наших прокуроров и адвокатов семидесятых годов, та привычка разбирать сложные драматические и психологические комбинации, с которыми приходится иметь дело людям судебной профессии» (6, с. 65).

По мнению знавших его людей, В. К. Плеве отличался скромностью в быту и простотой в общении. «Он вышел из скромной семьи. Более того, в своих личных потребностях и привычках он и на министерском посту остался необыкновенно скромным и нетребовательным и даже тяготился тою внешнею пышностью, к которой его обязывало положение министра...» – отмечает Е. В. Богданович (2, с. 70).

Сторонники признавали за ним наличие единой политической программы, воспринимали его как преобразователя и реформатора во всех областях государственной деятельности. В сборнике «Памяти В. К. Плеве», вышедшем вскоре после его смерти, были приведены многочисленные соболезнования его близким, которые были присланы из более чем ста городов России. Писали председатели сельскохозяйственных обществ, земские начальники, предводители дворянства, губернаторы, друзья и знакомые, знавшие министра внутренних дел по службе и лично, люди самых разных сословий.

Телеграммы жене В. К. Плеве направили все члены императорской фамилии. Великий Князь Дмитрий Константинович писал: «Сейчас узнал о постигшем Вас тяжелом горе. Всей душой негодую, скорблю и молюсь с Вами в столь горестном и постыдном для истинно русских людей событии» (6, с. 113).

Образ В. К. Плеве как отрицательного персонажа отечественной истории, возникший ещё при его жизни, вовсе не является верным. Многие современники видели в нём совершенно иного человека – умного, деятельного, имеющего прочные политические убеждения, стремящегося к улучшению жизни населения Российской империи. И, может, быть, лучшей характеристикой Вячеслава Константиновича могут служить слова, записанные 15 июля 1904 года, в день его убийства, государем Николаем II, обычно скупым на эмоции в своих дневниках: «В лице доброго Плеве я потерял друга и незаменимого министра вн. д. Строго Господь посещает нас Своим гневом!» (4, с. 815).

Литература и источники

1. Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999.

2. Богданович Е. Памяти В. К. Плеве // Новое Время. № 10.201. 1904 // Памяти В. К. Плеве. СПб., 1904.

3. Вячеслав Константинович Плеве // Московские Ведомости. № 196. 18 июля 1904 г. // Памяти Вячеслава Константиновича Плеве. СПб., 1904.

4. Дневники императора Николая II 1894–1918. Т.1. 1894–1904. М., 2011.

5. Ленин В. И. Политическая борьба и политиканство // Искра, 1902. № 26. с. 2.

6. Памяти В. К. Плеве // Новое Время. № 10.195. 1904 // Памяти В. К. Плеве. СПб., 1904.

7. Плеве В. К. // Книга русской скорби. Вып. 2. СПб., 1908.

8. Салогуб Я. Л. Учреждение Дальневосточного наместничества и планы реорганизации регионального управления в начале XX века // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, 2010. № 2. .

9. Троцкий Л. Новый подход г. фон Плеве // Искра, 1903. № 34.

10. Фигнер В. Запечатлённый труд. Воспоминания в двух томах. Т. 2. М., 1964.