Уважаемые читатели журнала «Русская история»!

2014 год ознаменован важнейшим событием – воссоединением славного Крыма и легендарного Севастополя с Россией. Оно навсегда останется знаковой вехой российской истории, а в памяти нынешнего и будущих поколений будет символом возрождения многовекового единства.

В этом году мы отметим многие даты и годовщины больших исторических событий – столетие с начала Первой мировой войны, двухсотлетие вступления в Париж русских войск, одолевших Наполеона, юбилей Государственного Эрмитажа…

Решением Президента России 2014 год объявлен в нашей стране Годом культуры. Его обширная программа охватывает все регионы страны, включает тысячи и тысячи культурных акций. А главная интеллектуальная задача, поставленная временем, – определить вектор культурного развития российского общества на длительную перспективу, разработать и опробовать новые формы культурного и патриотического воспитания молодежи.

Древние мыслители с полным основанием утверждали: «История – мать гражданина». Действительно, история и передаваемая от поколения к поколению культура являются духовным фундаментом народной жизни, патриотизма, нравственности и морали.

Убеждена, что ваш журнал внесёт достойный вклад в освещение масштабных программ Года культуры, популяризацию исторических знаний и великого культурного наследия народов России.

 В. И. Матвиенко, Председатель Совета Федерации

Год культуры, объявленный Указом Президента Российской Федерации, начался двумя событиями, которые войдут в историю. Первое – Зимние Олимпийские игры в Сочи. Великолепный всемирный праздник и выдающиеся победы наших спортсменов доказали, что Россия вернулась в ряд великих спортивных держав. Другое событие – присоединение Крыма и Севастополя – позволяет утверждать большее: Россия вернулась в ряд великих держав.

На подготовку к Олимпиаде отводилось семь лет. Ответ на политическую провокацию, посеявшую хаос в братской стране, пришлось давать без подготовки. Перед лицом националистических погромов, захлестнувших Украину, народ Крыма выбрал воссоединение с Россией, и его волю без колебаний поддержали наш Президент и Парламент. Глубоко символично, что законы, закрепляющие статус Республики Крым и города Севастополя в составе России, подписаны в Екатерининском зале Кремля: присоединение Крыма стало одной из побед «блестящего века Екатерины».

Укрепляющийся Русский мир – это мир русской культуры, а культура – квинтэссенция исторического опыта. Год культуры – логичное продолжение Года российской истории, итоги которому мы подводили совсем недавно. И самые знаковые события нынешнего связаны со знаменательными датами: 700-летием со дня рождения преподобного Сергия Радонежского и 450-летием выхода первой датированной печатной книги «Апостол»; 300-летием Кунсткамеры и 250-летием Эрмитажа. Конечно же, мы не можем оставить без внимания такие исторические вехи, как заграничные походы русской армии.

З. Ф. Драгункина, председатель Комитета Совета Федерации по науке, образованию, культуре и информационной политике

В Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 2013 года Президент указал на необходимость возвращения к нашим культурным корням, патриотизму, морали. Наступивший год объявлен в России Годом культуры, и, как сказал Владимир Путин, он должен стать годом истинного просветительства.

Год культуры не только призван подчеркнуть её значимость в жизни общества. Мы замечаем видимые позитивные сдвиги в социально-экономической сфере и при этом отвечаем на очевидный вызов – снижение общей культуры. Потеря нравственных ориентиров, забвение общенациональных культурных традиций не позволяют решать нестандартные задачи, диктуемые развитием цивилизации.

Приведу слова Максима Горького: «Опять культура? Да, снова культура. Я не знаю ничего иного, что может спасти нашу страну от гибели». Это из его книги «Несвоевременные мысли», которые как нельзя более своевременно звучат и сегодня. Именно культура вместе с образованием и просвещением формирует человеческий капитал нашей страны.

А. В. Сазанов, доктор исторических наук

«На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев. [...] Положив острый подбородок на кулак, скорчившись на табурете и поджав одну ногу под себя, Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обречённых на слом лачуг».

Со времён Константина Симонова считается, что герои Михаила Булгакова озирали Москву с террасы Пашкова дома. И хотя изучение тени, отброшенной шпагой Воланда, недавно вызвало у Сагита Фаизова сомнения в общепринятой версии, мы можем быть уверены: лучшей наблюдательной площадки, чем балюстрада величественного строения на Ваганьковом холме, в Москве 1930-х годов было не найти. А читальные залы, упомянутые в ранних редакциях «Мастера и Маргариты», могли принадлежать только расположившейся здесь «Ленинской», бывшей Румянцевской библиотеке.

Дом, возведённый в конце XVIII века, обессмертил имя своего первого хозяина – Петра Егоровича Пашкова. Отставной капитан-поручик Семёновского полка, сын денщика Петра I, разбогатевший на винных откупах, последовательно приобретал участки земли на «Моховой горке». Денег не жалел, в случае чего судился, и каждый раз небезуспешно. Так продолжалось с 1780 по 1784 год. Даже местный приходской храм не устоял перед его напором. Наступление на его земли – а точнее, самозахват – Пётр Егорович предпринял, когда расширившиеся владения оказались запертыми участком церкви св. Николая в Старом Ваганькове – ни пройти, ни проехать... Начались суды, и только в Сенате дело решилось в пользу Пашкова. Благо, старая и небескорыстная знакомая Пашкова – генеральша Племянникова – оказалась близкой родственницей московского главнокомандующего графа З. Г. Чернышёва. В 1783 году Пашков получил документы «на вечное потомственное владение». Причём в построенном роскошном доме, вопреки обычаю, Пётр Егорович не стал устраивать домовую церковь, а предпочёл приход того же Никольского храма.

Интервью с директором Российской государственной библиотеки Александром Ивановичем Вислым

Факт: Фонды Российской государственной библиотеки превышают 45,5 млн единиц хранения и включают самую представительную в мире коллекцию книг на русском языке, а также тексты на 367 языках планеты. Здесь несколько сот тысяч редких и уникальных памятников письменности, начиная с VI века нашей эры. Рукописи, первопечатные книги, образцы полиграфического искусства и редкие издания из отделов картографии, военной литературы, нотных, изоизданий, центра восточной литературы, русского зарубежья и др. составляют бесценную коллекцию одной из крупнейших библиотек мира. Музей книги РГБ (более 300 тыс. единиц хранения) обладает самым представительным в мире собранием книг кирилловской печати.

Корр.: Александр Иванович, в вашей библиотеке наряду с ценнейшими экземплярами можно найти всё, что выходило и по сей день выходит из печати на русском языке. Оправдан ли такой принцип комплектования сегодня?

А. И. Вислый: Когда-то нашу библиотеку именовали «библиотекой последней инстанции». Если издания нет нигде, то у нас должно быть. В соответствии с Федеральным законом «Об обязательном экземпляре документов» мы действительно до сих пор получаем все печатные издания, вплоть до рекламных буклетов. Скажете, зачем? А вы взгляните на листовку, выпущенную лет 150 назад. Она же за это время превратилась в документ эпохи. История собирается по крупицам, и каждая может оказаться бесценной. Недавно видел читательский запрос по документам московского Государева двора, относящимся к XIX веку. Хотя императоры и Двор, как известно, находились тогда в Санкт-Петербурге, в Москву они наведывались нередко. А что представлял собою, как управлялся тогда Кремль – практически неизвестно...

М. Ф. Хартанович, доктор исторических наук

Двести лет назад, в 1714 году Пётр I основал первый в России государственный общедоступный музей, Кунсткамеру императорской Академии наук.

Начало коллекции было положено Великим посольством 1697–1698 годов. По распоряжению царя в Россию из Амстердама начали отправлять научную литературу, приборы и инструменты, необычные предметы и препараты (9, с. 16–17). Приобретения Петра хранились поначалу в Главной московской аптеке под надзором лейбмедика Р. Арескина (2, с. 109). В течение 1711–1714 годов вместе с книгами и рукописями из царской библиотеки они были перевезены в новую столицу и размещены в Летнем дворце. Главным смотрителем собрания остался Арескин, «библиотекарем и надсмотрителем редкостей и натуралиев» был назначен Иоганн Даниэль Шумахер.

В 1714 году для Кунсткамеры было выделено место в кабинете Петра в Летнем Саду, через пять лет вместе с библиотекой она переехала в дом Кикина рядом c бывшим Смольным двором. И только в 1728 году музей и библиотека разместились в специально построенном здании на Стрелке Васильевского острова, заложенном ещё императором. Здесь же расположились другие подразделения Академии наук: Анатомический театр, Обсерватория, Физический кабинет. Ныне здесь размещается Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук.

Директор Государственного Эрмитажа, член-корреспондент Российской академии наук Михаил Борисович Пиотровский рассказал об истории создания музея и заветах Екатерины II, о подготовке к 250-летию и о том, как в ХХI веке музейщики сохраняют коллекции и территорию культуры.

Корр.: Почему именно 1764 год считается годом рождения Эрмитажа?

М. Б. Пиотровский: В истории очень много событий, которые невозможно привязать к точной дате. Я пишу историю Эрмитажа и часто использую обороты: «говорят», «считается», «есть легенды». Нет никакого указа Екатерины II о его основании. Она создавала его как некое явление придворной жизни и культуры – это было место неофициальных встреч среди произведений искусства. Собрание началось с приобретения коллекции берлинского коммерсанта И. Э. Гоцковского в конце Семилетней войны. Картины предназначались для прусского короля Фридриха II, но денег у него не было, и коллекцию купила Екатерина, сделав тем самым выразительный политический жест. Есть выражение: «Эрмитаж – это не только музей, это еще и барометр». В данном случае стрелка прибора указала, на чьей стороне сила.

История была занимательная. Гоцковский закупил в России много зерна для снабжения им армии в Германии, но Пётр III неожиданно прекратил войну, и коммерсант остался с зерном и с долгом русскому правительству. В счёт его он предложил свою коллекцию, и Екатерина её забрала. Так родился первый экономический завет Эрмитажа – расширяться и приобретать, но делать это умело.

Ю. З. Кантор, доктор исторических наук

Эрмитажную летопись Великой Отечественной открывает лаконичный документ – «Приказ по Государственному Эрмитажу» от 22 июня 1941 года, подписанный его директором И. А. Орбели. Сокровища музея отправлялись в эвакуацию.

Уже вечером 22 июня начался перенос сорока картин под своды Особой кладовой. Среди них были произведения Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана, Рембрандта. Упаковка велась круглосуточно, с перерывом на два-три часа – белые ленинградские ночи давали такую возможность. Сотрудники спали по очереди на стульях или свернутых коврах. Поскольку часть научных сотрудников была мобилизована на оборонные работы, большую помощь оказали добровольцы – студенты и художники, пришедшие помочь Эрмитажу. Шесть суток – время неправдоподобно малое – ушло на подготовку к эвакуации экспонатов из экспозиции. Первым эшелоном отправили 500 000 единиц хранения.

На товарную станцию Московского вокзала 30 июня был подан литерный поезд, состоявший из 22 больших четырёхосных вагонов, одного бронированного и одного классного для сопровождающих, а также платформы с зенитными орудиями. От каждого подъезда Эрмитажа к Московскому вокзалу двинулись машины. В ночь на 1 июля эшелон отправился в путь. Его начальником и директором филиала Государственного Эрмитажа на месте прибытия был назначен профессор В. Левинсон-Лессинг. Только он знал, куда эшелон направляется. 9 июля состав благополучно прибыл в Свердловск, и ящики с коллекциями были размещены в картинной галерее, костёле и в подвалах особняка Ипатьева – того самого, где в 1918 году был расстрелян последний русский царь и его семья. В советское время там располагался Антирелигиозный музей. Этот уникальный памятник истории и архитектуры был снесён в 1977 году.

Интервью с Полом Родзянко

 «Я рад избранию г-на Родзянко председателем Фонда Государственного Эрмитажа. Его энергия, квалификация и энтузиазм должны помочь с новой силой взяться за работу по реализации целей, которые поставили себе Государственный Эрмитаж и фонд. Более того, г-н Родзянко – выходец из знаменитого и высокоуважаемого рода. В частности, его предки Строгановы были в числе самых крупных и преданных своему делу коллекционеров в Российской империи, и многое из их коллекции сегодня экспонируется здесь, в Санкт-Петербурге. Я с нетерпением жду нашего с ним сотрудничества».

Директор Государственного Эрмитажа М. Б. Пиотровский. 18 декабря 2007 года

Корр.: Пол, Вы являетесь представителем знаменитой русской фамилии, известной в основном благодаря Михаилу Васильевичу Родзянко, председателю III и IV Государственных Дум. Кем он доводится вам?

П. Родзянко: Он был родным братом моего прадеда Павла Владимировича. И оставил свой след в истории телеграммой, в которой просил Николая II отречься от престола. Признаюсь, я никогда не занимался подробным изучением генеалогического древа, и очень много забыто со временем. Знаю, что прямые предки – Строгановы и Новосильцевы – верно служили царю и Отечеству в течение столетий.

А. П. Богданов, доктор исторических наук

Дата 21 марта 2014 года вошла в летопись исторических событий как праздник возвращения Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации. С выходом к Чёрному морю и закреплением на берегах Тавриды связан огромный пласт нашей истории. Это избавление от кочевых набегов и героическая защита южных рубежей, освоение новых земель и основание городов, расширение культурного пространства и обогащение межнационального диалога. Нормы международного права, скрупулезно соблюденные при вступлении новых субъектов в состав России, подкреплены волей народа, который осознал и реализовал свое историческое право на единство.

Первые строки Крымской истории остались в человеческой памяти благодаря ассирийцам и древним грекам, отметившим появление на берегах Чёрного моря кочевников-киммерийцев. Их упоминал певец Троянской войны Гомер, а отец истории Геродот называл их доскифским населением Северного Причерноморья.

Овладевшие Крымом скифы были для древних греков лишь видимой частью колоссальной цивилизации, масштабов которой даже самые просвещённые эллины не представляли. Скифские цари властвовали над племенами конных скотоводов, земледельцев-пахарей и ремесленников, создавших города и целые промышленные районы. Степь, занимающая большую часть Крымского полуострова, испокон веков была частью Великой степи. Протянувшаяся от Дуная до Тихого океана, в истории Евразии она сыграла ту же роль, что Средиземное море – для Атлантического мира. Она объединила торговые пути и тропы войны, перекрёстки культур и рубежи религиозного противостояния, подвергая жестокому отбору народы и государства на способность выстоять и утвердить своё право на существование.