К 150-летию основания Международного Красного Креста

К 150-летию со дня рождения преподобномученицы великой княгини Елисаветы Феодоровны

А. В. Громова, кандидат исторических наук, Институт всеобщей истории РАН

Продолжение. Начало в № 2/2014 журнала «Русская история»

Масштабная работа Российского Красного Креста в предвоенные годы позволила создать действенную систему помощи раненым и больным воинам. К концу 1914 года на театре войны действовало 318 учреждений РОКК, на фронтах и в тылу было развёрнуто 436 эвакуационных лазаретов на 1 миллион 167 тысяч коек. Важную роль во время эвакуации играли полевые и тыловые питательно-перевязочные пункты. Они обеспечивали раненых горячей пищей, чаем, сухими пайками, оказывали медицинскую помощь. Для борьбы с эпидемиями было создано 36 санитарно-эпидемиологических и 53 дезинфекционных отряда, 11 бактериологических лабораторий. К концу 1915 года перевозку раненых осуществляли госпитальные суда, а также 11 санитарных поездов.

А. В. Матвеев, научный сотрудник Государственного исторического музея

Подвиги и героизм простых русских солдат и офицеров, которые в годы Первой мировой войны честно выполнили свой долг перед Родиной, не посрамив славы русского оружия, на долгие годы были преданы забвению. А ведь во время Великой войны о них знала вся Россия: фотографии печатались в газетах, о подвигах слагались песни и стихи.

Одним из таких героев, чья популярность была поистине всенародной, был простой донской казак Козьма Фирсович Крючков. Герой-казак изображался на плакатах и листовках, папиросных пачках и почтовых открытках и даже на конфетных обертках, его портреты печатали в газетах и журналах. Почему образ рядового казака приобрёл такую небывалую популярность в патриотической пропаганде?

Довоенная биография Козьмы Фирсовича Крючкова ничем не примечательна. «Родился в 1890 году на хуторе Нижне-Калмыковском Усть-Хопёрской станицы, Усть-Медведицкого округа Войска Донского в семье коренного казака-старовера Фирса Ларионовича Крючкова. Как и все казачата, Козьма отучился в станичной школе и в 1911 году был призван на действительную службу в 3-й Донской казачий Ермака Тимофеева полк. В Первую мировую Крючков вступает в чине приказного (армейское – ефрейтор) 6-й сотни своего полка» [1]. Двенадцатого августа 1914 года в одном из первых боевых столкновений с немцами на границе, в Восточной Пруссии, недалеко от польского городка Кальвария он и совершил свой знаменитый подвиг. Возглавляемый им разъезд столкнулся с разъездом германских улан. Численное превосходство было на стороне противника – 27 всадников против 4. Однако исход столкновения был совершенно неожиданным.

Уважаемые читатели!

В стремительно меняющемся мире история остается «учительницей жизни», причем все более придирчивой и строгой. Она постоянно заставляет обращаться к неусвоенным или позабытым урокам, переосмысливать то, что прежде недооценивали.

В последние годы вряд ли кого-то цитировали чаще, чем императора Александра III: «Во всем свете у нас только два верных союзника, наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас». За прошедшие полтора века правота его много раз подтверждалась. И все же один новый союзник у нас с тех пор прибавился – это оборонно-промышленный комплекс. Осуществляемая ныне программа перевооружения гарантирует, что эти три союзника нас не подведут. И страна поддерживает их так, как не поддерживала долгие годы. Исторический опыт подтверждает: сложности нас закаляют, а внешние угрозы сплачивают и мобилизуют.

Локомотивом экономики всегда и везде выступала «оборонка». В ней прежде всего воплощались передовые технологии, концентрировались самые квалифицированные кадры – настоящий цвет нации. Отцы и деды создали такой задел, который до сих пор позволяет нам чувствовать себя уверенно. Но не позволяет медлить с решением кадровой проблемы. Нам необходимы молодые специалисты, способные браться за самые сложные и амбициозные задачи. Масштаб их вдохновляет сам по себе: это освоение космоса, океанских глубин и покрытых льдом арктических пространств.

Сто лет назад Россия вступила в Первую мировую войну, которая вызвала грандиозные сдвиги в политическом устройстве всего мира. Испытание на прочность государственных устоев, социальных институтов, патриотического духа удалось пройти не многим из воюющих держав, и всё же память о ней сохранялась везде – за исключением России. Четыре года назад, когда наш журнал поднимал эту тему, общественное движение по увековечиванию памяти героев той войны только начиналось. Сегодня ситуация в корне изменилась: на государственном уровне реализуются масштабные проекты по сооружению памятников и мемориалов, оцифровке архивных документов, проведению выставок и конференций, выпуску литературы. Готовится распахнуть двери первый в стране музей Великой войны – Ратная палата, об истории которой вы узнаете из интервью с Г. Э. Введенским, долгие годы работавшим над её воссозданием.

Память о Великой германской, как и о Великой Отечественной, осталась у нас в крови, поскольку вряд ли они обошли стороной хотя бы одну семью. Мой прадед, уральский крестьянин Фёдор Ефимович погиб на германской, его сын Семён, мой дед, осенью 1941 года получил тяжёлое ранение в боях под Сумами. В мае этого года исполнилось 70 лет освобождению Крыма и Севастополя, которые вернулись в состав России. Мы рассказываем и о блестящей Крымской операции Красной Армии, и о плачевной судьбе бандеровских эмиссаров, пытавшихся включить полуостров в состав «Великой Украины».

А. Н. Лебедев, руководитель Департамента военно-исторического наследия Российского военно-исторического общества

«Разве справедливо, что у нас до сих пор нет ни одного достойного общенационального памятника героям Первой мировой войны? Наши предки называли её Великой войной, но она была незаслуженно забыта, фактически по ряду политических, идеологических соображений вычеркнута из нашей исторической памяти и истории».

Из Послания Президента В. В. Путина Федеральному Собранию 12 декабря 2012 года

Вряд ли можно найти в Европе страну, где не увековечена память её солдатам, сражавшимся на фронтах Первой мировой. До недавнего времени Россия составляла печальное исключение. Замечательный памятник русским воинам открыли в 2011 году в столице Франции. В год 100-летия начала войны открываются монументы и памятные знаки в десяти российских городах. Миссию по восстановлению исторической справедливости взяло на себя Российское военно-историческое общество (РВИО).

Ответы на вопросы редакции журнала «Русская История»

Корр.: Сергей Михайлович! Как Вы считаете, было ли неизбежным вступление России в Первую мировую войну?

С. М. Миронов: В принципе, ничего неизбежного не бывает. И исторический процесс всегда до какого-то предела сохраняет возможность определённых развилок, альтернативных решений и действий. Но затем наступает момент, когда ничего изменить уже нельзя. Сугубо теоретически Первая мировая война могла разыграться не в 1914-м, а несколько позже. Но «призрак войны» в любом случае уже бродил по тогдашней Европе, и фатальное убийство эрцгерцога Фердинанда в Сараево стало лишь поводом, лишь спичкой, зажжённой у порохового погреба. Надо учитывать дух того времени и мышление той эпохи, когда агрессивная политика и откровенная ставка на войну была чуть ли не нормой международных отношений.

Я не могу согласиться, когда говорят, что, мол, в развязывании Первой мировой все великие державы виноваты в одинаковой степени. Нет, на мой взгляд, в провоцировании войны виновны прежде всего Германия и Австро-Венгрия. Германия – в особенности. Власти этой страны, добившейся к 1914 году наибольших успехов в развитии промышленности, науки, техники, но в то же время опоздавшей с колониальной экспансией, оставшейся без рынков сбыта, испытывавшей дефицит жизненного пространства, жаждали передела мира в свою пользу. Ну а для этого надо было разгромить блок великих держав: Россию, Францию и Англию. Предпосылки к этому имелись. Германская военная промышленность в 1914 году превосходила французскую и русскую, вместе взятые, и не уступала по своему потенциалу военной промышленности всей Антанты, включая Англию.

В. К. Шацилло, доктор исторических наук

В этом году многие европейские столицы отмечают 100-летие с начала Первой мировой войны. При солидной финансовой и моральной поддержке правительств исторические музеи в Лондоне и Париже, Вене и Берлине готовят новые экспозиции, маститые историки завершают монументальные труды. Открытые источники позволяют дать новые ответы на старые вопросы: что вызвало мировой конфликт, кто виноват в его разжигании, можно ли было его предотвратить, какие цели ставили перед собой участники противоборствующих коалиций?

Неподдельный интерес к событиям 1914–1918 годов вполне объясним. По своим масштабам и геополитическим последствиям это столкновение не имело аналогов в предшествующей истории. Война длилась четыре с лишним года, охватив 38 стран с населением свыше 1,5 млрд человек. Более 10 млн было убито, 20 млн ранено, из них 3,5 млн остались калеками. С лица земли были стёрты сотни европейских городов и тысячи сёл, четыре империи – Российская, Германская, Австро-Венгерская и Османская – прекратили своё существование.

Вплоть до сентября 1939 года эти события почти во всём мире назывались «Великой войной», а её жертвам и участникам в больших и малых городах Европы и Америки стоят многочисленные монументы, к которым каждый год 11 ноября приходят отдавать дань памяти потомки.

К. А. Соловьёв, доктор исторических наук

Двадцатого июля 1914 года многие тысячи демонстрантов, пройдя с пением народного гимна к Дворцовой площади, на коленях ждали царского благословления на ратный подвиг. «Широкие массы рабочего класса в искреннем и единодушном стремлении дать отпор дерзкому врагу явили собою образцы высокого патриотизма и сознания своих гражданских обязанностей», – докладывал Департамент полиции. По столицам ходили толпы с портретами царя и флагами. Тогда же был учинён разгром немецкого посольства. С его крыш сбросили статуи, из окон летела мебель и портреты кайзера Вильгельма II, которые тут же сжигали. В Думе 26 июля 1914 года практически все фракции заявили о готовности объединить свои усилия во имя победы.

Патриотический порыв был вполне искренним. Общество устало от политической дремоты последних лет и готово было бросить накопившиеся силы в огонь войны, благородной, короткой и победоносной. Одолев «немца» и «турка», отстояв братьев-славян и водрузив крест на Святую Софию в Константинополе, Россия стала бы ведущей европейской державой.

В. А. Рунов, кандидат исторических наук

Конфигурация мировых противоборствующих сил определилась в начале XX века. Тогда же стало ясно, что столкновения им не избежать, и штабы принялись планировать боевые действия на Европейском театре. Перед Россией стояла задача вдвойне сложная: защитить свои интересы и реабилитироваться за поражение на Дальнем Востоке. Главным её соперником становилась кайзеровская Германия.

Германский Генеральный штаб готовился к «скоротечной наступательной войне», план которой разработал генерал-фельдмаршал Альфред фон Шлиффен (1833–1913). Он полагал, что «военная машина, требующая миллионов на своё содержание, не может долго стоять […] и мы должны изыскивать возможность быстро разгромить и уничтожить врага […] Поэтому, начавшись весной, война до осеннего листопада должна быть окончена полной победой над противником».

Важнейшим условием успеха Шлиффен считал внезапность и мощь первого удара: преимущество будет за тем, кто нанесёт его «всеми силами». Его стратегия предполагала взаимодействие войск без непосредственной тактической связи: «Речь должна идти не о соприкосновении частей на местности, а об их внутренней связи, необходимой для того, чтобы на одном поле сражения боролись за победу на другом». Грядущая война виделась ему как маневренная: «Чтобы добиться решительного и сокрушительного результата, необходимо вести наступление с двух или трех сторон, то есть с фронта и с одного или с обоих флангов» [6, с. 380].

А. В. Олейников, доктор исторических наук

В Европе Первая мировая война получила имя Великой. Никогда прежде человечество не знало такого масштаба и ожесточённости сражений, такой численности действующих армий, такого количества жертв. И только в России эта война оказалась Забытой. А потому и роль нашей страны в разгроме агрессивного блока Центральных держав недооценена до сих пор.

После окончания Первой мировой маршал Франции и верховный руководитель войск Антанты на Западном фронте в 1918 году Ф. Фош писал: «Если Франция не была стёрта с карты Европы, то этим мы прежде всего обязаны России» [2, с. 3]. Его оценку подтверждал и У. Черчилль: «Быстрая мобилизация русских армий и их стремительный натиск на Германию и Австрию были существенно необходимы для того, чтобы спасти Францию от уничтожения в первые же два месяца войны. […] …выдержка России была важнейшим фактором наших успехов вплоть до вступления в войну Соединенных Штатов» [6, с. 39].

Такие признания не влекли за собой никаких политических последствий, поскольку в «пире победителей» Россия не участвовала, а благодарность союзников за спасение принимать было некому. Большевикам проще было договариваться с Германией, чем со странами Антанты. Поэтому сражения на Восточном фронте постепенно ушли в тень битв на Западе. Их масштабы, о которых нам предстоит ещё сказать, – не самое главное.