Открыв «Указатель Москвы» за 1793 год, мы обнаруживаем, что Пашковы имели в Москве не один, а несколько домов. Это подтверждает известный дореволюционный специалист по истории Москвы И. М. Снегирёв. Помимо дома напротив Кремля Пашковым принадлежала внушительная постройка вблизи Большого Каменного моста.
Сколько лет прожил сам Пашков, доподлинно неизвестно. Умер он то ли в 1790, то ли в 1800 году, не оставив потомства. Свой «дом-дворец» он передал кузену Александру Ильичу Пашкову. Правда, с одним весьма существенным довеском – долгом казне по откупным делам. Выбор наследника объяснялся просто: тот был женат на дочери богатейшего уральского промышленника Дарье Мясниковой, которая заставила его построить на Моховой ещё одну роскошную городскую усадьбу. Сейчас это Аудиторный корпус Московского университета с церковью, на месте которой когда-то стоял флигель (3).
Но вернёмся к возведению дома Пашкова. Согласно исследованиям В. О. Эйнгорна, оно пришлось на 1784–1788 годы. Основаниями датировки стали два плана: 1784 и 1788 годов. На первом ещё обозначена городская усадьба Племянниковой, на втором, известном как план С. Карина, уже отмечен дом Пашкова (4, с. 187, 219). В пояснении указано, что Пашков «ветхие строения все сломав, построил в хорошем виде капитальное строение и перед домом по угору к улице Моховой вырегулировал сад с фонтанами и цветниками и железной решёткою в каменных столбах в хорошем же виде».
О происхождении дома ходит немало легенд. Согласно одной из них, в 1784 году на стройку знаменитого дворца в Царицыно приехал немолодой господин в роскошном экипаже и пожелал увидеть Баженова. Подошедшего архитектора незнакомец пригласил построить на Ваганьках дворец в том же стиле, что и Кремлёвский. Обиженный на матушку-государыню Екатерину II, которой Царицыно решительно не понравилось, Баженов якобы тут же дал согласие. А поскольку архитектору было отказано в реконструкции Кремля, он специально развернул дом Пашкова тыльной к нему стороной. Действительно, главный фасад и смотрел через двор на Староваганьковский переулок, а нынешняя монументальная лестница была достроена в 1930-е годы (3).
Иногда высказывается совсем малоправдоподобная версия, согласно которой В. И. Баженов построил «республиканский» светский дворец для частного лица в пику просвещённой самодержице. В духе современной конспирологии высказываются предположения, будто строительством по проекту Баженова занимался Матвей Казаков, так как автор опасался даже показываться на стройке – так боялся императрицы.
Впрочем, по мнению архитектора и реставратора Сергея Заграевского, не стоит искать умысла там, где всё объясняется практическими соображениями. Подъезд от Старого Ваганькова пологий, а к Кремлю холм обрывается очень круто, на каретах в парадный двор не въедешь...
Никаких документальных материалов, подтверждающих авторство В. И. Баженова, не сохранилось: все бумаги, хранившиеся на бельведере, сгорели в пожаре 1812 года. Тем не менее, стилистика постройки и архитектурные приёмы выдают руку великого архитектора. Как указывают исследователи дома Пашкова, колоннада парадного и колонны центрального зала полностью повторяют баженовский проект нового Кремлёвского дворца. Совпадают не только пропорции. По форме и деталям колонн центральный портик дома Пашкова поразительно схож с центральным залом и театральным подъездом Кремлёвского дворца (5, с. 79–81).
Что же касается Матвея Казакова, проектировавшего в те годы комплекс Московского университета на Моховой, то ему могла принадлежать общая идея планировки усадьбы.
Как выглядел дом Пашкова через пятнадцать лет после постройки, описал в 1799 году немецкий путешественник Иоганн Рихтер в книге «Moskwa. Eine skizze»: «... на Моховой, недалеко от Каменного моста, на значительном возвышении, возносится этот волшебный замок. Сзади, из переулка, вы входите через великолепный портал в пространный двор, постепенно расширяющийся от ворот. В глубине этого двора вы видите дворец, в который ведут несколько ступенек. С одной стороны двора – конюшни, с другой – манеж, оба – прекрасные здания. Два всхода ведут в дом. По ним вы достигаете верхних помещений и выходите на пространную вышку в куполе дома, откуда открывается прелестнейший вид на всю Москву. Самый дом состоит из главного корпуса и двух флигелей, соединённых с ним галереями. В середине имеется выступ с большими сводчатыми амбразурами и двумя парадными входами в сад. Этот выступ первого этажа образует собою балкон, на который опираются тосканские колонны. Вверху над этими колоннами находится герб Пашкова, подпёртый коринфскими колоннами, которые, как и все здания, представляют образец симметрической гармонии. На одной стороне балкона, украшенного с большим вкусом решёткою между колоннами, стоит богиня Флора, на другой – Церера. Герб поддерживается двумя полулежащими фигурами. Вверху – купол, образующий собою бельведер, окружённый парными колоннами. Флигеля украшены рядами колонн... Перед домом, на самых высоких пунктах сада, стоят ещё две колоссальные статуи, Марс и Минерва, принадлежащие, как и прочие фигуры, к лучшим произведениям века. Пройдя сквозь дом, вы приходите к романтическому виду с передней стороны дома от улицы. По неправильно искривлённым и змеящимся дорожкам вы сходите вниз среди кустарников, по склонам горы, на которой стоит дом. Внизу – два каменных бассейна, посреди которых находится фонтан, а от улицы всё отделяется железной решёткой отличной работы. Сад и пруд кишат иноземными редкими птицами. Китайские гуси, разных пород попугаи, белые и пёстрые павлины живут здесь либо на свободе, либо висят в дорогих клетках. Ради этих диковинок и прекрасного вида по воскресеньям и праздникам собирается здесь множество народа... Впечатление, производимое домом во время иллюминации, – неописуемо. Эта иллюминация при коронационных торжествах была одной из лучших по всей огромной Москве» (1). Нельзя не привести ещё одну цитату. Один из крупнейших специалистов по истории русского искусства И. Грабарь писал: «Трудно найти более совершенное соотношение всех частей единого сооружения, чем то, которое достигнуто здесь». И далее: «Бесподобно решён план дома, особенно бельэтажа, видимо, тщательно выношенный в творческом сознании зодчего и взвешенный во всех деталях. В своей основе он построен на модуле, точно определяющем пропорции каждой комнаты, взятые в строго кратных отношениях то по длине, то по ширине, то по диагоналям. Таким модулем является диагональ центральной комнаты главного корпуса. Все профили фасадов нарисованы твёрдой рукой, притом в индивидуальной, свойственной великому мастеру манере... Вообще Баженов охотно пользуется приемами искусственной перспективы, известной античности и Ренессансу».
Говоря языком современной архитектуры, Баженов использовал контрастное сопоставление больших и малых объёмов. Так, центральный объём здания был противопоставлен служебным помещениям, широкий парадный вход перед двором – узкой трапециевидной воронке, которая соединяла въезд с парадным входом. Природу этих контрастов находят в наследии барокко. Фасад, выходящий на Моховую, несёт наследие другой эпохи – классицизма. Он представляет редкий в мировой архитектуре пример, где использованы три портика, одинаковые по размерам и числу колонн, но разного ордера.
Считается, что первоначально стены дома были выкрашены в оранжевый цвет. В этом виде он запечатлён в известной литографии Ж. Делабарта. Первые заметные изменения произошли после смерти императрицы, когда Павел I распорядился снять с купола здания статую. По одной версии, она изображала Минерву, по другой – Марса, но так или иначе, служила напоминанием о славном правлении Екатерины (6, с. 339, 341). В 1811 году вышел альбом Антинга с изображением Пашкова дома (2, с. 209).
Грянула Отечественная война 1812 года, 14 сентября французская армия заняла Москву. Пожар, «истребивший 6307 домов деревянных и каменных», довершил бедствия захваченного города. Деревянный бельведер Пашкова дома сгорел сразу же. Огонь не пощадил и интерьеров. После изгнания французов во весь рост встала задача восстановления города. Для этого 14 февраля 1813 года император Александр I распорядился о создании в Москве Комиссии для строений, и дабы «быть Комиссии сей под главным начальством главнокомандующего в сей столице».
Она собралась на первое заседание в Сверчковых палатах в Успенском (сейчас Сверчковом) переулке 26 мая. В её состав («присутствие») были включены ведущие архитекторы Москвы, среди них О. И. Бовэ, В. И. Гесте, В. А. Балашов и Д. Г. Григорьев. В сентябре 1813 года архитектором четвёртого участка, где находился дом Пашкова, был назначен вернувшийся из народного ополчения Бовэ. При восстановлении он изменил первоначальный замысел: перекрыл двускатной кровлей боковые продольные галереи и установил в бельведере трёхчетвертные ионические колонны вместо круглых коринфских (правда, не исключено, что изменения в бельведер внесли позднее А. Мельников или П. Таманский (4, с. 223–225).
Широко бытует легенда, согласно которой в 1818 году во время посещения Москвы прусским королем Фридрихом Вильгельмом III с сыновьями он попросил показать лучшую панораму Москвы. Тогда короля и повели на бельведер пашковского дома. Выйдя на балкон и увидев сожжённый город, лежавший на пепелище, король опустился на колени, велев сделать то же самое сыновьям, и воскликнул: «Вот она, наша спасительница!». Этим жестом он благодарил Москву за спасение Европы от Наполеона. Там же он поклялся никогда не воевать с Россией. В память об императорском поклоне в чугунную ограду дома была вмурована корона. Сам же балкон получил именование «балкон трёх императоров». Трёх, потому что оба королевских сына со временем тоже взошли на престол: король Фридрих Вильгельм IV и император Вильгельм I. Этот сюжет стал основой картины, написанной художником Матвеевым много позже – в 1896 году. Но, опять же, эта легенда не имеет достоверного подтверждения.
Последней хозяйкой из рода Пашкова стала внучка А. И. Пашкова Дарья Алексеевна Полтавцева. К тому времени дом выглядел непрезентабельно: «окошки забиты досками, сад порос мохом и густою травою, пруды пусты». Таким он предстаёт в описании 1831 года. В 1839 году по высочайшему повелению казна за 30 000 рублей выкупила его под создающийся Московский дворянский институт. Перестройку под новые нужды выполнил архитектор А. В. Никитин вместе с И. И. Связевым. В результате на нижних этажах разместились классы, на верхних – спальни. Согласно данным отчёта, «в подвальных этажах устроены под главным корпусом амбар для ссыпки хлеба и под директорским флигелем цейхгауз для хранения разных вещей, и вообще сии подвальные этажи увеличены для помещения прислуги и хозяйственных надобностей и закрыты каменными сводами, коих произведено до 100 квадратных сажен». Институт просуществовал недолго, и в 1852 году здесь открылась Четвёртая мужская гимназия.
Новая эпоха в истории Пашкова дома началась в 1861 году с основанием «Московского публичного и Румянцевского музеев» (5, с. 91). Румянцевский музей был переведён сюда из Петербурга, а собрания Московского университета стали основой Московского публичного музея. В июле 1862 года в состав музея вошла Румянцевская публичная библиотека. Коллекция Румянцева насчитывала около 28 тысяч книг, 710 рукописей, более тысячи карт. 14 января 1863 года в Пашковом доме открылся первый читальный зал на двадцать мест. Книжный фонд и собрания музеев с тех пор постоянно росли, увеличивались и площади, занятые библиотекой. Расширялся читальный зал – сначала до трёхсот, а потом до пятисот мест.
В 1924 году произошла реорганизация – была создана Российская публичная библиотека имени Владимира Ильича Ульянова (Ленина), годом позже переименованная в Государственную библиотеку СССР имени В. И. Ленина. Ныне это Российская Государственная библиотека – одна из крупнейших в мире, хранящая коллекцию книжных сокровищ со всего света.
Литература и источники
1. Richter, Johann Gustaf. Moskwa: Eine Skizze / Von Johann Richter. Leipzig: Hartknoch, 1799.
2. Архитектурные ансамбли Москвы XV – начала XX веков: Принципы художественного единства / Т. Ф. Саваренская, И. А. Бондаренко, Д. О. Швидковский и др.; под ред. Т. Ф. Саваренской. М., 1997.
3. Лебедева Е. Дом Пашкова // Русский обозреватель за 12. 05. 2009.
4. Михайлов А. И. Баженов. М., 1951.
5. Некрасов А. В. К архитектурному облику Москвы. М., 2005.
6. Русская архитектура эпохи классицизма и ампира. М., 2000.
