И ещё он сказал: „Некогда росло великолепное дерево, во всякое время года свежезелёное и с цветами, как знали дружины ярлов. Теперь листва дерева бы­стро поблекла в Гардах. Женщина повязала золотую повязку на свою голову”.

Можно из этого заключить, что ему было с Ингигерд лучше, чем со многими другими женщинами. Теперь ясно сказано, что ей выпало огромное счастье и всем другим, кто находился с ним в дружбе». (7, 86)

Олав был знаком с Ингигерд ещё до того, как она вышла замуж, и по­этому сокрушался по поводу покрывшей её голову после замужества зо­лотой повязки. Познакомиться с княгиней он мог во время пребывания в Швеции в 1012 году или во время более поздних торговых плаваний 1013 года. В висах прослеживается осенний мотив облетавшей с деревьев листвы. Свадьба Ингигерд пришлась на осень.

В стихотворениях Олав причислял себя к ярлам. Во время правления Хакона Сигурдсона в Норвегии не было конунгов. Областями правили ярлы. Жившие в стране потомки Харальда Прекрасноволосого должны были довольствоваться этим званием. Хакона Сигурдсона и его сына Эйрика скальды называли ярлами, несмотря на то, что они были верхов­ными правителями страны. Правители были из рода ярлов, и к тому же в их время Норвегия была в подчинении у иноземцев.

Снорри называет Сигурда Свинью, отчима Олава, конунгом, но это не соответствует действительности. Сигурд Свинья был во время рожде­ния Олава ярлом, хотя по происхождению и мог претендовать на звание конунга. Олав жил в семействе ярла Сигурда, и время написания стихо­творений соответствует времени эпохи странствий Олава ранее осени 1013 года. В этот период он мог отождествлять себя с ярлом. Начиная с осени 1014 года он был уже верховным правителем Норвегии и имено­вал бы себя конунгом. Стихотворения были написаны Олавом в юности в Швеции, когда он познакомился с Ингигерд, поэтому свадебная повяз­ка соответствует её первому замужеству.

Олав узнал о свадьбе Ингигерд и Свейна, что послужило поводом к написанию стихотворения. Свадьба состоялась около 1012 года. Расхо­ждение между двумя датировками составляет 12 лет. Перед нами влияние «эры ‒5496 года». Далин относил бесчинства 13-летнего Олава в Шве­ции к осени 1007 года. (16, 772) В исландских анналах под 1007 годом помещено известие о том, что Олав взошёл на боевой корабль. (7, 16) С учётом влияния «эры ‒5506 года» 1007 год даёт нам 1013 год. Свадь­ба была осенью 1013 года, но из-за неверного перевода даты стала при­урочиваться к 1001 году. Это привело к сближению свадьбы во времени с битвой при Свольде.

Ингигерд покинула страну, так как после свадьбы переехала в Норве­гию. Скальды стали связывать написание стихотворений с более поздним пребыванием Олава на Руси в конце его жизни, где он вновь встретился с Ингигерд. Его мирное пребывание в пору юношества в Швеции было к тому времени переиначено в военное нападение на шведов, и описание знакомства с Ингигерд стало неуместным.

Летом 1013 года король Эйрик Хаконарсон принял участие в датском завоевании Англии. Он был зятем Свейна Вилобородого. В английском походе должна была принимать участие норвежская знать. Хакон Сигурдсон, отец Эйрика и Свейна, погиб осенью 995 года. В 1013 году его дети были старше 17 лет. Свейн Хаконарсон летом 1013 года был со­вершеннолетним и воевал в Англии на стороне датчан.

Победа Свейна Вилобородого над англичанами укрепила авторитет его вассалов в скандинавских странах. Свейн Хаконарсон был назначен наместником над норвежскими областями. Свадьба Свейна и Ингигерд позволяла Швеции сохранить контроль над захваченными после битвы при Свольде норвежскими землями, не ссорясь с родственниками и со­юзниками могущественного датского короля.

К осени 1013 года Ингигерд достигла совершеннолетия и была выда­на замуж. Родилась она не позднее 995 года. В апреле 1015 года Свейн Хаконарсон потерпел поражение от Олава Святого и был вынужден бе­жать в Швецию.

Один из крупных пожаров в Ладоге датируется 1015 годом и связыва­ется исследователями с нападением Свейна Хаконарсона. (14, 486) Снорри так описал этот набег:

«Свейн ярл отправился сначала в Швецию к своему родичу Олаву, конунгу шведов, и рассказал ему обо всём, что у них произошло с Олавом Толстым. Он советовался с конунгом шведов, что ему делать дальше. Конунг говорит, что ярл, если хочет, может остаться у него, и предлагает ему власть, которую тот сочтёт подобающей.

— А если не хочешь оставаться, — добавил он, — то я дам тебе доста­точно войска, чтобы ты смог отвоевать свои владения у Олава конунга.

Ярл выбрал последнее, потому что этого хотели люди, которые с ним там были, так как у многих из них в Норвегии остались большие владения. Когда они стали совещаться, как им действовать, они решили, что следующей зимой им надо отправиться в Трандхейм по суше через Хельсингьяланд и Ямталанд. Ярл больше всего рассчитывал на помощь жителей Внутреннего Трёндалёга. А летом они решили отправиться в поход в Восточные Страны, чтобы до­быть себе добро.

Свейн ярл отправился со своим войском на восток в Гардарики и разорял там селения. Он пробыл там всё лето, а когда наступила осень, двинул своё войско назад в Швецию. Но тут он заболел и умер. После смерти ярла люди, которые были с ним, вернулись обратно в Швецию, а некоторые направились в Хельсингьяланд и дальше в Ямталанд, а потом через Кьёль в Трандхейм. Там они рассказали о том, что произошло в походе, и все тогда узнали о смерти Свейна ярла». (24, 195)

Утрата Свейном владений означает, что Олав Святой вернул норвеж­ские земли. Захват им спорных территорий привёл к длительному швед­ско-норвежскому конфликту. Поход викингов выглядит вполне благопо­лучно. Всё лето до осени они разоряли русские владения, а осенью, на обратном пути в Швецию, Свейн заболел и скончался. Монах Теодрик только упоминает о походе на Русь и смерти предводителя:

«Когда Свейнон уже терпел поражение, он, отказавшись от бегства, решил сложить голову вместе со своими воинами, но ему помешал в этом, против его желания отогнав его корабль, один из его князей — его зять, женившийся на его сестре по имени Берглиот, Эйнар Брюхотряс, муж весьма решительный. Он-то и посоветовал ему отправиться в Русцию, где тот и скончался». (7, 125)

Скончался Свейн на Руси. Также краток рассказ в «Обзоре саг о нор­вежских конунгах»:

«Эйнар Брюхотряс набросил якорь на корабль Свейна, и тот был вынуж­ден плыть с ним прочь в Данмарк. Вскоре отправился Свейн на восток в Гарды и никогда больше не возвращался». (7, 34)

В «Древнейшей саге об Олаве Святом» приведены географические подробности похода:

«Теперь плывёт ярл Свейн через Фольд. И так на юг вдоль земли, и приплы­вает теперь со своим войском на юг в Данмарк, и на восток через Эйрарсунд, и так в Свитьод к конунгу свеев, рассказывает ему эти новости. Теперь пред­лагает конунг свеев ярлу остаться у него. А ярл говорит, что хочет воевать летом в Аустрвегах. Вот он так и поступает. И осенью он уже был на востоке в Кирьялаланде (земля карел. — В. Т.), отправился тогда вверх в Гардарики, опустошая страну. Заболел он там и умер там осенью. Лишился тогда ярл Свейн своей жизни. А Эйнар отправился назад в Свитьод. И много лет был он там в державе конунга свеев и на севере в Хельсингьяланде, а иногда в Данмарке». (7, 43)

Свейн грабил земли, населённые карелами. Причиной его смерти на­звана болезнь. Аналогичное сообщение есть в «Большой саге об Олаве Трюггвасоне»:

«Отправился ярл Свейн по Аустрвегу и воевал летом в Гардарики. А осе­нью, когда он вернулся назад в Свитьод, получил он такую болезнь, которая привела его к смерти». (7, 135)

В исландских анналах кончина помещена под тем же годом, что и бит­ва у Несьяра, то есть под 1015 и 1016 годами, что с учётом «эры ‒1 года» даёт 1015 год. (7, 18)

Пожар в Ладоге свидетельствует об успехе викингов, которым уда­лось сжечь часть города, но скальды молчат о достижении Ладоги и на­несении ей урона. Такую же скромность они проявляли при описании нападения викингов 958 года во главе с Гутхормом Эйриксоном, во вре­мя которого викинги были разбиты, а их вождь погиб. Умирает и предво­дитель похода 1015 года. Скальды сокрыли неприятные для них сведе­ния. Викинги были разгромлены новгородцами, а Свейн был ими убит.

Для успеха в походе на Ладогу требовалась быстрота в нападении и отходе, так что длительного пребывания викингов в русских землях не было. Поход начался и закончился осенью. Частично разрушив Ладогу, пираты не успели уйти от возмездия.

Летом 1015 года Канут Могучий воевал в Англии. Военную помощь среди скандинавов он мог набирать только в Швеции, так как Норвегия была под правлением враждебного ему Олава Святого. Свейн и его дру­жина оказались в Швеции не у дел, но напали на Ладогу только осенью. Лето они провели в Англии под знамёнами Канута. Под влиянием като­лических писателей сведения об участии скандинавов в нападениях на христианские страны позднее истреблялись. Для нападений же на право­славную Русь делались исключения.

Далин пишет об оказании шведами в 1016 году военной помощи Кануту в завоевании Англии. (16, 779) Так что примерно в это время суще­ствовал датско-шведский военный союз.

Свейн охотно мог побывать в Англии в связи с тем, что нуждался в помощи датчан, так как шведы не спешили воевать с норвежцами. Но Кануту не удалось завоевать в 1015 году всю Англию, и ему было не до нор­вежских дел. К тому же, помогая Свейну зятю шведского короля, датчане рисковали передать Норвегию под владычество шведов. Датской помо­щи Свейн не получил и вернулся в Швецию.

Во время ладожского похода его участники были подданными Шве­ции. Нападение было одобрено Олавом Скотконунгом. Этот недру­жественный поступок должен был привести к охлаждению шведско-рус­ских отношений, и в 1017 году военную помощь Ярослав набирал в Норвегии.

Как и в случае с нападением на Ладогу 997 года, осложнение нор­вежско-шведских отношений привело к русско-шведскому конфликту. Олав Скотконунг рассматривал Русь как союзницу Норвегии и враждеб­ную державу.

Походы на Ладогу совершались изгнанными из Норвегии предста­вителями королевских родов, имевших родственниками или покрови­телями правителей скандинавских стран. Нападавшие обладали значи­тельными военными силами и имели возможность вербовки охотников в дружественных им государствах. Мелкие флотилии викингов, обычно насчитывавшие до пяти кораблей, на такое предприятие не отважи­вались.