Ярослав и Мстислав, воспользовавшись польской смутой, вернули червенские города, захваченные в более раннюю русскую смуту. Они разорили польские земли и привели пленников, которыми заселили возводимые на степном пограничье города.

Войско возглавляли два князя, которые поделили добычу, но говорится только о судьбе пленников, доставшихся Ярославу. В Ипатьевской и Тверской летописях уточняется, что на реке Роси Ярослав поселил «своих» пленников. В Тверской летописи названы города, основанные на реке Роси, — Корсунь и Треполь. Заселили два новых города.

Текст Татищева позволяет прояснить судьбу поляков, доставшихся Мстиславу. Пленников поселили как по реке Роси, так и около Чернигова. (23, 77) Рось протекала на южных рубежах владений Ярослава, Чернигов был стольным городом Мстислава. Мстислав поселил поляков в окрестностях своей столицы.

Мы имеем два сходных рассказа в двух разных летописных статьях. В первом говорится о походе русских князей на Польшу и расселении пленников по пограничной реке Роси, во втором — о строительстве городов на реке Роси, очевидно вызванном приводом пленных. Такое соединение известий возможно при влиянии разных эр.

В статье 6538 года описаны военные походы — на волынский город Белз и на чудь. Татищев причиной чудского похода называет мятеж местных жителей:

«Сего же лета Ярослав ходил в Ливонию на учинивших противность, и, наказав довольно, построил град в свое имя Юрьев, и велел во оной от всея земли дань приносить». (23, 77)

Основание чудского города Юрьева (современный эстонский Тарту) должно было последовать в год, когда были воскресными Георгиевские дни (23 апреля и 26 ноября). Воскресными они были в 1032 году. Поход на чудь датирован по «эре - 5506 года» и состоялся в 1032 году. В Тверской летописи рассказ о походе дополнен новгородскими известиями:

«И прииде к Новогороду, с(о)бра от старосты и поповы детей 300 учити книгам. Того же лета преставися п(е)рвый архыепископ Иакым Корсунянин в Новегороде». (19, 146)

У Татищева это сообщение передано в редакции новгородца — современника событий:

«Того же году преставися Иоаким, епископ новогородский, и бе ученик его Ефрем, который нас учил греческаго языка». (23, 77)

Св. Иоаким Корсунянин скончался в 1032 году, что подкрепляет датировку чудского похода этим годом. Новгородец использовал «эру - 5506 года».

В «Мазуринском летописце» поход на чудь отнесён к 6536 году, что даёт «эру - 5504 года». (13, 52) В Рогожском летописце основание Юрьева помещено под 6537 годом. (19, 17) По осенней эре 26 ноября выпадает на следующий календарный год. Дата «Рогожского летописца» имеет осеннюю «эру  - 5504 года» и свидетельствует в пользу зимнего строительства города между 1 сентября 1032 года и 1 марта 1033 года. Об этом же говорит и характер похода. Он преследовал цель восстановить взимаемую с чуди дань, что обычно достигалось во время полюдья, то есть в осенне-весенний период. Основывая город в честь своего небесного покровителя, Ярослав руководствовался весенним счётом лет.

Белз стоит на западном берегу реки Западный Буг. Он был одним из самых западных червенских городов, и его взятие означало возврат всех червенских городов, о котором сообщается в следующей статье. В первоначальном тексте, судя по всему, говорилось о выдворении поляков из Червоной Руси вплоть до Белз. В статье 6538 года русско-польская война датирована 1032 годом по «эре - 5506 года».

В киевском летописании, использовавшем «эру - 5508 года», недоброжелатель Ярослава выбросил описание его польского похода, оставив только упоминание о строительстве городов по реке Роси. Более позднему сводчику пришлось восстанавливать это событие по тмутараканскому летописанию с «эрой - 5507 года». Дублирующее новгородское известие было сокращено, и от него осталось только упоминание города Белз, местонахождение которого сводчик, по всей видимости, не знал и принял его захват за самостоятельный поход. Поход на Польшу состоялся в 1032 году и запечатлён в летописях в разных статьях с разными эрами.

Реликты более обширного рассказа о походе на Белз сохранил Татищев:

«6538 (1030). Ярослав ходил на поляк и, победя город Белжу и другия, что прежде Болеслав побрал, взял и, много полона польскаго приведши, по городам поселил». (23, 77)

Это сообщение сходно с описанием польской войны 6539 года старших летописей. Поход, датированный по «эре - 5506 года», был связан с возвращением городов, некогда захваченных Болеславом Великим. Приведённые пленники были расселены по городам. Несмотря на явное сходство известий, составители использованной Татищевым летописи считали, что было две войны с поляками.

Випон, капеллан императора Конрада II, под 1032 годом сообщает о польской междоусобице:

«Умирая …герцог поляков Болеслав оставил двоих сыновей — Мешка и Оттона. Мешко преследовал своего брата Оттона и изгнал его на Русь. Бедствуя, тот провёл там некоторое время, после чего начал искать милость императора Конрада, чтобы с его содействием и помощью вернуть себе власть на родине. Согласившись сделать это, император решил, что сам он с войском двинется с одной стороны, а с другой — брат Мешко Оттон». (7, 343)

Мешко II прогнал брата Оттона. В 1032 году Конрад II выступил против Польши с запада, Оттон, сопровождаемый армией Ярослава и Мстислава, — с востока. Мешко был вынужден бежать к чешскому князю Ольдриху. (27, 385) В «Хильдесхеймских анналах» эти события датированы 1031 годом, в чём можно усмотреть влияние «эры + 1 года». (7, 343) Влияние этой эры прослеживается в польской истории. Так, у Цезаря Барония, использовавшего польские хроники, кончина Мешко I отнесена к 991 году вместо правильного 992 года. (1, 1059)

Польские историки отмечают, что Мешко не сумел удержать престол и был изгнан старшим братом Беспримом из страны. Только после смерти Бесприма он вернул себе трон, заручившись поддержкой немцев. (4, 37)

Титмар Мерзебургский считал Бесприма сыном от венгерской княжны, второй жены Болеслава, а Мешко и Оттона — сыновьями Эмнильды, третьей жены. (24, 68) Но далее по тексту в отличие от Мешко и Оттона Бесприм не появляется. В одних и тех же событиях польской междоусобицы сыновей Болеслава Великого упоминается то Оттон, то Бесприм. Всё это дало повод историкам к отождествлению Бесприма и Оттона. (24, 218)

После того как Болеслав отослал свою венгерскую жену на родину, её сына стала воспитывать Эмнильда, поэтому у Титмара Оттон, носивший второе имя Бесприм, показан в перечне сыновей двух жён Болеслава.

 В «Великой хронике» соперник Мешко II имеет ещё одно имя:

 «Этот Мешко имел двух сыновей от сестры императора Оттона, а именно Болеслава и Казимира. После смерти Мешко в 1033 году от Р. Х. ему наследовал его первенец Болеслав. Он, до того как был коронован, принёс своей матери немало позора…

Болеслав же вследствие своей свирепости и множества преступных деяний, хоть и был отмечен королевской диадемой, плохо кончил свою жизнь и не числится в списках королей и правителей Польши. После его смерти в Польском королевстве возникло много смут и войн, больше междоусобных, чем внешних». (2, 69)

У Мешко от Рикизы, дочери пфальцграфа рейнского Эццо и Матильды, сестры императора Оттона II, был один сын Казимир. (27, 385) Хронисты опустили одно поколение, чтобы представить Казимира племянником императора, тогда как он приходился ему внучатым племянником.

В междоусобице участвовал первенец, но не Мешко II, а Болеслава — Бесприм. Бесприм захватил престол ещё при жизни Мешко II, супруга которого  Рикиза бежала из Польши и получила от императора в лённое владение Брунсвик уже после кончины мужа, когда не было в живых и Бесприма.

В «Великой хронике» приведена искажённая версия событий, но имеется важное уточнение: Бесприма в Польше знали под именем Болеслав. Бесприм принял отцовское имя, возможно в качестве тронного имени. К Бесприму в Польше питали ненависть и истребляли известия о его правлении, несмотря на то что он был коронован.

После смерти Болеслава Великого власть перешла к Мешко II, хотя  тот был младшим сыном скончавшегося правителя и скопцом. Старший сын Бесприм довольствовался уделом. Слабое правление Мешко II вызвало недовольство польской знати, поэтому надежды на перемены в образе правления связывались с Беспримом, что привело к его изгнанию подозрительным братом.

Поводом к русскому походу стали просьбы о помощи со стороны прибывшего к Ярославу польского изгнанника Бесприма. Собрав войска, Ярослав и Мстислав отправились в польский поход. Поспешность похода была связана с достигнутой договорённостью о совместных действиях с германским императором. В награду за помощь в возведении Бесприма на польский трон Ярослав вернул Червенскую Русь.

Бесприм стал польским князем в конце 1032 года. Считается, что Мешко II вернул польский престол в 1032 году, замирившись с немцами и пойдя на территориальные уступки. (7, 345) Помирился с немцами Мешко после смерти Бесприма, который в конце 1032 года был ещё жив. Поэтому следует признать здесь влияние «эры + 1 года». Бесприм скончался в 1033 году, и в Польшу при немецкой помощи вернулся Мешко. В «Великой хронике» в рассказе о Болеславе-Бесприме 1033 год приводится в качестве даты смерти Мешко. Судя по всему, первоначально дата относилась к смерти Бесприма.

В Лаврентьевской летописи малоизвестный Белз ошибочно записан как Бзы. (12, 149) В Новгородской летописи по списку П. П. Дубровского уцелела промежуточная форма - «Беазы». (15, 52) Здесь буква «л» в результате описки заменена на сходную в написании букву «а». В некоторых летописных списках город Бзы превратился в Обезы. (9, примеч. II, 30) Обезы появляются на страницах летописей сравнительно поздно. Так, в Ипатьевской летописи под 1154 годом сообщается о прибытии из Обез невесты великого князя Изяслава Мстиславича, царской дочери. (8, 468) Со времён Карамзина обезы, жители Обез, отождествляются с абхазами-абазинцами. (9, примеч. II, 354) Невеста прибыла морем, так как встречали её у днепровских порогов.

В Ипатьевской летописи в рассказе из летописной статьи 1201 года вспоминаются давние славные победы над половцами Владимира Мономаха, изгнавшего их хана Отрока во Обезы за Железные ворота. Второй хан Серчан остался у Дона, и его подданные выжили промыслом рыбы. Тогда Владимир пил своим золотым шлёмом из Дона и овладел всей половецкой землёй. (8, 716)

Владимир Мономах участвовал в победоносном походе на половцев в 1111 году. Объединённое войско русских князей под командованием великого князя Святополка Изяславича достигло Дона и захватило города Шарукань и Сугров. На обратном пути их догнали половцы, но в жестокой битве были побеждены. (8, 264–268)

Рассказу 1201 года более соответствует поход на половцев 1116 года, в котором Владимир Мономах не участвовал, но был в это время великим князем. Его сын Ярополк и Всеволод Давидович разгромили половцев и взяли на Дону три половецких города — Сугров, Шарукань и Балин. Во время этого похода Ярополк получил невесту-красавицу, дочь ясского князя. Жители Белой Вежи пришли с мирными предложениями к Владимиру. Договорённости были скреплены свадьбой Андрея Владимировича, сына Владимира Мономаха, и внучки половецкого хана Тугоркана.

Крепость Белая Вежа, или Саркел, была в своё время построена византийскими строителями для хазар в нижнем течении Дона. Ранее из русских князей её захватывал Святослав Великий. Разбив хазарское войско, он взял их город Белая Вежа, а затем покорил ясов и касогов. (8, 53) Ясы жили далее Белой Вежи.

Ясами в древнерусских источниках называли алан-осетин. Другим их именованием было овсы. От названия их страны Овсети произошло современное названия Осетия. Аланы жили в низовьях Дона, и город Азов, золотоордынский Азак, получил прозвание по ясам-азам.

В походе 1116 года половцы были загнаны за Белую Вежу. Степи Предкавказья были населены кочевыми народами, преимущественно аланами. Автор рассказа 1201 года назвал обезами овсов-ясов. Союз русских князей с аланами, скреплённый браком Ярополка, не позволил побеждённому хану Отроку отсидеться в аланских землях. Из-за этого Отрок вынужден был бежать далее на восток. Ещё одна Обезия-Абхазия лежала за Дербентом, который был назван Железными воротами.

Хан Отрок скрылся в землях, находившихся во власти родственных половцам турок-сельджуков. Столь дальняя откочёвка соответствует дальности откочёвки участвовавшего в войне 1116 года хана Аепы. Только Аепа бежал на запад и пытался закрепиться в одной из болгарских областей. В 1117 году после первых военных успехов половцев болгары отправили победителям отравленную пищу и напитки, что привело к массовой гибели пришельцев. Оставшиеся же в живых были истреблены. (23, 132–133)

Белз в ряде летописей ошибочно назван Обезией, то есть страной алан.  В Никоновской летописи, в статье 6537 года, предваряющей рассказ о походе на Белз, написано:

«В лето 6537. Ярослав ходил на Ясы и взят их. Сие же лето мирно бысть по всей земле Русстей отвсюду». (17, 79)

В старших летописях под этим годом стоит лаконичное сообщение «мирно бысть». Соединение известий о мирном годе и о военном походе смущало уже Карамзина. (9, примеч. II, 29) Война с аланами сомнительна и по другим причинам. Путь к аланам на Дон и далее проходил через владения Мстислава. Ярослав не мог без союза с Мстиславом совершать поход в этом направлении, да и нужды в том не было, так как за охрану границ на юго-востоке Руси отвечал Мстислав.

Татищев доверял своим источникам и включил найденное им сообщение об аланском походе в своё сочинение:

«6537 (1029). Ходи Ярослав на ясы и, взяв их, поселил по Рси». (23, 77)

По реке Роси около этого времени поселили поляков после похода на Белз. Кто-то из поздних сводчиков обнаружил под 6538 годом оригинальное известие о походе Ярослава на Обезы и переводе пленников на Рось. Отождествив обезов с более известными ясами-аланами, он поместил рассказ в незаполненную событиями статью предшествующего года. Так появилась мифическая война с аланами.

Поход на Польшу 1032 года отразился в сагах. Норвежец Харальд Сигурдсон в бытность на русской службе бился с поляками:

«Так говорит Тьодольв:

С Эйливом давно

Был князь заодно.

Крепили строй

Они боевой.

Взяли в тиски

Вендов полки.

Изведал лях

Лихо и страх». (22, 402)

Эйлив-Улеб был участником похода 1032 года в Закавказье. Скандинавские сведения свидетельствуют о том, что Улеб возглавлял отряд скандинавских наёмников, который успел принять участие в польском походе. Получается, что свои корабли русы бросили на Араксе, получив указание возвращаться на родину. У них не было времени на кружной путь через Волгу. Византийские суда доставили русскую армию не в Тмутаракань, а к устью Днепра.

Появление русской флотилии на Каспии следует отнести к традиционному для военных предприятий русов июню. Известия из Руси были получены по окончании основных боевых действий против войск ширваншаха. Какое-то время ушло на обратный путь до Киева. В польский поход они отправились не ранее конца лета 1032 года.

Поход на чудь состоялся после польской войны, но в том же 1032 году. Новгородцы, усиленные скандинавским отрядом, по завершении польского похода вернулись на север. В полюдье скандинавские наёмники были использованы для разрешения споров с западными данниками новгородцев.

Наплыв скандинавских наёмников привёл в 1032 году к вспышке военной активности русов.