В православные праздники, дни рождений и бракосочетаний членов императорской фамилии, кроме членов свиты и придворных, специальные приглашения рассылали также обладателям высших чинов военной и гражданской службы, церковным иерархам, иностранным послам и их жёнам, другим людям, имевшим большие заслуги в различных сферах деятельности. Иногда к ним добавлялось российское и иностранное купечество, и даже простые горожане.
Для каждого мероприятия, проводимого во дворце, был предусмотрен строгий церемониал, регламентировавший программу и круг присутствующих лиц. Одежда пришедших оговаривалась вплоть до мельчайших деталей. Большое внимание уделялось оформлению помещений, размещению отдельных элементов декоративного убранства и утвари по залам дворца. Организация праздничного обеда была сопряжена с целым рядом приготовлений: расстановкой столов для банкета, их сервировкой. Со всем этим справлялся многочисленный штат челяди и придворных служителей. За исправностью ведения дел во дворце следили камер-фурьеры, камердинеры, кофешенки, зильбердинеры. Строгое следование этикету обеспечивали обер-церемониймейстер и обер-гофмейстерина двора.
Каждый день императорская фамилия участвовала в высочайшем выходе – из внутренних личных покоев в церковь и обратно. Перед церемонией собирались в Малахитовом зале, который охраняли арапы в парадных костюмах, расшитых золотом.
Большие выходы совершались в особо значимые праздники и торжественные даты. В процессии, направлявшейся в Большую церковь Зимнего дворца, находились обер-гофмейстерина, гофмейстерины их величеств и их императорских высочеств, статс-дамы, камер-фрейлины, фрейлины, придворные чины и все, состоящие в придворных званиях. Кроме того, присутствовали сенаторы, члены Государственного совета, военный генералитет, штаб и обер-офицеры, адъютанты великих князей и генералы их свит. Кроме перечисленных лиц могли прийти те, кто состоял в чине не ниже пятого класса и городские дамы, чьё звание давало им право просить о своём представлении ко двору. Иногда также приглашались члены Святейшего Синода, знатное духовенство, иностранные послы и посланники с супругами, другие представители дипломатического корпуса, российские и иностранные купцы первой гильдии.
Малые выходы, кроме торжественных, проходили и в менее значимые дни, и по воскресеньям, в Малой церкви. Приглашения обычно удостаивались первые чины императорского большого и малых великокняжеских дворов, члены основной свиты. Наиболее важно было оказаться в числе людей, проведённых в залу за пост кавалергардов, которые в торжественные дни охраняли двери для выхода августейшей фамилии.
Служба в церкви начиналась с приходом императорской семьи, вместе с которой входили только великие князья, самые высокопоставленные сановники и гофмейстерины.
Особенно почётным считалось быть представленным императору во время выхода. Таким правом могли воспользоваться военные и гражданские чины первых четырёх классов, а также их супруги, вдовы и дочери; полковники, командующие отдельными частями гвардейских войск; бывшие фрейлины; супруги церемониймейстеров, флигель-адъютантов и адъютантов их императорских высочеств, полковников лейб-гвардии; супруги и дочери губернских предводителей дворянства, дипломатические представители других государств и знатные иностранцы.
Каждодневные выходы были как для придворных, так и для многих членов царской семьи рутиной, зачастую труднопереносимой. Александр Мосолов вспоминал, что «во время церковной службы задние лестницы превращались в импровизированные курительные комнаты; особенно часто их посещали великие князья, ухитрявшиеся незаметно улизнуть из церкви» (5, с. 54). При этом церемониймейстеры, в чьи обязанности входило пресекать подобное, избегали появляться в этих местах.
Кроме постоянно совершаемых церемоний, во дворце проводились религиозные праздники, такие как Крещение и Пасха. В день Богоявления прибывали члены Святейшего Синода, придворные, которым было дозволено проходить за пост кавалергардов, прочие приглашённые, иностранные министры.
Празднование начиналось с высочайшего выхода, в котором обязательно участвовали императрицы. Император же с великими князьями в это время мог принимать парад войск и пропустить всю церемонию.
После божественной литургии, которую вёл один из высших церковных иерархов, кортеж отправлялся из церкви на Неву, где напротив дворца была заранее подготовлено место для совершения водосвятия – иордань с устроенной над ней часовней. Внутри часовни были установлены знамёна гвардейских частей, вокруг неё и до места спуска процессии на лёд стояла цепь солдат. Во время церемонии водосвятия совершалась орудийная пальба из Санкт-Петербургской (Петропавловской) крепости и из пушек, специально установленных на Стрелке Васильевского острова напротив Биржи. В завершение обряда священник, проводивший его, кропил святой водой стоявшие в часовне знамёна.
На Пасху знатные лица обоего пола, а также армейские и гвардейские штаб-офицеры и обер-офицеры приезжали по повесткам во дворец. Дамы были обязаны прийти в русском платье, а кавалеры – в праздничных кафтанах. Статс-дамы, фрейлины и придворные кавалеры располагались в Кавалерском зале, все остальные – в Кавалергардской.
Примерно около полудня царская семья из своих внутренних покоев выходила к ожидавшим её придворным, и далее шествие направлялось обычным путём через Тронный зал в Большую церковь. В комнате, предшествующей церкви, императорскую фамилию встречало всё духовенство с крестами, святыми мощами и иконами, а также хор певчих. Духовник собора начинал воскресный тропарь, а когда было воспето «Христос воскресе», то по сигналу из дворца начинали стрелять пушки Санкт-Петербургской крепости. По прибытии императорской фамилии в церкви шла утренняя служба, затем произносились праздничные поздравительные речи, и начиналась Божественная литургия. В день Пасхи во дворец для поздравления монаршей семьи приезжали и иностранные министры. Вечером, окружённая свитой, Императорская фамилия следовала в Большую церковь к вечерне.
Одной из важнейших церемоний было принятие великими князьями присяги.
К светским мероприятиям, производимым во дворце, можно отнести также дни рождения и тезоименитства их величеств, обручение и вступление в брак великих князей и княжон. Часто в эти дни давался большой праздничный обед, а вечером – бал.
Балы и маскарады в Зимнем дворце происходили часто. Особенной пышностью отличались во время правления Николая I и Александра II. Александр III не любил балов и отчаянно скучал на них, но отменить эти мероприятия не решился. На балы, раз в год проводившиеся в Николаевском зале Зимнего дворца, приглашалось до трёх тысяч человек, в Концертном зале – до семисот, а в Эрмитаже – до двухсот. Приглашения на празднества удостаивались военные и гражданские лица первых четырёх классов с женами и дочерьми, георгиевские кавалеры, губернаторы; находившиеся в Петербурге предводители дворянства и председатели земских управ. Завершались балы ужинами, во время которых император, обходя столы, разговаривал с присутствующими. Сам он на балах обычно не ужинал.
Каждый класс проходил на торжественный вечер через свой подъезд. Великие князья – через Салтыковский, для придворных предназначался подъезд Их Величеств, военные шли через Комендантский, а гражданские чины – через Иорданский подъезд.
Балы начинались полонезом: «Присутствующие теснятся по сторонам, чтобы освободить середину бального зала, где образуется аллея из двух рядов танцующих.… Когда в полонезе пройдены были зал и галерея, бал начался» (1, с. 31).
Новогодние празднества в Зимнем дворце проводились с большим размахом. Особенно много людей собиралось на маскарад, проводимый 1 января, билеты в который получали и мещане. Доступ часто был открыт во все помещения дворца, включая царские комнаты. В начале XIX века на такое торжество пришло более 10 тысяч человек, в середине века – уже более 30 тысяч.
На Дворцовой площади по большим государственным и церковным праздникам часто проходили военные парады, на которых император присутствовал в качестве командующего. В параде могло участвовать до нескольких десятков тысяч человек: «6 января 1817 года – 31 тысяча солдат и офицеров» (4, с. 18), – которые располагались перед началом этой церемонии по всему периметру площади. Сначала проходил торжественный молебен с преклонением знамён, затем – церемониальный марш с барабанным боем и полковой музыкой.
«Положение о мундирах для чинов Императорского двора» было подписано Николаем I в 1831 году. В нём предусматривались два вида форменной одежды придворных чинов и кавалеров: мундиры гражданского и военного покроя, которые должны были быть сшиты из тёмно-зелёного сукна, со стоячими воротниками и обшлагами из красного сукна. Украшались мундиры золотым шитьём и золочёными пуговицами с российским гербом.
Организацией царской трапезы ведала гофмаршальская часть, возглавляемая обер-гофмаршалом. Под его началом состояли официанты, кофешенки, тафельдекеры, кондитеры, повара. Места за столами занимались по старшинству: чем ближе к государю, тем почётнее. В особо торжественные дни за императорским столом вместо слуг прислуживали высшие придворные чины, что подчёркивало важность церемонии.
При Александре II был введён порядок, когда обед продолжался ровно пятьдесят минут, соблюдавшийся позже и его наследниками. Поэтому блюда приносились заранее и, пока не потребуются, подогревались под крышками специально изобретёнными паровыми грелками.
Император предпочитал питаться скромно и следил за тратами в придворном обиходе. Однажды в разговоре с К. П. Победоносцевым он обратил внимание на слишком большой, по его мнению, расход фруктов, конфет и прочего. На что Победоносцев объяснил государю, что многие берут домой для детей какое-нибудь лакомство из дворца. Н. А. Епанчин вспоминал: «Я сам держался такого обычая и привозил нашим детям, когда они были маленькие, царские гостинцы» (3, с. 104).
Участие в дворцовых церемониалах было важной обязанностью высших сановников государства, эстетическим отражением нравственных принципов жизни элиты государства.
Литература и источники
- Готье Т. Путешествие в Россию. М., 1990.
- Захарова О. Ю. Власть церемониалов и церемониалы власти в Российской империи XVIII – начала XX века. М., 2003.
- Зимний дворец. Очерки жизни императорской резиденции. Т. 1. СПб., 2000.
- Камер-фурьерский журнал 1817 года. Январь-июнь. СПб., 1916.
- Мосолов А. А. При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900–1916. М., 2006.
