С этих пор Олав жил у жены конунга, и она очень любили его. В Гардарики было законом, что люди, которые были конунгами по рождению, не могли оставаться в стране без разрешения конунга. И вот Сигурд говорит жене конунга, кто Олав по рождению и почему он туда попал: он, дескать, не мог остаться в своей стране из-за своих врагов. И он попросил её рассказать всё это конунгу. Она так и сделала, и попросила конунга помочь этому конунгову сыну, с которым так плохо обошлись. Она добилась своими уговорами того, что конунг обещал помощь. Он взял Олава под свою защиту, и Олав был у него в таком почёте, в каком подобает быть конунгову сыну». (20, 101)

События происходили в Новгороде. Жену Владимира Святого звали Алогия, и она опекала Олава, жившего при её дворе. За убийство Клеркона княгиня внесла виру, что составило по русским законам 40 гривен, на которые можно было приобрести 8 рабов или 40 быков. Такая большая сумма вряд ли объяснима просто миловидностью мальчика. Об особой близости Олава и Алогии сообщается и далее. Она же стала причиной отъезда Олава из Руси:

«Олав сын Трюггви был всё это время в Гардарики и был в большой чести у Вальдимара конунга и пользовался расположением его жены. Вальдимар конунг сделал его начальником войска, которое он посылал на защиту своей страны. Олав дал там несколько битв и был хорошим военачальником. У него самого было большая дружина. Он содержал её на средства, которые ему давал конунг. Олав был щедр со своими людьми, и поэтому его очень любили. Но случилось, как это обычно бывает, когда чужеземцы достигают могущества или большой славы, чем туземцы, что многие стали завидовать тому, что конунг и ещё больше – жена конунга так благоволят к Олаву. Люди стали нашёптывать конунгу, что он должен остерегаться слишком возвышать Олава:

- Ибо такой человек тебе всего опаснее, если ему придёт в голову причинить вред тебе или твоей державе, особенно, поскольку он даровит и его любят. И мы не знаем, о чём это он и твоя жена постоянно разговаривают.

У могущественных конунгов был тогда такой обычай: половина дружины была у жены конунга, и она должна была содержать её на свои средства, и ей причитались налоги и подати, которые ей были необходимы для этого. Так было и у Вальдимара конунга: у его жены была не меньшая дружина, чем у него, и конунг и его жена соперничали в том, чтобы заполучить к себе в дружину наиболее доблестных мужей.

Случилось так, что конунг поверил наговорам и стал сдержанным и недружелюбным в обращении с Олавом. Олав заметил это и сказал жене конунга, добавив, что хочет уехать в Северные Страны. Он сказал, что у его родичей была там раньше держава и что, вероятно, он там всего больше преуспеет. Конунгова жена пожелала ему счастливого пути и сказала, что он всюду будет пользоваться почётом, где бы он ни был». (20, 110-111)

Воеводой Олава назначил Вальдимар. Он же выделял средства на содержание дружины Олава. Но всё построение рассказа говорит о том, что существовало мнение о службе Олава  в войске Алогии. В этом случае он имел бы возможность вести с ней постоянные разговоры и представлять опасность для Вальдимара.

На Руси не было обычая выделять великим княгиням в удел половину державы. Преувеличенная роль Алогии в качестве соправительницы страны свидетельствует в пользу её скандинавского происхождения. Точно также в описании более поздних событий скальды преувеличивали значение Ингигерд при дворе Ярослава Мудрого. Особая близость Олава и Алогии соответствует особой близости Эймунда Хрингсона и Ингигерд, показанных подлинными правителями Руси при малоспособном к управлению Ярицлейве. На фоне щедрого к своим воинами Олава, Вальдимар выглядит скуповатым. Скрягой изображался и Ярицлейв. Оба конунга проявляли чёрную неблагодарность к своим скандинавским помощникам, которые оказывали им важные услуги. Только скандинавы на Руси изображались скальдами в благожелательных тонах. В одном случае это Эймунд, Ингигед и её родственник Регнвальд Ульвсон, в другом - Олав, его дядя Сигурд и Алогия.

В «Обзоре саг о норвежских конунгах» находим более лаконичный, но сходный рассказ о защите Олава женой конунга:

«Но Бог, который избрал этого ребёнка для лучшей участи, дал ему свободу таким образом, что в Эйстланд приехал человек по поручению конунга из Хольмгарда, который был послан собрать подати с этой земли и был родичем этого ребёнка, и освободил своего родича, и отвёз его в Хольмгард, и был он там некоторое время, так что немногим людям известно о его происхождении.

И когда ему было 12 лет, случилось так, что однажды на торгу он узнал в руке у человека тот топор, который был у Торольва, и начал расспрашивать, как к нему попал этот топор, и понял по ответам, что это был и топор его воспитателя и его убийца, и взял тот топор у него из руки, и убил того, кто до этого им владел, и отомстил так за своего воспитателя. А там была большая неприкосновенность человека и большая плата за убийство человека, и принял он решение бежать к княгине под её защиту. И по её просьбе и поскольку это сочли делом энергичным для человека двенадцати лет от роду, и поскольку месть его сочли справедливой, то тогда помиловал конунг, и стала с тех пор расти его известность, а также уважение и всякий почёт». (11, 121-122)

Здесь приведена несколько иная версия убийства Клеркона. Олав не узнал своего обидчика, но опознал топор воспитателя. Узнавание убийцы по оружию им убитого присутствует в сагах в качестве бродячего мотива. Ещё одну версию находим у монаха Одда:

«Случилось так однажды, что Олав ушёл из своей комнаты и с ним его брат по воспитанию, без ведома Сигурда, своего сородича. Они ушли, однако, тайно и шли по какой-то улице. И там узнал Олав перед собой своего недруга, того, который убил 6 лет назад его воспитателя у него на глазах, а затем продал его самого в неволю и рабство. И когда он увидел его, стал он лицом, как кровь, и очень подавлен, и его сильно взволновало это зрелище. Повернул он тогда быстро назад и вернулся домой, в свою комнату. А несколько позднее туда пришёл Сигурд с торга, и когда он увидел Олава, своего родича, в гневе, то спросил Олава, что с ним. Он говорит, какая тому была причина, и просил его оказать ему поддержку, чтобы отомстить за своего воспитателя. «Такое горе этот человек причинил мне и многократное бесчестье, что хочу я теперь отомстить за своего воспитателя». Сигурд говорит, что он хочет оказать ему помощь.

Вот поднимаются они и идут с большим отрядом людей, и вёл Олав к торгу. И когда Олав видит этого человека, берут они его и выводят за город. И затем выступает вперёд этот юный мальчик Олав и собирается теперь отомстить за своего воспитателя. Дали ему тогда в руки большой широкий топор, чтобы зарубить этого человека. Олаву было тогда 9 лет. Затем замахивается Олав топором и ударяет человека по шее и отрубает ему голову, и это считается очень славным ударом для такого юного человека». (11, 135)

Олав и Торкель Дурдиль встретили на улице Новгорода Клеркона и сообщили Сигурду. Сигурд во главе вооружённого отряда захватил обидчика и организовал его казнь за пределами города. Торкелю погибший от руки Клеркона Эйрик-Хакон приходился отцом, Олаву – воспитателем. Осуществить месть больше прав было у более старшего Торкеля, которому следует приписать казнь Клеркона. Отсюда широкий и тяжёлый топор.  Но королём Норвегии стал Олав и скальды воспевали его деяния.

Олав участвовал в отмщении, будучи свидетелем казни. Но писатели немного подправили  ход событий, вложив в его детские руки тяжёлый топор. Рассудительного Снорри ловкость мальчика в управлении таким оружием смутила, и он переделал его в маленький топорик. 

У монаха Одда ничего не говорится о выплате княгиней виры за убитого Клеркона и преследовании его убийц. Между тем самосуд над одним из воинов готовившегося к выступлению войска  не должен был остаться безнаказанным. Это могло привести к губительному конфликту между балтскими и скандинавскими викингами. Вооружённое смятение, успокоенное только при  посредничестве князя и княгини, выглядит достоверным. Вместо этого монах Одд приводит сказочный рассказ о колдовских способностях княгини, разгадавшей великое предназначение Олава:

«В это время было в Гардарики много прорицателей, тех, которые знали о многом. Они говорили в своих пророчествах, что в эту страну пришли духи-хранители какого-то благородного человека, хотя и молодого. И никогда раньше они не видели ни у одного человека духов более светлых либо более прекрасных, и доказывали они многими словами, но не могли узнать они, где он был. И таким, говорили они, замечательным был его дух, что тот свет, который сиял над ним, рассеивался по всему Гардарики и повсюду в восточной части мира. А потому что, как ранее было сказано, княгиня Аллогия была умнейшей из всех женщин, то посчитала она всё это очень важным. Вот просит она конунга в красивых словах, чтобы он велел созвать тинг, чтобы люди пришли туда из всех ближайших местностей. Она говорит, что она придёт туда и распорядится «так, как мне хочется». Вот делает конунг так. Приходит туда огромное множество людей. Вот приказывает княгиня, чтобы образовали круг из людей, из всей толпы, «и должен каждый стоять рядом с другим, так чтобы я могла видеть внешность каждого человека и выражение, и особенно глаза, и надеюсь, что смогу почувствовать, кто владеет этим духом, если я увижу зрачки глаз, и никто не сможет скрыть, если такова его природа». Послушался тогда конунг её речей. И длится этот многолюдный тинг два дня. А княгиня подходит к каждому человеку и осматривает внешность каждого человека, и не находит никого, кто показался бы ей похожим на человека, которому выпал такой великий жребий. И когда тинг продолжался два дня и настал третий день, то увеличился тинг. Шли тогда туда все по его приказу, а иначе их сочли бы виновными. Вот образовал весь народ круг, а эта славная женщина и знаменитая княгиня осмотрела внешний вид и выражение каждого человека. Подходит она через некоторое время  туда, где перед ней стоял юный мальчик в плохой одежде. Он был в широком плаще, и капюшон был откинут на плечи. Она посмотрела в его глаза, и поняла она тотчас, что это у него было такое большое счастье, и ведёт она его к конунгу, и стало ясно всем, что нашёлся на этот раз тот человек, которого она долго искала.

Вот взял конунг этого мальчика под свою власть. Открыл он тогда конунгу и княгине род свой и достоинство, что он не был рабом, но открылось теперь, что он был украшен королевским происхождением. С тех пор стали конунг и княгиня воспитывать Олава любовно, с большой лаской. Одарили они его многими дорогими вещами, как своего собственного сына. Этот мальчик вырос в Гардах, рано достиг совершенства по силе и уму и развивался не по годам, так что через немного лет был он далеко впереди своих сверстников во всём том, что может украсить хорошего вождя». (11, 135-136)

Описание тинга, на котором княгиня отыскивала чудесного мальчика, сходно с описанием крещения киевлян Владимиром Святым в 992 году. В реконструированной Шахматовым Корсунской легенде читаем:

«И по сем Владимир созва все множество люди и заповедь положи по всему граду и повеле им креститися, нарек день, рек тако: «наутрие да обрящются на реце на Почайне богат и убог, раб и свобод, мужск пол и женск, стари и юнии, юноша и девы, старци с юнотами, паче же и нищии, и аще кто не обрящется, ти противн мне да будет»… снидеся бес числа людии, спроста рещи (искренне говоря. — В.Г.) весь град от мала и до велика и влезоша в воду». (25, 116)

Использование скальдами рассказов о крещении Руси не случайно. Далее монах Одд главным крестителем Руси выводит как раз Олава. Поэтому исходившее от Олава сияние, осветившее всю Русь и восточную половину мира, связано с его будущей ролью распространителя христианства на Руси и в Норвегии. В предшествующем тексте Одд вместо безымянных прорицателей, провидевших славное будущее Олава, описывает аналогичное пророчество матери Владимира Святого:

«В то время правил в Гардарики конунг Вальдамар с великой славой. Так говорят, что его мать была пророчицей, и зовётся в книгах это духом фитона, когда пророчествовали язычники. Многое случалось так, как она говорила. И была она тогда в преклонном возрасте. Таков был их обычай, что в первый вечер йоля должны были приносить её в кресло перед высоким сиденьем конунга.

И раньше, чем люди начали пить, спрашивает конунг свою мать, не видит или не знает ли она какой-либо  угрозы или урона, нависших над его государством, или приближения какого-либо немирья или опасности, или покушения кого-либо на его владения. Она отвечает: «Не вижу я ничего такого, сын мой, что, я знала бы, могло принести вред тебе или твоему государству, а равно и такого, что спугнуло бы твоё счастье. И всё же я вижу видение великое и прекрасное. Родился в это время сын конунга в Нореге, и в этом году он будет воспитываться здесь в этой стране, и он станет знаменитым мужем и славным хёвдингом, и не причинит он никакого вреда твоему государству, напротив, он многое даст Вам. А затем он вернётся в свою страну, пока он ещё в молодом возрасте, и тогда завладеет он своим государством, на которое он имеет право по рождению, и будет он конунгом, и будет сиять ярким светом, и многим он будет спасителем  в северной части мира. Но короткое время продержится его власть над Норегсвельди (Норвегией. - В. Т.). Отнеси меня теперь прочь, поскольку я теперь не буду дальше говорить, и теперь уже довольно сказано». Этот Вальдамар был отцом конунга Ярицлейва». (11, 132-133)

Алогия была последовательницей ясновидящей Малуши, матери Владимира. Малуша в 980 году жила в Новгороде и произнесла пророчество о будущей славной судьбе Олава Трюгвасона. Владимир Святой родился в 962 году, и Малуша не могла быть столь древней старухой, которую приходилось выносить для объявления пророчеств. Исследователи признают влияние на образ русской пророчицы новозаветной литературы. (11, 185) В Евангелии от Луки читаем:

«Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, проживши с мужем от девства своего семь лет,

Вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь.

И она в то время подошедши славила Господа и говорила о Нём всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме». (3, 64)

Христу, которого прославляла престарелая пророчица, было в это время 12 лет, как и Олаву в первый год его пребывания на Руси. Малуша стала женой Святослава Великого в 961 году, а овдовела на 11 году замужества. (9, 101) Родилась она около 940 года и в 980 году была отнюдь не пожилой. Древней старухой её сделали скальды под влиянием евангельских сказаний.

Склонность к видениям и знамениям отличали княгиню Ольгу, при которой жила Малуша. Воспитывавшийся при семействе Владимира Святого Олав впоследствии также будет склонен к видениям. Судя по всему, в направлении старорусского христианства, к которому принадлежали княгиня Ольга и её последователи, процветал мистицизм.

В «Истории Норвегии» Олав представлен приёмным сыном Владимира Святого:

«Когда ему исполнилось 12 лет, он посреди торга в Хольмгардии мужественно отомстил за своего воспитателя,  и небывалая месть едва достигшего двенадцати лет мальчика тотчас же дошла до слуха короля. И поэтому его представляют королю, который его в конце концов усыновляет». (11, 221)

Владимира приёмным отцом Олава называет монах Одд. (8, 115)

Особое отношение к норвежскому сироте при великокняжеском дворе основывалось на близости мальчика и великой княгини. Татищев пишет о том, что в Иоакимовской летописи имя варяжской жены Владимира Святого не названо:

«Владимир, по сказанию Иоакима, будучи в Варягах, женился, но на чьей дочери и как ее звали не показано, токмо от нея сына старшаго Вышеслава сказал, а Нестор онаго от Рогнеды полоцкой рожденнаго». (22, 225-226)

Но, цитируя эту летопись, он называет её Оловой:

«Владимир вскоре по кресчении упрошен бе отпусти жены от себе, яко обесча, и отпусти Вышеслава, иже родися от Оловы, княжны варяжские, в Новград». (21, 113)

Имя было взято из какого-то иного древнерусского источника или основывалось на догадке Татищева, знавшего скандинавские известия об Алогии.

Скандинавской супругой Владимира Святого, столь благожелательно описанной в сагах, могла быть только варяжская княжна. Она была матерью Владимирова первенца Вышеслава. Вышеслав считался более старшим, чем Изяслав, сын Рогнеды, зачатие которого пришлось на июнь 980 года. Владимир родился в апреле 962 года и вошёл в брачный возраст в апреле 980 года. (9, 103) Вышеслав был зачат не ранее апреля и не позднее июня 980 года.

Надо полагать, что холостой беглец женился на варяжской княжне и получил от её родни военную помощь. С этой помощью и молодой супругой он вернулся на Русь. Свадьбу следует отнести на апрель 980 года. В сагах вождём варягов назван Сигурд. Он должен был приходиться супруге Владимира родственником. Особое отношение великой княгини к Олаву и его родственникам во время конфликта из-за Клеркона подтверждает это предположение.

На Руси существовала традиция переименования великих княгинь при их замужестве. Супруга Игоря Старого болгарская княжна Мария превратилась в Ольгу,  чешская княжна Мария-Млада, супруга Олега Святославича, а затем наложница Владимира - в Мальфрид, греческая жена Ярополка Святославича  - в Предславу. В имени Алогия узнаётся скандинавский вариант имени Ольга. Варяжская княжна на Руси была названа Ольгой.

Ярослав Мудрый родился в ноябре 982 года и был зачат не позднее февраля этого года. Его мать Предслава стала супругой Владимира, сменив Ольгу, в начале 982 года. Смену жён следует связать с кончиной Ольги, видимо, в результате рождения Вышеслава в январе 981 года. Наиболее вероятное время описанных в сагах приключений Олава в Новгороде - 980 год.

В 981 году отряд Сигурда участвовал в русско-польской войне, а весной 982 года отправился на службу в Византию. Несовершеннолетнего родственника Сигурд оставил на попечение своего свойственника Владимира.