Корр.: Когда Ваша семья покинула Россию?
П. Родзянко: Моя бабка по материнской линии, носившая фамилию Ермолаевых, переехала жить в Швейцарию ещё до революции по рекомендации врачей. Дед в 1917 году вернулся в Россию, считая своим долгом поддержать Временное правительство, но бесследно исчез. Оставшаяся вдовой, «не умевшая воду кипятить» бабка выстояла. Она сумела поднять детей и дать им хорошее образование. Моя мать окончила юридический факультет Бернского университета, стала одной из первых женщин-юристов в Швейцарии.
Мой дед по линии отца Павел Павлович Родзянко был полковником, адъютантом генерала В. М. Безобразова и убеждённым монархистом. В декабре 1916 года император направил его с военно-дипломатической миссией в Англию – помочь с вопросами вооружения. Дед с семьёй поселился в виндзорском имении по соседству с английской королевской семьёй, с которой был знаком. Думаю, что сошлись на почве спорта: дед увлекался фехтованием, плаванием, верховой ездой. Не раз выигрывал призы на международных соревнованиях по скачкам и, насколько я знаю, до войны готовился участвовать в Олимпиаде 1916 года.
После революции он побывал в России в составе британской миссии генерала А. Нокса на востоке страны в 1918 году. Он приехал в Екатеринбург буквально через несколько дней после расстрела царской семьи в Ипатьевском доме и принял деятельное участие в первом расследовании. Он был также в Алапаевске и привёз в Европу множество фотографий, свидетельствующих о зверствах первой волны террора.
Другой брат моего деда генерал-лейтенант Александр Павлович Родзянко во время Гражданской войны был одним из руководителей Белого движения на Северо-Западе России. В 1919 году он стал командующим Северного корпуса Белой армии. Я нашёл его мемуары «Воспоминания о Северо-Западной армии», которые переиздал в России. Кроме них, в 1998 году, несмотря на финансовый кризис, удалось выпустить книгу «Пути и судьбы. Из семейной хроники» И. В. Толстого, С. В. Светаны-Толстой. Она была удостоена премии им. М. В. Ломоносова. И, наконец, было переиздано «Крушение империи» М. В. Родзянко с многочисленными фотографиями, которые раньше не публиковались. Планирую также познакомить читателя с мемуарами моего деда П. П. Родзянко, которые переведены на русский язык.
Корр.: Где родились Вы, и что связывает Вас с Россией?
П. Родзянко: Я родился в Вашингтоне и всю жизнь прожил в Америке. Родители всегда мне говорили: «Ты – американец, ты родился в Америке, но ты всегда должен гордиться русским происхождением, своими предками, своей культурой». Поступил на исторический факультет Принстонского университета. Мне повезло, потому что преподавали – известные учёные и специалисты в области русской культуры и истории. Среди них директор библиотеки Конгресса США Дж. Биллингтон, профессиональный дипломат и историк Дж. Кеннан, богослов и философ о. Георгий Флоровский.
В Принстоне я развернул бурную общественную деятельность: организовал «Русский клуб» и балалаечный оркестр, который пользовался популярностью и у студентов, и у преподавателей. Пригласил А. В. Керенского прочитать у нас лекцию. В то время он был уже глубоким стариком и жил в Нью-Йорке. Желающих послушать его оказалось так много, что пришлось заказать огромную аудиторию. Увидев такое внимание, он преобразился, стал как будто выше ростом. Оратор он был необыкновенный, и, несмотря на его ломаный английский, речь слушали затаив дыхание. На прощание он сказал мне загадочную фразу: «Я вас прощаю». Очевидно, за дедушку...
Был ещё один эпизод студенческих лет, из тех, что запоминаются на всю жизнь. Мне позвонила Александра Львовна Толстая и сказала: «В Принстон приезжает поэт, хочу его увидеть». Это был Евгений Евтушенко. Зал был набит битком, и, несмотря на то, что его плохо понимали, потому что он читал по-русски, это был настоящий фурор. Спектакль.
Корр. Когда Вам удалось побывать в России и что связывает с нею сейчас?
П. Родзянко: После окончания университета в 1967 году я работал в компании «Дженерал Электрик», обеспечивал её проекты в 80 странах от Алжира до Новой Зеландии. Среди них были и контракты в СССР, например, продажа лампочек для строившегося тогда в Набережных Челнах КамАЗа. Другой проект – поставка компрессоров для трубопровода Оренбург– Ужгород на 250 миллионов долларов в 1976 году. Вот тогда я и приехал на историческую родину в первый раз. Жили мы в гостинице Интурист. Переговоры были очень тяжёлые, и в конце концов зашли в тупик. В следующий раз я приехал в Россию с семьёй в 1996 году, то есть через двадцать лет. Побывал в Москве, Санкт-Петербурге, на Урале, в Казахстане. Это была очень интересная поездка. Я вхожу в Совет директоров Американо-Российского делового совета. В Россию я приезжаю часто, в один год даже установил своеобразный рекорд – побывал 14 раз, поскольку участвовал в различных деловых проектах, связанных с ТНК ВР, РАО ЕЭС.
Корр.: Расскажите, пожалуйста, о Вашем сотрудничестве с Государственным Эрмитажем.
П. Родзянко: Частная некоммерческая организация «Американские друзья Эрмитажа» существовала с 1994 года. Она возникла, когда Эрмитаж особенно нуждался в поддержке меценатов, поскольку государство сократило финансирование музеев. Задачи организации заключаются в том, чтобы поддерживать Эрмитаж, его образовательные программы, а также проводить там выставки американского искусства. В 2003 году пригласили в качестве эксперта мою жену, которая хорошо разбирается в искусстве и работала в музеях, а затем привлекли и меня, чтобы решать деловые вопросы. Сначала я помогал организовывать временные выставки, а в конце 2007 года стал председателем организации. Теперь она называется «Фонд Государственного Эрмитажа». Должен признаться, это моё самое дорогое хобби и по средствам, и времени, которое я ему уделяю. Эрмитаж – один из самых выдающихся музеев. В мире, наверное, не больше пяти такого уровня. Он пересекает границы России, это универсальный музей.
Важное значение имеет просветительская работа фонда в Америке. Из Эрмитажа приезжают кураторы, мы организуем их лекции. Они рассказывают об истории и коллекцияхэтого уникального музея. Кроме того, мы помогали организовать выставки. Мы поддержали выставку знаменитой коллекции английского премьер-министра Роберта Уолполла. Эта первоклассная коллекция живописи, по праву считавшаяся лучшей в Европе, была приобретена Екатериной II в 1779 году. Разумеется, с тех пор она никогда не выставлялась в Англии. И вот в рамках выставки «Возвращение в Хаутон» шедевры из этого собрания три месяца в 2013 году экспонировались в знаменитой усадьбе Хаутон-Холл.
Мы трудимся вместе с моей женой почти 6 лет. Разумеется, есть трудности, очень осложняет ситуацию эмбарго на выставочные обмены между Россией и США. Выезд российских выставок в США был остановлен в 2010 году, после того как вашингтонский суд принял решение о присуждении американской еврейской общине «Библиотеки Шнеерсона». Россия не признала этот вердикт и приняла решение заморозить обмен экспонатами из опасений их ареста по требованию американских хасидов. В 2010 году должна была состояться выставка 143 эрмитажных экспонатов в Художественном музее в Хьюстоне. Всё подписали, всем объявили, обо всём договорились, но... эмбарго всё разрушило.
Вопрос этот надо решить. Даже во времена холодной войны у нас были культурные контакты и очень активная культурная дипломатия. Искусство помогает людям и народам лучше понимать друг друга. Особенно это актуально в этом году, когда мы празднуем 250-летие Эрмитажа.
Беседу вела к. и. н. Людмила Куликовская
