Из-за того, что на Земле бывает зима и лето, дни в течение года становятся то короче, то длиннее. Самый короткий день в году наступает в разгар зимы 22 декабря, самый длинный – в жаркую пору лета 22 июня. Ведь зимой холодно и поэтому Солнце светит меньше, летом же - наоборот.

Дважды в году день и ночь равны друг другу. Это случается в промежуточные между летом и зимой сезоны – осенью (23 сентября) и весной (21 марта). Астрономы, не мудрствуя лукаво, называют моменты года, когда дни равны ночам, осенними и весенними равноденствиями. Моменты года с самым длинным и с самым коротким днем, получили название летнего и зимнего солнцестояний. Солнце всегда движется по небосводу и нигде и никогда не стоит. Но все же звездочеты правы.

В моменты солнцестояний Солнце подходило к одному из берегов щелеобразного проема в подземный мир. Северный берег и западного и восточного проема населял таинственный народ гипербореев. Поэтому античные авторы помещали гипербореев как на крайнем северо-западе, так и на крайнем северо-востоке. К ним приходило утреннее и вечернее Солнце летом в самый короткий день в году и отсюда поворачивало на зиму.

Прозвание мифического народа переводится с греческого как «живущие за Бореем». Борей был богом холодного северного ветра и жил севернее греков на ограничивающих мир Рипейских горах. Гипербореи населяли северные склоны этой покрытой вечным снегом гряды на берегу Океана. Стефан Византийский:

Гипербореи жили у северной оконечности проходов в подземный мир. У южной оконечности этих же проходов обитал не менее чудесный народ, называвшийся эфиопами. Страна эфиопов также была излюбленным местом богов. Во времена странствий Одиссея к ним ездил на пиры Посейдон:

«Посейдон лишь единый упорствовал гнать Одиссея,

Богоподобного мужа, пока не достиг он отчизны.

Но в то время он был в отдаленной стране эфиопов

(Крайних людей, поселенных двояко: одни, где нисходит

Бог светоносный, другие, где всходит), чтоб там от народа

Гомер в «Илиаде» вкладывает в уста Зевса такое описание подземного мира:

«Или восхичу его (любого ослушника воли Зевса. – В. Т.)

и низвергну я в сумрачный Тартар,

В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна:

Где и медяный помост, и ворота железные, Тартар,