Л. В. Лукина, генеральный директор МУ «Мемориальный комплекс В. П. Чкалова»

Село Пурех издавна славилось различными промыслами – щепным, рамным, кирпичекладным – и торговлей. А во второй половине ХIХ века Пурех превратился в центр меднолитейного производства.

Близость Волги с пристанью Василёво и знаменитой Нижегородской ярмарки обеспечивала удобный сбыт продукции и доставку сырья. Кроме того, благодаря широкому распространению в Нижегородской губернии извоза и ямщичества медные изделия неизменно пользовались спросом.

Десятки лет на российских дорогах раздавался звон колокольчиков и бубенцов, подвешенных под дугой знаменитой тройки. Ямской и поддужноколокольный промыслы исчезли. Но сотни звонких изделий старых мастеров ещё встречаются в разных уголках нашей страны, радуя совершенством формы и мелодичностью.

Пуреховский меднолитейный район включал ряд селений двух волостей Балахнинского уезда – Пуреховской, с селом Пурех, деревнями Остапово, Пырьево, и Андреевской, с деревнями Левино, Плещиха, Андреево, Крапивино, Осташино, Филино. Само производство началось с изготовления различных частей конской сбруи – колец, пряжек, блях, украшений, а также пуговиц, напёрстков и крестов. Вскоре пурешане взялись за поддужные и подшейные колокольчики, разного рода бубенчики (глухари).

Издательство Государственной исторической библиотеки

Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век. М., 2009.

В последнее время возрос интерес к истории быта, и прежде всего к мемуарам и запискам прошлых лет. Одну из таких работ, посвящённую быту России, выпустило в свет издательство «Государственная публичная историческая библиотека России». Это переиздание книги 1914 года «Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век». Составителями сборника являются П. Е. Мельгунова, К. В. Сивков и Н. П. Сидоров.

Книга представляет историю нашего быта по запискам и воспоминаниям современников – как русских, так и иностранцев. Сборник охватывает период с 1697 по 1761 год и делится на две части: время реформ Петра I и эпоха от начала царствования Анны Иоанновны до правления Екатерины II.

Красочно и достоверно представлено петровское время с описанием различных пиров, свадеб, маскарадов, праздников Рождества, Крещения, Пасхи. Вызывает интерес восприятие иностранцами русских обычаев: с удивлением, с осуждением, со страхом или с восхищением. Так, Юст Юль – датский посланник в России при Петре I – был очень удивлён обедом в Нарве, обычаями париться в бане и лечиться таким странным способом, как чеснок. А К. Бруин, голландец-художник, с большим осуждением воспринял систему наказаний в России.

Протоиерей Александр (Балыбердин), секретарь Вятской епархии

Ежегодно, в период между 3 и 8 июня, небольшое село Великорецкое, затерявшееся среди бесконечных лесов и полей на севере Вятского края, становится духовным центром этой древней православной земли. Тысячи паломников, отложив дела, взяв с собой только самое необходимое, решаются отправиться в путь по вятскому бездорожью на реку Великую, к месту явления чудотворного Великорецкого образа Святителя Николая.

После того как в юбилейном, 2000 году Великорецкий крестный ход получил статус всероссийского, здесь можно услышать не только вятскую речь с характерным для неё «оканьем» и «цоканьем», а всю Россию – от Калининграда до Владивостока. Изредка пробивается иностранная речь из Мадрида, Лондона, Нью-Йорка и даже далёкой Австралии.

Чем смогла эта благочестивая, но всё же сугубо местная традиция заинтересовать тысячи людей за пределами Вятской земли? Что заставляет их каждый год в начале июня, оставив домашний уют, снова и снова «идти на Великую»? Чтобы приблизиться к ответу, мы должны напомнить читателю историю Великорецкого паломничества.

Игумен Борис (Петрухин) является настоятелем сразу нескольких сельских храмов Дмитровского района. В селе Жестылёво он ведёт воскресную школу, где занимаются местные ребятишки, а летом – и маленькие дачники-москвичи.

Эти дети уже знают, зачем они приходят в церковь. С почтением ставят свечки, молятся. И потихоньку начинают приводить в храм своих сестёр или братьев и даже родителей. По праздникам здесь всегда много народу. Приезжают на службу и из Москвы. Отрадно наблюдать, когда учащиеся воскресной школы вместе со своими родителями празднуют Рождество или Пасху.

Седьмого января 2010 года в храме Покрова Божьей Матери села Жестылёво прошла традиционная рождественская ёлка. Красиво убранный храм едва вместил всех желающих принять участие в торжествах. Не стали помехой ни мороз, ни пурга, заметающая дорогу. Более 400 человек – взрослых и детей, прихожан и гостей храма из поселка Рыбное, города Дмитрова, окрестных поселков и города Москвы – собрались в этот святой день. А главными гостями и участниками праздника, конечно, были ученики средней рыбненской школы, которые подготовили представление на рождественскую тему. Вместе с учителями и директором школы Анной Евгеньевной Маслобойщиковой они приехали на автобусах и с волнением готовились к выступлению.

В. Е. Шамбаров, писатель

Вплоть до XVIII века одним из главных показателей научно-технического развития того или иного государства можно считать уровень военной техники Что, в общем-то, закономерно. Войны шли почти постоянно, что обуславливало необходимость совершенствования вооружения. И достижения человеческой мысли воплощались прежде всего в военной области. Впрочем, как и теперь.

Русские в данном вопро­се всегда были на высоте. Еще в англосаксонском эпосе «Беовульф» герои рубятся знамени­тыми «антскими мечами», хоро­шо известными археологам. А хазары, временно покорившие Киев, как известно, брали дань продукцией местных оружей­ников. В поэтической «Задонщине», перечисляющей лучшие типы вооружения, наряду с «су- лицами немецкими» и «копья­ми фряжскими» стоят «щиты московские». Высококачествен­ные русские кольчуги шли на экспорт: они упоминаются во французском эпосе и, согласно арабским источникам, высоко ценились на рынках Азии.

Огнестрельное вооружение появилось на Руси в XIV веке. И сперва пришло не с Запада, а с Востока, о чём свидетельствует название «тюфяк», от персид­ского «тупанг» — труба. Его ис­пользовали в 1382 году при оса­де Москвы Тохтамышем. При взятии им города артиллерия была утрачена, и в 1389 году «вы­везли от немцев арматы на Русь и огненную стрельбу». В XV веке пушки уже производились в Мо­скве, Новгороде, Твери. В По­хвальном слове тверскому князю Борису Александровичу упоми­налось, как он послал в помощь Василию Тёмному «пушечника с пушками по имени Никуда Кречетников, и таков был этот ма­стер, что подобного ему нельзя было найти и среди немцев».

Безумно храбрый, обладатель благороднейшего сердца, грубоватый в обращении — вот образ Фёдора Фёдоровича Ушакова, запомнившийся его современникам. Напоминать, что этот человек — адмирал, так же излишне, как пояснять, что Пушкин — поэт. Многое роднит Ушакова с Суворовым, сердечно его любившим. Оба они герои русско-турецких войн и первой войны России с Францией, создатели школы полководческого искусства.

Фёдор Ушаков родился 12 февраля 1744 года в деревне Бурнаково Романовского уезда Ярославской губернии и проис­ходил из небогатого, но древне­го дворянского рода. Родителей его звали Феодор Игнатьевич и Параскева Никитична, и были они людьми благочестивыми и глубоко верующими.

Вся жизнь российского флотоводца прошла под благо­творным влиянием его родного дяди, преподобного Феодора Санаксарского. Преподобный Феодор родился и вырос в той же деревне Бурнаково, отсюда в юности ушёл служить в столич­ную гвардию, но затем, стремясь душой к иному служению, бежал из столицы в пустынные двин­ские леса, чтобы одному Богу работать, укрепляясь в подвиге поста и молитвы. Здесь был сы­скан, доставлен к императрице, которая благоволила оставить его в Александро-Невском мона­стыре, где в 1748 году он принял монашеский постриг.

Л. Н. Беленчук, вед. н. с. Института теории и истории образования РАО

О. Л. Янушкявичене, проф. Вильнюсского педагогического университета

В XVI веке была написана книга «Домострой» – свод правил духовной, мирской и семейной жизни.

«Домострой» был составлен известным деятелем XVI века, протопопом Благовещенского собора в Кремле Сильвестром. Известно несколько списков «Домостроя», поскольку он продукт творчества нескольких поколений. Впервые он был опубликован только в 1849 году.

Обычно с понятием «домострой» связывают нечто отжившее, патриархальное, а под «домостроевскими порядками» понимаются тиранство и угнетение женщины, домашнее беззаконие. На самом деле это далеко не так. В настоящее время «Домострой» является ценным источником сведений об обычаях, порядках и укладе жизни в XVI веке. Педагогические идеи «Домостроя» выражаются традиционно, в форме поучений: «Благословляю я, грешный, и поучаю, и наставляю, и вразумляю сына своего и его жену, и их детей, и домочадцев: жить во всем по христианскому закону, в чистой совести и правде, с верой творя волю Божию и соблюдая заповеди Его, и себя утверждая в страхе Божием, в праведной жизни, и жену поучая, также и домочадцев своих наставляя – не принуждением, не побоями, не работой тяжкою, а как детей, чтобы были всегда упокоены, сыты и одеты, и в теплом дому, и всегда в порядке».

В. Е. Шамбаров, член Союза писателей России

В экстремальных условиях приграничной жизни выковался не только характер воина-казака, но и совершенно особый тип женщины. Когда мы говорим, что казаки освоили и возделали огромные пространства Дона, Кубани, Терека, Приуралья, надо помнить, что в значительной мере это было сделано женскими руками.

Мужчины постоянно были в походах, на кордонах. Дома оставались старики, дети и женщины-казачки. Они и возделывали поля, огороды, бахчи, виноградники, ходили за скотиной, они выращивали пышные сады, в которых утопали станицы. Женщины собирали урожай, пекли хлеб, делали заготовки на зиму, стряпали, обшивали всю семью, растили детей, ткали, вязали, могли и хворобу вылечить, и хату подправить.

Казачка была не только неутомимой труженицей, но и организатором. Номинально руководил большим семейным коллективом старик-дед, но далеко не все казаки доживали до седин. Дед мог быть уже и недееспособным, инвалидом. И работу по хозяйству организовывали бабки, матери, жёны казаков. Распределяли домашних, кому и чем заниматься, если нужно, нанимали работников и руководили ими. Казачки умели и торговать, чтобы часть продукции обратить в деньги и приобрести необходимое в хозяйстве. Подобной инициативы и самостоятельности русские крестьянки не знали: у них-то муж всегда был рядом.

Н. В. Дмитриева, член Российского Дворянского собрания

В старых семейных альбомах легко узнаются знакомые черты близких. Первый портрет мне памятен с детства – прекрасное лицо молодой дамы. Будто бы именно о ней писал Владимир Соллогуб: «Черты были изумительно тонки и правильны, головка маленькая, цвет лица бледный, волосы чёрные, но глаза – глаза были такие, что и описать нельзя: чёрные, большие, с длинными ресницами, с густыми бровями: они свели бы с ума живописца».

Это – акварельный портрет моей прапрабабушки Натальи Фёдоровны Обуховой (урождённой Левиной) кисти замечательного художника Карла фон Гампельна 1845 года.

Наталье Фёдоровне исполнилось тогда двадцать лет, четыре года она уже была замужем за ротмистром Михаилом Петровичем Обуховым, представителем старинного дворянского рода, основатель которого Иван Васильевич Обухов в числе воевод принимал участие в Казанском походе Ивана Грозного. Были среди моих предков и дворяне из города Юрьева-Польского, и офицеры петровских времен, а самый знаменитый из Обуховых, Иван Васильевич (1735–1795), возводил в числе других офицеров Измайловского полка на престол Екатерину II. Сын его, бригадир Пётр Иванович Обухов, женился на англичанке Сарре Марлейс – в России её называли Софьей Васильевной. У их сына Михаила Петровича и его жены Натальи Фёдоровны было одиннадцать детей: пять сыновей и шесть дочерей. Выходя замуж, дочери породнились с такими старинными фамилиями, как графы Татищевы, Киреевы, Сабуровы, румынские дворяне Арионы. История, мне думается, не совсем справедлива к женщинам. Конечно, потомкам интересны ратные подвиги, литературные труды или учёные занятия дворян-мужчин, однако и женщины этого сословия заслуживают не меньшего внимания, хотя бы потому, что все они были прекрасными матерями, воспитывая порой по дюжине детей. Родословное древо Обуховых разрослось, и когда видишь, скольких детей могли позволить себе иметь тогда русские женщины, становится немножко грустно, что мы живём совсем в другую эпоху.

В. Е. Шамбаров, писатель

Бытует мнение о некоем многовековом отставании российской науки и техники от западной – лишь после «прорубания окон в Европу» стали «догонять». Однако факты говорят другое. Ведь и сами естественные науки в современном понимании родились незадолго до «прорубания окон». Да, университеты в Европе существовали давно. Но забывается, что в них обучались лишь схоластическому богословию, юриспруденции и (не везде) медицине. Преподавалась, правда, физика, но она была частью философии, и её учили по Аристотелю. С конца XVI века в иезуитских школах ввели математику, хотя изучали её по Евклиду – другой математики тогда ещё не знали.

А существовала ли в России наука до Петра? Да, существовала. Хотя, конечно, тоже далёкая от современной. Была своя система образования. Ещё в 1551 году Стоглавый Собор указал на необходимость «грамоте учиться». Но обычно детей учили лишь чтению, письму, счёту, Священному Писанию, а остальные знания человек должен был добирать сам, в общении со «знающими людьми» и «многообильном чтении». То есть каждый продолжал образование самостоятельно, в зависимости от выбранной профессии.

В XVII веке возникают уже и постоянные учебные заведения. Имелась и соответствующая литература, например, «Азбуковники» – наставления для учителей со значительной суммой практических знаний в разных областях. Гюльденстерн в 1602 году упоминает русский букварь. А в 1634 году московский Печатный двор издал учебник Василия Бурцева: «Букварь языка славенского сиречь начала учения детям». Иностранцы описывают на московском рынке книжный ряд «длиной в милю». Значит, спрос на книги был.