Дореформенное и пореформенное дворянское сословие стало привлекать к себе пристальное внимание исследователей с 1970-х гг. В первую очередь это касалось хозяйственной деятельности поместных владельцев, истории дворянской корпорации, взаимоотношений самодержавия и дворянства. Как правило, основное внимание уделялось представителям верхних страт дворянства. Мелкопоместное дворянство, составлявшее в дореформенный период около 80% численности всего поместного дворянства, не являлось объектом специального исследования. Таким образом, сведения об основной массе поместных владельцев вплоть до настоящего времени в работах историков представлены фрагментарно. Особенно это касается переломных эпох, каковыми являются предреформенные годы и первые годы после реформы отмены крепостного права, когда собственно и решалась судьба мелкопоместного дворянства. Низшие подгруппы мелкопоместного дворянства находились в положении маргиналов, ничем не отличаясь в обыденной жизни от представителей крестьянства. На региональном уровне, включая Центральное Черноземье, данная проблема не освещена. Все это в совокупности и определяет актуальностьнастоящего исследования.

В лице скончавшегося 12 мая 1911 года Ва­силия Осиповича Ключевского сошел в могилу ученый и профессор, имя которого в истории науки и образования всегда будет ставиться в ряду «славных», всегда будет произноситься с гордостью и умилением. С этим именем навсег­да будет связано воспоминание об учителе, ко­торый не только глубоко разрабатывал и ясно излагал свою науку, но и силою своего худо­жественного слова живил умы и сердца уча­щегося юношества, наполнял их мысль чув­ством и одухотворял их чувство мыслью.

ТОМ I

Книжка 1

Пути сообщения в древней России, покойного действительного члена З. Ходаковского.

О статуе Чернобога в Бамберге, почетного члена П. Шафарика, пере­вод с чешского д. ч.¹ М. П. Погодина.

О Монастыре Николы Старшего в Москве, соревнователя Аверина.

В. И. Меркулов 

Каждому русскому человеку с детства знакомы великолепные сказки Александра Сергеевича Пушкина, удивительные и чудесные по своему сюжету и литературному слогу. Все они прекрасны, но одной из самых любимых, пожалуй, можно назвать «Сказку о царе Салтане». Остров Буян и мудрый царь Гвидон, тридцать три богатыря и белочка с золотыми орешками — это образы, ставшие близкими и родными, сохранившиеся на всю жизнь. Они как будто затрагивают в душе живую память, скрытую в подсознательной глубине под спудом ежедневной суеты и бытовых проблем. Вновь и вновь перелистывая страницы этой пушкинской сказки, не перестаешь удивляться ее внутренней красоте и глубокому смыслу.

Считается, что в детстве Пушкин услышал народные сказки от своей няни Арины Родионовны, а впоследствии создал произведения на основе детских воспоминаний. Это не совсем так. К сказкам поэт обратился в зрелом возрасте, когда сформировался его интерес к древнерусской истории и русскому фольклору. Живой миф переплетается в пушкинских сказках с живой историей.

Г.Г. Донской

В политическом кризисе начала XVII в. семья бояр Романовых играла не последнюю роль. Одной из причин было родство между Романовыми и последними царями из династии Рюриковичей. Никита Романов уже при жизни Ивана Грозного занял лидирующее положение среди представителей других боярских родов как царский шурин. По указанию Ивана Грозного он вошел в так называемый опекунский совет при неподготовленном к государственному управлению царе Федоре Иоанновиче. При Федоре Иоанновиче с Романовыми могли соперничать только Шуйские, Годуновы и Мстиславские, последние из которых не имели на государя прямого влияния, поскольку не были с ним связаны родственными связями[i]. А. П. Павлов отметил, что в политической борьбе 1580-х –1590-х гг. Романовы и Годуновы шли вместе, опираясь друг на друга[ii].

Несмотря на то, что Никита Романов умер в 1586 г., его сыновья, особенно старший, — Федор, продолжали обладать большим политическим весом, так как приходились двоюродными братьями царю Федору Иоанновичу. Еще при жизни Никиты Романова его старший сын Федор получил боярство, а второй его сын Александр стал кравчим. Остальные сыновья Никиты Романова занимали в связи с недостаточным возрастом более низкие должности.

Д. А. Ляпин

Тема апокрифов в древнерусском летописании очень интересная сторона нашей истории, отражающая особенности мышления древнерусского человека, его осознание себя и своего места в мире. В период средневековой христианской письменности Библия представляла собой центральный и базисный элемент. По поводу Священного Писания А. А. Алексеев отметил: «Фактически оно не входило в систему жанров, так как наличие канона делало его закрытым для дальнейшего творчества: новые тексты Писания не создавались и создаваться не могли»[i]. Часто библейские тексты являлись предметом творческого осмысления человека, отсюда и идет развитие апокрифического жанра литературы средневековья.

С какой целью монах-летописец обращался к апокрифической литературе? Мы знаем, что автор летописи ставил своей целью излагать прошлое в поучительном аспекте. Потенциальный читатель должен знать, что «кара божья» за грехи неминуема, свидетелем этому была сама история. Опираясь только на Библию часто трудно подобрать показательный прецедент. Отсюда обращение летописца к апокрифам.

В. В. Лобанов

(архивные документы о преследованиях обновленческого духовенства

в годы «Большого террора»)

Судьба обновленческого епископа Лазаря (в миру — Михаил Иванович Любимов (1897–1937)) во многом характерна для тех представителей церковной иерархии и рядового духовенства, которые в эпоху революционных потрясений, отчасти и не по своей вине, не смогли сохранить верность Матери-Церкви, уклонившись в разного рода разделения и расколы. Наиболее болезненным для Русской Православной Церкви стал так называемый «обновленческий» раскол. Инициированный и до определенного времени активно поддерживаемый большевистской властью он окончательно изжил себя только в годы Великой Отечественной войны в связи с «новым» церковным курсом советского руководства[i]. Вместе с тем уже в середине 1930-х гг. антицерковные гонения стали затрагивать обновленцев практически в той же степени, что и патриаршью Церковь. Пиком террора стали 1937–1938 гг., когда пострадали десятки тысяч верующих разной церковной ориентации.

[Не ранее 14 июня 1933 г.][i]

Уважаемый Алексей Максимович!

Я умоляю Вас, прежде всего, как бы Вы ни отнеслись к сему письму, дочитать до конца и поверить тому, что здесь написано, есть голая, ничем не прикрытая правда.

Украина вымирает с голоду. По самым грубым подсчетам, не менее 1/3 населения уже вымерло, а всего это 12–13 миллионов человеческих жизней[ii]. Это трудно проверить — это и засекречено, и этих сведений полностью мне же никто не даст. Но если в ряде сел и районов моего поля зрения и в ряде областей, в которых живут мои родные и друзья и мне пишут, — забито до 75 % деревенских хат, хозяева которых или вымерли или разбежались, чтобы умереть на дорогах и на мостовых городов, — то вы мне поверите, что это не прикраса, не паническая цифра напуганного обывателя, а голая, хотя и жуткая правда.

И. А. Курляндский

Отношение великого русского писателя А. М. Горького к поразившему многие области СССР организованному голоду 1932–1933 гг. является неудобной темой, к которой неохотно обращаются специализирующиеся на изучении жизни и творчества Горького историки и филологи.

Известно то серьезное, активное участие в деле помощи голодающим, которое принял Горький в годы голода в советской России в 1921–1922 гг. В связи с этим нелишне напомнить о некоторых фактах биографии писателя. Уже весной 1921 г. стали ясны размеры надвигающегося бедствия, поразившего советскую Россию, — голода, вызванного последствиями гражданской войны и политикой военного коммунизма. Правительство, не располагавшее достаточными средствами для борьбы с голодом и в условиях международной изоляции РСФСР, вынуждено было использовать авторитет некоторых крупных деятелей внепартийной интеллигенции для организации международной помощи, — в их числе видный фигурой был писатель М. Горький, чье отношение к новой власти в 1917–1922 гг. было неоднозначным, двойственным. С одной стороны, он искренне одобрял многие шаги по строительству большевиками нового мира, преодоление ими всегда тревожившей писателя опасной анархической стихии русского бунта. С другой стороны, Горький выступал подчас резким критиком власти, периодически прибегавшей к террору против культурных сил страны. Писатель считал необходимым вести линию их сбережения, тогда как власть проводила их селекцию и частичное истребление в политических и идеологических целях.

Протоиерей Александр Балыбердин

8 декабря 1966 г. в эфире британской радиостанции BBC прозвучало «Открытое письмо верующих Кировской епархии Патриарху Алексию», благодаря которому беззакония периода «хрущевских» гонений на Церковь в Кировской области стали известны всему миру. В поле зрения местных правоохранительных органов это письмо попало еще в сентябре 1966 г.[i] Однако сам факт оглашения письма в радиоэфире еще не был достаточным основанием для каких-либо действий против подписавших его кировчан.

Повод для этого возник спустя месяц после публикации письма. 11 января 1967 г. неподалеку от села Рой Арбажского района местная милиция обнаружила тело скоропостижно скончавшейся Афанасии Ребяковой, путешествовавшей по святым местам России. В сумке странницы были обнаружены несколько машинописных копий письма Бориса Владимировича Талантова «Советское государство и христианская религия», направленного им 19 декабря 1966 г. в редакцию газеты «Известия». 14 февраля вызванный в Кировское управление КГБ Б. В. Талантов подтвердил авторство письма, обнаруженного у Ребяковой. В тот же день сотрудник КГБ изъял личный архив Б. В. Талантова, при ознакомлении с которым было установлено, что проживавший напротив Серафимовской церкви по адресу: ул. Урицкого, д.12. кв.1, Б. В. Талантов в течение всей «хрущевской» антицерковной кампании вел статистику гонений на верующих в Кировской области, и что письмо, обнаруженное сотрудниками милиции в сумке Афанасии Ребяковой, было не единственным из написанных им за эти годы[ii].