Прежде чем высказать наши соображения по этому вопросу, необходимо сказать несколько слов о судьбе чер­тежей проекта памятника. В 1924 г. Н. А. Кожин упоми­нал о двух вариантах проекта церкви в Быкове, входив­ших в состав альбома (листы № 66 и 68), обнаруженного им в Музее Старой Москвы^[5]. Сейчас этот альбом хранит­ся в музее архитектуры им. А. В. Щусева, но, к сожале­нию, еще до его передачи из альбома были изъяты черте­жи проекта Быковской церкви, и найти их нам пока не удалось. Из двух упоминаемых чертежей Кожиным был опубликован только один — первоначальный вариант с боковыми флигелями (рис. 1), а второй чертеж из этого альбома так ни разу и не был опубликован. Можно пред­положить, что второй проект Быковской церкви соответ­ствовал всем знакомому построенному сооружению и имен­но поэтому не вызвал такого интереса, как обнаружен­ный неизвестный ранее первоначальный вариант памят­ника. В архиве Исторического музея был найден еще один чертеж Быковской церкви — копия первоначального ва­рианта, выполненная рукой ученика, с некоторыми от­ступлениями от чертежа, опубликованного Кожиным (рис. 2)^[6]. Два боковых флигеля на этом чертеже отсутству­ют; тонировка тушью удачно передает характер белока­менной облицовки сооружения; возможно, что этот со­вершенно уникальный прием для построек «романтичес­кого» характера входил, вопреки высказывавшемуся мне­нию, в первоначальный замысел зодчего^[7].

Считается, что зодчий, создавший первоначальный вариант церкви в Быкове, осуществил и ее строитель­ство, изменив при этом проект. Лишь Г. И. Гунькин и В. И. Курлов предположили, что первоначальный вари­ант был выполнен Баженовым, а строительство вел ка­кой-либо другой архитектор, далекий от творческих идей Баженова^[8].

Несомненные черты сходства архитектуры церкви в Быкове с произведениями и Баженова, и Казакова приве­ли нас к гипотезе, что к ее созданию имели непосредствен­ное отношение оба зодчих. Отметим, что в первоначаль­ном варианте памятника присутствуют уже все те черты быковской церкви, которые характерны для творчества Баженова. С его именем связывалось уникальное объем­но-планировочное решение памятника (рис. 3), объясняв­шееся М. А. Ильиным «...пристрастием Баженова к слож­ным планировочным и объемным композициям»^[9]. В «Ис­тории русского искусства» подчеркивалось сходство «... двухколкольных храмов, приписываемых Баженову: в Быкове, в Пехре-Яковлевском, Троицком-Кайнарджи, на Лазаревском кладбище»^[10]. Особенно много внимания ис­следователи уделяли сравнению церкви в Быкове, в пер­вую очередь ее первоначального проекта, и церкви в селе Знаменском, для которой авторство Баженова считается бесспорным. По наблюдению Гунькина, в Знаменской цер­кви контрфорсы соответствуют парным колокольням бы­ковской церкви, а боковые павильоны Знаменской церк­ви, тесно примыкавшие к основному объему, в быковской церкви получили самостоятельное значение^[11]. Ильин об­ращает внимание, что колокольни — башни первоначаль­ного Быковского проекта «...по форме похожи на колоколь­ню в Знаменке и на одну из башен Ходынских павильо­нов»^[12]. Можно выявить и другие элементы в архитектуре быковской церкви, встречающиеся в произведениях Баже­нова, но не используемые Казаковым, например, сердцевид­ные «кокошники». Таким образом, несмотря на отсутствие документальных материалов, вывод большинства исследо­вателей об авторстве Баженова для первоначального вари­анта церкви в Быкове, на наш взгляд, вполне убедителен.

Проследим, какие изменения были внесены в перво­начальный проект и как они повлияли на создание окон­чательного облика сооружения.

1. В осуществленном варианте зодчий прежде всего отказался от возведения двух отдельно стоящих павильонов, в связи с чем отпала ассоциация с бо­ковыми кубическими пристройками баженовской Знаменской церкви.
2.  Автор окончательного варианта ввел в компози­цию парадную двухмаршевую криволинейную ле­стницу, что подчеркнуло осевой характер сооруже­ния и усилило светские черты в архитектуре цер­ковного здания. Можно отметить отдаленное сход­ство этой великолепно развернутой лестницы с го­раздо более скромными всходами усадебного дома в Петровском-Алабине, созданного Казаковым за неколько лет до возникновения лестницы в ком­позиции быковской церкви.
3.  Если в первоначальном варианте парные коло­кольни практически повторяли формы коло­кольни баженовской церкви в селе Знаменки и имели вид своеобразных башен, то в осуществ­ленном варианте быковской колокольни они име­ют почти классический облик. Именно в этом но­вом варианте, как справедливо заметил А. И. Ми­хайлов, их верхние объемы становятся близки казаковской церкви в Петровском-Алабине, а в де­коративное решение вносится характерный для Казакова мотив сочетания в одной композиции двойной арки с гирькой и килевидного кокошни­ка над ней^[13].
4.  Рисунок шпиля в первоначальном варианте совпа­дает с характером шпиля баженовской церкви села Знаменского, а в осуществленной постройке бли­зок завершению одной из башен казаковской огра­ды Старо-Голутвинского монастыря близ Колом­ны, а по наблюдению Михайлова, и шпилю церк­ви вознесения на Гороховом поле^[14].
5.  Ротонда над трапезной — поздняя, возведена в XIX в.

Рассматривая характер изменений, внесенных в окон­чательный вариант церкви в Быкове по сравнению с пер­воначальным, мы видим, что они носили продуманный, целенаправленный характер и вели к смягчению роман­тических черт сооружения и усилению в его облике клас­сического начала (рис. 4, 5). А ведь именно четкая клас­сическая основа и прямое использование характерных для классицизма деталей является основным признаком, от­личающим романтические проекты Казакова от более фантастичных композиций Баженова на ту же тему.

Передача именно Казакову работы, начатой Бажено­вым, вполне логична для ситуации, сложившейся для этих зодчих в 80-е годы XVIII в. Баженов впал в неми­лость у Екатерины II и был отстранен от возведения двор­ца в Царицыне. Маловероятно, что при таких условиях Баженов смог бы продолжить работу над сооружением церкви в усадьбе Измайлова, начальника Экспедиции Кремлевского строения, такая открытая поддержка опального зодчего могла повредить ему самому. Еще ме­нее вероятно, что Измайлов, имевший возможность выб­рать для продолжения работы лучшего архитектора Мос­квы, мог обратиться к кому-нибудь, кроме Казакова, уже завоевавшего непререкаемый авторитет. Кроме того, кан­дидатура Казакова была идеальной и с точки зрения при­дворной дипломатии: он был в милости у двора, и именно ему было поручено продолжить строительство в Царицы­не, отнятое у Баженова.

Анализ стилистических черт церкви в Быкове, а так­же время ее создания, совпадающее с периодом резкого изменения в положении Баженова и Казакова, привели нас к убеждению, что именно Казаков был автором окон­чательного варианта этого памятника. Вероятно, именно казаковский проект и был вторым вариантом памятника в альбоме, обнаруженном Кожиным. Косвенным подтвер­ждением существования такого проекта может служить акварель с видом быковской церкви, выполненная в 1804 г. учеником Казакова А. Н. Бакаревым^[15]. Изобра­жение не похоже на рисунок с натуры, а представляет собой подцвеченный чертеж западного фасада сооружения, дополненный антуражем (рис. 6). Можно предположить, что основой для акварели Бакарева послужил проектный чертеж его учителя.

Хотя косвенные доказательства создания Казаковым окончательного облика церкви в Быкове выстраивались в логическую цепь, проблема не могла быть снята без до­кументального подтверждения этой версии. И такое под­тверждение было найдено! В «Записках» В. А. Бакарева, сына казаковского ученика, упоминается рисунок отца — «вид церкви в селе Быкове» и тут же в скобках уточняет­ся: «которую строил М. Ф. Казаков»^[16]. Хотя «Записки» составлялись в середине XIX в., приведенному в них фак­ту вполне можно доверять. Он подтверждается и сохра­нившимся рисунком — рассмотренной нами акварелью. Имя Казакова глубоко почиталось в семье Бакаревых, его работы были здесь прекрасно известны, поэтому возмож­ность какой-либо ошибки совершенно исключена. Доба­вим также, что и во многих других случаях мы имели воз­можность убедиться в точности сведений, сообщаемых этими «Записками».

Все изложенное, на наш взгляд, не дает основания отвергнуть гипотезу об авторстве Баженова для первона­чального проекта церкви в Быкове. Это сооружение яви­лось результатом своеобразного сотрудничества двух ве­ликих московских зодчих, не связанного, однако, с со­вместной работой, где оба они выступают как полноправ­ные авторы. М. Ф. Казаков, в корне изменивший художе­ственный образ первоначального замысла Баженова, со­здал замечательное, самобытное произведение архитек­туры, не только не уступающее в гармоничности и выра­зительности варианту Баженова, но, на наш взгляд, и превосходящее его.

Публикуется по изданию: Архитектурное наследие. М., 1995, № 38.

^[1] Лукомский Г. Памятники стариной архитектуры России. М., 1916. С. 119.; Бондаренко И. Е. Архитектор Матвей Федорович Казаков. М., 1912.