Татищев уточняет, что принесены были святые иконы. (25, 69) Но это уточнение могло быть результатом его литературной обработки лаконичной летописной записи. Святыни — иконы, мощи или иные реликвии — могли попасть в Киев с каким-либо посольством. Действительно, в Мазуринском летописце есть запись:

«Лета 6515 преосвященный митрополит Леонт добре упас церковь Божию руския митрополия, жития его пременися, и к Богу отъиде.

Лета 6516 поставлен бысть Киеву и всеа Русии в митрополиты имянем Иоанн от святейшаго патриарха в Царствующем граде. Пришед же в Киев и постави церковь каменну во имя святых верховных апостол Петра и Павла». (11, 49)

Митрополит Леонт скончался, и из Византии приехал новый митрополит Иоанн. Иоанн закрепил память о киевском крещении 992 года, воздвигнув на Подоле каменный храм близ Святого места на берегу Почайны. Позднее церковь переименовали в Борисоглебскую.

У Татищева принесение святынь, кончина Леонта и приезд Иоанна отнесены к одному 6515 году. В раннем летописании кончина одного великого князя и начало правления последующего показывались под смежными годами. В Мазуринском летописце аналогичным образом под смежными годами показана смена митрополитов. Иоанн мог приехать в 6515 году, но исчисление официального срока его церковного правления по древнерусскому счету началось со следующего календарного года.

В Никоновской летописи под 6516 годом уточняется, что наряду с каменной Петропавловской церковью в Киеве, Иоанн построил каменную церковь Воздвиженья Креста в Переяславле.

Петропавловские и Воздвиженские праздники приходятся на воскресенье в одни и те же годы. В интересующий нас период они были воскресными в 1007 и 1012 годах. 6515 год по «эре 5508 года» дает 1007 год, а по «эре 5504 года» — 1012 год. В старших летописях предшествующие описания печенежских войн датированы по «эре 5508 года». Это позволяет предпочесть в качестве даты приезда Иоанна 1007 год.

В статье этого же года сообщается о поимке разбойника Могуты и его раскаянии в греховных делах:

«Того же лета изымаша хитростию некоею славного разбойника, нарицаемого Могута. И егда ста пред Володимером, вскрича зело, и многы слезы испущая из очию, сице глаголя: «поручника ти по себе даю, о Владимере, Господа Бога и пречистую его Матерь Богородицу, яко отныне никакоже не с(о)творю зла пред Богом и пред человеки, но да буду в покаянии вся дни живота моего». Слышав же сиа Владимер, умилися душею и сердцем, и посла его ко отцу своему, митрополиту Ивану, да пребывает никогдаже исходя из дому его. Могут же заповедь храня, никакоже исхожаше из дому митрополичя, и крепким и жестоким житием живяше, и умиление и смирение много показа, и провидев свою смерть, с миром почи о Господи». (16, 69)

Покаяние разбойников в православной традиции обычно заканчивается их праведной жизнью в монастыре. Могута стал затворником, а образ его жизни говорит о том, что он принял суровые монашеские обеты. За праведность он сподобился пророческого дара. Перед нами достигший благодати монах-аскет. Его обитель находилась в доме митрополита, а не в монастыре. Эту странность разъясняет Татищев при помощи своих удивительных по точности и уникальности дополнений:

«Того же лета хитростию поимали славного разбойника, зовомого Могута. И егда ста пред Владимером, нача плакати горько, прося о просчении, глаголя: «Поручника Бога тебе даю, еже отныне никоего зла сотворю, но буду в покаянии во вся дни живота моего». Володимер же умиляся, послал его к митрополиту, рек, да никогда исходит из дому кроме церкви. Могут же, пребывая в монастыри, крепко сохранил заповедь сию. Жив в тишине, умре благочестно». (25, 69)

Итак, все разъяснилось. Келья Могуты, как и жилище митрополита, была в монастыре. Монастырская резиденция появилась еще при предшественнике Иоанна.

Монастырь, ставший митрополичьей резиденцией, был основан Леонтом. Позднее в нем поселился Иоанн. Родоначальником русского монашества принято считать св. Антония Печерского, жившего в эпоху св. Ярослава Мудрого. Поэтому более ранние монашеские заведения, такие как монастыри в Переяславле и на острове Валааме стали казаться необъяснимой загадкой, и память о них стерлась.

Киевское строительство говорит о том, что Иоанн приехал до июньских праздников апостолов, а переяславское — в пользу того, что резиденция Иоанна была в Переяславле, в котором он появился до 14 сентября (Воздвиженье Креста Господня). Вернемся к рассказу о переяславском строительстве 1086 — 1087 годов:

«Се же лето священа бысть церкви святаго Михаила Переяславьская Ефремом митрополитом тоя церкви, юже бе создал великую сущу и пристрою в ней велику сотвори, и украси ю всякою красотою, церковными сосу(ды). Сии бо Ефрем в си лета многа здания вздвиже в церкви святаго Михаила». (18, 84)

Ефрем назван митрополитом, но почему-то только митрополитом возводимой церкви. Далее по тексту он именуется переяславским епископом. В Тверской летописи переяславский строитель Ефрем также назван епископом. (21, 181) Михайловская церковь существовала в Переяславле со времен возникновения города. Летописец уточняет, что построенная церковь была великой и к ней были пристроены какие-то сооружения, также охарактеризованные как великие. Епископ Ефрем перестроил древний храм и возвел в городе иные постройки.

Странность именования Ефрема одновременно и митрополитом и епископом бросалось в глаза уже в древности. Поэтому редактор Лаврентьевской летописи внес уточнение:

«В се же лето священа бысть церквы святага Михаила Ефремом митрополитом тоя церквы юже бе создал велику сущю, бе бо преже в Переяславли митрополья, и пристрои ю великою пристроею». (10, 208)

Появление митрополичьей церкви объяснено тем, что ранее в Переяславле была митрополия.

В Никоновской летописи статья 6563 года повествует о начале княжения Изяслава Ярославича. Перед нами 1059 год, первый официальный год княжения нового князя по кончине в 1058 году его отца. Статья приведена по «эре 5504 года». В этой же статье сообщается о церковном суде над новгородским епископом Лукой Жидятой. Осудил его митрополит Ефрем. Под 6580 годом упоминается митрополит Георгий, очевидно, преемник Ефрема.

Известны греческие надписи печатей митрополита Ефрема: «Протопроедр и митрополит Росии» и Георгия: «митрополит и синкелл». (22, 58) Смешение одноименного митрополита Ефрема и его более позднего тезки епископа Ефрема Переяславского породило гибридный образ митрополита-епископа. Путаницей из-за одноименности следует объяснить выпадение Ефрема из списков русских митрополитов.

В Никоновской летописи строитель Ефрем уже без обиняков называется митрополитом всей Руси:

«В лето 6599. Священна бысть церкви святаго архангела Михаила Ефремом митрополитом Киевским и всеа Руси, юже бе сам создал, велику сущу, бе бо преже Переаславль митрополья, и живяху множае тамо митрополити Киевстии и всея Руси, и епископы поставляху тамо, и украси ю великою пристроею и церковными сосуды». (16, 116)

Поздний автор был убежден, что в Переяславле была митрополия, в которой жил целый ряд высших русских иерархов и поставлялись русские епископы.

В так называемом сочинении об опресноках, осуждавшем латинскую веру, его автор назван так: «Леонт, митрополит Росиа Преславос». (29, 73) Этот Леонт из русского Переяславля идентичен русскому митрополиту Леонту эпохи Владимира Святого. Авторы летописных уточнений правы — Леонт и Иоанн жили в Переяславле, который был центром русской митрополии. Резиденция митрополитов была в городском монастыре при Михайловской церкви.

С греком Леонтом приехало 4 болгарских епископа. Центром митрополии был избран возводимый на русском пограничье город. В 991 году византийцами была захвачена Восточная Болгария, включая Преслав, и им было откуда набирать болгарских миссионеров. Одноименность нового русского города и бывшей болгарской столицы косвенно свидетельствует о восточноболгарском происхождении какой-то части приехавшей миссии, оказавшей влияние на выбор названия.

В Болгарии, до побед Иоанна Цимисхия в 971 году, как раз и существовал обычай разделения центров административного и церковного управления. Если болгарской столицей был Преслав, то резиденцией главы болгарской церкви был Доростол. Эта болгарская особенность была повторена на Руси.

В Синодике царя Бориса, составленном в 1210 году, некий Леонтий назван первым в ряду патриархов Преславских. Леонт, «первый из римлян», возглавлял Охридское архиепископство. Он скончался в 1050-е годы. До него архиепископом был Иоанн. Согласно Скилице, Иоанн Охридский скончался в 1037 году. Летописцы под 1037 годом отмечают появление на Руси митрополита Феопемпта, сменившего митрополита Иоанна. Все эти сближения позволили Приселкову выдвинуть романтическую теорию о принятии русами христианства не от византийцев, а от западных болгар, и о вхождении русской церкви в состав Охридской патриархии. (17, 42)

Болгары считали главу своей церкви патриархом, но византийцы признавали за ним лишь архиепископское достоинство. Отсюда разночтения в названии Охридской церковной организации.

Западноболгарское царство вело ожесточенную борьбу с Византией и много лет спустя после порабощения Восточной Болгарии. Владимир Святой был верным союзником императора Василия II, а русский заграничный корпус помогал византийцам на всем протяжении византийско-болгарской войны. В Киеве жила сестра правивших императоров Анна, что также не позволяет видеть в русском митрополите представителя враждебного византийцам царства.

Путаница в авторстве антилатинского сочинения об опресноках, которое приписывали то русскому, то болгарскому владыке, болгарские епископы на Руси, делают более вероятным иное предположение. Византия, отправляя на Русь иерархов из покоренных болгарских областей, обеспечивала просвещение Руси опытными священниками, владевшими славянским языком. При необходимости Русь могла служить местом почетной ссылки болгарских епископов, заподозренных в патриотических устремлениях.

Болгары привозили на Русь сокровища болгарской культуры, расцвет которой пришелся на «золотой век» царя Симеона. Часть болгарских священников, со временем, возвращалась на родину, увозя с собой сочинения, составленные на Руси. Все эти передвижения приводили к взаимному обогащению культуры, как русов, так и болгар. Сочинение русского митрополита Леонта об опресноках, попав в Охриду, стало считаться произведением одноименного болгарского иерарха.

Приезд Феопемпта означает, что 1037 году митрополичий престол был вакантным. Обычно такие вакансии открывались по причине смерти предшественника. Одноименность и одновременность кончины, как главы Русской церкви, так и охридского архиепископа могут служить в пользу предположения о том, что митрополит Иоанн покинул Русь и скончался в Болгарии. Случилось это в эпоху св. Ярослава Мудрого в результате какого-то конфликта между митрополитом и великим князем.

Из-за конфликта сведения об Иоанне в столичном летописании Ярославовой эпохи были истреблены, чем объясняется молчание о нем старших летописей. От рассказа о приезде в составе греческого посольства нового митрополита остался только реликт в виде упоминания святынь. Менее пострадали провинциальные летописи и житийная литература, сохранившие скудные свидетельства об этом митрополите.

Намеки на существование в Переяславле митрополии позволили Голубинскому сделать логичное предположение — первые митрополиты жили в этом городе и только позднее переместились в Киев. (1, 124) Поппе выдвинул более смелую теорию — во время правления сыновей св. Ярослава Мудрого возникли две новые митрополии — Переяславская и Черниговская. По его мнению, Неофит в 1072 году был черниговским митрополитом, а в списке митрополий 1080-х годов упоминается Черниговская. Наличие переяславской митрополии обосновывалось уже известными нам сведениями о Леонте и Ефреме. (1, 128)

Предположения Поппе не имеют оснований в источниках. В Переяславле и в Чернигове в конце XI — начале XII века сидели епископы. Так, кончина Иоанна, епископа черниговского, упоминается в летописях под 6619 (1111) годом, а Лазаря, епископа переяславского, — под 6626 (1118) годом. Митрополит Неофит упоминается в летописном рассказе о событиях княжения Владимира Мономаха в качестве византийского посла и митрополита Эфесского. (16, 144) К Чернигову он отношения не имел.

Наличие в списке центров митрополий Чернигова более интересно. Дело в том, что из шести наместничеств в четырех были поселены сыновья Владимира Святого — Новгородском, Белгородском, Владимиро-Волынском, Ростово-Суздальском. О поселении кого-либо из Владимировичей в Переяславском и Черниговском наместничествах летописи молчат. Истребление известий о ранней истории Переяславля можно связать с утратой сведений о митрополите Иоанне. Рассмотрим Чернигов.

В Тверской летописи в рассказе 6580 года о перенесении мощей святых Бориса и Глеба, упоминаются Неофит, епископ Чернигова, Никита, епископ Белгорода. (21, 166) В Радзивиловской летописи в рассказе 6599 года о перенесении мощей св. Феодосия названы епископы: Ефрем Переяславский, Стефан Владимирский, Иоанн Черниговский. (18, 85) Неофит, Никита, Стефан — тезки первых епископов тех же городов эпохи Владимира Святого, Ефрем — жившего до него киевского митрополита. Когда св. Андрей Боголюбский в 1169 году пытался создать во Владимире митрополию, кандидатом в митрополиты он избрал Феодора — тезку первого ростово-суздальского епископа. Похоже на то, что существовала благочестивая традиция принимать епископские имена в честь знаменитых более ранних святителей. Следовательно, Иоанн Черниговский также тезка более раннего черниговского иерарха.

Известна греческая надпись на печати: «Богородица, помоги Иоанну, митрополиту Росии». Ее связывают с митрополитом Иоанном, деятельность которого началась в эпоху Владимира Святого и продолжалась при св. Ярославе Мудром. (1, 126) Становится понятным, почему Татищев не отыскал имени первого переяславского епископа и даты основания епархии. Десятина с Переяславского наместничества была отдана на содержание двора митрополита Леонта. Первоначально Русь была поделена на шесть епархий и одну митрополию. При Иоанне митрополия переместилась в Чернигов. И только начиная с Феопемпта, митрополиты обосновались в Киеве.

Летописцы молчат о деятельности митрополита Иоанна после кончины Владимира Святого. Это означает, что его отношения со св. Ярославом не заладились. Только в церковных сказаниях он является участником открытия мощей святых Бориса и Глеба.

После битвы под Лиственом Русь была поделена между Мстиславом и св. Ярославом по Днепру. Переяславль отошел к Мстиславу, который сделал своей столицей Чернигов. Строительство величественного Спасского собора в Чернигове свидетельствует о том, что Мстислав начал возводить резиденцию, достойную русской митрополии. Это может быть косвенным свидетельством пребывания Иоанна в Чернигове. Но Мстислав скончался, не закончив строительства. Властителем всей Руси стал св. Ярослав, начавший расправу с соратниками своего многолетнего соперника. Иоанну пришлось уехать в Болгарию, а летописание переяславской и черниговской митрополии пострадало.