Аргонавты непрерывно шли 12 суток путь по степям. Обращает внимание то, что путники двигались без отдыха и день, и ночь. Обычным людям такие непрерывные переходы не по силам, но аргонавты были потомками богов:
«Кто бы поведать сумел про те несчастья и беды,
Что они, непрерывно трудясь, во всем претерпели?
Подлинно были они от крови бессмертных, сумевши
Муку такую осилить, теснимые властной нуждою». (1,127)
Идя день и ночь, аргонавты преодолевали двойное расстояние. Но, даже делая обычные переходы, за 12 дней они должны были уйти далеко за озеро Тритонида. Двенадцать двойных переходов составляют 1200 километров. По караванным дорогам на таком расстоянии от шоттов находятся горы южных областей Сахары, где располагался вход в потусторонний мир мертвых.
Вдоль реки Тритон проходил торговый путь, который через реку Нигер выходил к Атлантическому океану. Это обстоятельство вполне могло породить представления о том, что река Тритон вытекает из обтекающего Землю Океана. Аналогичным образом река Танаис, позднейший Дон, считалась вытекающей из Океана и впадающей в Меотиду – Азовское море. Именно Танаис, в одну из фаз своего мифического существования, считался стекающим с Рипейских гор, а не Истр-Дунай, как уверяет нас Аполлоний. Он отправил аргонавтов в плавание по далекому от царства Эета Истру в соответствии с поздней версией сказания.
Пиндар сохранил более древний рассказ о маршруте аргонавтов. Дружина Ясона, бежав от царя Эета, попала по водному потоку в восточную часть Океана. Двигаясь вдоль океанского берега на юго-запад, беглецам удалось добраться до южной оконечности Африки. Отсюда аргонавты повернули на север и 12 дней несли корабль через всю Африку до озера Тритонида. Из этого озера водный путь вывел их в Средиземное море. (4,23)
Описание Пиндара очень близко тому, что было на самом деле. Аргонавты, украв руно, поднялись по ближайшей реке Танаис до ее соединения с Океаном, затем по океанским водам поплыли на юго-запад. Достигнув реки Тритон, они решили по ней добраться до Средиземного моря. Естественно, что мифический вход в реку со стороны Океана также закупоривали мели. Но, преодолев их, путешественники выяснили, что река Тритон уже пересохла, и им пришлось топать по сахарской пустыне пешком.
Аргонавты со скоростью полубогов шагали 12 дней, карфагенские книжники отвели на плавание Ганнона те же 12 дней. Это совпадение подтверждает карфагенский источник вдохновения Пиндара.
После исчезновения гигантской Палеотритониды ее образ стал связываться с озером Тритонида на месте современного Шотт-Джерид. Но и Тритонида все более усыхала и зарастала камышом. Древний озерный образ начал накладываться на близлежащий морской залив. Уже Геродот, судя по наличию мелей, называл Малый Сирт озером Тритонида:
«Когда Ясон завершил у подошвы Пелиона постройку своего корабля «Арго», он погрузил на борт его кроме гекатомбы еще и медный треножник. Затем герой поплыл вокруг Пелопонесса, чтобы прибыть в Дельфы. На пути у Малеи корабль подхватил северный ветер и отнес к Ливии. Не успел Ясон еще увидеть землю, как очутился на мели озера Тритониды». (8,232)
Сиртом во всех случаях историк именовал Большой Сирт. Река Тритон в его время впадала в озеро Тритонида. Геродот описывал народы, жившие по морскому побережью. Река и озеро обозначали пограничные рубежи и поэтому не могли лежать в глубине материка. Из всего этого следует, что рекой Тритон Геродота называл протоку Тритона, а озером – Малый Сирт.
У Аполлония Родосского наблюдается смешение черт залива и озера. Аргонавты вынесли корабль к «заливу Тритона». Вроде бы перед нами Малый Сирт, а Сирт, в котором они сели на мель – Большой Сирт. Но обуянные жаждой страдальцы начали искать пресную воду. Источник отыскался в скале «вблизи болота Тритона». Это уже остатки усыхающих озер в глубине материка.
Для читателей Геродота было загадочно, почему один из морских заливов назывался озером. Разгадка кроется в сведениях Дионисия Скитобрахиона (I век до нашей эры), записанных Диодором Сицилийским:
«А озеро Тритонида, как говорят, в результате землетрясения исчезло. Перешеек, обращенный к Океану, разрушился и затонул». (18,37)
Итак, Тритонида исчезла, будучи затоплена океанскими водами. Но это не Тритонида Геродота, а иное озеро. Оно находилась где-то далеко на юго-западе близ Эфиопии и выступающей в Океан горы Атлант. Скитобрахион помещал Тритониду на атлантическом побережье. Посередине озера находился остров Геспер, на котором жили амазонки. Остров Геспер был больших размеров и отличался плодородием. Амазонки занимались скотоводством и не знали земледелия, что предполагает наличие обширных пастбищ. (18,36)
Уточнить местоположение острова Геспер помогает описание войны амазонок. Противниками этих суровых кочевниц были атланты. Амазонкам удалось захватить и разрушить их город Керну. (18,36) Итак, атланты жили на Канарах, именовавшихся тогда островом Керну, в одноименном городе, а амазонки – рядом на побережье на озерном острове.
Плавания Гимилькона и Ганнона совершались не с исследовательскими целями. Торговый маршрут, например, к олову британского Корнуэлла был к тому времени давно проложен. В ходе плаваний шло основание колоний, закреплявших карфагенское присутствие и облегчавших торговую деятельность. После экспедиции Ганнона граница освоенного карфагенянами мира сместилась с района Ликса далеко на юг к Канарам. Сюда же переместились сады Гесперид и их обитатели. Так что мифические атланты заселили Канары в V веке до нашей эры, а до этого проживали на островах в Атлантике напротив Ликса. Мадейра и Азорские острова с равным правом могут спорить за звание их прибежища.
В середине II века до нашей эры карфагенское могущество было сокрушено римлянами. Африканские народы приняли участие в разделе наследия павшей державы. Фарусии не применули разгромить карфагенские колонии на атлантическом побережье, для того, чтобы ликвидировать торговый маршрут, который уводил поток слоновой кости от их земель.
Граница мира вернулась на север. Поэтому-то Страбон безуспешно разыскивал вновь накрытую мраком потустороннего мира Керну. Канары всего два века согревались лучами славы в качестве чудесного острова атлантов. Но и по сию пору за ними сохранилось звание райского острова для отдыхающих. Все острова, на которые мифы хоть на какое-то время помещали атлантов, последующие географы объединили в один архипелаг Макаронезию. Название архипелага переводится с греческого как «Счастливые Острова, Острова Блаженных». (7,778) Совершенно верное название для осколков Атлантиды.
В посткарфагенскую эпоху граница мира, а с ней и местожительство атлантов, стали совпадать с Азорскими островами. Корнелий Непот верил, что когда-нибудь посетит наполненный древней премудростью легендарный город атлантов, который был крупнее разрушенного Карфагена. Азоры очень похожи на Атлантиду Платона. Они находятся напротив Гибралтарского пролива, и бытовало мнение о наличии там огромного города.
Если поднять морское дно вместе с Азорскими островами повыше, этак километра на три, то очертания образовавшегося острова поразительно совпадут с очертаниями Атлантиды. Могучие горы окаймляли бы срединную низменную часть острова с севера и запада. Это так очевидно, что у Корнелия Непота появилось множество единомышленников.
В новейшее время пионером размещения Атлантиды на Азорах стал иезуит Афанасий Кирхер. В 1665 году он опубликовал карту былого острова с подводной частью, которую каким-то образом определил безо всяких эхолотов. (12,419) Наиболее детально изучил Азороатлантиду химик Жиров, присвоивший одному из хребтов имя великого Платона. (12,420) Самое поэтичное описание реконструированного острова оставил Отто Мук, к счастью для атлантологии, избежавший суда Нюрнбергского трибунала:
«Крупный остров растянулся почти на 685 миль (1100 км) в направлении север-юг. Его северная и северо-западная части окаймляются большой грядой покрытых снегом гор. Они поднимаются на 10 000 футов (3 000 км) выше, чем Альпы.
Корону зубчатой гряды составляют десять вершин (по числу 10 сыновей Посейдона. – В. Т.). Самая высокая из них PicoAlto (Пико), почти такая же высокая, как Чимборасо в Эквадоре. Она расположена приблизительно в середине гряды и приходит в ярость, не задумываясь (это явно гора Атлант. – В. Т.). Ее пламя блещет и в солнечном свете. Изо дня в день полоса облаков слетает с ее вершины, поднимаясь в небо в форме колонны, которая будто поддерживает небесный свод. Звезды движутся по орбитам вокруг нее. Здесь стоит гигант, держащий небо на своих плечах (Атлант. - В. Т.),тот, кто дал свое имя острову и океану». (15,117)
Увековеченная авторитетом бесчисленных атлантологов истина практически не нуждается в уточнениях или защите. Действительно, разве имеют какое-нибудь существенное значение выводы геологов о том, что за время существования человечества никаких крупных опусканий суши вокруг всей Африки, включая Азоры, не было? Были очень медленные колебания уровня Мирового океана в ледниковый и постледниковый периоды из-за образования и последующего таяния гигантских ледников. Но этих колебаний явно недостаточно, чтобы обнажить дно вокруг Азор или иных Счастливых островов.
Немецкий ученый Отто Мук был сподвижником Вернера фон Брауна в создании ракет «Фау-1» и «Фау-2» для армии фашистской Германии. Изучив опыт ракетных ударов по городам Великобритании во время Второй мировой войны, он сделал поразительное открытие - Атлантида погибла при падении крупного астероида. (15,162) Кометы, астероиды и метеориты на голову Атлантиды призывали задолго до Мука, но только этот талантливый инженер мастерски рассчитал траекторию космического снаряда. Помог военный опыт.
Еще более удивительную точность Мук проявил в определении времени катастрофы. По его расчетам Атлантида утонула в 13 часов суточного времени 5 июня 8498 года до нашей эры. (15,263) Бедные атланты только что сели пообедать в теплый июньский денек, как на них обрушился гигантский огненный шар. По истине фашистское изуверство.
Отныне антлантология перестала нуждаться в антинаучной теории опускания суши. Тяжеленная гостья из космоса, врезавшись в Атлантиду на огромной скорости, стерла буквально в порошок большую часть острова. Из этого-то порошка и образовалась гигантская отмель. Кстати, почти все атлантологи почему-то забывают о ее былом существовании. Вот так, благодаря проницательному ракетчику, все стало на свои места.
Никаких отмелей посреди Атлантики сегодня нет. А ведь античные источники пестрят сообщениями о мелях, заполнявших океан. На выручку приходит тот же Мук. Он подметил, что в теории Вегенера о дрейфе континентов, образовавшихся после развала первичного суперматерика Гондвана, имеется одна нестыковочка:
«Как видно, теория Вегенера хорошо подходит для Южной Атлантики. Западное побережье Африки прекрасно подгоняется к восточному побережью Бразильской платформы. Представленный массив суши, разделяющий экваториальное течение, точно подгоняется под Гвинейский залив. А массивы суши Северной Атлантики не дополняют друг друга. Между двумя континентальными шельфами открывается большая брешь, гораздо больше допустимой погрешности при черчении». (15,141-142)
Пропал изрядный кусок материковой суши в объеме исчезнувшей отмели. Как мы помним, мистики точно установили, что наиболее смышленые атланты в преддверии катастрофы улетели с Земли на космических кораблях. На иных планетах они создали еще более могущественную цивилизацию и неимоверно расплодились. Дальнейший ход событий мы можем восстановить и без мистиков.
Обуреваемые ностальгией по оставленной прародине предков, инопланетяне стали прилетать на Землю в летающих тарелках. Причем они не только летают над утонувшей Атлантидой, но и ныряют в океанскую пучину. Пока мы хлопаем ушами, любуясь на их выкрутасы в ночном небе, обнаглевшие туристы повыгребли своими тарелками на сувениры всю нашу отмель, образовав дырку в теории Вегенера.
Кстати, подобных дырок в реконструированном Вегенером первичном суперматерике несколько. Одна из них находится у восточного берега Африки - как раз там, где ищут Лемурию. Мистики имеют право зачислить Мука в почетные лемурологи.
Атлантида родилась под пером Платона в 340-е годы. Для ее создания были использованы предания о чудесных землях преимущественно ливийского и финикийского происхождения. Остров атлантов, благодаря таланту автора, сразу же накрепко врос в мировую культуру.
В последующие столетия атлантологи соединяли образ Атлантиды с образом Счастливых Островов. Счастливые Острова же были неразрывно связаны со входом в потусторонний мир, который перемещался в зависимости от географических познаний и мифологических представлений каждой эпохи. Отсюда и разные локализации местожительства атлантов во времена античности.
Подлинная Атлантида Платона находилась сразу же за Гибралтарским проливом. Близость эту подтверждает имя второго сына Посейдона, одинаковое с названием финикийской колонии Гадир. Царь Гадир получил в удел часть острова, ближайшую к Европе. Финикийская колония по логике повествования Платона изначально была основана атлантами из колена Гадира.
Известные Геродоту атланты, жившие подле Атласа, по этой же логике, - выходцы с части острова, ближайшей к Северной Африке. Это были потомки Атланта, первенца Посейдона. Мели примыкали к европейскому берегу. Иначе Геракл не смог бы вброд добраться до стада Гериона. Значит, Атлантиду и Европу разделял очень узкий пролив, впоследствии засыпанный обломками развалившегося острова.
В эпоху Платона многие были уверены в наличии мелей сразу же по выходу из Гибралтарского пролива. Но Платон узнал из сочинения Аристиппа о плаваниях Ганнона и Гимилькона раньше многих европейских коллег. Он быстро сообразил, что обнаруженные карфагенянами на краю света мели, Канарские острова, Мадейра, Азорские острова, Ирландия и Великобритания – остатки гор, окаймлявших долину атлантов. Отсюда его уверенность в колоссальных размерах острова, который был крупнее Ливии и Азии того времени. Платон свел в один рассказ размеры сахарской прародины предков и размеры пифагорейской западной впадины, почти целиком занятой гипотетическим островом. Отсюда и нестыковки в размерах Атлантиды.
Если мы соединим перечисленные острова, то получим Атлантиду Платона. Именно в этот гигантский многоугольник попадает большинство Атлантид современных авторов. Но только они напрасно спорят между собой, так как отчасти правы все. Просто царственный потомок Кодра, создал, в отличие от своих мелкопородных последователей, более грандиозную фантазию.
К удивлению почитателей легенды об Атлантиде со временем выяснилось, что никаких мелей в указанных Платоном местах нет. Вместо того чтобы свято следовать за своим учителем и признать, к примеру, что мели размыло морскими течениями, маловеры принялись искать Атлантиду по всему Земному шару, отдавая предпочтение самым его укромным уголкам.
У античных же атлантологов, авторитет Платона был так высок, что южные отмели, известные по походам Сесостриса, они отождествить с Атлантидой не решились. Евгемер посадил на южные отмели Панхею, которая была очень похожа на Атлантиду. Он заселил Панхею рядом народов, но атлантов среди них не было. На севере, над Европой, во времена античности было известно несудоходное море. Но и здесь Атлантиду не искали. Сейчас же все эти места просто завалены найденными на кончике пера островами атлантов.
Отмели перед океанским устьем реки Тритон, которые пришлось преодолевать аргонавтам, могли дать повод к еще одной локализации чудесного острова. Сметливые атлантологи воспользовались такой возможностью. Они соорудили одну из Атлантид близ устья реки Нигер, где заканчивался торговый маршрут, идущий от Тритониды.
Платон и его предшественники соткали образ Атлантиды, использовав материал из разных источников. Можно ниточку за ниточкой разобрать всю эту красочно вытканную картину, определив, что откуда взято. Но напрасно будет думать, что после этого на стене ничего не останется. По тонкому наблюдению французского писателя Александра Дюма Старшего (1802-1870), в таких случаях на стене остается гвоздь, на котором висела нарисованная картина. Когда прославленного романиста попытались уличить в излишнем разгуле фантазии, он резонно возразил:
«Возможно, но история для меня – только гвоздь, на который я вешаю свою картину». (5,17)
Платон, будучи одним из самых величайших фантазеров античности, вряд ли смог бы лучше ответить. Дюма приоткрыл для непосвященных глубинные законы творчества. Без его откровений найти Атлантиду было бы невозможно.
Географический гвоздь Атлантиды – Сахара. В древней климатической трагедии цветущего края, приведшей к исходу многочисленных племен, заложена мощная энергетика, частично перетекшая в легенду Платона. Эта энергетика веками сводит с ума далеко не глупых людей.
Образ былой цветущей Сахары, с заколдованными горами на ее юге, по прошествии веков становился все бледнее и меньше в размерах. Сначала он ужался до бассейна реки Тритон, затем еще более сократился и существовал в виде озерка с протокой, пока его окончательно не столкнули в Средиземное море.
Платон спас утопленника, оживил своей фантазией, восстановил до былых гигантских размеров. Если бы не он, кто бы стал заниматься историей какого-то африканского захолустья? У нас и в истории Москвы - главной столицы современного мира - имеется много нераскрытых тайн. Все, кто считает себя потомками атлантов, должны быть вечно благодарными этому античному мудрецу.
Вернемся к нашим реальным африканцам. Амазонки Скитобрахиона жили задолго до Платона:
«Племя этих амазонок начисто исчезло за много поколений до Троянской войны». (18,36)
В ту далекую эпоху граница мира проходила по Сицилии. Следовательно, информаторы Скитобрахиона размещали озеро Тритониду с амазонским островом Геспер в Малом Сирте. Где-то рядом обитали и миролюбивые атланты.
У западного входа в Малый Сирт лежал остров Керкинна (современный остров Керкенна), у восточного - остров Менинга (современный остров Джерба). Вот эти острова и считались остатками разрушившейся перемычки. Глядя на них, какому-то счастливцу пришло озарение:
«Вот как пропало известное древним писателям озеро Тритонида!».
С легкой руки безвестного географа залив переименовали в озеро. В действительности же на протяжении всего рода людского Малый Сирт всегда оставался морским заливом, осушаясь в эпохи великих оледенений. Но гипотеза о рухнувшей перемычке просуществовала несколько веков, так как появилась еще до Геродота.
Рассуждения анонимного географа строились не на пустом месте. О том, что отдельные впадины Сахары лежат ниже уровня моря, знал Аристотель:
«Итак, совершенно ясно, что прежде здесь было сплошное море. Поэтому Ливия – страна святилища Амона - странным образом оказывается ниже и глубже побережья. По всей видимости, наносы образовали озера и сушу, но, высохнув с течением времени, вода, оставшаяся в озерах и заболоченная, теперь уже пропала». (2,473-474)
Сахара по этим представлениям была некогда морем, а южные горы образовывали морские острова, о чем неопровержимо свидетельствовали остатки морских раковин. Наносы отгородили высыхающее сахарское море от моря Средиземного. В конце-концов остались только высушенные впадины. Достаточно было повредить созданную из наносов перемычку, как морские воды хлынули бы внутрь материка.
В XIX веке французский капитан Рудэр предложил соединить каналом Средиземное море и лежащие ниже морского уровня тунисские котловины. Тогда бы внутри Сахары образовался огромный водоем. Проект тщательно был изучен и обсужден во французской академии наук. Поразмыслив, академики забраковали эту затею. Стоячее озеро вскоре бы превратилось в смердящее болото, а единственным результатом строительства стало бы затопление плодородных оазисов. Так закончилась неудачей попытка восстановить Тритониду.
Расположение сахарских впадин ниже уровня моря дает ключ к разгадке механизма гибели Атлантиды. С развитием античной науки древним знаниям перестали доверять. Аристотель в своем мнении о том, что за Геракловыми Столпами лежит замкнутое в кольцо суши море, был не одинок. Страбон:
«Ведь все, кто плавал по Океану вдоль берегов Ливии, отправлялись ли они из Красного моря или от Геракловых Столпов, всегда, пройдя известное расстояние и натолкнувшись на многочисленные препятствия, возвращались назад. Поэтому у многих людей создалось убеждение, что лежащее посредине пространство есть перешеек» (22,40)
На юге и севере Атлантику отгораживали перешейки, на востоке – горы Северной Африки и Пиренеев, на западе – платоновский противолежащий материк. У нас получилась пифагорейская впадина, отделенная от других впадин перешейками. В восточном перешейке зияет брешь в виде Гибралтарского пролива. В мифические времена ее проделал толи греческий Геракл, толи финикийский Мелькарт. Но трезвые умы отказались от стародавних басен и стали искать физические причины изменений в мире.
Рассуждая, каким же образом живший на Ниле Сесострис мог со своим флотом попасть в Красное море, Эратосфен привел вполне разумные доводы:
«Ведь, по его (Эратосфена. – В. Т.) мнению, разрыва суши у Геракловых Столпов тогда еще не существовало, поэтому Средиземное море, уровень которого был выше, соединилось с Внешним морем у перешейка (суша, разделяющая Средиземное и Красное моря. – В. Т.) и покрыло его. Но после разрыва у Геракловых Столпов уровень Средиземного моря понизился и таким образом обнажилась суша около Касия и Пелусия (гора и область в Нижнем Египте. – В. Т.) вплоть до Красного моря». (22,46)
В эпоху Сесостриса Гибралтара не было, а уровень не имевшего сообщения с Атлантическим океаном Средиземного моря был выше. По бытовавшему в античности мнению Египет при легендарном фараоне был затоплен вплоть до Фив, а Сахара – до оракула Амона. Излишки средиземноморских вод изливались в Красное море, и вот по этой-то водной дороге Сесострис пустился в путь. В действительности подобной географической ситуации в прошлом человечества не существовало, но речь идет о научных изысканиях античных мудрецов.
По догадкам наиболее пытливых ученых того времени отсутствовал не только Гибралтар. Босфор и Дарданеллы были также запечатаны. Позднее ситуация изменилась. Черное море якобы переполнилось от вод стекающих в него огромных рек, и случилась катастрофа:
«Стратон высказывает мнение, что Евксинский Понт (Чреное море. – В. Т.) прежде не имел выхода у Византия, но реки, впадающие в Понт, прорвали и открыли проход, и вода устремилась в Пропонтиду (Мраморное море. – В. Т.) и Геллеспонт (Дарданеллы. – В. Т.). То же самое явление, по Стратону, произошло и в Средиземном море. Ведь в этом случае пролив у Столпов был размыт после того, как море наполнилось водой рек, и во время отлива воды обнажились мели.
По мнению Стратона, причина этого, во-первых, в том, что уровень дна Атлантического океана и Средиземного моря различен, во-вторых, что у Столпов еще и теперь тянется поперек подводная гряда от Европы к Ливии, указывающая на то, что Средиземное море и Атлантический океан прежде не могли быть одним морем». (22,57)
Сработал эффект домино. Прорвав восточный перешеек, волны пересекли Средиземное море и ударили в его противоположный берег. Западный перешеек рухнул, а гигантская масса воды обрушилась в атлантическую впадину. Судя по отмелям, в атлантической впадине были также пробиты бреши в северном и южном перешейке, но энергии воды не хватило, чтобы прорыть судоходные проходы. Так образовались отмели. Разрушительная волна обежала всю землю. Вот оно метафизическое рождение Мирового океана.
А что было в атлантической впадине до катастрофы? По законам зазеркальной симметрии в соседней впадине должно было быть все таким же, как и в нашем мире, но только наоборот. Если наш обитаемый мир в середине имел Средиземное море, вокруг которого, как лягушки у болота, жили на узкой полоске земли ученики Платона, то в зазеркалье всю срединную часть занимала суша, окруженная узкой полоской морских вод.
Но это же Атлантида Платона! - воскликнет проницательный читатель, и будет прав. Да именно такой была Атлантида Платона. Если кто-то думает, что теорию катастрофы придумал Стратон, тот глубоко ошибается. Стратон был учеником Феофраста (371-286), а Феофраст - учеником Платона. После смерти создателя Атлантиды талантливый Феофраст стал верным последователем Аристотеля и его любимцем.
После смерти Аристотеля Феофраст возглавил философскую школу перипатетиков. После Феофраста во главе школы, а, следовательно, наследником знаний Аристотеля и Платона, стал Стратон. Он проштудировал конспекты лекций Платона, доставшиеся ему от учителя и узнал о древней катастрофе. Так уцелела метафизическая теория катастрофы, которую не успел озвучить Платон в своей легенде об Атлантиде. У нее были и иные последователи. Страбон:
«С другой стороны, у Посидония правильно сказано, что земля иногда поднимается и оседает, а также испытывает перемены от землетрясений и других подобных явлений, которые я уже перечислил. С этим он удачно сопоставляет сообщение Платона о том, что история об острове Атлантида, возможно, не является выдумкой.
Платон сообщает, относительно Атлантиды, что Солон, расспросив египетских жрецов, рассказал, что Атлантида некогда существовала, но исчезла. Это был остров не меньше материка. И Посидоний считает, что так ставить вопрос разумнее, чем говорить об Атлантиде, что «создатель заставил ее исчезнуть, как Гомер – стену ахейцев». (22,104)
Общее мнение в эпоху Посидония (130-50) было в пользу того, чтобы считать Атлантиду выдумкой Платона. Посидоний был географом, математиком и астрономом. Его трезвый ум сугубого материалиста по результатам глубокого анализа заставил вступиться за гонимую легенду.
Материалистические взгляды той эпохи допускали поднятие и опускание земель и перемены в земной поверхности от землетрясений. С кем же полемизировал учитель Цицерона? Исследователи тонко подметили, что анонимным хулителем Атлантиды являлся Аристотель. (18,33) Именно ему принадлежит мнение о том, что Гомер выдумал стену ахейцев, а примеру Гомера последовал Платон, выдумавший Атлантиду.
На первый взгляд полемика двух ученых представляется загадочной. Ведь никто иной, как Аристотель, признавал превращения суши в море и наоборот:
«Одни и те же области земли не остаются постоянно либо влажными, либо сухими, но меняют (свои свойства) в зависимости от появления и иссякания рек. Поэтому и суша и моря меняются (местами), и земля не остается на все времена (землей), а море (морем), но там, где была суша, возникает море, а где ныне море, там снова будет земля». (2,470)
Из теории Аристотеля следует, что на месте Атлантического океана была суша. Но, зная об Атлантиде, он не подкрепил ее примером свои предположения, хотя в этом месте его сочинения такая ссылка была бы более чем уместной. Причина кроется в последующих словах Аристотеля:
«Но поскольку всякое естественное становление на земле происходит постепенно и в сроки, несравненно длиннее нашей жизни, эти (явления) нам незаметны, и (даже) гибель и уничтожение целых народов происходят прежде, чем (удается) засвидетельствовать от начала и до конца какую-нибудь из таких перемен. Наиболее опустошительное и быстрое истребление (людей) приносят войны, а, кроме того, болезни и недород». (2,471)
Неприятие вызвало предположение Платона о краткосрочности геологических изменений. Да, моря и суша могли меняться местами, но не за одни ужасные сутки, а за колоссальные промежутки времени, более длительные, нежели жизнь целых народов. Аристотель, прекрасно зная творчество своего учителя, не верил в предложенный им механизм одномоментной гибели целого континента. Его отношение к Платону характеризует следующая фраза:
«Мне одинаково дороги и истина и Платон, но больше я ценю истину».
Римляне переделали острожное выражение Аристотеля в более решительный афоризм:
«Платон мне друг, но истина дороже».
Не захотев вступить в открытую полемику по поводу Атлантиды, Аристотель дал ценнейший намек. Стена ахейцев описана Гомером в «Илиаде». На десятом году Троянской войны греки в одну ночь построили укрепление на морском берегу около Трои, хотя почти 10 лет до этого обходились без нее. Памятные места, связанные с былым пребыванием ахейцев, находились в паре километров от стен погибшего города. На хорошо известном древним грекам побережье отсутствовали какие-либо следы грандиозного сооружения их предков.
Загадочные обстоятельство возникновения и исчезновения Стены ахейцев вызвали в свое время дискуссию не менее бурную, нежели дискуссия по поводу Атлантиды. Мудрый Гомер примирил враждующие мнения, сославшись на деяния богов, истребивших крепостное сооружение без остатка. Платон, с учетом изменившихся стереотипов сознания, навсегда сокрыл свой спорный остров под водой при помощи естественных причин.
По своей мощи Стена ахейцев с башнями, воротами и окружающим ее рвом, превосходила укрепления Трои, которые воздвигли боги Посейдон и Аполлон. Причем строительство велось святотатственным образом, так как не было спрошено соизволение богов и им не приносились никакие жертвы. На собравшемся совете, выслушав справедливое возмущение Посейдона, Зевс признал вину греков и повелел богу морей разрушить злополучную стену, но после окончания войны:
«И когда кудреглавые мужи ахейцы
В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям,
Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив,
Изнова берег великий покрой ты песками морскими,
Да и след истребится огромной стены сей ахейской». (9,123)
Совет богов, на котором принималось решение обрушить на Землю бедствия, - обычная сцена для легенд о потопах. Именно совет богов, на котором Зевс повелел покарать нечестивцев атлантов, утопив их остров, последнее, что успел запечатлеть Платон в своем незавершенном диалоге:
«И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из их обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть всё причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами…». (20,514)
На этом легенда об Атлантиде оборвалась. Только счастливцу Ле Межу из романа Пьера Бенуа удалось прочитать концовку «Крития» в книгах из библиотеки королевы атлантов Антинеи. Но теперь и мы, благодаря Аристотелю и Гомеру, знаем, что сказал Зевс. Он поручил Посейдону и Аполлону разрушить перемычки Средиземного моря и затопить впадину с материком атлантов после завершения их войны с праафинянами.
Боги, исполняя решение громовержца, ревностно принялись за дело. Используя мощь рек, обильных дождей и землетрясений они за сутки преобразили облик Земли. Зримое описание катастрофы находим у Гомера:
«В оное время совет Посейдон и Феб (Аполлон. – В. Т.) сотворили
Стену разрушить, могущество рек на нее устремивши
Всех, что с Идейских гор изливаются в бурное море:
Реза, Кареза, Гептатора, быстрого Родия волны,
Эзипа, воды Граника, священные волны Скамандра
И Симоиса, где столько щитов и блистательных шлемов
Пало во прах и легли полубоги, могучие мужи.
Устья их всех Аполлон обратил воедино и бег их
Девять дней устремлял на твердыню; а Зевс беспрерывный
Дождь проливал, да скорее твердыня потонет в пучине.
Сам земледержец с трезубцем в руках перед бурной водою
Грозный ходил и все до основ рассыпал по разливу,
Бревна и камни, какие с трудом аргивяне сложили.
Все он с землею сровнял до стремительных волн Геллеспонта.
Самый же берег великий, разрушив огромную стену,
Вновь засыпал песками». (9,190)
Все совпадает в деталях, вплоть до мелей, образовавшихся в местах былых перемычек. Правда Гомер описывал побережье Малой Азии и творил задолго до Платона, но откуда же такое сходство? Платон прекрасно знал «Илиаду» и, задумывая легенду, воспользовался одним из ее сюжетов. На это и намекал вежливый Аристотель.
Как в исходном гомеровском рассказе, так и в рассуждениях Аристотеля и других последователей Платона, в преобразовании лика Земли выдающуюся роль играли реки и землетрясения. Два этих естественных источника энергии погубили Атлантиду. Сходное с рассказом Стратона описание натиска черноморских вод находим у знатока тайн атлантов Диодора Сицилийского:
«Самофракийцы рассказывают, что еще до потопов, которые имели место в других землях, у них произошел великий потоп, во время которого вначале открылся проход между Кианейскими скалами (то же что и Симплегады – движущиеся скалы, преграждавшие выход из Средиземного моря в Черное море. – В. Т.), а затем и Геллеспонт.
Море на месте нынешнего Понта (Черного моря. – В. Т.) было тогда по существу озером, которое настолько переполнилось от излившихся в него рек, что избыточные воды бурным потоком излились в Геллеспонт, затопив значительную часть приморской Азии, и образовали также обширное море на равнинной части Самофракии». (11,245)
Благодаря молитвам самофракийцам удалось спасти часть своего острова. Самофракия славилась древними мистериями, во время которых посвященным раскрывались великие тайны прошлого людей и богов. Так что по версии Диодора затопленным черноморскими водами островом была Самофракия.
Выплывшая из тумана мистериальных тайн Самофракия Диодора поразительно похожа на Атлантиду Платона. Достаточно указать, что остров был разделен на пять царств, которыми правили пять братьев, сыновей Зевса и нимфы. Зевс здесь заступил место Посейдона, а пять царственных братьев аналогичны пяти парам близнецов царского рода Атлантиды. Знание самофракийских мистерий приписывалось Пифагору, который использовал их при составлении своего учения. (25,110) Платону было откуда заимствовать идеи для своей легенды.
Гитлеровские ракеты редко попадали в цель. Иначе Лондон был бы разрушен не меньше нашего Сталинграда. Похоже, что и астероид Мука в судьбоносный для Земли полдень 5 июня 8498 года промахнулся и растворился в космических просторах. Ведь сам Платон выдвинул иную причину катастрофы. Так, благодаря Аристотелю, у атлантов появилась возможность спокойно закончить свой июньский обед.
Атлантида превышала своими размерами Ливию и Азию того времени. С острова-материка через неширокое окружающее море было легко достичь противолежащих берегов и островов иных земных впадин. Так как древние мифы помещали на крайнем западе Острова Блаженных, на материке западной впадины царил райский климат, и было чудесное изобилие даров природы. Одно было плохо – материк атлантов, как подчеркивал Стратон, размещался гораздо ниже уровня Средиземного моря, что сыграло роковую роль.
Доблестные праафиняне, воодушевившись извечными платоновскими идеями, стали могущественнее гигантов-атлантов и в пух и прах разгромили их несметные полчища. Когда праафиняне сели на корабли и поплыли в допотопные Афины, распевая победные гимны, рухнули Босфор и Дарданеллы - разразился Всемирный потоп, опрокинувший их корабли. Барахтаясь в нахлынувших черноморских водах, сородичи Платона напрасно взывали к своим богам. Тяжелые медные доспехи тянули их на дно. Так погибло все афинское воинство.
Но предкам Платона еще повезло. Безграмотные праафинские волопасы спустились с высоких гор и вновь заселили территорию смытого водой города. Так восстал из морской тины, как Феникс из пепла, город по которому позднее любил прогуливаться великий создатель Атлантиды. По своей простоте пастухи, конечно же, про все позабыли, но благодаря Платону тайны древней истории были спасены. А вот родина атлантов навсегда исчезла, погрузившись в морскую пучину.
Частично уцелели на островах Атлантического океана, в горах Северной Африки и Пиренеев безграмотные волопасы атлантов. От них произошли племена загадочных африканских атлантов и европейских гипербореев. Но только скотоводы-ливийцы, которые переселились в долину Нила через тысячу лет после гибели Атлантиды, сумели воспользоваться египетской письменностью и записать историю своих предков. Вот что не успел рассказать нам Платон в своем незаконченном последнем диалоге.
Список использованной литературы
1. Аполлоний Родосский. Аргонавтика. М., 2001.
2. Аристотель. Сочинения, т.3. М., 1981.
3. Арриан. Поход Александра. М., 1993.
4. Башмаков А. А. Триполитания и Киренаика в отношении к их истории и этнографии. СПб., 1912.
5. Белоусов Р. С. Тайны великих книг. М., 2004.
6. Бонгард-Левин Г. М., Бухарин М. Д., Вигасин А. А. Индия и античный мир. М., 2002.
7. Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. М., 1991.
8. Геродот. История. М., 1993.
9. Гомер. Илиада. М., 1993.
10. Гомер. Одиссея. М., 1984.
11. Диодор Сицилийский. Историческая библиотека: Книги IV – VII. Греческая мифология. СПб., 2005.
12. Жиров Н. Ф. Атлантида. Основные проблемы атлантологии. М., 2004.
13. Зайдлер Л. Атлантида. Великая катастрофа. М., 2004.
14. Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996.
15. Мук Отто. Небесный меч над Атлантидой. М., 2007.
16. О происхождении богов. М., 1990.
17. Овидий. Метаморфозы. СПб., 2003.
18. Панченко Д. В. Платон и Атлантида. Л., 1990.
19. Платон. Собрание сочинений. Т. 1. М., 1994.
20. Платон. Собрание сочинений. Т. 3. М., 1994.
21. Плутарх. Избранные жизнеописания, т. 1. М., 1990.
22. Страбон. География. М., 1994.
23. Фрагменты ранних греческих философов, ч. I. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. М., 1989.
24. Хрестоматия по литературе Древней Греции. Эпоха культурного переворота. СПб., 2004.
25. Ямвлих Халкидский. Жизнь Пифагора. М., 1997.
