К этому времени имя Бориса Владимировича Талантова было уже хорошо знакомо сотрудникам госбезопасности. В 1937 г. его 62-летний отец-священник был осужден «тройкой» и помещен в Темниковские лагеря, где умер в марте 1940 г. Еще при жизни отца, 5 февраля 1940 г., Б. В. Талантов ходатайствовал перед прокуратурой о его досрочном освобождении по причине возраста и болезни, но безуспешно — извещение прокуратуры о смерти отца пришло лишь в конце года. Еще раньше в лагере на строительстве Беломоро-Балтийского канала умер Серафим, старший брат Б. В. Талантова, работавший до ареста гидротехником в г. Вологде. По свидетельству самого Бориса Владимировича, все эти годы он, «благодаря своему происхождению непрерывно подвергался угрозам со стороны органов госбезопасности», под давлением которых в 1954 г. был уволен из Кировского пединститута имени В. И. Ленина, где работал преподавателем математики. Уволен по религиозным убеждениям, хотя формально причиной увольнения была выставлена инвалидность[iii].

Устроившись на работу в Кировский филиал ВЗЭИ (Всесоюзного заочного экономического института, ныне — ВГУ), Б. В. Талантов, откликнулся на обозначенное ХХ съездом КПСС разоблачение культа личности И. Сталина тем, что 18 июля 1957 г. отправил в редакцию газеты «Правда» заказное письмо с примерами произвола и беззаконий сталинской эпохи. Письмо не было подписано, но на конверте стояла фамилия «Бородулин». Оно было переправлено в Кировское управление КГБ, где методом сличения почерка было установлено авторство Б. В. Талантова. 29 июля 1958 г., вызванный в органы госбезопасности, Борис Владимирович подтвердил авторство письма и высказал сожаление, что не подписал его по малодушию. Хотя содержание письма по-прежнему оставалось никому не известным, реакция на него последовала незамедлительно — 14 августа 1958 г. Б. В. Талантов был «по собственному желанию» уволен из в Кировского филиала ВЗЭИ, а 21 сентября 1958 г. в газете «Кировская правда» появился посвященный ему фельетон Овидия Любовикова «Из подворотни», который, по словам Б. В. Талантова, «состоял из площадной брани, угроз и клеветы» и убедительно доказывал, что «в СССР беспартийные — бесправные люди, которые подвергаются суровым репрессиям даже за письмо в центральную газету»[iv].

Новое наступление Советского государства на Церковь, начавшееся на Вятке в 1959 г. с запрета Великорецкого крестного хода, не могло оставить Б. В. Талантова безучастным. Как единственный в областном центре и к тому же кафедральный храм, Серафимовская церковь, возле которой проживал Борис Владимирович, являлась в те годы подлинным центром духовной жизни Вятской епархии: здесь служили кировские епископы Поликарп (1957–1962) и Иоанн (1962–1966), здесь собирались паломники, отправлявшиеся в Великорецкий путь, сюда на большие праздники приезжали верующие со всех уголков Кировской области, рассказывая о творимых на местах беззакониях.

Опираясь на их живые свидетельства, Б. В. Талантов обращался[v]:

- 31 октября 1960 г. — в редакцию журнала «Наука и религия» с письмом, опровергающим методы и приемы атеистической пропаганды;

- 30 мая 1961 г. — в редакцию «Журнала Московской Патриархии» с письмом о несвободе христианских церквей в СССР;

- 19 февраля 1963 г. — в редакцию газеты «Известия» (печатного органа Верховного Совета СССР) с письмом «О массовом разрушении памятников церковного зодчества в Кировской области»;

- 20 февраля 1963 г., 19 марта 1965 г. и в августе 1965 г. — к Святейшему Патриарху Алексию с письмами о закрытии в г. Кирове Феодоровской церкви, незаконном запрете на совершение треб на дому и других нарушениях прав верующих.

Логическим продолжением этих обращений Б. В. Талантова стали написанные им в 1966 г. письма — Святейшему Патриарху Алексию (июль) и в редакцию газеты «Известия» (декабрь), на этот раз привлекшие серьезное внимание правоохранительных органов. Всего вместе с Б. В. Талантовым подписи под «Открытым письмом верующих Кировской епархии Патриарху Алексию» поставили 12 человек: восемь кировчан — Георгий Тимофеевич Ворончихин, Иван Семенович и Екатерина Матвеевна Халявины, Викентия Дементьевна Царегородцева, Евдокия Владимировна Жаровцева, Параскева Васильевна Машковцева, Екатерина Ивановна Овечкина; трое жителей г. Нолинска — семинарист Одесской Духовной Семинарии Никодим Каменских, Клавдия Гавриловна Овечкина, Евдокия Савельевна Лыжина, а также Аграфена Дмитриевна Зырянова, проживавшая в г. Белая Холуница[vi].

По свидетельству уполномоченного Совета по делам религий в Кировской области Б. Родина, содержание их письма стало известно местным властям еще в сентябре 1966 г., задолго до публикации в зарубежной прессе — отвечая на вопрос Б. Родина во время беседы, состоявшейся 28 сентября 1966 г., епископ Иоанн сообщил, что знает о жалобе Б. В. Талантова[vii]. Тогда же — 2-го [viii] и 30 сентября[ix] — владыка Иоанн был дважды вызван в Патриархию, возможно, в связи с письмом кировских верующих. Однако, судя по тому, что Патриархия не стала предпринимать никаких перемен в управлении Кировской епархией, их письмо было расценено как одна из рядовых жалоб. Неожиданно, 9 ноября владыка Иоанн заболел и был с подозрением на аппендицит госпитализирован в Третью больницу г. Кирова. Операция вызвала инфаркт миокарда, от которого владыка скоропостижно скончался 17 ноября 1966 г. Временное управление Кировской епархией было поручено Вологодскому епископу Мелхиседеку[x].

Возможно, ни церковные, ни светские власти так никогда и не придали бы большого значения «Открытому письму верующих Кировской епархии», если бы 8 декабря 1966 г. благодаря британской радиостанции BBC оно не стало известно всему миру. О том, каким был ответ правоохранительных органов на выступление кировских верующих, мы знаем из жалобы Б. В. Талантова Генеральному прокурору СССР, поданной 26 апреля 1968 г.[xi] Б. В. Талантов сообщает, что «Открытое письмо верующих Кировской епархии Патриарху Алексию» было написано в конце июля 1966 г. и направлено в Москву с Афанасией Ребяковой. В Москве Афанасия Ребякова перепечатала письмо на машинке и один его экземпляр передала в Патриархию, а остальные экземпляры раздала своим московским знакомым. Каким образом это письмо было передано за границу и попало на радиостанцию BBC, Б. В. Талантов не знал и сожалел, что там оно было использовано в политических целях[xii].

Несмотря на то, что уже 14 февраля 1967 г. Б. В. Талантов подтвердил авторство письма, оно, тем не менее, было объявлено анонимным и потому не заслуживающим никакого доверия. Поэтому 22 марта Б. В. Талантов вторично свидетельствовал о его подлинности — на этот раз в пятом письме на имя Святейшего Патриарха Алексия. Когда в апреле 1967 г. кировчане, подписавшие письмо Б. В. Талантова, были вызваны в Кировский горсовет, то, несмотря на угрозы секретаря горсовета Л. Останиной, никто их них не отказался от своих подписей. Более того, 20 мая четверо из них в новом письме Патриарху еще раз подтвердили свою причастность к этому документу[xiii].

Большая часть жалобы Б. В. Талантова на имя Генерального прокурора СССР посвящена статье О. Любовикова «С открытым забралом», опубликованной газетой «Кировская правда» 31 мая 1967 г. и ставшей еще одним актом расправы с подписавшими письмо мирянами. В статье О. Любовикова Б. В. Талантов назван сочинителем «бесстыдных клеветнических писулек», связанным с враждебными СССР «эмигрантскими центрами». Б. В. Талантов предположил, что материалом для статьи О. Любовикова послужили рабочие конспекты, изъятые сотрудником 14 февраля при обыске его квартиры, и аргументированно отпроверг все незаслуженные обвинения в свой адрес[xiv].

Из этой же жалобы мы знаем о расправе с подписавшими письмо прихожанами. Еще до появления статьи О. Любовикова — 29 мая 1967 г. семинарист Никодим Каменских, по требованию местного уполномоченного Совета по делам религии, был исключен из Одесской Духовной семинарии. По возвращении в г. Нолинск местная милиция еще долго отказывала ему в получении прописки. Не меньшему давлению подверглись и другие верующие. На следующий день после публикации в «Кировской правде» И. С. Халявин был уволен с работы «по собственному желанию». Не вынеся клеветы, обрушившейся на их семью в результате этой публикации, жена Б. В. Талантова Нина Агафангеловна перенесла инсульт и скоропостижно скончалась 16 сентября 1967 г. Несмотря на последнее желание супруги, Борис Владимирович так и не смог ее пособоровать, так как решением властей требы на дому были запрещены. Все эти события приблизили также и смерть А. Д. Зыряновой, скончавшейся в г. Белая Холуница 27 декабря 1967 г.[xv]

О последних годах жизни Б. В. Талантова протоиерей Владислав Цыпин сообщает следующее: «В провинции репрессивные органы действовали более решительно, чем в столице. 12 июня 1969 г. Борис Владимирович Талантов был арестован и осужден на два года лагерей. Его содержали в таких условиях, что он тяжело заболел; актированный по болезни он скончался в неволе за несколько часов до освобождения 4 января 1971 года»[xvi]. В 1981 г. имя Б. В. Талантова было внесено в список новомучеников и исповедников Российских, утвержденный Архиерейским собором Зарубежной Русской Православной Церкви с указанием совершать его память ежегодно 4 января (22 декабря по ст. стилю)[xvii].

Судя по тому, как решительно были пресечены правоохранительными органами Кировской области выступления Б. В. Талантова, можно сделать вывод о том, что инерция сталинской модели управления обществом в конце 1960-х гг. здесь была еще достаточно сильна.