М. В. Корогодина

Русские исповедные тексты: вопросники, поновления и епитимейники лишь в последнее время стали привлекать внимание отечественных исследователей как ценный и незаслуженно забытый источник для изучения русского средневековья и Нового времени. Изучение этих текстов в России было начато в конце XIX в., и наиболее крупными работами, посвященными им, являются исследования А. И. Алмазова и С. И. Смирнова[1]. В советское время подобные исследования были невозможны, и лишь в 1970-х–1990-х гг. отечественные историки стали вновь обращаться к исповедным текстам, привлекая их в качестве дополнительного и во многом второстепенного источника при изучении различных сторон русской жизни[2]. К сожалению, на этом этапе ученые обращались в основном не к рукописям, а к изданию Алмазова, грешившему неточностями, что порой вело к неверным выводам. В данной статье мне бы хотелось сосредоточиться на наиболее спорных проблемах, связанных с изучением рукописной традиции русских исповедных текстов[3].

О. В. Новохатко

(Размышления над книгой Л. Ф. Писарьковой "Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: эволюция бюрократической системы". М., 2007).

Наверное, не принято начинать статью с изложения результатов размышлений, но главная мысль работы Л. Ф. Писарьковой является стержнем, вокруг которого выстраивается и обдумывание результатов исследования. Эта основная мысль в книге не зря изложена словами крупнейшего русского историка А. Д. Градовского — точнее не скажешь, а потому приведем всю цитату: «Государства, учреждения которых составляют искусственную систему, приписывают все недостатки несовершенству этой системы и думают устранить их, изменив ее в целости. ...Пока государственное развитие совершается путем органическим, ...система его управления образуется медленно, часто незаметно. ...В таких государствах системе дают сделать все, что ей надо, не торопясь подставить на ее место другой механизм. Судьба писаных учреждений совсем другая; с большим трудом удается применить их к потребностям общества, сделать их действительным фактором общественного развития; на это нужна обширная подготовительная работа. Наконец она окончена; но вот некоторые злоупотребления останавливают внимание законодательной власти. Как их устранить? Нет ничего легче: стоит только переделать систему, заменить ее лучшей и все зло будет исправлено»[i]. Собственно, мысль, высказанная в этой цитате, не поражает воображение новизной открытия, она даже вполне банальна. Однако в приложении к конкретному историческому периоду конкретной страны она сразу начинает вызывать беспокойство, сомнения, да и отторжение — да так ли это? не натяжка ли? не гнусные ли домыслы? Не много найдется в мире государств с подобной судьбой, а потому не будем лукавить — к несчастью, речь идет о России. Подобные соображения в отношении нашей страны на протяжении двух сотен лет высказывались не слишком часто, хотя в последнее время они звучат, и все увереннее. То, что автор осмелился, если так можно выразиться, поднять руку на «наше все» — Петра I — уже заслуживает уважения за научную смелость противостоять мнению большинства. Это первое достоинство работы.

Е. В. Белякова, Н.А. Белякова

Святой Елизавете Федоровне (1864–1918) принадлежит особое место в русской истории. Ее прекрасный светлый образ (не только «кротости и грусти сокровенной», но и спокойной решительности) привлекает все больше внимание наших современников, и изображение ее на иконах можно увидеть во многих церквах.

В 1884 г. Гессенская принцесса Элла вышла замуж за брата государя Александра III, великого князя Сергия Александровича. В Россию она пришла уже с высокими христианскими традициями семьи родителей — дочери английской королевы Виктории Алисы и великого герцога гессенского Людвига. Еще ребенком она вместе со своими родными посещала регулярно больницы.

Через 7 лет после свадьбы она приняла православие, что было для нее глубоко продуманным шагом. Уже в 1892 г. она создает благотворительное общество помощи детям бедных матерей, получившее название «Елисаветинское общество». Комитеты общества были созданы при 224 московских приходах. Елизавета Федоровна возглавила и Дамский Комитет Красного Креста. С начала русско-японской войны она организовала Особый комитет помощи воинам. Ей пришлось занимать более 150 почетных должностей в разных организациях.

А. А. Иванов

Имя Анатолия Ивановича Савенко было хорошо известно всему предреволюционному Киеву. Видный политик, талантливый публицист, одаренный оратор, депутат IV Государственный думы, один из ярчайших лидеров Всероссийского национального союза и Киевского клуба русских националистов, приверженец П. А. Столыпина, впоследствии — один из пропагандистов Белого движения… Его судьба — яркая и трагическая — безусловно заслуживает того, чтобы на ней остановиться, а между тем, за исключением скупых и умалчивающих о его жизни после Гражданской войны энциклопедических справках, о А. И. Савенко в российской историографии до сих пор нет ни одной исследовательской работы. Думается, что пришла пора восстановить справедливость и отдать дань памяти этому незаурядному русскому человеку.

Савенко родился 16 декабря 1874 г. в городе Переяславе Полтавской губернии в семье старшего урядника Малороссийского конно-казачьего II Полтавского полка Ивана Степановича Савенко и законной жены его Анисии Ивановны[i]. Как гласит выписка из метрической книги, младенец был крещен по православному обряду 13 января 1875 г. и наречен Анатолием. Получив образование в двухклассном Переяславском училище, сын простого малороссийского казака поступил в Лубенскую гимназию, а затем, проявив большие способности, на юридический факультет Императорского Университета Св. Владимира в Киеве, который в 1900 г. окончил с дипломом первой степени[ii].