В Орде, однако, взял верх тверской князь Михаил, потому что Юрий не мог предложить хану более своего соперника. По возвращении на Русь Михаил тотчас пошёл войной на Москву, но не смог её взять и вынужден был заключить мир с московскими князьями.

Борьба между Юрием Московским и тверским князем продолжалась с переменным успехом около 20 лет: с 1305 по 1325 год. Она стала хорошей школой военного и дипломатического искусства для князя Ивана. В 1307 году старшие братья Александр и Борис поссорились с Юрием и бежали в Тверь, а Иван остался верен старшему брату. Бегство братьев, прежде всего старшего Бориса, открывало Ивану Даниловичу дорогу к московскому престолу. После гибели Юрия в 1325 году Иван получил в Орде право на княжение.

Столь неожиданно приобретя власть, Иван увидел в этом знак провидения и потому строил своё правление, сообразуясь с евангельскими принципами и осознавая своё избранничество.

Первый крупный успех Ивана Калиты, давший ему великое княжение владимирское, был связан с восстанием в Твери против татар в 1327 году. До сих пор из-за отсутствия точных указаний в источниках несколько загадочным представляется прибытие в Тверь ордынского царевича Щелкана, племянника хана Узбека. Об этом событии мы узнаём из «Повести о Щелкане»: «В лето 1327… пришелъ бо бяше посолъ силенъ из Орды, именемъ Щолканъ, съ множеством татаръ…» (2, с. 35).

Вероятно, Щелкан приехал, чтобы самому контролировать сбор дани и тем самым ослабить окрепшую великокняжескую власть. По тверским городам и волостям Щелкан посадил ордынских баскаков, сместив княжескую администрацию. Он выгнал великого князя Александра Михайловича из его резиденции и сам засел в княжеском тереме.

Прелюдией к восстанию горожан против татар стал следующий случай. «И бысть въ 15 день месяца августа, въ полутра, како торг снимается, некто диаконъ, тверитинъ, прозвище ему Дюдко, поведе кобилицу младу и зело тучна поити на Волге воды. Татарове же видевшее, отъяше ю. Диаконъ же сжаливси, и зело начатъ вопити, глаголя: „о мужи Тверьстии, не выдайте!“» (2, с. 38). Началась драка, татары пустили в ход мечи. Тотчас сбежались люди, ударили во все колокола, и город восстал. Народное возмущение возглавили братья Борисовичи: тверской тысяцкий и его брат. Тверичи стали избивать татар, где кого поймают, пока не убили самого Щелкана. Удалось спастись лишь татарским пастухам, которые бежали в Орду и возвестили о кончине Щелкана.

Узнав о тверском восстании, хан Узбек пришёл в ярость. Убийство ханского посла ордынцы считали тягчайшим преступлением, а совершившие его подлежали истреблению. Возникла реальная угроза нового опустошительного вторжения карательных татарских отрядов, противостоять которым у русского народа тогда ещё не было сил.

Хан приказал собрать конное войско численностью около 50 тысяч всадников. Во главе стояли пять «темников великих». Летопись донесла до нас имена трёх из них – «Федорчюк, Туралык, Сюга». По имени первого из них летописцы и назвали этот поход «Федорчюковой ратью».

Хан повелел идти на Тверь войной и дружинам русских князей – московского, суздальских и других. Уклонение от расправы над мятежниками расценивалось как измена хану. Карательное войско двинулось в поход зимой, по замёрзшему руслу Волги, что позволяло Ивану Даниловичу и князьям Суздальской земли уберечь свои владения от опустошительных действий ордынской конницы.

Тверские князья с семьями бежали из города. Вместе с ордынцами опустошали эту землю и дружины князей Москвы и Суздальщины. Летописи того времени скупо сообщают о походе Федорчюковой рати. Такие исследователи, как Н. С. Борисов, считают, что это, возможно, следы работы московских летописных редакторов XV–XVI веков, не желавших вспоминать об участии своих князей в погроме (1, с. 9).

Однако этим Иван Калита достиг многого. Московское княжество было сохранено от грозившей ему опасности, экономическое могущество Твери было серьёзно подорвано, Иван Калита приобрёл доверие хана, став для Орды сборщиком дани со всей Руси. И «...бысть оттоле тишина велика по всей русской земле на 40 лет и пересташа татарове воевати Русскую землю...» (3, с. 412).

Сбор дани в ханскую казну Золотой Ордой не контролировался, ханских чиновников интересовала только установленная сумма дани, поэтому московский князь имел возможность оставлять себе значительную часть собранного. Тем самым он поставил все остальные княжества и русские земли в подчинённое положение и в то же время мог распоряжаться большими богатствами. Он скупал сёла и города у разорённых удельных князей.

По ордынской традиции власть на покорённых землях распределялась так, чтобы никому не оказывать предпочтения. Однако с разорённых земель «выколачивать» установленную дань было невозможно, поэтому летом 1328 года хан Узбек разделил великое княжение. Ивану Калите отдавалась Костромская земля и половина Ростовского княжества. Суздальскому князю Александру Васильевичу, тоже принимавшему участие в походе на Тверь, достались Владимир и Нижний Новгород. На Тверское княжение право получил Константин Михайлович, а его брат – на Кашинский удел.

Самой большой победой Ивана Калиты при разделе великого княжения стало то, что хан оставил за ним богатый Новгород, где уже сидели московские посадники. В том же 1328 году хан Узбек передал под управление Москвы ещё три огромные территории с городами Галич, Белоозеро и Углич. Московская казна начала пополняться ценными мехами из этих лесных краёв.

Политическая власть московского правительства распространялась значительно дальше границ Московского княжества. Московская «отчина», образовавшаяся в виде сплошной территории, расположенной вокруг Москвы, почти не изменялась в своём размере. Но московские князья делали «примыслы» и «прикупы» в чужих землях: в новгородских владениях, в Переславской земле, Юрьевском княжестве, в пределах Костромы и около Владимира.

В двух своих духовных грамотах Иван Калита ради экономического и политического единства княжества отдал Москву в общее управление трём своим наследникам, и только отдельные доходные статьи были поделены между ними. Завещание предусматривало такое распределение уделов, чтобы все сыновья были заинтересованы в благополучии и безопасности Москвы, но при этом старший брат имел значительный материальный перевес.

При Иване Калите получил воплощение новый принцип строительства государства – принцип этнической терпимости. В Москве подбор служилых людей осуществлялся исключительно по деловым качествам. Силой, связующей всех «новонаходников», в Москве стала православная вера.

Время Ивана Калиты отмечено переустройством Москвы: «Постави князь Иван Данилович Калита град деревян Москву, тако же и посады в нём украсив, и слободы, и всем утверди». Кремль до княжения Калиты был мал и защищён только бревенчатой оградой. В его правление в Москве появились каменные церкви. Первым каменным строением в Москве считается собор Успения Богоматери, торжественно освящённый 14 августа 1327 года. Русские летописи отмечают это событие как исключительно важное (4, с. 340).

Иван Данилович большую часть своего времени проводил в стольном граде небольшого Московского удела. Много занимался хозяйственными делами, семьёй. Он слыл христолюбивым человеком, особое почтение оказывал митрополиту Петру, который всё чаще наезжал в Москву.

Митрополит Пётр, один из самых авторитетных и популярных людей на Руси того времени, обосновался в Москве в 1322 году. Князь выстроил для владыки обширный двор в Кремле. Они много времени проводили в беседах, итогом которых стало превращение удельного московского правителя в «собирателя Руси». Иван Калита и митрополит Пётр положили начало характерному для допетровской Москвы единению светской и духовной власти (5, с. 71).

Для Москвы было важно, чтоб митрополит утвердил здесь своё пребывание, ибо в то время единство страны и народа поддерживалось только митрополитом. Владыка Пётр сам выбрал место своего последнего упокоения – белокаменную гробницу в Успенском соборе, прервав древнюю традицию, по которой митрополитов хоронили в киевском Софийском соборе.

Иван добился причисления Петра к лику святых. Церковный собор утвердил местное, московское почитание Петра как святого. Это был очень важный шаг к его общерусской канонизации в 1339 году. Тогда святость митрополита Петра была признана и константинопольским патриархом.

Новый митрополит, грек Феогност, также основал свою кафедру в Москве, которая показала себя опорой митрополичьего престола, в отличие от Твери, склонявшейся к католикам. С этого момента Москва стала не только политическим, но и религиозным центром Северо-Восточной Руси.

Благоприятная для Москвы политическая обстановка в Северо-Восточной Руси позволила князю Ивану в 1329–1333 годах развернуть небывалое по размаху каменное строительство в Московском Кремле.

Весной 1329 года в Московском Кремле закипела работа: копали рвы под фундамент, обтёсывали заготовленный ещё «по зимнему пути» белый камень, подвозили брёвна для возведения строительных лесов. Новый каменный храм был освящён уже 1 сентября во имя Иоанна Лествичника, которого Иван Калита считал своим небесным покровителем. Этот одноглавый храм – древняя основа современной колокольни Ивана Великого – представлял собой башнеобразную колокольню, мог служить дозорной башней и был первым в своём роде во всей Северо-Восточной Руси.

Осенью того же года в течение двух месяцев воздвигли третью каменную церковь Поклонения веригам Петра. Со временем придел в ней превратился в усыпальницу митрополитов.

Иван Данилович стремился возводить церкви в честь главных образов русского православия, которые в те времена служили силами сплочения народного духа.

Новая каменная церковь Спаса на Бору была построена в 1330 году. Церковь Спаса Преображения должна была стать собором основанного при ней домового княжеского монастыря, наподобие Рождественского монастыря во Владимире. Князь богато одарил монастырь «иконами и книгами, и съсуды и всякыми узорочии», учредил в нём архимандритию (6, с. 116).

Тяжёлые обстоятельства 1331–1332 годов на время приостановили осуществление строительной программы Ивана Калиты. Третьего мая 1331 года «погоре город Кремник на Москве». Восстановление после пожара Московского Кремля отвлекло строителей соборов. В следующем году «бысть меженина велика в земле Русьской дороговь и глад хлебный, и скудота всякого жита» (4, с. 518).

В 1332 году на русские земли обрушился неурожай и как следствие – голод. Голодающие стали стекаться в Москву, готовые трудиться за кусок хлеба. Это обстоятельство позволило Ивану Калите возобновить каменное строительство.

В 1333 году был возведён белокаменный храм Михаила Архангела на месте деревянного собора середины XIII века. Эта церковь стала усыпальницей московских князей.

В 1339 году был построен новый кремль с мощными дубовыми стенами.

Москва превращалась в крупнейший экономический, политический и военно-оборонительный центр русских земель. Поддержка церкви обеспечила московскому князю преобладание над другими русскими князьями. С необыкновенной силой эта поддержка сказалась в 1329 году, когда Калита ходил выгонять из Пскова тверского князя Александра Михайловича. Калита прибегнул к помощи митрополита Феогноста, который послал «проклятье и отлучение от церкви на князя Александра и на псковичь». Союз великокняжеской власти с церковью сыграл в XIV–XV веках важнейшую роль в ходе борьбы за объединение русских земель вокруг Москвы.

Прощаясь со своим князем, москвитяне назвали его «собирателем земли русской и государем-отцом», ибо Иван Данилович не любил проливать кровь народа в войнах, освободил великое княжество от внешних и внутренних грабителей, восстановил собственную и общественную безопасность, был правосуден.

Люди той эпохи, взвесив совершённое им добро и зло на незримых весах памяти, дали ему имя ещё более точное, чем Калита. Как свидетельствуют источники, они называли его Иван Добрый.

Последние дни жизни великий князь Иван Данилович провёл в монастыре, приняв постриг и став иноком Ананием. Тридцать первого марта 1340 года московский правитель отошёл в вечность: «в лето 6848. Преставился князь великый Иванъ Данилович на Москве, в чернцех и въ схиме…» и на другой день был погребён в построенной им церкви Архангела Михаила, оставив своим преемникам завет продолжать прочно поставленное им дело возвышения Москвы и распространения её власти над всеми русскими землями.

Устроитель московского самодержавия ушёл из жизни, оставив после себя наследникам сильное русское княжество, экономически процветающее в условиях ордынского ига, с успешно налаженной торговлей, развитым землепашеством. От отца к сыновьям переходила многочисленная, хорошо обученная и вооружённая дружина. Градостроительные программы Ивана Калиты завершали его наследники. Ханы Золотой Орды признавали первенство Москвы среди своих русских данников – помешать её усилению и возвышению в будущем они оказались не в силах.

Литература и источники

1. Борисов Н. С. Иван Калита // Родина. 1993. № 10. С. 7–11.

2. Повесть о Щелкане // Памятники литературы Древней Руси. XIV – середина XV в. / Пер. Я. С. Лурье. М.: Мысль, 1981.

3. Полное собрание русских летописей. Т.15. М.: Языки русской культуры, 2000. 540 с.

4. Полное собрание русских летописей. Т.3. М.: Языки русской культуры, 2000. 685 с.

5. Серова Н. Я. Гений Москвы: Как Иван Калита закладывал фундамент Третьего Рима // Российский ежегодник, 1990. Вып. 2. С. 64–83.

6. Тихомиров М. Н. Средневековая Москва в XIV–XV веках. М.: Московский университет, 1957. 318 с.