Он представлял собой во многом беспорядочное соединение различных зданий.Основу композиции составил один из самых роскошных дворцов на набережной Невы, принадлежавший в петровское время генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину. Это трёхэтажное здание архитектора Ж. Леблона находилось ближе всего к Адмиралтейству. В 1733–1735 годах Б. Ф. Растрелли по распоряжению императрицы Анны, стремившейся расширить свой Зимний, осуществил проект нового корпуса. Примкнув к бывшему дому Ф. М. Апраксина, прямоугольное здание расположилось перпендикулярно реке, а его фасад, ставший «лицом» всего дворца, оказался обращённым к Адмиралтейству, то есть на запад. Впоследствии в комплекс зданий, составлявших Зимний дворец Анны Ивановны, вошёл также дом бывшего управляющего Санкт-Петербургским адмиралтейством А. В. Кикина.

В историографии утвердилось мнение об отсутствии единства в художественном замысле Зимнего дворца Анны Ивановны, однако нельзя не заметить единого символического «задания», объединившего помещения бывшего адмиральского дома.

Тронный зал в Зимнем дворце Анны Ивановны располагался на втором этаже, в северо-западной угловой части комплекса, окнами на Неву.

Ориентация дворцового фасада на запад нарушает историческую традицию «направлять» фасады дворцов на юг или на север. Попробуем предположить, что расположение трона Анны Ивановны имело параллели с позицией царского места в Грановитой палате и движением церемониальной процессии внутри помещения.

Царское место в Грановитой палате располагалось на юго-востоке, а трон Зимнего дворца императрицы Анны – на северо-западе. Сидя на троне в Зимнем дворце, императрица была обращена спиной к западу, а на троне в Грановитой палате она сидела спиной к востоку. Движение церемониальной процессии внутри здания Зимнего дворца от крыльца для публичных съездов к трону императрицы было направлено на запад, а при движении в Грановитой палате – на восток. Перед нами символическое «удвоение» трона – логическое развитие феномена «удвоения» столицы, которым являлось перенесение государственного центра в Санкт-Петербург.

Поистине уникально соотношение трона императорского места в Зимнем дворце Анны и городской топографии. Трон был расположен таким образом, что по правую руку от него находился основной комплекс дворца, по левую – Петропавловский собор, позади – Адмиралтейство и один из бывших дворцов матери императрицы, царицы Прасковьи Фёдоровны. Впереди виднелись Зимний и Летний дворцы Петра Великого и Екатерины I и далее по набережной – ещё один дом Прасковьи Фёдоровны. Таким образом, находясь на троне, Анна Ивановна фактически располагалась в кольце зданий, некогда принадлежавших её предшественникам.

Характер топографических пристрастий Елизаветы Петровны менялся сообразно её представлениям об императорской власти в Санкт-Петербурге.

Первоначально основной резиденцией был выбран всё тот же Зимний дворец Анны Ивановны. К нему 1740-е годы присоединили дома князя С. Л. Рагузинского и генерала графа П. И. Ягужинского, но увеличение площади не привело к серьёзным изменениям семантики главного императорского места.

В 1741–1745 годах по проекту Б. Ф. Растрелли для императрицы Елизаветы был построен новый деревянный Летний дворец – грандиозное здание, состоявшее более чем из 150 комнат, с церковью, галереей и Большим залом. Судя по гравюре А. А. Грекова, перед главным северным фасадом дворца был сооружён великолепный фонтан, окружённый мраморными статуями.

Место, выбранное для дворца, не было случайным. Летний дворец императрицы Елизаветы Петровны был построен к югу от слияния Фонтанки и Мойки, недалеко от так называемых Золотых палат – первого дворца Екатерины I в Санкт-Петербурге, располагавшегося, вероятно, на месте нынешнего Павильона России в Михайловском саду.

Главный фасад дворца с украшенным аттиком и скульптурной группой мезонином выходил на север. Вероятно, именно вдоль этого фасада и располагался Большой зал, исполнявший, возможно, роль Тронного.

Главный фасад здания был обращён к Летнему саду и Потешному, ныне Марсову, полю и далее – к набережной Невы и Петропавловской крепости, месту основного сосредоточения дворцов Петра I, Екатерины I и других представителей семьи. Фактически Летний дворец Елизаветы Петровны находился в центре полукруга, образованного Золотыми палатами Екатерины I, Зимним дворцом Петра I, дворцом сестры императрицы Анны Петровны и её супруга герцога Голштинского на берегу Красного канала у кромки теперешнего Марсова поля, Летним дворцом Петра I и Екатерины I. В центре этой оси, несомненно, располагался Петропавловский собор, усыпальница родителей и сестёр императрицы. Примечательно, что южный фасад дворца был обращён к Фонтанке и Аничкову дворцу, который являлся резиденцией графа А. Г. Разумовского, тайного мужа императрицы.

Иными словами, на символическом уровне перед дворцом императрицы находились: её отец – Петр I, её мать – Екатерина I, сестра – Анна Петровна, герцогиня Голштинская, а за спиной – муж граф А. Г. Разумовский. Идея преемственности стала для Елизаветы Петровны основной. Однако закреплённые в топографии Анны категории «династия» и «предки» уступили приоритет столь важному для Елизаветы понятию «семья».

Интересно развитие елизаветинской топографии в 1750-е годы. Именно в это время императрица приходит к выводу о непригодности Зимнего дворца Анны Ивановны для растущих нужд императорского и великокняжеского дворов. В 1753 году Б. Ф. Растрелли представил императрице проект нового дворца. Творение архитектора, украшающее теперь Дворцовую набережную, так и не стало местом официальной резиденции дочери Петра I: императрица умерла ещё до окончания строительства.

Поселившаяся во дворце Екатерина II полностью изменила назначение помещений, однако чертежи и планы нереализованного проекта Тронного зала Зимнего дворца дают нам возможность увидеть пространство таким, каким его задумала Елизавета. Расположив Тронный зал в северо-западной части дворца, сам трон она поместила у западной стены. Таким образом, находясь на троне, императрица лицом была обращена на восток. Перед ней располагался Зимний дворец Петра Великого, занятый с 1749 года «лейб-кампанцами», гвардейцами Петра I, которые возвели императрицу на престол. Поскольку Тронный зал занимал угловое помещение, то по правую руку от трона располагался фактически весь императорский двор, включая наследника Петра Фёдоровича, великую княгиню Екатерину Алексеевну и великого князя Павла. По левую руку от трона находился Петропавловский собор, а значит, предки, позади – Адмиралтейство, то есть основа мощи Российской империи, флот.

Перед нами символический ряд, в котором, с одной стороны, сохранились черты, присущие топографии императорского места прежних лет царствования Елизаветы Петровны, а с другой – обозначились инверсии прежнего построения. Неизменной осталась идея «семьи», однако усилен акцент на фигуре Петра и, напротив, снижены фигуры Екатерины I и Анны Петровны, чьи резиденции, расположенные за ключевым зданием Зимнего дворца Петра I, словно «выпали» из общей дворцовой линии.

В 1790–1793 годах архитектор Дж. Кваренги создал для Екатерины II новый Тронный зал на месте прежней «Светлой галереи», объединив Зимний дворец с Новым Зимним домом Петра I, передвинув церемониальный центр к Петропавловской крепости. При этом свой Тронный зал Екатерина II сделала зеркально противоположным елизаветинскому Тронному залу. Трон стоял у восточной стены. Справа от императрицы в пространстве дворца располагались покои великого князя Александра Павловича и вне дворца – Петропавловский собор, символизируя потомков и предков монархини. Слева от Екатерины находились её покои, фасад дворца и Дворцовая площадь, что, вероятно, являлось символом императорского двора. Примечательно, что екатерининский трон располагался спиной к Зимнему дворцу Петра I, то есть в порядке, обратном принятому при Анне и Елизавете. Позади трона находился Зимний дворец Петра Великого, а перед ним – Адмиралтейство, оплот империи.

Позиционируя себя как продолжательницу дела Петра Великого, Екатерина II реализовывала свою любимую идею о возвеличивании собственного правления. При этом Екатерина II оперировала целым рядом идей: обращенность к Западу, блестящий двор, военно-морская мощь. Образ Петра Великого укрупнился до Петра-идеи, Петра-реформатора.

Особенности императорской топографической символики демонстрируют также очевидный отказ от привычного образа монаршей семьи: семантическое поле дворца выделяет лишь наследника, которым в середине 1790-х годов Екатерине II виделся внук Александр, а не сын Павел.

Павел I начал отходить от архитектурных аллегорий Екатерины уже в 1780-е годы, когда, будучи ещё великим князем, проектировал собственный дворец. Общее число проектов Михайловского замка не установлено, известно лишь, что их было не менее 13. И хотя в историографии нет единства относительно авторства финального проекта, поскольку одни историки называют автором проекта В. И. Баженова, другие – В. Бренна, исследователи единодушно отмечают активное участие великого князя в выработке общей линии проекта и в разработке деталей.

Михайловский дворец нового императора построили в рекордно короткие сроки: всего за четыре года. Расположенный на левом берегу Мойки, южнее Летнего сада, замок был со всех сторон окружён водой. Вдоль главного южного фасада тянулся Воскресенский канал, проложенный от Фонтанки к прудам современного Михайловского сада и соединённый с истоком Мойки. Каналы окружали и плац-парадную площадь Коннетабля перед южным фасадом. В центре площади Б. К. Растрелли установил монумент Петру I в образе римского императора с лавровым венком на голове и жезлом в правой руке.

Михайловский замок – отступление от традиционной топографии императорских дворцов XVIII века. Тенденция разделения сакрального пространства монаршей резиденции между Зимним и Летним дворцами стала терять актуальность уже во времена Екатерины II, и к концу века была практически исчерпана. Однако Павел пошёл ещё дальше, предложив идею единого, своего рода абсолютного дворца. Император принципиально дистанцировался и от традиционного места резиденции русских монархов XVIII века – набережной Невы, и от Зимнего дворца императрицы Екатерины II.

Главной особенностью топографии Павла I является обращение к фигуре Петра I, наполненное новым значением. Михайловский замок находился в кольце сооружений, напрямую связанных с Петром Великим. Позади дворца стояли Петропавловская крепость и собор, по левую сторону – Зимний дом Петра I, а по правую – его же Летний дворец. Появление памятника Петру I на площади Коннетабля фактически замыкало цепочку. В какой бы точке резиденции ни находился монарх, он всегда был обращён к какому-либо топографическому символу Петра Великого. Какое бы движение ни избиралось для церемонии, оно всегда начиналось и заканчивалось фигурой Петра I.

В замке находилось два Тронных зала: в юго-восточной части – Большой с окнами, выходящими на площадь Коннетабля, Круглый зал располагался в северо-восточном крыле здания.

Судя по гравюре И. И. Колпакова, трон в Большом Тронном зале был расположен на линии «восток – запад» таким образом, что, находясь на троне, император Павел спиной был обращён к востоку, а лицом – к западу: таким образом в точности повторялось расположение царского места в Грановитой палате. Согласно тому же изображению, трон Круглого Тронного зала стоял спиной на север, лицом – на юг. Все дворцы Петра Великого, появлявшиеся на берегах Невы, были обращены главным фасадом на север. Такая трактовка существенно отличается от традиции XVII века с ориентацией фасада дворцовых строений на юг. Переориентация главного фасада в петровское время была связана с Невой. Река в понимании императора не являлась водной преградой. Это была пространственная доминанта, некая связующая линия, способная объединить постройки и знания общей целью формирования центра.

В пространственном решении внутреннего помещения присутствовали и символические отсылки к образу Елизаветы. В данном случае речь идёт об истории живописных плафонов Большого Тронного зала. Для декора главного помещения Михайловского дворца были использованы части композиции «Аллегория блаженства царствования Елизаветы Петровны», находившейся до этого в Большом зале Царскосельского Екатерининского дворца, – «Аллегория победы» и «Аллегория мира». При этом вензель Елизаветы Петровны был заменён на вензель Павла.

Императрица Елизавета Петровна была ключевой фигурой для поддержания линии «прадед – правнук», столь значимой для Павла I. Так император символически восстанавливал историческую справедливость передачи верховной власти: от Петра I к Елизавете Петровне, а от неё, минуя Екатерину II как узурпатора, – к императору Павлу.

Смещение акцентов топографического ряда в сторону усиления образа Петра Великого – вот способ, при помощи которого фигура Екатерины II оказалась словно бы вынесенной за скобки сакрального пространства императорской власти и помещённой вне пределов центральной топографии.

Так с течением времени менялись образ Петра Великого и связанная с ним «царская» топография.

Литература и источники

1. Cherniavsky M. Tsar and People: Studies in Russian Myths. New York, 1969.

2. Peter the Great: reformer or revolutionary? / ed. by M. Raeff. Boston, 1963.

3. Raeff M. The Russian nobility in the eighteenth and nineteenth centuries: trends and comparisons // The Nobility in Russia and in Eastern Europe / ed. By Ivo Banac and Paul Bushkovich. New Haven, 1983. P. 99–121.

4. Riasnovsky N. V. The Image of Peter the Great in the Russian history and thought. Oxford, 1985.

5. Serman I. Russian national consciousness and its development in the eighteenth century // Russia in the age of enlightenment / ed. by R. Bartlett. London, 1990. P. 40–56.

6. Анисимов Е. В. Юный Град. Петербург времён Петра Великого. СПб., 2003. С. 239.

7. Весенина Н. Н., Раскин А. Г. Первоначальный проект Михайловского замка: Баженов или Бренна? // Петербургские чтения. Тезисы докладов конференции. СПб., 1992. С. 110–114.

8. Зимний дворец: очерки жизни императорской резиденции. Т. 1. XVIII – первая четверть XIX в. СПб., 2002. С. 31–39.

9. Иогансен М. В. Здание «мазанковых коллегий» на Троицкой площади Петербурга // От Средневековья к Новому времени. Материалы и исследования по русскому искусству XVIII – первой половины XIX в. / Под ред. Т. В. Алексеевой. М., 1984. С. 73–86.

10. Кальницкая Е. Я. Памятник причудливого вкуса // Михайловский замок. С. 93–94.

11. Калязина Н. В., Дорофеева Л. П., Михайлов Г. В. Дворец Меншикова. М., 1986.

12. Канн П. Я. Прогулка от Летнего дворца и от Зимнего дворца по Дворцовой набережной. СПб., 1996.

13. Кизеветтер А. Реформа Петра Великого в сознании русского общества. СПб., б/д.

14. Кожин Н. А. Проект Михайловского замка В. И. Баженова // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. М., 1946. Вып. 1. С. 49–54.

15. Писаренко К. А. Повседневная жизнь русского двора в царствование Елизаветы Петровны. М., 2003. С. 20–24.

16. Пушкарев Л. Н. Человек о мире и самом себе (источники об умонастроениях русского общества рубежа XVII – XVIII вв.). М., 2000.

17. Пчелов Е. В. Тронное место в политической топографии кремлёвских резиденций Москвы XVII в. Неопубликованная рукопись.

18. Уредссон С. Пётр Великий в историографии и литературной традиции // Царь Пётр и король Карл. Два правителя и их народы. М., 1999.

19. Успенский А. И. Императорские дворцы М., 1913. С. 28–29.

20. Хайкина Л. В., Пучков В. В. «Под диктовку Его Высочества…» // Михайловский замок. СПб., 2004. С. 14–40.

21. Шмидт С. О. Общественное самосознание nobles russe в XVI – первой трети XIX в. // Дворянское собрание: историко-публицистический и литературно-художественный альманах. 1996. № 4. С. 113–125.

22. Шуйский В. К. Винченцо Бренна. Л., 1986.