В сравнении с провинциалкой столичная аристократка могла получить лучшее домашнее образование, поскольку у родителей был широкий выбор учителей. План домашнего обучения ни в чём не уступал плану женских учебных заведений. Разумеется, само по себе наличие гувернантки ещё не гарантировало высокого уровня преподавания тех или иных дисциплин.
Обязательным для благовоспитанной девицы стало считаться знание французского, английского и немецкого языков, умение играть на фортепьяно, рукоделие, краткий курс Закона Божия, истории, географии и арифметики, а также кое-что по части истории французской литературы. Ходить по улице одним, без сопровождения воспитательницы и ливрейного лакея, не полагалось не только девочкам, но и взрослым барышням.
В стандартном пособии «Жизнь в свете. Дома и при дворе» указывалось: «Обладающий в высшей степени знанием света и приличия не только бывает человеком изящным, достойным, вежливым, но он уже терпелив, снисходителен, доброжелателен к низшим, почтителен к высшим, он чувствителен, он не оскорбляет никого никогда». Предполагалось с детства воспитывать в детях учтивость, вежливость, благопристойность.
Девочек старались отучить от болтливости, излишней жестикуляции, суеверий и привить осторожность, сдержанность в выражениях, умение внимательно слушать и тихо говорить. Вместе с тем в светском обществе нужно было уметь вести салонную беседу.
Влияние иностранных гувернанток было особенно заметно в строгом подходе к режиму дня и питания. Гувернантка вставала в семь часов утра и приучала воспитанников ложиться спать в девять вечера. Вставали рано и завтракали, обед в час дня, в четыре – одно сладкое блюдо, в восемь вечера – ужин, в девять ложились спать. Всё это происходило отдельно от взрослых. Общение со взрослыми воспринималось как награда. С восьми начинались уроки, потом часов в одиннадцать ходили гулять, затем чтение, в час ланч, уроки до четверти четвёртого. Затем следовало переодеться к обеду. Свободные часы проходили в телесных упражнениях. В семье домочадцы собирались только утром за чаем, гувернантка «показывала родителям отметки за вчерашние уроки, и, смотря по обстоятельствам, они выражали своё одобрение или порицание: "хорошо, братец, порадовал меня", а если баллы плохи, то детям выражали недовольство. Поэтому они очень ценили похвалу и очень уважали своих родителей».
Хорошие манеры были обязательны: нарушение этикета, правил вежливости, внешнего почёта к старшим не допускалось и строго наказывалось. Дети и подростки никогда не опаздывали к завтраку и обеду, за столом сидели смирно, не смея громко разговаривать или отказываться от какого-нибудь блюда. Впрочем, это нисколько не мешало процветанию шалостей вроде тайной перестрелки хлебными шариками или толчков ногами.
Гувернантки строго следили за питанием воспитанниц и позволяли давать не более пяти блюд, которые должны состоять из супа, пирожков к нему, жаркого, овощей и десерта. Все остальное считалось совершенно лишним. Пища должна быть проста, без пряностей и особенных подливок. Если воспитанница брала слишком большие порции, её стыдили за жадность; когда это не помогало, жаловались родителям. Время еды регулировалось: между каждым приёмом пищи должно было пройти около четырёх часов. В остальное время есть девушкам не позволяли.
В первых десятилетиях XIX века одним из условий правильного воспитания считалось приучать детей есть всё без разбора. Отвращение к неприятной пище уничтожали по большей части страхом и наказаниями.
Физическое состояние молодых дворянок также не оставалось без внимания. Девушек из богатых дворянских семей воспитывали по-спартански: холодные обтирания по утрам, плавание, узкая жёсткая походная кровать. Чрезвычайно важными для поддержания хорошей физической формы были прогулки. Гулять ходили обычно в центр города или подальше от городского шума в лес, где иногда девочкам позволялось побегать. Особую роль в воспитании играло ограничение физической активности и подвижности девочек, особенно запрещалось лазить по деревьям.
Во время прогулки с молодой девушкой разговаривали как можно больше и считали, что именно отношение воспитателя к прогулке формирует любовь или нелюбовь воспитанницы к ней. Прогулки совершались ровным шагом, не спеша и не торопясь, при этом гувернантка держала воспитанницу за руку. Если же девушка решала идти одна, то гувернантка шла, не опережая и не отставая от неё. Во время всей прогулки гувернантка и молодая дворянка разговаривали о том, что встретится на пути достопримечательного: о церквях, монастырях, музеях, библиотеках, арсеналах, дворцах, парках, больницах.
Девушке не позволялось заглядываться по верхам и бессмысленно перебегать глазами с одного предмета на другой, толкать прохожих, спотыкаться или терять свою шляпу. Прогулка превращалась в тяжелое испытание. «Меня с детства приучали всегда смотреть вперед и наблюдать, не идёт ли кто-нибудь из знакомых», – вспоминала Наталья Борисовна Долгорукая.
Прогулки зависели от погоды, и лишь англичанки готовы были совершать их при любых условиях. В плохую погоду физические упражнения делали в помещении или в специально оборудованной для этого комнате. Девушки ежедневно занимались гимнастикой, но их ограждали от излишнего рвения, ограничивая нагрузку, чтобы избежать травм.
Девушек учили верховой езде и плаванию, приглашая специальных учителей. Из игр наиболее полезной считали лапту. Катание на санках с горки из-за высокого травматизма считалось занятием скорее вредным, чем полезным. Было не принято играть с детьми в азартные карточные игры. Им прививали отвращение к картам, рассказывая поучительные истории о разорившихся игроках и прочих бедствиях от пагубной страсти к карточной игре. Среди полезных выделяли игру «Гусёк»: в развлекательной форме детей знакомили с названиями городов, местностей и именами исторических лиц.
В жизни юных дворянок немаловажное место занимали развлечения. В то время дети получали много подарков от родителей, родных и друзей дома. По произведениям художественной и мемуарной литературы мы хорошо представляем себе, как проводили досуг в аристократических семействах.
Гувернантки сопровождали детей в театры, на балы и концерты. В жизни дворянства бал – это не просто вечер танцев, а своеобразное общественное действо, форма социальной организации дворянского сословия. На балу совершались сделки, завязывались романы, здесь составлялось общественное мнение о человеке. Танцы были организующим звеном бального ритуала, определяя и стиль общения, и манеру разговора.
«Устраивались специальные детские балы, на которые съезжалось от 60 до 80 детей. Сопровождавшие гувернёры и гувернантки усаживались за отдельным столом, а хозяева дома, где устраивался бал, ужинали с отцами и матерями приглашённых». Такое вращение в обществе с детства приучало девушек к большому свету. Если небольшой бал устраивался в родительском доме, дети 10–12 лет не только присутствовали на нём, но и танцевали вместе со взрослыми.
Вывозить в большой свет девушку начинали с 16–17 лет. К этому времени она уже прекрасно умела не только танцевать, но и вести себя в специфической обстановке бала. Первый бал был первым официальным раутом, в котором девушка участвовала на правах взрослой, она должна была заявить о себе и начать завоевание положения в свете.
Родители часто организовывали досуг для детей, особенно если жили в усадьбе, вдали от столичного шума. Очень часто старшие играли в карты, а домашняя молодёжь, к которой присоединялись юные гости обоего пола, от души веселилась в зале и гостиной, устраивала шарады и другие игры, танцевала под аккомпанемент кого-либо из своих. Устраивались и домашние музыкальные вечера.
Летнее время было свободно от классных занятий, однако его проводили с пользой. Занимались разведением цветов, собирали гербарии, наблюдали за работой ветряной и водяной мельниц, учились у крестьян разводить домашнюю птицу. Так воспитанниц учили видеть прелесть окружающего мира и благодарить за всё это Бога.
Одним из обязательных компонентов воспитания было обучение девочек живописи и музыке. Дети высокопоставленных аристократических семей брали уроки не просто у хороших учителей, а непосредственно у композиторов, видных художников как у себя на Родине, так и за границей. В силу своего положения высшее сословие само являлось заказчиком и главным потребителем произведений искусства.
Этой культурой был пронизан весь его быт: архитектура дворцов-усадеб, их интерьер, насыщенность непосредственного общения с музыкой и литературой как обязательными атрибутами высшего света.
