«Когда предводители скифских дружин (готы. — В. Т.), знатные по че­сти и происхождению, перешли к ромеям (византийцам. — В. Т.), то, будучи обласканы милостями царя и видя, что всё перед ними склоняется, они разде­лились между собой на партии: одна держалась того мнения, что следует до­вольствоваться тем благоприятным положением, которое выпало на их долю в империи, другая же, руководясь германским патриотизмом и ссылаясь на се­кретную присягу и на тайное между германцами соглашение, стремилась всеми средствами вредить грекам и пользоваться всяким случаем, чтобы завладеть страной». (26, 111)

Византийские историки называли готов скифами, так как те прожива­ли в Северном Причерноморье на землях былого Скифского царства. Наиболее честолюбивые готы мечтали, уповая на своё военное могуще­ство, захватить императорский трон. О тайном умысле привлечённых на службу Феодосием готов овладеть империей, как только они получат чис­ленное преобладание в войске, писал Зосима. (26, 112)

Алчные варвары видели перед собой огромные богатства, изнежен­ную роскошью знать и слабую армию. Первым заполучить желанную до­бычу попытался главнокомандующий войск Востока гот Гайна. В 400 го­ду он готовил захват Константинополя, но его планы сорвались, а при уходе из города его отрядов восставшие горожане перебили часть готов. Гайна намеревался переправиться в Малую Азию и взбунтовать служи­лых готов, но потерпел поражение от сохранившего верность императо­ру гота Фравиты, отбившего все его попытки высадиться на берег. Гайна двинулся на север, покинул империю и вместе со своей дружиной погиб в битве с гуннами. (6, 300‒301)

После смерти Маркиана могущественный Аспар привёл к власти свое­го подчинённого Льва I Макеллу. Сами готы не решались претендовать на трон из-за арианской веры, которая вызывала отторжение у основного на­селения империи. Поговаривали даже, что Аспар отравил властного Мар­киана, чтобы поставить на трон более сговорчивого правителя. (26, 190)

При новом императоре положение семейства Аспара при дворе ещё более упрочилось. Ардавурий, сын Аспара, в 469 году был объявлен кеса­рем, а его брат Патрикий — консулом. Патрикий стал мужем Леонтии, младшей дочери императора. Льву в это время было 67 лет, и он не имел сыновей. Семейство Аспара имело все шансы заполучить императорскую корону после его смерти, Патрикия стали готовить к принятию право­славия.

Со временем Лев стал тяготиться влиянием семейства Аспара, гото­вившего его свержение. В 464 году он возвысил вождя исавров — буду­щего императора Зенона Исавра, сделав главнокомандующим войск Вос­тока, окружив себя охраной из его соплеменников, а через четыре года женил Зенона на своей старшей дочери Ариадне.

В 471 году Лев зазвал готское семейство на пир во дворец, и его телох­ранители убили Аспара, Ардавурия и Патрикия. В ответ телохранитель Аспара Острис поднял мятеж, готы под его руководством ворвались в столицу, и их с трудом оттуда удалось выбить. На следующий год при под­держке проживавших во Фракии готов Острис и Теодорих, зять Аспара, осадили Константинополь, но были разбиты подоспевшими из Сицилии и Малой Азии войсками, возглавляемыми Василиском, братом императ­рицы Верины, и Зеноном. (6, 508; 27, 112)

В эпоху возникновения церкви Богородицы Халкопратийской основа столичного гарнизона состояла из готов.

Император Маркиан в память о землетрясении, случившемся 26 ян­варя 447 года, ходил крестным ходом на Стратегион. (6, 446) Феофан Ис­поведник считал эти крестные ходы традиционными для императора:

«Маркиан был чрезвычайно благочестив и богобоязнен: он во время тор­жественных молений на Поле ходил пешком и оказывал большие благодеяния нуждающимся». (27, 105)

Стратигион здесь назван Полем, то есть принятым в городе сокраще­нием названия Военное поле.

Венчание фракийца Льва I Макеллы на царство произошло 7 февраля 457 года на Стратегионе в присутствии войск. Лев поднялся на трибуну, и готский офицер Бусальг по германскому обычаю возложил на его голо­ву свою золотую шейную цепь. Затем другой готский офицер Олимпий дал ему такую же цепь в руки. После венчания по варварскому обряду под солдатские славословия Лев облачился в царские одежды и надел корону. Только затем он посетил две церкви, а в св. Софии патриарх Анатолий повторно возложил ему на голову корону, что стало началом традиции венчания на царство по церковному обряду. (6, 488‒490) День для венча­ния также был выбран в угоду варварам, так как приходился на четверг, посвящённый языческому богу войны.

Почтение к военному району и его расширение за счёт выселения ев­реев следует связать с выдающимся значением готской гвардии. Этим же объясняется забота императриц о главной церкви военного квартала, ко­торую одна основала, а другая перестроила. При Верине и Льве чество­вание пояса Богородицы 31 августа приходилось на воскресенье в 458 и 469 годах. В 469 году один из готских вождей стал императорским зятем, а в противовес этому зять старшей царевны был назначен консулом. Лев исподволь готовил готам погибель, но внешне всячески их ублажал. Перестройку Вериной церкви для населявших военных квартал готов следует отнести на 469 год.

После гибели Аспара последовала чистка командного состава армии и государственного аппарата от варваров. (11, 42) Сменивший Льва на престоле его зять Зенон опирался на своих соплеменников, не уступав­ших по свирепости готам, малоазийских горцев исавров. Исавры потес­нили готов на военных должностях, и те уже не занимали в империи тако­го выдающегося положения, как в эпоху Аспара. (26, 191)

Последующее вытеснение готов из столицы проводилось под предло­гом их арианства. Выселять ариан стали ещё при Феодосии Великом. Они поселились за городом в районе Ексокионил по соседству с лагерями преторианской гвардии и завели свои церкви. (13, 152) Этот район на плане Кондакова отмечен Шестистолпием, так как название Ексикионилы восходит к греческому числительному 60. Район 60 колон стал назы­ваться Шестистолпием. (13, 111) При построении стен Феодосия арианский посёлок оказался включённым в состав расширившейся столицы и располагался на её западной окраине, напротив Силимврийских ворот, называвшихся также Пигийскими.

Изгнанием готов из столицы воспользовались евреи, восстановившие синагогу в заброшенном готском храме. Юстин вернул здание христиа­нам, но в последующие столетия храм пришёл в упадок, и Василию I Ма­кедонянину пришлось его возобновлять и перестраивать.

Новый расцвет Богородицы Халкопратийской следует связать с по­явлением в империи наёмников русов. Особое значение церковь приоб­рела в правление Льва Мудрого. Приуроченность чуда с Зоей к ней, а не к иному хранилищу не менее почитаемых святынь свидетельствует об особых отношениях императорской четы с местными прихожанами. В конце правления Льва Мудрого русы известны в византийской армии в значительном количестве. Их отряд из 700 человек весной 912 года при­нял участие в походе на Крит. (2, 171)

Византийский историк X века Генесий описал убийство в 854 году лю­бимца императрицы Феодоры временщика Феоктиста. Заговор против Феоктиста составил Варда, брат Феодоры, с согласия своего племянни­ка — императора Михаила III. За Феоктиста заступился начальник цар­ских телохранителей Константин из Армении. Михаилу III пришлось по­слать к заключенному в одном из дворцовых покоев вельможе «скифов из Таврики», служивших в этерии — дворцовой гвардии. Они уничтожили временщика, место которого занял Варда. (4, 135) Продолжатель Феофа­на красочно описывает, как воин из этерии мечом зарубил Феоктиста. (16, 75) Позднее воинами из этерии обычно именовали русов.

К более раннему времени относятся сведения о нападении русов на византийские провинции и торговле с мусульманскими странами, к бо­лее позднему — о нападении их на Константинополь и крещении. Не позднее первой половины IX века появилась новая варварская сила, ко­торая пришла в военно-торговое соприкосновение с цивилизованными соседями. Византийцы традиционно набирали из таких варваров воен­ных наёмников. В середине IX века русы служат в дворцовой гвардии, а в правление Василия I Македонянина их военное присутствие в столице становится столь значительным, что император восстанавливает для них церковь Богородицы Халкопратийской, ранее обслуживавшую духовные нужды готских гвардейцев.

Русы после долгого перерыва сменили готов в роли варварского кор­пуса гвардейцев-северян, став надолго прочной опорой императорской власти. Благодаря дворцовым гвардейцам-русам в 913 году был подавлен мятеж Константина Дуки, а затем при их помощи Зоя Карбонопсида пришла к власти. Но как только русы ввязались в мятеж Георгия Маниака, так, подобно предшественникам-готам, были выселены из города.

Монастырь Спаса Антифонита стоял на форуме Стратигиона, и от него начинался портик св. Георгия. В эпоху Владимира Святого это был главный религиозный центр для русской колонии. Культ св. Леонтия воз­ник в Халкопратийском храме до погрома 1043 года. Евреи продолжали жить в этом районе и после их выселения 451 года, о чём свидетельствует второе название ближайших к Акрополю Евгениевых ворот на берегу Зо­лотого Рога — Жидовские и записки путешественников. (13, 113) Коло­ния же русов восстановилась в иных местах.

Существовавшая во время Антония церковь святых Бориса и Глеба в Испигасе славилась чудесами исцеления больных. (18, 169) Испигас, позднейшая Галата, находился на противоположном от центра столицы берегу Золотого Рога. Здесь же в церкви св. Симеона Столпника были мощи св. Ксении, супруги Брячислава, то есть супруги одного из полоц­ких князей. (18, 177‒178) Наличие культа русских святых свидетельству­ет о существовании в Галате русской общины.

Стефан Новгородец встретил в Константинополе земляков Добрилу и Ивана, живших в Студийском монастыре и занимавшихся перепиской книг. (19, 51) Диакон Игнатий в записках о паломничестве отмечал, что в монастыре Иоанна Предтечи близ Влахерн 1 июля 1390 года паломни­ков радушно встретила «тамо живущая русь». (19, 100) Русские общи­ны возобновились на окраинах города. Причём светские русы жили толь­ко в Галате, а внутри основного города обитали одни лишь русские монахи, селившиеся в греческих монастырях.

Антоний называет Леонтия святым, а его мощи находит в одном из самых древних и почитаемых храмов Константинополя. Один из лучших знатоков святцев архиепископ Сергий (Спасский) отождествил этого святого с чествуемым 18 июня св. Леонтием, именуемым пастырем, ле­жащим за городом. (22, 226) Действительно, среди многочисленных свя­тых Леонтиев иных, которые могли бы претендовать на тождество с халкопратийским святым, нет.

Загородный пастырь св. Леонтий упоминается только в славянских прологах, восходящих к первой и второй редакциям месяцеслова импе­ратора Василия. В более ранней первой редакции записано:

«Св. о. Леонтия пастыря, лежащаго обон пол града». (20, 579)

Святой Леонтий назван святым отцом и пастырем — священником или игуменом. Его мощи находились напротив города. Первая редакция месяцеслова императора Василия была создана в конце XI века константи­нопольцами Илией и Константином на основе месяцеслова императора Василия II Болгаробойцы, составленного около 984 года. (20, 280‒292) Илия и Константин дополнили исходное сочинение сведениями о бо­лее поздних святых. Так, они включили имя св. Лазаря Галисийского, скончавшегося 7 ноября 1053 года. В первой половине XII века греческое сочинение было переведено на русский язык, а затем русский автор вто­рой редакции дополнил его. (20, 314)

Учитывая загородное местонахождение мощей, Сергий относил убол св. Георгия к району церкви св. Георгия, находившейся близ Адрианопольских ворот в северной части столицы. (22, 226) По особенностям первой редакции Сергий причислял Илию и Константина к выходцам из Студийского монастыря, расположенного близ Золотых ворот. (20, 314) Храм, в котором покоились мощи св. Леонтия, находился за городом — напротив Золотых ворот.

О тесных связях Студийского монастыря с Русью в XI веке свидетель­ствует принятие монахами Печерского монастыря студийского мона­стырского устава при митрополите Георгии. (17, 69) Наличие в Студий­ском монастыре славянской общины облегчило включение в местные святцы св. Леонтия, что было использовано Илией и Константином.

За северными стенами столицы есть источник, который именовался святым источником за Золотыми воротами, хотя и расположен севернее, напротив Силимврийских ворот. Кондаков описал его так:

«Источник, именуемый святым за Золотыми воротами, в одной ста­дии от городских стен, был расположен в живописной местности, которой очарование, зависящее от обширных и сочных лугов, куп и рощиц, колоссальных кипарисов на холмах, и до сих пор вызывает жителей столицы на прогулки за стенами города именно в этом месте». (13, 46)

У источника Лев Макелла построил церковь Богородицы Живонос­ного источника, позднее перестроенную Юстинианом и существующую поныне. Поводом для строительства стало небесное повеление Льву, подкреплённое чудом — Лев, услышав потусторонний голос, омыл лицо находившегося рядом слепца, и тот прозрел. Чудо случилось, когда Лев был ещё юношей, но исполнить повеление и построить храм он смог только после того, как стал императором. (6, 490)

Судя по географическим указаниям, мощи св. Леонтия находились в церкви Богородицы Живоносного источника. Причиной их перенесения из Халкопратии за город следует признать выселение русской общины. Русы покинули город и забрали с собой мощи своего святого. Вернуть их на место они могли не ранее свадьбы Всеволода Ярославича на византий­ской царевне Марии и не позднее последующего царствования. Импера­трица Феодора после смерти Константина Мономаха реабилитировала пострадавших от него сановников, а своей опорой сделала русов, возведя Мономахова зятя Всеволода в кесари. Это был последний взлет русского влияния при дворе. Позднее русско-византийские отношения будут уга­сать, пока не ограничатся почти исключительно церковными делами.

В июле 1048 года Всеволод Ярославич женился на племяннице импе­ратора. (25, 649) С этим событием следует связать уничтожение второго здания церкви св. Георгия и строительство более пышного третьего зда­ния. Второе здание появилось в начале примирения с русами. Перед этим как раз скончалась Мария Склирена, из-за которой было предпри­нято строительство. Смена пристрастий императора, влюбившегося в красавицу-аланку, и сближение с русами сделали построенный храм не­нужным. По всей видимости, его культ как-то был связан со Склиреной и её родом. Возможно, храм был богородичным.

Новому пышному строительству в честь небесного покровителя Ярослава Мудрого русы должны были противопоставить не менее яркий пример щедрости в богоугодных делах. Взятие и разграбление богатого торгового Херсонеса были памятными мстительным византийцам и по­служили поводом для деяния, призванного поразить современников. Этим деянием следует признать украшение церкви Богородицы Халко­пратийской, главной русской святыни в Константинополе, разорённой перед этим по воле императора. Появление самых роскошных церковных дверей в Константинополе, выкованных из чистого серебра, служило примирению русов с византийцами.

Включение св. Леонтия в византийские святцы свидетельствует об укоренённости его культа в Константинополе в 1040‒1050-е годы. В со­ответствии с русскими известиями он стал местночтимым святым уже в первые годы после своей кончины.

Могута-Леонт, судя по совпадению его имени с главным святым, че­ствуемым 18 июня, св. мучеником Леонтием Трипольским, принял схи­му под именем Леонтий и вскоре скончался. Перед кончиной он был игу­меном монастыря Спаса Антифонита и поэтому в святцах именуется пастырем.

Святой Олав был известен служившим в Византии скандинавам. Во время болгарской войны Харальд Суровый предложил своим соратни­кам дать обет построить храм в честь Олава Святого, если тот дарует им победу над многочисленными и грозными врагами. Когда началось сра­жение, колесницы не смогли тронуться с места, а слепой болгарский царь прозрел и увидел впереди неприятельского войска человека на белом коне, который сеял страх и ужас. Устрашённые язычники обратились в бегство. (3, 283‒284)

В сказаниях о Харальде Суровом сообщается о том, что веринги, ис­полняя данный перед битвой с болгарами обет, построили в Миклагарде большую церковь в честь Олава Святого и, несмотря на противодействие императора, освятили её. По другим скандинавским источникам, сам им­ператор молился св. Олаву, выпрашивая помощь в борьбе с язычниками, и дал обет построить в столице храм «под именем святого и в честь свя­той Девы». Храм был выстроен в честь и во имя св. Марии, то есть Бого­родицы, а варяги помогали императору в строительстве и украшении храма. (3, 290)

Битва с болгарами, в которой участвовал Харальд Суровый и его зем­ляки, произошла в конце лета 1041 года. Слепой болгарский царь — пле­нённый и ослеплённый Алусианом Пётр Делян. Скандинавы вернулись в столицу в конце 1041 года после покорения Болгарии. Во время болгар­ской войны они захватили богатую добычу, и возможности для богоугод­ных дел у них были, а вот для строительства большой церкви времени не имелось. Зимой строительство церквей не велось, в апреле следующего года, после участия в столичном восстании, отряд Харальда оказался в Италии. Затем он появился в Константинополе в качестве пленного мя­тежника, откуда бежал на Русь и больше в Византии не бывал.

В конце 1041 года, когда Харальд и его спутники жертвовали на устрое­ние почитаемого скандинавами храма, культ Олава Святого в Норвегии только начинал складываться. Харальд же покинул Норвегию в 1030 году, и до Византии с его родины доходили только скудные известия.

Большая Богородичная церковь саг — церковь Халкопратийской Богородицы. По находившимся в ней мощам Олава Трюгвасона сканди­навы именовали её церковью св. Олава. Как раз Олав Трюгвасон уже в описаниях эпохи Олава Святого выступает в качестве небесного заступ­ника, деятельно помогающего землякам. Позднее в Скандинавии укоре­нилось мнение о том, что Олав Трюгвасон погиб в битве при Свольде, и константинопольский культ стали связывать с Олавом Святым, почита­ние которого распространилось по всем скандинавским странам.

Найденные при археологических раскопках греческие надписи упо­минают варяжскую Богородицу. (3, 291) Занимавшийся церковной исто­рией французский генеральный консул в Стамбуле Белэн учитывал эти археологические находки и писал:

«Варяги имели особую церковь, которая называлась Варяжскою Богоро­дицей и была расположена при западном фасаде св. Софии, почти соприка­саясь с этой базиликой». (3, 292)

Самым ближним богородичным храмом к западному фасаду Софий­ского собора была церковь Богородицы Халкопратийской. По прямой между двумя храмами около 250 метров. Ошибочное мнение Белэна о тесном соседстве храмов повлияло на последующие реконструкции то­пографии центральной части города, на которых Халкопратийский храм находится в непосредственной близи от Софийского собора. Между тем такого близкого соседства не могло быть, так как собор со всех сторон окружали крупные служебные церковные постройки. А вот уже их и Хал­копратийский храм в древности соединяла короткая дорога, которая вела от Августеона к форуму Феодосия, позднейшему форуму Сратигиона, и показана на реконструкциях древнейшего Константинополя. (11, 23) Богородица Халкопратийская находилась в близком соседстве с об­ширным храмовым комплексом Софийского собора.

Расположение позднейшей Варяжской Богородицы совпадает с рас­положением Богородицы Халкопратийской. Подобно тому, как из-за смены национального состава русский корпус в Византии превратился в варяжский корпус, так и Русская Богородица была переименована в Ва­ряжскую Богородицу. В ней под именем св. Леонтия покоился король и креститель Норвегии Олав Трюгвасон, ставший первым из скандинавов русско-византийским святым.

Список использованной литературы

1.  Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Любекский. Славянские хроники. М., 2011.
2.  Васильев А. А. Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время Македонской династии. СПб., 1902.
3.  Васильевский В. Г Избранные труды по истории Византии (Труды В. Г. Васильев­ского). Кн. 1 (Т. 1‒2). М., 2010.
4.  Васильевский В. Г Избранные труды по истории Византии (Труды В. Г. Васильев­ского). Кн. 2 (Т. 3‒4). М., 2010.
5.  Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. М., 1991.
6.  Величко А. М. История византийских императоров. Т. 1. М., 2010.
7.  Величко А. М. История византийских императоров. Т. 3. М., 2010.
8.  Величко А. М. История византийских императоров. Т. 4. М., 2010.
9.  Вершинский Д. Месяцеслов православно-кафолической Восточной церкви. СПб., 1856.
10.  Грицков В. В. Крещение Руси. М., 2009.
11.  Дашков С. Б. Императоры Византии. М., 1996.
12.  Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 года). М., 1993.
13.  Кондаков Н. П. Византийские церкви и памятники Константинополя. М., 2006.
14.  Михаил Пселл. Хронография. М., 1978.
15.  Патриаршая или Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 9. М., 2000.
16.  Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. СПб., 1992.
17.  Радзивиловская летопись / / Полное собрание русских летописей. Т. 38. Л.,1989.
18.  Савваитов П. И. Путешествие Новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце XII столетия. СПб., 1872.
19.  Сахаров И. П. Сказания русского народа. Т. 2. Кн. VIII. Путешествия русских лю­дей. СПб., 1849.
20.  Сергий. Полный месяцеслов Востока. Т. 1. М., 1997.
21.  Сергий. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. М., 1997.
22.  Сергий. Полный месяцеслов Востока. Т. 3. М., 1997.
23.  Снорри Стурлусон. Круг земной. М., 1995.
24.  Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2, 3. М., 1995.
25.  Тороп В. Ярослав Мудрый. Быково, 2012.
26.  Успенский Ф. И. История Византийской империи. Становление. Смута. Македон­ская династия. М., 2011.
27.  Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. Приск Панийский. Сказания Приска Панийского. Рязань, 2005.
28.  Чекалова А. А. Константинополь в VI веке. Восстание Ника. М., 1986.