Хольти был внуком Владимира Святого, дедом Харальда, прадедом Ингиборг, прапрадедом датского короля Вальдемара I, получившего имя в честь своих русских предков. Вальдамара, сына Хольти, исследователи отождествили с Владимиром Всеволодовичем Мономахом, носившим имя, соответствующее скандинавскому Вальдамар. Имя Хольти оказа­лось ещё одним именем Всеволода Ярославича, равно как Харальд — именем Мстислава Всеволодовича. (6, 188)

Новгородский князь Владимир Ярославич был известен скандинавам по сказаниям о Харальде Суровом и Ингваре Путешественнике. Всево­лод, несмотря на то что был женат на византийской принцессе, в сказа­ния не попал.

О рождении у Ярослава Мудрого первенца в старших летописях есть запись:

«В лето 6528. И родися у Ярослава сын, и нарече имя ему Володимир». (34, 63)

По «эре ‒5508 года» перед нами 1020 год, когда у Ярослава и Ингегерд родилась дочь, новгородский посадник Константин Добрынич был поса­жен в тюрьму, а вместо него Владимир Ярославич стал новгородским кня­зем. Владимир не был сыном Ингигерд и родился не позднее 1002 года.

Ингигерд была второй супругой Ярослава. Первая его жена упомина­ется только у Титмара Мерзебургского. В 1018 году она попала в плен к полякам, и Болеслав Великий намеревался использовать её в размене пленными. (43, 117) Если бы у Ярослава в это время были дети, то они находились бы при матери, и хронист отметил бы их пленение. Владимир не был сыном Ярослава от первого брака.

Ростислав, сын Владимира Ярославича, умер в феврале 1068 года. (44, 474) Татищев приводит такое его описание:

«Сей Ростислав был муж в воинстве храбрый, возрастом средний, лицем лепый, милостив убогим. Умре же февраля 3-го дня и тамо положен бысть в церкви святыя Богородицы. Княгиня же его, уведав о сем, хотела и с детьми в Венгры ко отцу отъехать, но Изяслав, великий князь, детей ей не дал, а самой ехать не возпретил». (42, 83‒84)

Ростислав имел жену, венгерскую княжну, и детей. От Ланки-Елены у него были дети: Рюрик, Володарь, Василько, неизвестная по имени дочь, супруга Давыда Игоревича, Олег. (9, 536) Супруги вместе прожили не менее 10 лет и родились не позднее 1040 года. Елена узнала о гибели мужа, что говорит о её отдалённом проживании от Тмутаракани. Из Тму­таракани по морю и Дунаю она могла попасть в венгерские пределы, ми­нуя русские земли, но жила на территории, подконтрольной Изяславу.

Назначение Ростислава князем во Владимир-Волынский ввиду его венгерской жены имело весомые причины. Татищев называет его князем Владимира и Червени, то есть лежащих на западных пределах Руси Червенских городов. (42, 83) Венгрией правил Соломон, сын Андрея Вла­диславича и Анастасии Ярославны. Судя по возрасту, Елена была сестрой Андрея Владиславича, тёткой Соломона. Близкое родство княжеского семейства с королём соседней Венгрии способствовало русско-венгерскому сближению.

Сыновья Ростислава позднее княжили в западнорусских землях. Ро­стислав, недовольный переводом его из Ростова во Владимир-Волынский, в 1066 году бежал и силой водворился в Тмутаракани, выгнав оттуда Гле­ба Святославича. Семья же его осталась в западнорусских землях. Два года он прожил в разлуке с Еленой, так что рождение его детей следует отнести на время не позднее 1038 года. Татищев под 6546 годом пишет:

«Того же лета родился Владимиру Ярославичу сын Ростислав, а при кресчении назван Михаил». (42, 78)

В этой же статье поход на ятвягов датирован по «эре ‒5506 года». Владимир правил в Новгороде, так что известие о рождении у него сына датировано новгородской «эрой ‒5506 года». Вроде бы Ростислав ро­дился в 1040 году, но это вызывает сомнения. После кончины отца, когда ему было якобы 12 лет, он становится ростовским князем.

При кончине Ростислав имел средний возраст. Средний возраст, средовечие, определялся в 40 лет. (2, 20) В соответствии с этим указанием Ро­стислав родился в 1028 году или несколько ранее. При господствовавшем в летописной традиции отнесении времени рождения Владимира Ярославича на 1020 год такой ранний год рождения его сына воспринимался как явно ошибочный. Известие должны были исключить, что и произошло в большинстве летописей, либо «исправить» дату на более позднюю. Судя по всему, один из летописцев посчитал, что буква-число «м» (40) в опре­делении возраста Ростислава оказалась ошибочно заменённой на «л» (30), внёс исправление и датировал его рождение 6546 годом.

Ростислав родился в 1028 году, стал совершеннолетним в 1046 году, на момент смерти отца ему было 24 года. Надо полагать, что по достижении совершеннолетия ему было выделено Ростовское княжество. В 1046 году Андрей Владиславич при помощи русских войск стал венгерским королём и русско-венгерский союз был скреплён браком Ростислава и Елены.

Судя по рождению Ростислава, Владимир родился не позднее 1009 го­да, а поставление его в новгородские князья даёт смещение на время не позднее 1002 года. У Татищева есть сообщение о рождении одного из Рюриковичей как раз в интересующее нас время:

«6510 (1002). Родися Святославу древлянскому сын Ян». (42, 69)

Святослав Владимирович погиб в междоусобице 1017 года, но оста­вил сына Яна, то есть Ивана. В Никоновской летописи статья этого года расширена:

«В лето 6510. Преставися Мальвред сильный. Того же лета преставися Рогнеда, мати Ярославля. Того же лета родися Святославу сын Ян. Того же лета бысть течение звездам. Того же лета быша дожди мнози». (30, 68)

В старших летописях кончина Мальфрид и Рогнеды отнесена на 6508 год. Жёны Владимира, одна из которых превратилась в мужчинубогатыря, скончались в 1002 году, и в старших летописях дата проставле­на по «эре ‒5506 года». Звёздное течение и дождливое лето также соот­ветствуют 1002 году. (5, 337) Ян родился в 1002 году, а статья Никоновской летописи датирована по «эре ‒5508 года».

Ян стал совершеннолетним в 1020 году, когда стал совершеннолетним Владимир. Владимир был назван в честь своего знаменитого деда, из чего следует, что он был старшим в своём поколении Рюриковичей. Его хри­стианское имя неизвестно. Вторым в перечне Ярославичей идёт Изяслав, родившийся в 1016 году накануне дня св. Димитрия, то есть 25 октября. Ян был его старше. Соответствия позволяют отождествить Яна и Влади­мира. Владимир лишился отца и так же, как и Изяслав, был усыновлён Ярославом.

В Радзивиловской летописи о кончине Владимира сообщается:

«В лето 6560. Преставися Володимир, сын Ярославль стареи, в Новегороде и положен бысть в святеи Софии, юже бе сам создал». (34, 69)

У Татищева уточнён день недели:

«6560 (1052). Преставися Владимир, сын Ярославль старейший, в Новеграде октября 4 дня в неделю и положен бысть во святей Софии ю же бе сам создал. По нем остался сын его Ростислав в Новеграде и Ростове». (42, 81)

Аналогичные сообщения есть в Никоновской и новгородских летопи­сях. Владимир Ярославич скончался в неделю, то есть в воскресенье. Чет­вёртое октября было воскресеньем в 1052 году. Дата приведена по весен­ней «эре ‒5508 года». Князь скончался через несколько дней после освящения созданного им собора, которое состоялось 13 сентября. (44, 509) Иначе день кончины определён в Тверской летописи:

«В лето 6560. Преставися князь великий Володимер Ярославич Новогородский в Новегороде, месяца сентября в 4, в неделю. И положен бысть в святей Софии, юже с[о]зда. Был на княжении 19 лет, а всех лет его 33». (35, 150)

Четвёртое сентября приходилось на воскресенье в 1054 году. Кончи­на датирована по весенней «эре ‒5506 года», и автор записи считал, что князь скончался в 1054 году. Четвёртое октября он заменил на 4 сентя­бря, чтобы подогнать воскресную кончину к 1054 году. Автор относил рождение Владимира на 1021 год, начало княжения — на 1039-й. Если мы сделаем отсчёт от правильного 1052 года, то получим 1019-й и 1033-й годы. Примирить с традиционной датой рождения Владимира можно предположением о том, что вычисления велись по сентябрьскому счёту лет, то есть от 1053 календарного года. Предшествующий писатель считал, что Владимир родился в 1020 году, а начал княжить в 1034-м. Вто­рая дата сбита на два года из-за влияния «эры ‒5506 года», то есть перед нами 1036 год — традиционная дата начала новгородского княжения Владимира. Вычисления делались на основе разнородного летописного материала.

Четвёртое октября было закреплено в традиции почитания Влади­мира в качестве святого. Новгородский архиепископ Евфимий ввёл его чествование с 4 октября 1439 года. В святцах помечено, что Владимир скончался 4 октября. (39, 308) Владимир скончался 4 октября 1052 го­да. Новгородское княжение унаследовал Ростислав, но вскоре Ярослав вернул его в Ростов, а новгородским князем сделал более старшего Изяслава.

В Летописи Авраамки о Владимире читаем:

«В лето 6528. Родися Ярославу сын Володимер, а на 5 лет родися: Изя­слав, Святослав, Вячеслав, Всеволод.

В лето 6530. В 28 лето княжения своего, заложи Володимер Ярославич святую Софью в Новегороди Великом». (25, 41)

В старших летописях рождение Владимира также относится на 6528 год. Рассказ о заложении новгородской Софии загадочен, так как 6530 год явно недостоверен. Можно догадаться, что в тексте плохой со­хранности переписчик букву-цифру «кси» (60) принял за «л» (30). В этом случае первоначальная статья относилась бы к 1052 году и содержа­ла рассказ о построении и освящении новгородского Софийского собора.

Собор был заложен 21 мая 1049 года. (44, 506) Отнимая от этой даты 28 лет, оказываемся в 1021 году, что близко реальному началу княжения Владимира. В случае начала его княжения осенью 1020 года при сен­тябрьском счёте лет получаем полное соответствие. Определение време­ни княжения Владимира из Летописи Авраамки следует признать релик­том достоверного рассказа о князе. Владимир стал новгородским князем осенью 1020 года.

В Тверской летописи есть такое сообщение:

«О князех Новогородских, кои княжили по Великом Володимере. По кре­щении п[е]рвый князь в Новегороде Вышеслав Володимирович, по нем Ярослав Володимерович же. Ярослав же бився со Святополком, по смерти отца своего, и одоле ему, и седе в Киеве. Посади в Новогороде Константина Добрынича. И ро­дися у Ярослава сын Илиа, и посади его в Новогороде, и умре. И разгневася Ярослав на Константина и заточи его в Ростов, а сына своего Велодимера посади в Новогороде, и написа грамоту новогородцам, рек: „По сей грамоте ходите”». (35, 16)

Владимир начал править после заключения в тюрьму посадника Кон­стантина Добрынича, то есть в 1020 году. Сообщение об Илье имеет ха­рактер вставки. Составитель известия нашёл упоминание о неизвестном по иным источникам сыне Ярослава, правившем Новгородом. Судя по христианскому имени, перед нами поминальная церковная запись. Ильей мог быть умерший за восемь лет до этого Вышеслав Владимирович. В этом случае сбой следовало бы связать с влиянием «эры ‒5516 года».

Владимир умер через 32 года, и хронологическое искажение с влиянием какой-либо эры связать нельзя.

Имя Илия в святцах в непосредственной близости относительно 4 октября стоит под 13 и 17 сентября. Как раз 13 сентября был освящён Софийский собор. Такое совпадение вряд ли случайно. Получается, что имя Илья — монашеское имя Иоанна-Владимира, начинавшееся с буквы, созвучной первой букве крестильного имени. В предчувствии кончины Владимир постригся в монахи в день освящения собора.

В каком-то церковном поминальнике сохранялась запись о начавшем править в 1020 году новгородском князе Илье и его благочестивой кон­чине. Этой записью пополнили летописную статью. Редкое известие было использовано составителем Тверской летописи, а затем переко­чевало в новгородское летописание. Владимира при крещении назвали Иоанном, он 32 года был новгородским князем, 16 лет — ростовским князем, незадолго до кончины принял постриг и имя Илия, умер в возрас­те 50 лет.

Третьим в перечнях Ярославичей следует Святослав, о рождении ко­торого сообщается:

«В лето 6535. Родися 3 сын, и нарече имя ему Святослав». (34, 64)

По «эре ‒5508 года» рождение Святослава отнесено на 1027 год. Изяслав получил имя в честь Игоря Старого, Святослав — в честь Свя­тослава Великого. Игорь правил ранее Святослава, и Изяслав был тре­тьим, а не вторым Рюриковичем в своём поколении. Святослав родился ранее Изяслава, так что был приёмным сыном Ярослава.

После кончины Ярослава Святослав стал черниговским князем, но под конец жизни изгнал Изяслава из страны и стал великим князем. Свя­тослав считал себя более достойным киевского престола, нежели брат. Матвей Стрыйковский перечисляет его сыновей:

«Родился Святославов сын Олег, а за ним другой — Давыд, третьим по­том — Глеб». (9, 594)

В отношении Глеба это сообщение недостоверно. Глеб первым из Святославичей получил удел, стал тмутараканским князем, затем новго­родским, а когда его отец стал великим князем, получил Переяславль. Судя по столь престижным княжениям, Глеб был первенцем Святослава.

По наиболее раннему упоминанию в летописях Святославичи следуют в таком порядке: Глеб, Олег, Роман Красный, Давыд, Ярослав. (9, 594) Ро­ман и Давыд получили имена в честь святых Бориса-Романа и Глеба-Давида. Пятеро сыновей Святослава изображены на миниатюре из соз­данного по его заказу «Изборника».

Святослав имел исключительное уважение к св. Глебу, в честь которо­го назвал двух сыновей, включая первенца. Во время перенесения 20 мая 1072 года мощей Бориса и Глеба в новую деревянную церковь св. Борис был перенесён в деревянной раке и переложен в каменную, а св. Глеба уже несли в каменной. (34, 76) Св. Глеб был окружён большей заботой. Радзивиловская летопись:

«Вземше первое Бориса в древяне раце Изяслав, Святослав, Всеволод, вземше на рамы (плечи. — В. Т.) своя, понесоша...

И целовавше мощи его, вложиша в раку камену. По сем же, веземше Глеба в раце камене, вставиша на сани, емше за ужа, повезоша. И яко быша в дверех, ста рака, не поидуще. И повелеша народу возывати: „Господи помилуй”. По­везоша и положиша я месяца маия в 2». (34, 76)

Деревянную раку на плечах занесли в церковь, с каменной получилась заминка. Рака св. Глеба чудесным образом встала в дверях, и потребова­лось петь молебны, чтобы она стронулась. Более раннее изготовление каменной раки и связанное с ней чудо при перенесении мощей свиде­тельствуют о большем почитании св. Глеба по сравнению с его старшим братом.

В «Сказании о чудесах святых страстотерпцев Христовых Романа и Давида» приведён такой рассказ:

«И целоваше святааго Бориса главу, а святааго Глеба руку. Везьм же, Геор­гии митрополит благословяше князе Изяслава и Всеволода. И пакы Святослав, им руку митрополичу и дрежащю святааго руку, прилагааше к вреду, имже боляше на шии и к очима, и к темени, и по сем положи руку в гробе. Начаша же пети святую литургию. Святослав же рече к Бернови: „Нечто мя на голове бодет”. И сня Берн клобук с князя, и виде ноготь святааго, и сня с главы и вдасти и Святославу. Он же прослави Бога о благодарении святою». (10, 74)

Святослав припадает к руке св. Глеба, и застрявший в волосах ноготь воспринимает как чудесный подарок святого. Во время перенесения мо­щей второе чудо было связано со Святославом и рукой св. Глеба.

Святослав Ярославич начал возводить в Вышгороде каменный храм, но скончался, не дождавшись окончания строительства. Причиной его смерти стал веред — нарыв на шее, от которого он пытался избавиться при помощи мощей. Храм был достроен Всеволодом Ярославичем, но обрушился. Черниговский князь Олег Святославич построил в Вышго­роде новую каменную церковь, в которую 2 мая 1115 года были перене­сены мощи святых Бориса и Глеба. Во время перенесения вновь произо­шло чудо с ракой св. Глеба, с перевозкой которой произошла заминка.

Инициаторами перенесения 1115 года были Олег и Давыд Святосла­вичи. Великий князь Святополк Изяславич несколько лет сопротивлялся их намерениям, и перенесение состоялось после его смерти при следую­щем великом князе Владимире Мономахе.

Более ранние перенесения мощей проходили в годы, когда воскрес­ными были дни памяти Владимира Святого. В 1115 году эта традиция была нарушена. День памяти св. Глеба 5 сентября 1114 года был воскрес­ным и по сентябрьскому счёту лет приходился на один календарный год с днём перенесения мощей. Выбор года для перенесения определялся по культу св. Глеба.

Святослав и его сыновья имели особое почтение к св. Глебу. Имя пер­венца Святослава свидетельствует о том, что Глеб Владимирович был его отцом. Глеб Владимирович принадлежал к младшим сыновьям Владими­ра Святого и был зачат в конце сентября 991 года в Херсонесе, когда его отец был в разводе с его матерью. (5, 17) Сожительство с болгаркой Ма­рией было тем прегрешением великого князя перед свадьбой с царевной Анной, из-за которого наступило его легендарное ослепление.

Происхождение от наложницы и сомнительность ситуации, связан­ной с рождением, понижали знатность Глеба. Изяслав же происходил от Святополка и Ярополка — более старшей ветви Рюриковичей, нежели потомки Владимира Святого. Святослав и Изяслав родились близко во времени, но большая знатность Изяслава позволила ему опередить род­ственника в перечнях сыновей Ярослава и унаследовать великокняже­ский стол.

Изяслав был вторым ребёнком Астрид и Святополка. Первым, судя по утрате памяти о первенце, была девочка. На Пасху 1014 года были свадьбы нескольких Рюриковичей с иноземцами. При дворе стареющего Владимира Святого болгарыня Мария деятельно прокладывала дорогу к власти своим сыновьям. Вскоре ей удалось добиться назначения Бориса наследником в обход более старших братьев. Брак на знатной иноземке укреплял положение в обществе, и Борис получил самую знатную неве­сту — дочь польского короля. В этих условиях брак Глеба на знатной ино­земке возможен, хотя сведения об этом отсутствуют. Святослав, скорее всего, был ребёнком брачного 1014 года, первенцем Глеба, родившимся не ранее конца января 1015 года.

В Любецком синодике после Константина-Мстислава Владимирови­ча следует поминальная запись:

«Великаго князя Николу Святослава чернеговского и княгиню Килликию». (14, 24)

Далее речь идёт о Михаиле и Феофании, то есть об Олеге-Михаиле Святославиче и его греческой жене Феофано Музалон. Святослав-Никола — Святослав Ярославич, отец Олега. У Святослава Ярославича было второе имя Николай и жена Киликия, носившая христианское имя Кикилия (Цецилия) в древнерусском варианте.

В рукописи 1445 года Кирилло-Белозерского монастыря Святослав назван Симеоном. Он основал монастырь в честь св. Симеона, что также свидетельствует в пользу того, что св. Симеон был его небесным покро­вителем. (21, 232) Братом второй немецкой жены Святослава Оды был Бурхард, настоятель соборной церкви монастыря св. Симеона в Трире. Вторым братом Оды был мейсенский маркграф Экберт II, который мог содействовать Святославу в установлении дружеских отношений с не­мецкой знатью. Почтение Святослава к культу св. Симеона могло как раз сыграть свою роль в контактах с немцами, приведших к выбору невесты. (12, 120)

В Любецком синодике наряду с крестильными именами князей назва­но несколько их монашеских имён. Существовала традиция светских лю­дей принимать монашество перед кончиной и менять при этом имя. Но Николай не может быть монашеским именем Святослава-Симеона, так как оно известно по его печатям.

В Киеве найдено четыре печати, а в Новгороде — одна — с изображе­нием св. Николая Мирликийского на одной стороне и мужчины с кре­стом — на другой. На одной из печатей, на стороне с мужчиной с кре­стом, есть буквы «свя». На печати, найденной в Киево-Печерской лавре, набор букв более определённо указывает на имя Святослав. По особен­ностям изображений печати относятся к XI веку, и их принадлежность связывается со Святославом Ярославичем. (46, 34‒35)

Известны печати великих князей Изяслава Ярославича, Всеволода Ярославича, Святополка Изяславича, Владимира Мономаха, ряда об­ластных князей. Печати со св. Симеоном неизвестны. Если мы будем со­мневаться в принадлежности печатей со св. Николаем Святославу Ярославичу, то в ряду великих князей второй половины XI — начала XII века будут отсутствовать только Святослав Ярославич и Всеслав Брячиславич. Совокупность имеющихся данных подтверждает принадлежность печатей со св. Николаем Святославу Ярославичу.

С Всеславом Брячиславичем следует связать группу из пяти печатей с изображением св. Константина, две из которых найдены в Киеве. (46, 172) Брячислав дал сыну такое же христианское имя, какое имел его брат и соратник Мстислав-Константин. На печатях Всеслава изображён св. Кон­стантин Великий, память которому отмечается 21 мая. Всеслав был кре­щён 21 мая и родился днём ранее.

Святослав почитал как св. Симеона, так и св. Николая. Близко к воз­можному его дню рождения имеется соединение святых Симеона и Ни­колая. Третьего февраля отмечается память св. Симеона Богоприимца, самого знаменитого среди одноимённых святых, а на следующий день — память св. Николая Студийского. Св. Николай был исповедником и игу­меном константинопольского Студийского монастыря и по популярно­сти значительно уступал св. Николаю Мирликийскому. К тому же в святцах этого дня он стоит на втором месте после св. Исидора.

Двойное именование Святослава связано с особенностями креще­ния. По одной традиции его крестили и нарекли именем в день рожде­ния, по другой — на следующий день. Влияние оказало иноземное про­исхождение матери, давшей сыну иное имя, нежели отец. Официальным именем Святослава было Николай. Его следует признать «русским» и отцовским, а имя Симеон — материнским, данным по иноземному обы­чаю. Святослав родился 3 февраля 1015 года. Когда Святослав стал вели­ким князем, то в обстановке острой борьбы за власть в официальные по­кровители он избрал популярного св. Николая Мирликийского.

Изяслава назвали в честь Игоря Старого, ранее которого правил Олег Вещий. После Изяслава родился Всеволод, которого как раз назвали в честь Олега Вещего. Имя Хольти — скандинавский аналог имени Олег.

Аналогичный порядок именований был в следующем поколении Рю­риковичей. Самыми старшими были Ростислав Владимирович и Ярополк Изяславич, получившие имена в честь Ярослава Мудрого, затем Влади­мир Всеволодович, названный в честь Владимира Святого. В 1052 году родился Святополк Изяславич, названный в честь Святослава Великого. За несколько месяцев перед этим в Чехии умер монах Святополк Ярополчич, так что именем почтили память и деда новорожденного. Рождение Олега Святославича относят на время около 1055 года. (9, 513) Олег по­лучил имя в честь Олега Вещего и родился после Святополка Изяславича. В феврале 1068 года умер от отравы Ростислав Владимирович, поэтому «освободившимся» именем назвали родившегося в этот год Ростислава Всеволодовича.

Всеволод Ярославич женился в июле 1048 года и родился не позднее 1030 года. В старших летописях известие о его рождении как раз включе­но в статью 6538 (1030) года:

«Иродися Ярославу 4 сын, и нарече имя ему Всеволод». (34, 64)

Дата рождения Всеволода приведена по «эре ‒5508 года». В эту ста­тью в разных летописях включены иные разновременные события, часть которых имеет даты по «эре ‒5506 года», но эта эра не соответствует времени рождения Всеволода.

Всеволод из всех Ярославичей получил самую знатную жену — визан­тийскую царевну. Отношение к нему умирающего Ярослава Мудрого летописец выразил так:

«Изяславу тогда сущу, а Святославу в Володимири, Всеволоду сущу тогда у отца, бе бо любим отцем паче всея братьи, его же имеяше присно у собе». (34, 69)

Отец любил Всеволода больше всех иных сыновей. Н. М. Карамзин нашёл редкое летописное известие, согласно которому Ярослав сказал Всеволоду: «да ляжеши, иде же яз лягу, у гроба моего, понеже люблю тебя паче братьи твоей». (18, примеч. II, 155)

Особое отношение к Всеволоду говорит о том, что он был родным сыном Ярослава в отличие от более старших приёмных сыновей. На мо­мент кончины Ярослава Всеволод был вышгородским князем, так как в Тверской летописи показан перевозящим тело отца из Вышгорода в Киев. (35, 152) Столь скромный удел любимого сына следует объяснить тем, что Всеволод был князем Херсонеса, который русы удерживали до смерти Ярослава в качестве вено византийской жены Всеволода. На Руси он бывал наездами, получив в качестве резиденции Вышгород.

Старшей дочерью Всеволода была Иоанна. В. Н. Татищев под 6616 (1108) годом пишет о кончине Ирины Всеволодовны 20 июля, а под 6617 (1109) годом — о кончине монашенки Евпраксии Всеволодовны 10 июля. (42, 126) В Никоновской летописи в статье 6616 года говорится о кончине Екатерины Всеволодовны 11 июля. (30, 141) Предполагается, что Екатерина — монашеское имя Ирины. (9, 423) Судя по близости дней кончины и именам, начинающимся на одну букву, двойное имя было у Евпраксии-Екатерины. Десятого июля она приняла постриг и имя Евпраксия, а на следующий день умерла. Ириной звали мать Всеволода, и одну из дочерей он назвал в честь неё.

В статье 6575 года Татищев пишет:

«В то же время преставилась княгиня Всеволода Ярославича, дочь царя Константина Мономаха». (42, 85)

Царевна Мария жила в Переяславле, и редкое известие о её кончине следует датировать по бытовавшей в городе «эре ‒5510 года». Мария скончалась в 1065 году, а Всеволод затем женился вторично.

Небесным покровителем Всеволода был апостол Андрей Первозван­ный, память которому отмечается 30 ноября. Июльской свадьбе с царев­ной Марией в качестве года рождения Всеволода соответствует сен­тябрьский 6538 год. При других вариантах счёта он не был бы совершеннолетним. Всеволод родился 29 ноября 1029 года.

Перед кончиной Ярослав Мудрый выделил сыновьям уделы. Изяславу достался Киев и звание великого князя, Святославу — Чернигов, Всево­лоду — Переяславль, Вячеславу — Смоленск. Вячеслав в 1059 году был совершеннолетним и родился не позднее 1041 года. В старших летописях о его рождении сообщается в статье 6544 (1036) года:

«В се время родися Ярославу сын, и нарекоша имя ему Вячеслав». (34, 65)

Перед этим говорится о прибытии Ярослава в Новгород, где он по­ставил князем Владимира, а епископом Луку Жидяту, после сообщения о рождении — о получении Ярославом в Новгороде известия о нападении печенегов на Киев. Автор, вставивший заметку о рождении Ярославича, относил его к полюдью 1035/1036 годов. Открывает статью главное из­вестие — кончина Мстислава Владимировича, так что статья в целом да­тирована по осенней «эре ‒5508 года».

У Татищева кончина Мстислава датирована по осенней «эре ‒5506 года», а рождение Вячеслава помещено далее:

«Того же году родился Ярославу пятый сын Вечеслав». (42, 77)

Здесь сохранено утраченное в старших летописях порядковое обо­значение сына, сопровождавшее упоминания о старших Ярославичах, но отсутствует фраза о наречении именем. Исходным было трафаретное со­общение о появлении у Ярослава сына. Автор всех известий о Ярослави­чах был один, отсюда единообразие записей. При последующем редакти­ровании заметка о Вячеславе изменилась. Поездка Ярослава в Новгород Татищевым помещена в статью следующего года.

В Тверской летописи сообщение, аналогичное татищевскому, откры­вает статью 6544 года, далее следует заметка о печенегах. О кончине же Мстислава говорится в предшествующей статье 6542 года. (35, 146‒147) В Никоновской летописи рождение Вячеслава и окружающие его сведе­ния аналогичны по содержанию текстам старших летописей, но статья из-за применения иной эры датирована 6541 годом.

Летописцы помещали рождение Вячеслава между кончиной Мсти­слава осенью 1035 года и печенежским нападением весной 1036 года. В Смоленске найдена печать с изображением св. Меркурия Кесарийско­го и греческой надписью:

«Господи, помози рабу своему Меркурию Вентеславу». (46, 16)

Время изготовления печати, место находки и близость звучания име­ни позволили отождествить владельца печати со смоленским князем Вя­чеславом Ярославичем. Дополнительным аргументом стало наличие культа св. Меркурия в Смоленске. Святой великомученик Меркурий по­гиб в середине III века в капподокийской Кесарии, память ему отмечает­ся 24 ноября. Он открывает перечень мужских святых этого дня. Под этим же днём отмечается память св. мученика Меркурия Смоленского, погибшего в 1238 году. Мощи его хранились в смоленском Авраамиевом монастыре. (39, 364)

Повесть о Меркурии Смоленском, описывающая события XIII века, близка по содержанию житию св. Меркурия Кесарийского. (46, 16) Под 22 сентября отмечается память св. Меркурия епископа Смоленского, по­меченная в святцах 1239 годом. (39, 293) Смоленские святые умерли во время Батыева нашествия. Судя по всему, с епископом Меркурием сое­динились бытовавшие в городе сказания о св. Меркурии Кесарийском, да и само имя епископа говорит в пользу существования в городе культа св. Меркурия.

Всеволод получил переяславский удел, который был более престиж­ным, нежели черниговский, доставшийся более старшему Святославу. Объяснением этого предпочтения младшего перед старшим и были сло­ва летописца об особой любви к нему отца. Вячеслав был князем более скромного, чем Переяславль и Чернигов, Смоленска. Он был менее знат­ным, чем его братья, и родился после Всеволода — не ранее осени 1031 года. У Вячеслава был сын Борис, который в летописных известиях появляется с 1077 года претендующим на Черниговское княжество. В 1077 году Борис был уже взрослым, и его отец родился не позднее 1040 года. Исторический контекст не противоречит летописным изве­стиям о рождении Вячеслава в полюдье 1035/1036 годов. С учётом име­ни князя его рождение следует отнести на 23 ноября 1035 года.

Вячеслав стал совершеннолетним и получил Смоленское княжество в ноябре 1053 года при жизни Ярослава Мудрого. Его следует признать вторым сыном Ярослава и Ингигерд.

Ингигерд закончила годичное грудное вскармливание младенца Вя­чеслава в конце ноября 1036 года и стала относительно свободной. В Швеции она появилась не ранее начала декабря. С её приездом в на­строениях шведов произошёл перелом. Осенью они не хотели поддержи­вать претензии Магнуса на норвежский престол, а в начале зимы составили сильную армию вторжения. В пользу её более позднего приезда в Шве­цию относительно Магнуса говорят и обстоятельства легенды о споре королев. Альвхильд, мать Магнуса, прибыла к королевскому двору Астрид, то есть шведскому, позднее Магнуса.

Матвей Стрыйковский сообщает о том, что Вячеслав был псковским и новгородским князем. (9, 226) Новгородское княжество он мог полу­чить только по смерти новгородского посадника Остромира, до которо­го городом владел Изяслав. Остромир погиб в 1060 году. (44, 710)

Татищев приводит сообщение о рождении ещё одного Ярославича:

«6544 (1036). Родился Ярославу шестый сын и нарек имя ему Игорь». (42, 77)

Здесь применена уже знакомая нам формула, но год не соответствует действительности. Игорь был младше Вячеслава и родился не ранее осе­ни 1037 года. Игорь не упоминается в завещании Ярослава. На момент смерти отца он либо был несовершеннолетним и родился позднее 20 фев­раля 1041 года, либо его имя оказалось из завещания изъято.

Ставшего совершеннолетним Игоря наделял уделом великий князь Изяслав:

«Начало княжения Изяславля в Киеве. Пришед Изяслав, седе в Киеве, Свя­тослав в Чернигове, Всеволод в Переяславли, Игорь Володимери, Вячеслав в Смоленсци». (34, 69)

Согласно татищевскому рассказу о болезни Ярослава, Святослав был в это время во Владимире. (42, 82) Святослав был владимирским князем, а после его перехода в Чернигов владимирским князем стал Игорь. С учё­том Великого поста перераспределение уделов после смерти Ярослава началось с Пасхи, то есть с 4 апреля 1059 года.

Игорь был третьим сыном Ярослава и Ингигерд. Татищев называет его христианское имя Юрий. (42, 244) Игорь при крещении был назван Георгием.

На территории бывшего Черниговского княжества была найдена пе­чать с поясным изображением св. Георгия Победоносца с копьём в пра­вой руке и со щитом в левой и греческой надписью: «Господи, помози рабу своему Георгию, архонту». (46, 23) Исследователи отметили небрежность её исполнения и орфографические неправильности. По особенностям изображения и содержания надписи её относят к третьей четверти XI века. (46, 23‒24) В это время среди Рюриковичей, за исключением Ярослава Мудрого, был только один Георгий — Игорь Ярославич. Низ­кое качество печати и её единичное бытование не позволяют связать эту печать с Ярославом Мудрым. Остаётся Игорь Ярославич. Небесным по­кровителем Игоря был св. Георгий Победоносец.

Ещё одна печать с изображением св. Георгия Победоносца найдена в Киеве. На ней есть греческая надпись: «Господи, помози рабу своему Геор­гию». (46, 30) Она изготовлена позднее сребреников Ярослава Мудрого, и её также следует отнести к печатям Игоря Ярославича.

Память св. Георгия Победоносца отмечается 23 апреля и 26 ноября. Включение Игоря в рассказ о распределении уделов при Изяславе озна­чает, что он стал совершеннолетним до 4 апреля 1059 года. Изъятие его имени из завещания Ярослава при сохранении в рассказе о выделении уделов при Изяславе сомнительно. Более вероятно, что Игорь родился после 20 февраля, но до 1 марта 1041 года, и дата татищевского известия имеет весеннюю «эру ‒5504 года», использовавшуюся в это время в Ки­еве. В этот короткий февральский период попадает только один св. Геор­гий — епископ амастридский — с памятью 21 февраля. Использование дней памяти св. Георгия Победоносца не позволяет соединить известия.

Под 21 февраля на первом месте в святцах стоит св. Тимофей. Св. Ге­оргий Амастридский привлёк при выборе имени внимание совпадением с именем более знаменитого св. Георгия Победоносца, в честь которого был назван отец младенца. Судя по всему, Игоря крестили в честь св. Ге­оргия Амастридского, но во внешнем употреблении его небесным по­кровителем считался св. Георгий Победоносец. Игорь стал совершенно­летним в день кончины отца и в предсмертное завещание не попал.

В Академическом списке Радзивиловской летописи в тексте завеща­ния Ярослава на поле со знаком сноски между Всеволодом и Вячеславом приписано «а Игорю Володимер». (34, 69) Эта добавка отсутствует в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях, но имеется у Татищева, в Тверской и Никоновской летописях. Причём у Татищева Игорь замыка­ет перечень, а в Тверской и Никоновской летописях — упоминается пе­ред Вячеславом.

Уделы первых четырёх Ярославичей соответствуют обстановке вре­мени правления Изяслава. Вячеслав в это время был новгородским кня­зем, а смоленским был ранее. Редактор исключил его из рассказа о рас­пределении уделов во время Изяслава, но более поздний летописец заметил выпадение Вячеслава, известного ему в качестве смоленского князя, и дополнил перечень. В результате более младший Игорь оказался впереди Вячеслава. Поздние редакторы вписывали Игоря и в текст заве­щания Ярослава, посчитав отсутствие его имени ошибкой.

Во второй половине 1059 года Ярославичи освободили из тюрьмы Судислава Владимировича. Летописец называет только Изяслава, Свя­тослава, Всеволода, хотя Вячеслав и Игорь в это время были совершен­нолетними и принимали участие в съезде Ярославичей, на котором было принято это важное решение. Известия о младших Ярославичах в ран­нем летописании уничтожались.

О смерти Вячеслава и Игоря в старших летописях записано:

«В лето 6565. Преставися Вячеслав, сын Ярославль, в Смоленску, и посядиша Игоря в Смоленску, из Володимеря выведши...

В лето 6568. Преставися Игорь, сын Ярославль». (34, 69‒70)

В статье 6568 года далее сообщается о войне с торками, произошед­шей летом 1064 года. Война датирована по «эре ‒5504 года», и кончину Игоря нужно приурочить к 1064 календарному году. Вячеслав, успевший после смерти отца и гибели Остромира стать новгородским князем, умер не ранее 1060 года. Его кончину также следует датировать по «эре ‒5504 года» и отнести на 1061 год.

Татищев уточняет, что Смоленск по смерти Вячеслава был отдан Иго­рю Изяславом. (42, 82) Вячеслав скончался в княжение Изяслава, но не в Смоленске, а в Новгороде, его преемником стал Игорь. О новгородском княжении Игоря сообщается в одной из поздних летописей. (18, при­меч. II, 50) В феврале 1064 года новгородским князем стал Мстислав Изяславич. Игорь умер ранее — в конце 1063 года. Вячеслав был новго­родским князем в 1060‒1061 годах, Игорь — в 1061‒1063 годах, но память об этом была стёрта. Новгородские события искажались. Так, на момент смерти Ярослава в Тверской летописи Изяслав показан туровским князем, каковым он был до своего новгородского княжения. (35, 151)

Смерть Игоря породила смуту. В Никоновской и Тверской летописях говорится о бегстве Ростислава в Тмутаракань из Новгорода, но Татищев был иного мнения:

«6572 (1064). Ростислав, сын Владимиров, внук Ярославль, которому по смерти отцовой дано было во владение Ростов и Суздаль, а по смерти Игоря переведен дядьями во Владимир на Волынь, и, не хотя тем доволен быть, пришед, взял Тмутаракань». (42, 83)

Мнение о владимирском княжении Ростислава подкрепляется тем, что его сыновья правили в западнорусских землях и вели борьбу за Владимир-Волынский. Ростислав с 1046 по 1063 год правил Ростовским княжеством. После смерти Игоря его перевели на юг. В Тверской летопи­си в статье 6569 года читаем:

«Того же лета поставлен бысть Новугороду архиепископом Стефан, а в Новегороде лето того еще князь Ростислав Владимерович». (35, 154)

Стефан был преемником Луки Жидяты, скончавшегося 15 октября 1063 года. Лука был оклеветан своими холопами, после того как Изяслав ушёл из Новгорода, а оправдан был в конце лета — начале осени, так как в промежуток времени между 1 сентября 1061 года и 28 февраля 1062 года приехал в Новгород. Период его опалы совпадает со временем правле­ния Остромира. Судя по всему, у владыки не сложились отношения с посадником, что придало силы его противникам.

В Тверской летописи сообщение о Стефане и Ростиславе поставлено после рассказа о поражении Всеволода Ярославича от половцев 2 февраля. Второе февраля было четвергом в 1066 году. Дата битвы приведена по ве­сенней «эре ‒5504 года». Поставление же Стефана здесь датировано по «эре ‒5506 года», так как 1065 год слишком удалён от кончины Луки.

Татищев сообщает о поставлении Стефана в статье 6568 года после описания чудских событий. Годичный разнобой в датах говорит о том, что в одном случае использовалась весенняя «эра ‒5506 года», в дру­гом — осенняя «эра ‒5504 года». Епископ приехал в Новгород после 15 октября 1063 года, но до 29 февраля 1064 года. Учитывая скорости со­общения и рождественский пост, поставление Стефана следует отнести на Рождество Христово, то есть 25 декабря.

На момент приезда Стефана Ростислав был в городе. Получается, что после смерти Игоря он стал новгородским князем. Его отец 32 года пра­вил Новгородом, и у Ростислава в городе было много сторонников. Ро­стислав был самым старшим в своём поколении Рюриковичей. Всеслав Брячиславич был его старше и принадлежал к более старшему поколе­нию. По традиционному праву они могли претендовать на Новгород, чем и воспользовались.

Старшие князья не согласились с решением Ростислава и новгород­цев и перевели его подальше от спорного города. Изяслав поставил нов­городским князем своего сына Мстислава, который был младше Ростис­лава на 18 лет. После этого вмешался Всеслав, изгнавший Мстислава из Новгорода. В Лаврентьевской летописи эта междоусобица описана так:

«В лето 6575. Заратися Всеслав сын Брячиславль Полочске и зая Новегород. Ярославиче же трие Изяслав, Святослав, Всеволод совокупивше вои идоша на Всеслава. Зиме сущи велице и придоша ко Менеску и меняне затворишася в граде, си же братья взяша Менеск и исекоша муж, а жены и дети вдаша на щиты. И поидоша к Немизе и Всеслав поиде противу. И совокупишася обои на Немизе месяца марта в 3 день. И бяше снег велик и поидоша противу собе и бысть сеча зла и мнози падоша и одолеша Изяслав, Святослав, Всеволод. Все­слав же бежа. Посем же месяца иуля в 10 день Изяслав, Святослав и Всеволод целовавше крест честныи к Всеславу рекше ему: „Приди к нам яко не створим ти зла”. Он же надеявся целованьи креста и приехав в лодьи черес Днепр. Изяславу же в шатер предидущю и тако яша Всеслава на Рши у Смолинска и преступивше крест. Изяслав же привед Всеслава Кыеву всади и в поруб с двема сынома». (22, 166‒167)

Всеслав захватил Новгород, и Ярославичи, объединив войска, приня­лись разорять его владения. В марте им удалось разбить Всеслава, а в июле обманом захватить в плен. В Радзивиловской летописи битва на Немизе датирована 10 марта 6574 года, Татищев приводит в статье 6574 года оба мартовских дня:

«Потом пришли к Немону марта в 3 день, где Всеслав вышел против их. И сшедшися на Немоне марта в 10 день, когда снег вельми велик был, учинили жестокий бой, на котором с обе стороны много побито, а Всеслав, видя своих большее падение, ушёл к Полоцку. А Ярославичи область Полоцкую разоряли. Всеслав, видя свое изнеможение, послал ко Изяславу просить о мире. Изяслав, Святослав и Всеволод по прозьбе Всеслава обещали с ним примириться и все ему возвратить, ежели он сам к ним без всякого опасения приедет, на котором ему Изяслав с братию крест целовали. Всеслав, обнадеяся на их роту весною приехал лодкою по Днепру к Орше, где Ярославичи стояли. И как пришел ко Изяславу в шатер иулиа 10-го дня, тут его по усильному совету Святослава, немедля взяв, сковали, и, привезши его Изяслав в Киев, всадил с его двемя сынами в тяжкое заточение». (42, 84)

Скромная река Немиза при переписке была заменена на более извест­ный Неман. Между тем битва на Немизе была знаменитой. Спустя более века она была воспета в «Слове о полку Игореве». Противники сража­лись дважды. На стороне Всеслава были войска Полоцкого и Новгород­ского княжеств, и он был грозным противником. Военным четвергом эти дни побоищ были в 1065 году. На Немизе бились в марте 1065 года.

Ярославичи разоряли земли, подвластные Всеславу, но их ставка была под Оршей — на землях подвластного им Смоленского княжества. Все­слав прибыл к Орше по весне, но переправился через Днепр в июле. Про­тивостояние продолжалось долго, и стороны не решались на нападение. Несмотря на мартовское поражение, Всеслав собрал силы, сопостави­мые с силами его противников. В 1066 году 10 июля было мало примеча­тельным понедельником, в 1067-м — вторником. В 1065 году 10 июля было воскресеньем, что соответствует торжественности дня для наме­чавшегося заключения мира.

В Лаврентьевской летописи война с Всеславом датирована по «эре ‒5510 года», использовавшейся в Переяславле. Летом 1064 года Всеслав участвовал в походе русских князей против торков, а зимой 1064/ 1065 годов уже вёл со вчерашними союзниками ожесточённую войну, от­стаивая своё право на Новгород. Всеслав захватил Новгород по осени 1064 года. На его пленении настоял Святослав, у которого были свои виды на Новгород. Позднее он сумел сделать новгородским князем свое­го старшего сына Глеба.

В извлечённых из переяславского летописания статьях под 6574 го­дом рассказывалось о захвате Всеславом Новгорода, а под 6575-м — о его битвах с Ярославичами и пленении. При соединении известий в один рассказ его стали помещать то в статью 6574 года, то в статью 6575-го. В Синодальном списке Новгородской первой летописи уцелело это раз­деление на две статьи:

«В лето 6574. Приде Всеслав и взя Новгород, с женами и с детьми. И ко­локола съима у святыя Софие. О, велика бяше беда в час тыи. И панекадила съима.

В лето 6575. Победиша Всеслава на Немизе. Том же лете яша и на Рши». (27, 17)

Всеслав захватил и ограбил Новгород. В Тверской летописи в статье 6573 года сообщается об осаде Пскова:

«Того же лета Всеслав Брячиславич Полотцкий рать начал: приде к Пско­ву ратию и перси бил порокы». (35, 154)

Перси, то есть груди — стена, прикрывавшая треугольный псковский Кром с южной напольной стороны. Две другие стены были защищены реками, поэтому Перси были самой уязвимой и самой укреплённой ча­стью крепости. Полочане пытались разбить стены с помощью стенобит­ных орудий-пороков. В Синодальном списке Псковской второй летопи­си нападение Всеслава описано в двух статьях:

«В лето 6573. Князь полотскыи Всеслав, собрав силы свои многыя, прииде ко Пскову, и много тружався с многыми замыслении и пороками шибав, отиде ничто же успев.

В лето 6574. Князь Всеслав Полотскыи, пришед, взя Новгород и пожже. А потом на 3-ее лето победиша новгородци Всеслава на Кзене». (33, 18‒19)

Осада Пскова приведена по осенней «эре ‒5508 года». Несмотря на применение вызвавшей удивление летописца диковинной осадной тех­ники, взять город не удалось. Более успешной оказалась осада Новгоро­да. Всеслав покорил Новгородское княжество силой.

Время пленения Всеслава позволяет уточнить время его рождения. В плен он попал вместе с двумя взрослыми сыновьями, участвовавшими в мирных переговорах. Родился он не позднее 1026 года. Рассказ о змиевом знамении, в котором первоначально сообщалось о рождении Всесла­ва, помещён в статью 6536 года. Родился он в Переяславле, и статья дати­рована по «переяславской» «эре ‒5510 года». Всеслав родился 20 мая 1026 года и умер в возрасте 75 лет.

В Тверской летописи есть запись:

«В лето 6572. Князь Ростислав Володимерович побежав из Новагорода, и с ним бежа Порей, Вышата, сын Остромир, воеводы новогородского. И пришедше к Томутороканю, и выгна Глеба Святославича, и сам седе в нем в его место, беша двою брату дети. Святославич же Глеб жаловался отцу на Ростислава». (35, 153)

Владимир и Святослав считались Ярославичами, что позволило лето­писцу указать на родственные отношения Ростислава и Глеба. В Тмутара­кань Ростислав прибыл в 1066 году. Выведенный Изяславом в феврале 1064 года из Новгорода и отправленный во Владимир-Волынский, он че­рез два года опять оказывается в Новгороде. Оттуда он бежит вместе со знатными новгородцами, один из которых был из посаднического рода Добрыничей. Беглецы располагали сильной дружиной, что позволило из­гнать тмутараканского князя.

Ростислав, узнав о пленении Всеслава, осенью 1065 года вторично за­нял освободившийся новгородский стол, но не сумел его удержать. Вме­сте со своими новгородскими сторонниками весной 1066 года он бежал, но не на Волынь, где его право на княжение никто не оспаривал и где позднее будут править Ростиславичи, а в Тмутаракань. Бежал он, скорее всего, водным путём по Волге и Дону в Азовское море. Похоже, что Ро­стислав хотел повторить успешный опыт Мстислава и Брячислава, нако­пивших в Тмутаракани силы и победивших Ярослава.

Отравление Ростислава херсонесским катепаном свидетельствует о намерении русского князя подчинить Херсонес. В 1065 году царевна Ма­рия умерла, и через год Всеволод Ярославич женился на другой. Херсо­нес фактически сбросил русское владычество вскоре после смерти Ярос­лава, о чём свидетельствует восстановление городских ворот. (44, 617) Со смертью Марии прекратили действие договорённости с Византией о владении городом в качестве вено за невесту. Из-за утраты Херсонеса Всеволод был наделён Переяславлем.

Убийство катепана жителями Херсонеса в отместку за отравление Ро­стислава свидетельствует о наличии в городе влиятельной русской пар­тии. В восстановлении русского господства над Крымом были заинтере­сованы тмутараканцы, так как это обеспечивало безопасный морской путь на Русь и льготы в торговле. Византией в это время правил нереши­тельный и малоспособный Михаил VII Дука. Предпосылки для подчине­ния Ростиславом Херсонеса были, и в случае его успеха на юге возникло бы сильное княжество.

С пленением Всеслава Ярославичами в 1065 году его борьба за Новго­род не закончилась. В старших летописях в статье 6576 года помещён рассказ о возвращении Изяслава из Польши и захвате при помощи поля­ков Киева. В рассказе есть слова «и седе Изяслав на столе своём месяца мая в 2». (34, 73) Второе мая было воскресеньем в 1070 году, и статья дати­рована по «эре ‒5506 года». Эта эра позволяла уменьшить на два года великое княжение Всеслава, что и привлекло внимание сводчика. Изяслав вернул великое княжение 2 мая 1070 года.

В Синодальном списке Новгородской первой летописи возвращение Изяслава и бегство Всеслава в Полоцк помещены в статью 6577 года. Да­лее в ней есть такой рассказ:

«В то же лето, осень, месяця октября в 23, на святого Якова брата Го­сподня, в пятничи, в чяс 6 дни, опять приде Все... к Новугороду. Новгородци же поставиша полк противу их, у Зверинця, на Кземли. И пособи Бог Глебу князю с новгородци. О, велика бяше сеця вожяном, и паде их бещисленое число. А самого князя отпустишя Бога деля. А на заутрие обретеся крест честныи Володимиру святеи Софие Новегороде, при епископе Федоре». (27, 17)

В Тверской летописи есть сходное известие и уточнено, что найден­ный крест ранее «взял бе князь Всеславратию в святей Софии». (35, 160) Битва у Зверинца на Гзени произошла в пятницу 23 октября, то есть в 1069 году. Известие приведено по весенней «эре ‒5508 года». В испор­ченном временем имени угадывается Всеслав, названный в сходном псковском известии. Всеслав привлёк в союзники племя водь, но вожане были разбиты. Сам Всеслав попал в плен, затем был отпущен. Крест, судя по всему, находился в захваченном новгородцами вражеском обозе. Во время занятия города в 1064 году Всеслав забрал реликвию из Софий­ского собора и с тех пор возил с собой. Разбирая 24 октября трофеи, нов­городцы обнаружили крест Владимира Святого.

Новгородцев возглавлял Глеб Святославич. Осенью 1069 года Всес­лав был великим князем и попытался силой подчинить Новгород. У него были взрослые сыновья, и он по примеру Изяслава хотел передать Нов­городское княжество своему старшему сыну. Святослав Ярославич в это время был занят борьбой с кочевниками и не мог помочь Глебу. Так, 1 но­ября 1069 года ему удалось разгромить армию половецкого хана Сокала на реке Сновь.

В Тверской летописи в статье 6568 года есть продолжение рассказа о кончине Игоря Ярославича в Смоленске:

«Княжил по брате Вячеславе три лета. И разделиша Ярославичи Смоленеск себе на три части». (35, 153)

Смоленское княжество Ярославичи должны были поделить во время своего пребывания под Оршей. Игорь представлен переведённым с Во­лынского княжества на более скромное Смоленское.

На Новгород претендовали разные ветви Рюриковичей, и он стал яблоком раздора. В условиях острого политического соперничества нов­городские известия сильно пострадали от переработок в угоду разным политическим группировкам. Сведения о новгородском княжении были уничтожены не только в отношении Вячеслава и Игоря. В рассказе о нов­городских князьях из Комиссионного списка Новгородской первой ле­тописи младшего извода сообщается:

«По представлении Володимери в Новегороди Изяслав посади сына свое­го Мстислава, и победиша на Черехи, бежа Киеву, и по взятии града преста рать. И посади Святослав сына своего Глеба, и выгнашя из града, и бежа за Во­лок и убиша и чюдь». (27, 470)

Здесь есть истреблённое в других летописях указание о новгородском княжении Мстислава Изяславича, который был разбит Всеславом у псков­ской реки Черехи. Новгород Всеслав взял штурмом, после чего наступи­ло мирное время. В старших летописях в статье 6571 года есть запись:

«Се же лето в Новегороде Волхов идет вспять 5 дни. Се же знамение не добро бысть, на 4-е бо лето пожже Всеслав град». (34, 70)

Четвёртое лето соответствует приведённому далее рассказу о заня­тии Всеславом Новгорода в статье 6574 года. Захваченный им новгород­ский Детинец был сожжён. После Владимира Ярославича в ряду новго­родских князей названы Мстислав Изяславич и Глеб Святославич. Помимо Вячеслава и Игоря не названы Изяслав Ярославич, Ростислав Владимирович, Всеслав Брячиславич.

Вячеслав получил имя в честь чешского князя св. Вячеслава. Но одно­временно это имя было аналогом имени Святослав, занятого к тому вре­мени другим Рюриковичем. Ярослав назвал второго сына в честь своего деда, Святослава Великого, а третьего — в честь прадеда, Игоря Старого. Имея трёх родных сыновей, Ярослав передал великое княжение старше­му в роду приёмному сыну Изяславу. Этой уступкой традиционному пра­ву он предотвратил междоусобицу.

Смерть двух младших Ярославичей высвободила новгородский пре­стол, за который развернулась борьба. Скоропостижность позволяет по­дозревать насильственный характер их кончины. Быстро умирает и Мстислав Изяславич, ставший в мае 1070 года полоцким князем взамен изгнанного Всеслава и скончавшийся в конце этого же года. Старшие князья в обход иных Рюриковичей пытались овладеть Новгородом или передать его своим сыновьям. Военные действия дополнялись иными ме­тодами устранения конкурентов.

В летописях в статье 6586 года описано, как Борис Вячеславич и Олег Святославич изгнали Всеволода Ярославича из Чернигова. Борис стал черниговским князем, но вскоре погиб в битве на Нежатиной ниве. Бо­рис был сыном Вячеслава Ярославича. Игумен Даниил среди русских князей начала XII века упоминает Андрея-Мстислава Всеволодовича, ко­торого отождествляют с известным по летописям Мстиславом, Игоре­вым внуком. (46, 23) Мстислав был внуком Игоря Ярославича. Его име­новали по деду, так как Всеволод Игоревич был малоизвестен. Младшие Ярославичи оставили сыновей и внуков, которые впоследствии претен­довали на уделы.

Карамзин предполагал, что Вячеслав и Игорь были женаты на знат­ных немках, которые по смерти своих мужей вернулись на родину, а под­росший на чужбине Борис вернулся на Русь. (18, примеч. II, 48) Это предположение соответствует позднему появлению на страницах ле­тописей Бориса Вячеславича и неизвестности Всеволода Игоревича, на Русь не вернувшегося. Истребление известий о новгородском княжении младших Ярославичей принижало их статус и позволяло уменьшать уде­лы их потомкам.