Как в античности, так и в раннем средневековье чудища были харак­терной чертой окраины обитаемого мира. (19, 484‒485) Настойчивый поиск Ингваром истоков длинной реки, по которой он странствовал, — это путешествие к пределам мира. Ингвар достиг этих пределов и уподо­бился Гераклу и Одиссею, также странствовавшим по окраинам Ойкуме­ны среди чудовищ. Экзотическая география странствий Ингвара обеспечила популярность сказаний о нём.

Заимствованный из античной традиции приём оказался столь эффект­ным, что заворожил многих современных исследователей. О. Прицак, основываясь на варианте прочтения в поминальной надписи о походе Ингвара одного из слов в качестве названия Хорезма, сделал романтиче­ские предположения. По его мнению, Ярослав Мудрый в 1035 году по­слал из низовьев Терека войско в Хорезм на помощь своим огузским союзникам. В этом войске находился отряд Ингвара. Хан Малик якобы с русской помощью в 1041 году победил в сражении противника и овла­дел Хорезмом. (3, 163)

Столь тонкое знание русско-хорезмийских отношений делает Прицака лидером среди воспевателей похода Ингвара. Учёные меньшего мас­штаба так далеко не забирались, обосновывая участие этого шведа в гру­зинских делах и находя в грузинских описаниях событий 1041 года многочисленные подтверждения своих взглядов. (3, 164‒165)

Почему-то не удостоились внимания китайские хроники. Между тем на поминальных надписях в честь участников похода Ингвара много­кратно упоминается Серкланд — страны Великого шёлкового пути, на­чинавшегося как раз в Китае, здесь же проходила и граница известного в то время мира. Путь по Волге через Каспий и Аму-Дарью выводил к рубе­жам Китая и Индии. Пекинские события 1041 года могли бы стать до­стойным продолжением хорезмийско-грузинских подвигов Ингвара, одержавшего за один год столь много блистательных побед.

Авторской фантазии скальдов следует приписать недостоверные, но мелодраматические мотивы. Так, Ингвар безуспешно добивается титула конунга, а когда перед отплытием в странствия король предлагает ему этот титул, гордо отказывается от него. (3, 69)

Свою лепту внесло желание авторов представить путешественника образцом христианской добродетели и просветителем языческих стран. Построенная в его честь церковь служит признанием святости Ингвара. Преемником дела отца и крестителем язычников показан сын Свейн.

Примером для авторов саги стал круг сказаний об Олаве Святом. Снорри сообщает о строительстве в Константинополе Харальдом Суро­вым и его верингами церкви в честь Олава Святого. Церковь св. Олава была в Новгороде. Из чувства местного патриотизма шведы создали свой аналог святого воина-миссионера в противовес норвежскому культу Олава Святого.

Ещё большее сходство с судьбой литературного Ингвара имеет за­ключительная часть жизни Олава Трюгвасона. Олав был одним из ранних знатных норвежцев, побывавших в далёком византийском походе. Он предвидел свою кончину и покоился в церкви в качестве святого, имея славу крестителя Норвегии, а по сказаниям, — и крестителя Руси.

Схождения в биографии Олава Трюгвасона и Ингвара связаны с тем, что одну из древнейших саг об Олаве Трюгвасоне и сагу, на основе кото­рой была создана сохранившаяся «Сага об Ингваре», сочинил монах Одд. (3, 42)

Знаком королевского рода Инглингов был лев. (13, 495) Корень «инг» входил в состав германских языков, обозначающих ярость. Лев, царь зверей, был эталоном ярости, и обозначение льва и ярости было взаимозаменяемым. Олав Трюгвасон был прославлен в качестве св. Леонта. Имя Аеонт переводится с греческого как «лев». Выражение «свя­той Лев» могло скандинавами переводиться как «святой Инг».

Предания о похороненном на краю земли в Константинополе в ро­скошном храме варяге святом Инге на шведской почве как раз и могли породить легенду о святом Ингваре, похороненном в далёком городе из мраморных зданий. Этому способствовала неизвестность обстоятельств гибели Ингвара и то, что он погиб как раз у Константинополя, который послужил одним из прообразов прекрасного города, построенного из белого мрамора.

Знаменитые Олав Трюгвасон и Харальд Суровый побывали в Пале­стине, посетив Святую землю. Шведские герои сказаний похвастаться столь дальними путешествиями не могли. Плавание Ингвара в полусказочные из-за удалённости страны позволяло устранить такое досадное отставание. Например, Гелиополь, то есть город Солнца, находился в Египте и был далее Палестины. Память об этом знаменитом античном городе сохранялась в раннем средневековье. Гелиополь показан в Египте на «Экс-ан-Прованской карте» XII века. (22, 64) Для Ингвара же Гелио­поль был только промежуточным пунктом на его пути к пределам мира.

Достигнув самой дальней точки своего странствия — источника, из которого вытекала река, отряд Ингвара увидел дракона:

«Немного позже подходит Ингвар к тому источнику, из которого вы­текала река. Там увидели они дракона такого размера, подобно которому они ещё не видели, и под ним лежало много золота...

А Ингвар и его спутники пошли к логову дракона и увидели там много зо­лота, так жарко пылавшего, словно только что выплавленное. Тогда откололи они кусок своими топориками, и то, что они взяли, было огромным богатством. Затем увидели они, что дракон приближается. Заторопились они прочь с боль­шим богатством и спрятались. Там рос камыш. Ингвар велел не смотреть на дракона. Все сделали так, как он велел, кроме нескольких человек, которые стояли и смотрели, что дракону стало плохо от его потери. Он приподнялся на хвосте и засвистел, словно человек, и свернулся в кольцо на золоте. Они рас­сказали о том, что они увидели, и затем упали замертво». (3, 260)

Драконы в скандинавской мифологии были хранителями сокровищ. Путешественники откололи кусок золота от глыбы, которую сторожил дракон, из-за чего дракону стало плохо. Он сумел отомстить обидчикам, но только тем, кто не послушался Ингвара и посмотрел на него. Подобно Соловью-разбойнику дракон засвистел, и ослушники упали замертво. Это чудовище упоминается на созданной около 1235 года «Эбсторфской карте»:

«Катеплеба, если он кого увидит, то убивает одним взглядом». (22, 148)

Убивающий взглядом катеплеба жил между областью амазонок и Ар­менией, то есть в районе Кавказа. На карте легенда помещена западнее Каспия и Кавказа. Севернее её стоит город, охраняемый амазонками, южнее — город Партав, находившийся в Кавказской Албании. Амазонки традиционно размещались в районе Кавказа, а Ингвар погиб из-за ковар­ных женщин, ставших причиной эпидемии. В женщинах, пришедших в лагерь скандинавов, узнаются амазонки.

Главный мировой источник, в котором узнаётся источник, отыскан­ный Ингваром, лежал в раю. В написанном не позднее 1300 года сканди­навском географическом трактате «О рае» говорится:

«Рай находится в восточной половине мира... Там есть тот источник, который имеет все достоинства воды. Из этого источника вытекают четы­ре реки в этот мир. Одна называется Физоном, или иначе Гангом. Она выхо­дит на поверхность из-под той горы, которая называется Оркобарис. Физон течёт по Индиаланду (Индии. — В. Т.) и впадает в мировое море, которое на книжном языке называется Океаном.

Другая река, которая вытекает из рая, называется Нилом или иначе Геоном. Она разделяет трети мира — Азию и Африку. Он течёт по Блаланду и вокруг Египталанда. В море она впадает семью рукавами, и каждый из них велик.

Третья река вытекает из рая и называется Тигрисом. Она течёт от Серкланда и по Эрмланду Великому (Великой Армении. — В. Т.). Она выходит на поверхность из-под тех гор, которые называются горы Эллдинг.

Четвёртая река называется Евфратом и вырывается из-под гор Эллдинг. Она течёт от Эрмланда и по Месопотамии. Там расположен город, который называется Вавилоном. Через него протекает Евфрат и впадает в Средизем­ное море неподалёку от Антиохии». (8, 127‒128)

Из райского источника вытекали самые большие земные реки — Физон или Ганг, Геон или Нил, Тигр и Евфрат. Истоки Тигра и Евфрата лежа­ли в одних и тех же горах, что близко их действительному расположению, но зато устье Евфрата недостоверно помещено на берегу Средиземного моря. Нил протекал по Египту и Блаланду, стране синих людей, то есть негров. На скандинавской «Карте мира № 5» Египет размещён в Азии, так что все райские реки были азиатскими. (8, 119)

Скандинавские географы помещали рай в Азии по соседству с Ин­дией. (8, 114‒118) Индия же славилась золотом и большими драконами. В составленном во второй половине XIII — начале XIV века трактате «Какие земли лежат в мире» она описана так:

«Среди обитаемых земель Индиаланд — самый дальний. Там множество благ, как от положения земли, так и от сокровищ, драгоценных камней, растений и деревьев, подобных которым нет ни в одной земле. Эта земля примечательна и дикими зверями, и опасными для человека народами, и змеями, и ядовитыми су­ществами... В самом Индиаланде есть горы, где золото добывается так легко, как камень в других горах. И есть там труднодоступные места, куда путь пре­граждают большие драконы и звери, которые называются грифонами. И там обитает 12 народов, и все они велики и опасны для человека». (8, 63)

Индия в представлениях скандинавов была самой дальней и потому самой чудесной землёй. Она была преисполнена сокровищ и опасностей. На «Карте мира № 1» в Азии помещена «Чудовищная Индия». (8, 108) Карта была помещена в книгу, написанную около 1250 года, и имеет весь­ма схематичный вид, выдающий её древность. Чудовищной Индия на­звана из-за живших там чудовищ. На «Исландской карте» середины XIII века есть надпись: «Гиркания. Монстры. Индия». (22, 66) Монстры жили между лежащей южнее Каспия Гирканией и Индией. Индия вызы­вала повсеместный интерес. Так, на Руси имели хождение «Сказание об Индийском царстве» и «Сказание об Индии богатой».

В Индию речной путь шёл по Гангу. На «Эбсторфской карте», во­бравшей основные географические представления Западной Европы раннего средневековья, показаны близко расположенные друг от друга истоки двух рек. Одна река затем разветвляется и обтекает Вавилонскую башню, другая течёт параллельно ей восточнее и впадает в лежащее на юго-восточной окраине мира море. Истоки рек давали начало один — Тигру и Евфрату, другой — Гангу. При всём уважении к традиции нако­пленные географические познания не позволили картографам поместить рядом исток Нила. Тем не менее положение райского источника, из кото­рого некогда вытекали мировые реки, можно определить.

Два источника ранее представлялись в качестве одного, и из него вы­текал ещё и Нил. На карте между истоками двух рек показаны собаки, окружившие льва. Самыми знаменитыми собаками античности и ранне­го средневековья были собаки кавказской Албании. Западнее источников помещена река Аракс, ещё западнее — гора с Ноевым ковчегом, то есть Арарат, севернее — Кавказ и Каспийские ворота. Каспийскими ворота­ми именовали проход между западным берегом Каспия и Кавказом, охра­няемый Дербентом. Дербент и Аракс находились на территории антич­ной Албании. Географические реалии соответствуют Албании, хотя легенда к сцене с собаками помещена в ином месте — у восточного бере­га Меотиды, то есть Азовского моря. В легенде есть такой текст:

«Страна эта, которая называется Албанией, населена 26-ю племенами и названа так по цвету народа, потому что они родятся с белыми волосами. Начинаясь на востоке у Каспийского моря, она простирается вдоль берегов се­верного океана до Меотийских болот через обширные невозделанные пустыни. Собаки земли этой так велики и злобны, что могут растерзать быков и львов». (22, 149)

По представлениям географов, Албания простиралась от Каспийско­го до Азовского моря, что и обусловило перемещение легенды. В эти края из Руси вела Волга, близ устья которой лежала Албания. Ингвар на­шёл в Албании райский источник, а на обратном пути встретился на Кав­казе с коварными амазонками.

Рассказы о гигантских албанских собаках, рвущих львов как «россий­ские тузики медицинские грелки», несомненно, присутствовали в перво­начальных сказаниях об Ингваре. Скальдам пришлось ими пожертвовать, так как они подразумевали изобильную чудищами и драгоценностями Ин­дию. Если быть точным, то путешествие Ингвара следует продлить до устья Ганга и поискать в индийских хрониках упоминания о подвигах северных героев. Александр Македонский достиг лишь устья более близкого к нам Инда. Крепкие шведские парни оказались не хуже древних македонцев.