«[Знай], что и у царственного сего града ромеев (Константинополя. — В. Т.), если росы не находятся в мире с пачинакитами (печенегами. — В. Т.), они появляться не могут, ни ради войны, ни ради торговли, ибо, когда росы с ладьями приходят к речным порогам и не могут миновать их иначе, чем вы­тащив свои ладьи из реки и переправив, неся на плечах, нападают тогда на них люди этого народа пачинакитов и легко — не могут же росы двум трудам противостоять — побеждают и устраивают резню». (5, 39)

Наличие днепровских порогов объясняет участие в морских плавани­ях 20-местных ладей при умении строить 40-местные корабли. Ладьи были хуже приспособлены для морских переходов, но на них было гораз­до легче преодолевать речные пороги.

Для лёгких ладей, которые русы переносили на руках, не было нужды в канатах. Канаты использовались для неподъёмных морских кораблей. О разных способах перевода судов через пороги пишет Константин Ба­грянородный:

«Прежде всего они (русы. — В. Т.) приходят к первому порогу, нарекаемом Эссупи, что означает по-росски и по-славянски „Не спи". Порог столь же узок, как пространство циканистрия, а посередине его имеются обрывистые скалы, торчащие наподобие островков... росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив, поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах (однодеревках, основу которых составляет выдол­бленный ствол дерева. — В. Т.), затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они дела­ют, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [её] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот порог...

Итак у этого порога (Ненасытецкого. — В. Т.) все причаливают к земле носами вперёд, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и уда­ляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов. А прочие, взяв вещи, которые были у них на моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на про­тяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают». (5, 49)

Часть порогов преодолевали по воде, частично разгрузив суда. Одни моряки шли по реке, помогая судам перевалить через камни, другие — направляли движение шестами с судов. На самом крупном Ненасытецком пороге суда приходилось полностью разгружать и вытаскивать на берег. Легкие ладьи несли на плечах, тяжёлые корабли волокли по суше.

В саге и в сочинении императора упоминаются торчащие на пороге скалы. В одном случае говорится о глубокой расселине, то есть узком месте, в другом — об узком пространстве, сопоставимом с размером цикани­стрия. Циканистрий — манеж для конно-спортивных игр в император­ском Большом дворце. Его размеры определяют в 70 метров. (5, 322)

В саге описан первый порог, но способ переправы соответствует чет­вёртому из семи порогов Константина или пятому из девяти реальных порогов. Вторым и третьим порогами были Лоханский и Сурский, раз­делённые всего 500 метрами и включавшие мелкие островки. Информа­торы Константина объединили его в один протяжённый порог, который по-славянски именовался Островунипрах и переводился как «островок порога». (5, 323) Название соответствует географическим реалиям двой­ного порога.

Преодоление Ненасытецкого порога было самым сложным не только из-за его величины, но и из-за нападений печенегов, так как здесь всем приходилось высаживаться на берег. Часть мореходов переправляла суда, часть охраняла подступы к флотилии. Мотивы охраны флотилии во вре­мя плавания по реке присутствуют в саге. При этом противники пред­ставали в образе змей, драконов и великанов. Подобными чертами наде­лялись степные враги героев русских былин.

Второй раз днепровские пороги описаны после рассказа о пребыва­нии в течение одной зимы в государстве Юльва, то есть Ярослава:

«Когда прошла зима, ведёт Ингвар своё войско, всё невредимое, из государ­ства Юльва. И, пройдя недолгое время, подошли они к большому водопаду. От него так сильно вздымалась вода, что пришлось им пристать к земле. Но когда они сошли на землю, увидели они следы большого великана; они были восьми фу­тов длиной.

Там были весьма высокие скалы, что они не смогли канатами вытащить корабль. Они повели свои корабли вдоль скал, там, где река и потоки стихали. В скалах там был небольшой проход, и там сошли они на землю, которая оказалась ровной и влажной. Ингвар велел тогда валить деревья и ладить [из них] орудия, чтобы копать, и они так и сделали. Затем стали они копать, измеряя глубину и ширину рва от того места, где в него должна была влить­ся река. Работали они так долго, что месяцы миновали, пока они смогли там пройти на кораблях». (2, 259)

Четвёртый порог Константин назвал огромным и определил его про­тяжённость в шесть миль, то есть в 8,9 или 9,4 километра, в зависимости от того, какая миля X века здесь подразумевалась — римская или визан­тийская. Протяжённость Ненасытецкого порога составляла около 2,5 километров, что значительно меньше указанного императором рас­стояния. В связи с этим исследователи полагали, что русы высаживались значительно выше порога, а спускали свои суда значительно ниже его. (5, 324) Данные саги подтверждают это предположение. Высадка перед по­рогом была затруднена из-за скалистого берега. В скалах был только не­большой проход к берегу, которым пользовались русы.

Преодоление длительного отрезка пути по суше требовала устройств, особенно для передвижения тяжёлых кораблей. Для волока судов исполь­зовали катки из брёвен, применявшиеся для передвижения тяжестей ещё со времён Древнего Египта. Легенды о ехавших на колёсах по суше кора­блях Олега Вещего свидетельствуют о том, что существовали специаль­ные корабельные телеги, ускорявшие перевозку.

Рубку деревьев можно связать с подготовкой к волоку судов, но далее говорится о рытье канала. Каналы для преодоления днепровских поро­гов не использовались. Это дублирующее известие о преодолении Нена­сытецкого порога стоит после рассказа о посещении города Юльва, то есть дублирующего известия о зимовке на Руси. Дублирующие рассказы следует связать с реликтами саги об Эмунде Старом. Эмунд в 1033 году посетил Ярослава и Ингигерд, а затем отправился по Днепру к Тмутара­кани и далее на Кавказ.

Рытьё каналов характерно для дельты Кубани, в которой стояла Тму­таракань. Из-за наносов речные протоки меняли своё течение и засоря­лись, что требовало дноуглубительных работ. Даже сейчас пренебреже­ние такими работами приводит к катастрофическим наводнениям. Поход к Караху был сухопутным, и в судах особой нужды не было. Вряд ли варя­ги привлекались к таким работам, но в Тмутаракани они могли услышать рассказы о трудах горожан по расчистке протоков.