В Лаврентьевской летописи сообщение о знамении повторено, а в Ипатьевской - отсутствует. В Синодальном списке Новгородской первой летописи старшего извода знамение также датировано 6536 годом. В Тверской летописи знамение отнесено к 6535 году, а известие о рождении Святослава Ярославича, аналогичное сведениям  статьи 6535 года старших летописей, включено в предшествующую статью. В Типографской летописи рассказ о знамении включён в состав более ранней, нежели в старших летописях, статьи.

Старшие летописи относят знамение к 6536 году, младшие иногда — к 6535 году, в Новгородской летописи по списку П. П. Дубровского оно датируется 6534 годом. (16, 52) Мы имеем расхождения в один и два года, возможные при использовании «эры - 5508 года», «эры - 5507 года» и «эры - 5506 года». Знамение следует отнести на 1028 год. В старших летописях оно датировано по «эре - 5508 года».

Обычно змиево знамение отождествляют с полярным сиянием. Но встречающихся в летописях описаниях полярных сияний змии не упоминаются. Полярные сияния отождествлялись с небесным воинством, пожаром или течением неба, огненными столбами, лучами, копьями. (22, 262–267)

Затмения Луны и Солнца со змием в русских летописях также не связывались. Обычно летописцы говорили о гибели светил и о том, что они померкли. (22, 144–163) Только в двух случаях, в статьях 6572 и 6623 годов, было сказано, что Солнце «снедаемо», то есть съедаемо, хотя и не указано кем. В статье 6572 года описание кометы Галлея дало повод к перечислению иных удивительных небесных явлений. Радзивиловская летопись:

«Пред сим бо временем и Солнце пременися и не бысть светло, но аки Месяц бысть, его же невегласии глаголют снедаему сущу. Се же бывают сице знаменья не на добро». (18, 70)

Наибольшее сближение с Землёй у кометы Галлея было 20 марта 1066 года. (22, 214) Статья датирована по «эре - 5506 года». Ближайшие по времени к появлению кометы затмения были 22 сентября 1066 года и 19 апреля 1064 года. Выражение «пред сим бо временем» обычно понимают как указание на более раннее и к тому же более полное затмение 1064 года. Но сообщение о затмении стоит не после сообщения о комете, а далее по тексту — после рассказа о выловленном в реке Сетомли человеческом уродце. Трагичность сообщению придавала близость во времени самых разных знамений. Отделённое двумя годами затмение не соответствует логике построения данного сообщения, поэтому упоминаемое здесь затмение произошло 22 сентября 1066 года.

В статье 6623 года в Ипатьевской летописи записано:

«В се же лето бысть знамение. Погибе Солнце и бысть яко Месяц. Его же глаголят невегласи снедаемо Солнце. В се же лето преставися Олег Святославич месяца августа». (9, 282)

В 1115 году солнечное затмение было 23 июля, а Олег Святославич скончался 18 августа. За образец для написания сообщения был взят рассказ о затмении 1066 года.

Татищев связывал похитителя Солнца со змием и при этом ссылался на верования калмыков. Будучи губернатором Астрахани, он познакомился с калмыцкой культурой и решил использовать калмыцкие мифы для объяснения русской истории. Но догадка его была неудачной. На Руси похитителем светил считался оборотень-волкодлак. Д. О. Святский:

«Татищев, основываясь на суеверии китайцев и калмыков, единственно известном ему, вставил в пояснение текста: «от змия», чего в действительности там не было. В рукописи Татищева, хранящейся в библиотеке Императорской Академии наук, этих слов нет (стр. 188). На Руси же роль драконов во время затмений играли волкулаки, или волкодлаки. Волкодлак по словарю Даля (от слов: волк и кудла — волчья шерсть) — это оборотень, человек, обращённый в волка, который затем оборачивается в собаку, кошку, страшилище, в куст, пень.

В Кормчей книге находим следующее место: «Облакы-гонеште и от селян волкодлаци нарицаються. Егда убо погыбнет Луна или Солнце — глаголют: волкодлаци Луну изъедоша или Солнце. Си же вся басни и лжа суть»». (22, 40–42)

О крылатых волкодлаках, проглатывающих Солнце, есть упоминания в фольклоре разных славянских народов. (22, 41) Незнакомый с этими сведениями, Татищев повторил свою догадку насчёт змия в сходном рассказе о затмении 1115 года.

Кометы обычно именовались хвостатыми звёздами, и около 1028 года их не было. Со змием в летописных сказаниях связывалось только одно небесное явление — падение метеоритов. В Радзивиловской летописи в статье 6599 года читаем:

«В се же лето знамение в Солнци, яко погибнути ему и мало ся его оста, аки Месяц бысть, в 2 часа дни, месяца маия 21. В се же лето Всеволоду ловы деющу звериныя за Вышегородом, заметавше тенята и кличаном кликнувшим, спаде змии превелик от небеси, и ужасошася людие. В се же время и земля стукну, яко мнози слышаша. В се же лето волхов явися в Ростове, иже вскоре погибе». (18, 86)

Солнечное затмение было 21 мая 1091 года. Статья датирована по «эре - 5508 года». Звук от удара достигшего земной поверхности метеорита был услышан многими. Приведём подборку о летописных змеях-метеоритах Д. О. Святского:

«В Ипатьевской летописи под 6652 годом читаем: «Бысть знамение за Днепром, в Киевской волости: летящю по небеси до земля яко кругу огнену, и остася по следу его знамение в образе змея великаго, и стоя по небу с час дневный, и разидеся»…

Метеорит 1144 г., по-видимому, был так велик, что ясно был заметен его диск («яко кругу огнену»). Явление происходило днём, причём после полёта на небе долго стояла змееобразная полоса — его след…

В Новгородской Iлетописи под 6722 г. читаем: «…месяца февраля в 1 день, в неделю сыропустную, гром бысть по заутрени, и вси слышаша, и потом тогда же змеи видеша летящ»…

В Никоновской и других летописях под 6920 г. читаем: «Тое же зимы, месяца декабря в 8 день, бывшу князю Василью Михайловичу на праздник святаго Зачатия в своем селе в Стражневе, и поющим им вечерню уже по прокимне. И в то время полете от града от Кашина змий велик зело и страшен, дыша огнем, и летяще от востока к западу, к некоему озеру, аки заря светися, и виде его князь Василей Михайлович и его бояре и вси людие и по всем селом около города; и видеша его вси во един час».

Появление метеора 8 декабря 1411 г., вероятно, произошло около 4 часов вечера, когда уже были зимние сумерки и горела вечерняя заря, с которой и сравнивается окраска метеора…

В Псковской Iлетописи под 7064 г. читаем: «Того же лета, Госпожина дни заговенья, бысть знамение: того места, где звезда (комета 1556 года. — В. Т.) была на небеси, явися яко змий образом, без главы стояше стан недалече от земли на небеси, и зрящим людем, ино яко хобот хвост сбираше, и бысть яко бочка, и спаде на землю огнем, и бысть яко дым по земли, и подня ю; а стояше час»…

В Казанском летописце, в рассказах и описаниях, предшествующих взятию Казани, приводится поверье, связанное с «Бесовским городищем» — мольбищем древних болгар, в котором, по народному поверью, обитал бес. Однажды после полудня «по мале часе явися дым черн и велик из нутра града, из мечети, на воздух сеи излете змии огнян и на запад полете, всем нам зрящим и чюдящимся, и невидим бысть из очию нашею».

Метеор наблюдался, быть может, в стане Грозного, расположившегося под Казанью, причём казалось, что «змий» вылетел из городской мечети. В летописи имеется старинный рисунок, представляющий собою полёт дракона, дышащего огнём, из мечети над изумлёнными зрителями». (22, 243–249)

Во всех случаях полёт небесного змия происходил уже после падения метеорита. В 1144 году метеор, в котором различался диск крупного метеорита, пролетел, а после его пролёта остался след в виде змея, который был виден в течение часа. В 1214 году люди сначала услышали звук падения метеорита, а уже затем полёт змия. Метеор не был увиден из-за того, что все были в церкви на заутренней. В 1412 году князь Василий Михайлович находился в церкви, где проходила вечерняя служба. То, что он и его бояре прервали службу и увидели полёт змия, можно объяснить услышанным ими грохотом от падения метеорита. Они наблюдали светящийся небесный след, который передвигался в западном направлении. В казанском рассказе шум от падения не описан. В месте падения метеорита поднялся столб дыма, а затем по небу полетел светящийся след.

Наиболее подробен рассказ о выпадении роя метеоритов 29 ноября 1662 года в районе Кирилло-Белозерского монастыря. В показаниях попа Иванище читаем:

«В нынешнем, государи, во 171-м году ноября в 29 день в субботу, по захождении Солнца, у нас в селе, на Новой Ерге и в деревнях многие люди видели на небесах знамение страшно: только лишь Солнце зашло и от того места солнечного запада аки звезда велика, долга скоро вышла и показалася по небу аки бы молния, небо надвое раздвоилося, скоростию аки молния, стояла кабы полчаса, а свет неизречен аки огнь, и многие видели в том свете выспрь в темя человеку зрак велик. Глава и очи и руце растянуты, и перси и нозе, а весь огнен. А мразь (мрак. — В. Т.), государи, в то время велик был и чисто на воздусе, и тихо. И потом аки облак стал мутен невелик на том месте, где зрак был. А небо аки затворилось и огнь на землю падал по многим дворам, и на путех, и по хоромам, аки кудели горя и люди от него бегали, а он катается за ними, а никого не ожог, а потом поднялся вверх во облак и в том облаце стал шум и дым, яко гром или яко глагол ведий, страшен, надолго, кабы земля тряслась и хоромы тряслись и многие люди от ужаса на землю падали. А скотина всякая в кучу метались и рот зажали за кормом и главы на небо подняли и брычат, коя как умеет. И потом камение падали с великою яростию великое и малое горячее, а иное с жару рвало, а огнь пожирал, государи, людей и скота. На полях и на улицах пало, а на дворах еще Бог помиловал милостию своею. А потому знати, что падало горячее — в снегу около оттаивало, от иных, кои больше и в землю уходили и вмерзло». (22, 251)

Святский так охарактеризовал метеор 1662 года:

«Из обстоятельств описания «попа Иванища» видно, что аэролит показался на юго-западном небосклоне около 4 часов вечера и разорвался со страшной силой на множество осколков, выпавших целым каменным дождём. Неудивительно, что такой дождь камней причинил многим вред в селении Новой Ерге. Явление было настолько грозно, что привело в ужас даже животных. По-видимому, в воздухе последовали также разряды электричества в виде огней св. Эльма или шаровых молний… Электрические разряды во время падения метеоритов, по-видимому, бывают. Так, например, во время падения в 1892 г. аэролита в Мадриде горевшее в домах электричество гасло, потом снова зажигалось». (22, 252–253)

Вначале небо было расколото надвое огненным метеором. Затем с полчаса был виден видоизменяющийся огненный след метеора. Метеорит взорвался в воздухе. Наиболее крупные его куски сотрясли землю, мелкие — дождём высыпали на снег. Кроме камней беды жителям села принесли огни. Огни св. Эльма катались, не причиняя вреда, но зато шаровые молнии убивали людей и скот.

Иванище находился в эпицентре событий, и след от падения виделся ему в виде человека, судя по упоминанию персей-грудей, женщины. Огненный столб имел отростки, которые казались удлинёнными руками, головами, ногами, грудями. В удалённом от места событий Кирилло-Белозерском монастыре эти детали уже не различались, и тамошним наблюдателям огненный след представлялся в традиционном виде змия:

«И того ж числа, и в то ж время, по захождению Солнца, над самым Кириловым монастырем, многие люди видели на небеси знамя, от чего почалось: вышла аки звезда и скоростью покатилась по небу вниз, и не дошед до земли стало аки нечто руно великое, и из него яко молния зинул огнь зело червлен, не тако яко зде огнь, и на большем и малом монастырех церкви и кельи, и в остроге хоромы и город, и места все осветило. И из того места стал яко облак мутен, и протяжеся от него по небу яко змий великий, голова во огни, и пошел из него дым, и учал в нем быть шум яко гром, или нечто глагол велик и страшен зело. А каменья над Кириловым монастырем никакого не было, и огнь на землю не пал, шел чрез монастырь. И то знамя, стояв облаком мутным, долг час миновалося». (22, 252)

Здесь более чётко описан взрыв метеорита в атмосфере. На месте взрыва появился «в темя человеку зрак велик», определённый и как «руно великое». Руном звали шерсть, состриженную с целой овцы. Образовавшееся в пламени взрыва ядро особой яркости имело округлую ватообразную форму. Это ядро сравнивали с глазом или большим комком шерсти. После вспышки света, затопившего всю окрестность, ядро было окутано дымообразным облаком, а затем из него выплеснулась мощная змееобразная огненная струя. Эта струя, в свою очередь, также стала окутываться дымкой. Небесное явление продолжалось больше часа.

Существование огненного змея продолжалось значительное время, что не позволяет объяснить феномен сгоранием в атмосфере метеоритных частиц. Природа вознесшегося в небеса змея та же, что и природа выплеснувшихся из огненного глаза на землю огней.

На месте взрыва возникла гигантская шаровая молния, из которой в разные стороны отходили плазменные протуберанцы. Бывшему поблизости Иванище этот огненный паук показался сходным с человеческой фигурой. Издали был виден только протуберанец, направленный вверх, и поэтому он был отождествлён со змеем.

Повторяемость картины в разных описаниях говорит о том, что замечаемый издали вертикальный столб плазмы либо образовывался во время падения горящего метеорита, либо распространялся в атмосфере по каналу, оставленному метеоритом после его взрыва. Далее этот столб отрывался от центрально ядра и в виде змееобразной шаровой молнии уносился ветром. Более мелкие выплески плазмы делали его похожим на многоногое, многоголовое косматое чудовище.

Змиево знамение представляет собой остаточные атмосферные явления, вызванные прохождением и взрывом крупного метеорита. Подобно современному самолёту этот сгусток плазмы оставлял за собой дымообразный след, который воспринимался наблюдателями как изрыгаемый огненным драконом дым, а стекавшие с основного сгустка молниеобразные разряды — как огненные стрелы.

Змиево знамение 1091 года позднейшими книжниками воспринималось как божественное осуждение охоты как светской забавы. В «Книге степенной царского родословия» сообщение дополнено нравоучительными рассуждениями:

«И от таковыя ловы деющу за Вышеградом, в лето 6596, и заметавшим тенета на зайцы и людем кликнувшим, Бог же милосердием своим возбраняя любящим его таковое безчинство и в той час показа чюдо ужасно. Повеле Бог спасти с небеси змию зело велику, всем людем зрящим и ужасающимся сего же тогда змия на ся с небеси спадения. И самая земля не стерпе, но яко от грома тресновена бысть и толико сильно стукну земля и стонаша вельми яко мнози людие, сие стонание слышащи, и сугубо ужасошася и недоумевающеся что сотворити, но со страхом одержими разыдошася». (22, 258–259)

Назидательный характер летописного сообщения 1091 года признавал Татищев:

«Сие есть басня, вымышленная для удержания государей от охоты псовой, как то и Никон в возражение царю Алексею Михайловичу и Симеон Полоцкий в поучении сию басню в пример приводили». (22, 241)

В Ярославову эпоху охота ещё не воспринималась как нарушение религиозной морали. Церковный устав Илариона даёт представление о бытовых прегрешениях, которые заботили священников, и на их фоне охота выглядит вполне невинным развлечением. Сцены охоты украшали киевский Софийский собор. Гораздо позднее, когда религиозная регламентация быта достигла в Московской Руси апогея, древнее сообщение было использовано в воспитательных целях.

В летописании домонгольской эпохи есть записи только о единичных случаях солнечных затмений, несмотря на то что это были самые впечатляющие небесные явления. Между тем видимых на территории Руси солнечных затмений начиная с середины X века насчитывается около полутора сотен. (22, 602-603) В каждом отдельно взятом городе их, конечно, было гораздо меньше. Но тем не менее заметно, что летописные записи отражают далеко не все затмения, видимые в центрах летописания того времени.

При составлении летописных сводов часть известий о затмениях и иных небесных явлениях из-за их исторической малоценности в глазах сводчика была опущена. Примером этого служит исключение известия о змиевом знамении 1028 года редактором Ипатьевской летописи.

Лаконичность большинства ранних летописных записей следует объяснить неоднократным жёстким отбором в ходе формирования летописных сводов. Это относится и к сведениям о затмениях. При этом, как мы видим по затмению 1066 года, не всегда полнота затмения играла определяющую роль. Затмение 1064 года было более полным. Но для летописца более важным стало выпадение на один год затмения, кометы Галлея, появление человеческого уродца, предвещавших усобицы и нашествия кочевников. Здесь же говорилось о захвате Всеславом Брячиславичем Новгорода, а Ростиславом Владимировичем Тмутаракани.

После сообщений о комете и затмении летописец дважды указывает на пагубность этих событий. Сделав исторический экскурс по древним знамениям, он подытоживает:

«Знамения бо в небеси, или звездах, или в Солнци, или птицами, или етером (другие. — В. Т.) чим, не благо бывают, но знамения сица зло бывают, ли проявление рати, ли гладу, ли смерть проявляют». (18, 71)

Знамения воспринимались как воля Божья и предвещали войны, голод, смерть. В случаях, когда после знамений не происходило никакого несчастья, считалось, что они относятся к иным землям. Такие знамения, какими бы впечатляющими они внешне ни были, не представляли для летописца особого интереса. Они либо не заносились в летописи, либо вычеркивались при последующих сокращениях и переработках. Только много позднее летописцы стали интересоваться выдающимися природными явлениями вне их связи с мистическими силами.

Так, солнечное затмение 1091 года стоит в связи с явлением языческого волхва в Ростове и его гибелью; затмение 1106 года — со смертью киевского тысяцкого Яна, жены Владимира Мономаха, набегами половцев; 1113 года — со смертью великого князя Святополка Изяславича, 1115 года — со смертью князя Олега Святославича, 1122 года — со смертью епископа Амфилохия и пленением Володаря поляками; 1146 года — с междоусобицей, смертью князя Ивана Юрьевича и монахини Марины, дочери Владимира Мономаха; 1147 года — с убийством Игоря Ольговича; 1162 года — с междоусобицей и смертью ряда князей; 1185 года — с неудачным походом Игоря Святославича на половцев; 1187 года — со взятием Иерусалима мусульманами; 1207 года — с междоусобицей; 1230 года — со смертью ростовского епископа Кирилла и разрушительным землетрясением.

В новгородском летописании начиная с 1124 года уже появляются известия о затмениях вне связи с обрушившимися после них бедствиями.

Магическая связь затмений и Божьей воли, которую можно смягчить молитвами, прослеживается в статье 6714 года:

«Тое же зимы бысть знаменье на небеси в Солнци месяца февраля в 28 день в среду сырное недели и стоя от полудни до мефимона (вечерней службы. — В. Т.) остало бо ся его бяшы акы месяц в настатьи 1-го дне. Мнози бо верни человеци зрящи моляхуся Богу, дабы Бог обратил знаменье то на добро. Того же дне и Константин князь приехал из Новагорода к отцю своему сретоша и на реце Шедашце вся братья его: Георгии, Ярослав, Володимер, Святослав, Иоанн; и вси мужи отца его и горожане вси от мала и до велика. И братья его видевше с радостью поклонишася ему и целоваше и любезно вси людье, и въехаша в град Володимер и поклонися отцю своему Костянтин. Отец же его, встав, обуим (обнял. — В. Т.) и целова любезно и с радостию великою яко Иаков патриарх Иосифа Прекрасного видев». (12, 428–429)

Владимирцам, в отличие от жителей иных княжеств, затмение благодаря молитвам не принесло бед, и годовая статья заканчивается радостным описанием встречи отца и сына.

Во время затмения 1230 года киевляне были устрашены небесными явлениями, но их молитвы отвели Божье наказание от Киева:

«Того месяца (мая. — В. Т.) в 14 день во вторник в 3-й недели по Пасхе. Второе в год Солнце нача погыбать. Зрящи всем людем — мало остася его и бысть аки Месяц…

Того же дни и часа бысть тако и того грознее в Кыеве. Всем зрящим — бывши Солнцу Месяцем явишася столпове черлени (красные. — В. Т.), зелени, сини оба полы (по обе стороны. — В. Т.) Солнца. Таче сниде огнь с небеси аки облак велик над ручаи Лыбедь. Людем всем отчаявшимся своего житья, мняще уже кончину сущю, целующе друг друга, прощение имаху, плачюще горько, воспиша к Богови, слезами и молитвою своею. Бог преведе страшныи то огнь черес весь град бес пакости и пад в Днепр реку, ту и погибе. Так сказаша нам самовидци бывши там». (12, 454–455)

Магическая связь небесных явлений с земными несчастьями прослеживается и в случаях змиевых знамений. Знамение 1091 года следует за описанием затмения и подкрепляет небесную причину бедствий этого года. Знамение 1144 года предваряет рассказ о междоусобице русских князей, новгородское известие о змиевом знамении 1214 года — поход новгородцев на чудь и их участие в княжеской междоусобице.

Змиево знамение 1028 года первоначально также входило в состав летописного рассказа о каком-то трагическом событии. Но это событие оказалось для последующих редакторов неудобным или ненужным и было опущено.

В 1028 году на Руси военных действий не было. Природные катаклизмы в виде неурожая, наводнения, землетрясения были не политизированными, и в случае признания их малоценными был бы исключён весь рассказ. Остаётся кончина какой-то исторической личности, память о которой была важна, но упоминание имени было неудобным. Само сообщение о кончине исключили, но сохранявшиеся в среде летописцев устные комментарии в случае необходимости позволяли восстановить дату кончины. И только когда устная традиция пресеклась, были уничтожены и ставшие непонятными реликты рассказа.

В 1020-х годах, судя по сохранившимся известиям о Мстиславе Владимировиче, могло существовать летописание в Тмутаракани. Но на известия о семействе Мстислава запрета наложено не было. Уцелели рассказы о кончине Мстислава и его сына Евстафия, имя супруги Мстислава.

К ранним центрам летописания относится Новгород. Здесь правил юный Владимир Ярославич, и причин для маскировки сведений о кончине одного из членов его семейства не было.

С эпохи крещения Руси летописи велись в Ростовском княжестве. В 1028 году здесь жил Судислав Владимирович, память о ростовском правлении которого была истреблена. Но следы влияния ростовского летописания первой половины XI века на ранние киевские летописные своды отсутствуют. Сведения из ростовских летописей появились в составе старших летописей в более позднюю эпоху, а относительно X и первой половины XI века включались уже в младшие летописи.

Судя по рассказам о корсунских событиях эпохи крещения Руси, ранняя летописная традиция существовала в Полоцке. С 1024 года Полоцком правил Эймунд Хрингсон, который скончался до приезда Олава Святого на Русь в 1029 году. Составители ранних летописных сводов не считали княжеских наместников, правивших городами, достойными упоминания на страницах летописей. Исключение делалось для новгородских посадников в силу их родственных связей с Рюриковичами. К тому же Эймунд был подданным Ярослава Мудрого, не оставил наследников, так что шифровка сведений о его кончине причин не имеет.

Остаётся Переяславль, которым правил Брячислав Владимирович. Брячислав был одним из главных соперников Ярослава в борьбе за титул великого князя, оставил наследника, продолжившего борьбу за Киев.

В Переяславле летописание велось по крайней мере с начала XI века. Так, в Никоновской летописи есть переяславское известие о заключении в 1004 году местного инока Андреяна в темницу. Известие датировано по «эре - 5508 года», которая использовалась в это время местными летописцами.

Змиево знамение означало губительную магическую связь небесных сил и земных событий. За счёт тёмных волшебных сил был демонизирован образ Всеслава Брячиславича. Захват им Новгорода в 1066 году хотя и в замаскированном виде, но был поставлен в статье 6572 года старших летописей в связь с солнечным затмением и представлен как злое деяние. О его кончине в старших летописях сообщается лаконично:

«В лето 6609. Преставися Всеслав, полоцкий князь». (18, 100)

Далее говорится о заключении мира с половцами 15 сентября. В 1101 году 15 сентября было воскресеньем, а в смежные годы выпадало на менее примечательные дни недели. Летописная статья датирована по весенней «эре - 5508 года», и Всеслав скончался в 1101 году.

В 1066 году Изяслав Ярославич коварно захватил Всеслава во время мирных переговоров и посадил в темницу вместе с двумя его сыновьями. (289, 71) Участвовавшие в политических событиях того времени Всеславичи были совершеннолетними. Младший Всеславич родился не позднее 1048 года, старший — не позднее 1046 года. Их отец родился не позднее 1028 года.

В старших летописях Всеслав, несмотря на то что был политическим противником Ярославичей, описан, скорее, как положительная личность, что говорит о приязни к нему летописцев. Так, в описании его прихода в 1067 году к власти находим такой рассказ:

«Всеслав же седе в Киеве. Се же Бог яви силу крестную: понеже Изяслав целова крест и яша и (Всеслава. — В. Т.); тем же наведе Бог поганыя, сего же яве избави Бог и крест честны. В день Воздвиженья Всеслав же, вздохнув, рече: «О кресте честный, понеже к тобе веровах, избави мя от рва сего». Бог же показа силу крестную на показание земли Русской, да не преступают честнаго креста, целовавше его. Аще ли преступит кто, зде примет казнь, а на будущом казнь вечную, понеже велика есть сила крестная. Крестом бо побежени бывают силы бесовскыя, крестом бо князем и верным людем в бранех победа, и огражаеми крестом побежают супостати противныя, крест бо вскоре избавляет от напастеи призывающим его с верою. Ничего бо ся боять беси, токмо креста. Аще бо бывают от бесов мечтания, знаменовавше лице крестом, прогоними бывают. Всеслав же седе в Киеве месяц 7». (18, 73)

Всеслава восставшие киевляне освободили из поруба 15 сентября. Воздвижение отмечается 14 сентября. 15 сентября отмечается отдание праздника Воздвижения. Летописец не стал уточнять такие детали и связал освобождение с Возвижением Креста Господня. 15 сентября было субботой. Судя по всему, в военный четверг 13 сентября Изяслав потерпел жестокое поражение от половцев, что и стало причиной возмущения киевлян. Известие достигло Киева через день после поражения. Два дня пути было от Киева до Переяславля, близ которого обычно происходили столкновения с половцами. Всеслав стал великим князем в ближайшее по освобождении воскресенье — 16 сентября 1067 года.

Всеслав в рассказе выступает как глубоко верующий человек, на которого за веру в Крест Господень снизошла благодать Божия. Он не только чудесно избавился от заточения, но и стал великим князем.

Иное отношение к Всеславу находим в статье 6552 года:

«Его (Всеслава. — В. Т.) же роди мать от волхования. Матери бо родившю его, и бысть ему язвено на главе его. Рекоша бо волхвы матери его: «Се язвено навяжи на не, да носит е до живота своего». Еже носи Всеслав и до сего дни на собе. Сего ради не милостив на кровопролитье». (18, 67)

Здесь уже само рождение князя приписано колдовским чарам. О том, что Всеслав носил оберег, говорится в прошедшем времени, при этом стоит выражение «до сего дни». Разрешить это противоречие можно при условии, что рассказ писался в 1101 году под влиянием достигшего Киева известия о кончине полоцкого правителя. Кончина придала смелости летописцу, и он внёс в текст порочащую память Всеслава легенду. Более поздний редактор перенёс рассказ в статью 6552 года.

Ещё более колдовским образ Всеслава стал позднее. В «Слове о полку Игореве» читаем:

«На седьмом веце Трояни вреже Всеслав жребий о девицю себе любу.

Тей клюками подперся о кони и скочи к граду Киеву,

И дотчеся стружием злата стола киевскаго.

Скочи от них лютым зверем в полночи из Белаграда.

Обесися сине мгле, утре же вазни, сотри кусы,

 отвори врата Новуграду.

Разшибе славу Ярославу, скочи волком до Немиги с Дудуток.

На Немизе снопы стелют головами, молотят

 чепи харалужными.

На тоце живот кладут, веют душу от тела.

Немизи кровави брезе не бологом бяхуть посеяни,

Посяни костьми руских сынов.

Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше,

 а сам в ночь волком рыскаше.

Из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя,

Великому Хорсови волком путь прерыскаше.

Тому в Полотцке позвониша заутренюю

у святыя Софеи в колоколы,

А он в Кыеве звон слыша.

Аще и веща душа в дрезе теле, но часто беды страдаше.

Тому вещей Боян и первое припевку смысленый рече:

«Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду

 суда Божия не минути»». (3, 18–19)

Всеслав не миновал Божьего суда, то есть скончался. Этот рассказ о Всеславе был составлен Арсением, опиравшимся на сочинения своего предшественника Бояна. (3, 12) В руках у Бояна была летопись, в которой известие о чудесном рождении Всеслава было помещено под 1101 годом при известии о его кончине. Необычность рождения дала Бояну повод создать величественный образ князя-волшебника, князя-оборотня.

Сама эпоха Всеслава, казалось, была близка к концу света, так как седьмой век входил в число эсхатологических образов. О связи с концом света говорит то, что Боян называл Трояном Троицу, то есть речь идёт о Божьих веках, так же как в других местах — о Божьих тропах, Божьей земле. В украинских сказках ещё в XIX веке троянами называли трёх братьев. (23, 327)

Обвинения в опоре на клюки-ложь не соответствуют историческим реалиям. Не было конного похода и обманного захвата Киева. Всеслав взошёл на престол благодаря восстанию киевлян, причиной которого стало военное поражение Изяслава. Лживым был Изяслав, который нарушил клятву и бросил Всеслава в темницу.

В летописи, бывшей у Бояна, содержалось обвинение Всеслава в лживости, политически выгодное Изяславу и его потомкам. Оно в какой-то мере оправдывало клятвопреступление Изяслава, но было исключено из старших летописей при последующем редактировании как недостоверное. Судя по всему, за основу этой выдумки был взят рассказ о захвате Всеславом Новгорода.

Арсений, характеризуя Всеслава, сделал подборку цитат из сочинений Бояна. Но получившийся рассказ не во всём соответствует старшим летописям. Из Белгорода Всеслав бежал ночью в 6576 году, после того как к городу подошёл Изяслав с польской военной помощью. Изяслава и его союзника Болеслава II подразумевал Боян, говоря о бегстве Всеслава «от них». Новгород же был захвачен ранее. О захвате и битве на реке Немиге говорится в статье 6576 года. В летописи же Бояна все эти события были совмещены в статье одного года, что говорит о влиянии «эры - 5506 года». Сводчик, работавший после 1101 года, внёс исправления, омолодив на два года возвращение Изяслава из Польши.

Выражение Бояна «разшибе славу Ярославу» аналогично выражению Арсения «притрепа славу деду своему Всеславу», которое он приводит при описании поражения полоцких князей. На Немизе Всеслав потерпел поражение от Ярославичей,поэтому он умалил славу не Ярослава, а Брячислава. Смена имени произошла по вине какого-то переписчика. Сам Арсений вставлял фразу о полоцких князьях по аналогии со сходной фразой Бояна, и у него упоминался Брячислав.

Всеслав умел превращаться в лютого зверя, то есть в леопарда или волка. В облике оборотня он быстро преодолевал большие расстояния. За ночь из Белгорода попадал к Новгороду, а с наступления ночи «до кур», то есть до утреннего пения петухов, из Киева добирался до Тмутаракани. Всеслав обладал вещей душой, позволявшей получать известия магическим способом. Так, он слышал звон полоцких колоколов, находясь в Киеве.

Хорс большинством исследователей считается языческим солнечным богом. Основанием для этого предположения стало созвучное обозначение Солнца у персов — «хорсед». (29, 187) В «Слове» упоминается Дажбог, который в славянском переводе Хроники Иоанна Малалы назван Солнцем и сыном Сварога. (28, 79) Дажбожьи внуки в «Слове» — погибающие в междоусобицах Рюриковичи, которые в качестве царского рода вели своё происхождение от бога Солнца. (28, 81) Всеслав перебегал путь Хорсу ночью, и поэтому Хорс не может быть солнечным богом, из-за чего часть исследователей предложила считать Хорса богом Луны. (29, 187) Действительно, в «Хождении Богородицы по мукам» читаем о том, что люди нарекли богами:

«Солнце и Месяц, землю и воду… Трояна, Хорса, Велеса, Перуна на богы обратиша». (29, 187)

Здесь Солнце соответствует Трояну, Луна — Хорсу, земля — Велесу, вода — Перуну. Тропа Трояна в «Слове» появляется в связи с образным полётом ума под облаками, то есть на небесах. Здесь Троян больше соответствует Солнцу. На землю Трояню вступила лебединообразная Обида, принёсшая несчастья на Русь в виде княжеских усобиц и нашествий кочевников. Земля Трояня тождественна Русской земле. Здесь образ Трояна более близок к христианскому Богу. Русь — Божья земля — аналогична позднейшему определению «Святая Русь». Века Трояни были перед правлением Ярослава. Эти века — время правления первых князей, из которых назван один только старый Владимир. Перед нами образ Божьего времени, связанного с эпохой крещения Руси и более ранней христианской историей иных стран. Если мы учтём, что христиане отождествляли Христа с Солнцем, то получим полное соответствие.

Троян это Троица с её главным членом — Христом, Солнцем. Образ Трояна содержит в себе как христианские, так и языческие черты и служит примером включения христианской символики в языческую культуру и последующего использования уже в православной среде. Былинное именование Владимира Святого — Красное Солнышко - находит соответствие в редком именовании его Трояном, то есть Солнцем. (23, 327)

Велес был богом подземного мира и отвечал за плодородие земли и скота. В качестве хозяина мира мёртвых он был богом мудрости и поэзии, посредством которой древняя мудрость передавалась от поколения к поколению. Поэтому Боян был назван Велесовым внуком. Перун был богом грома, молнии, дождя и бурь. (14, 303) В «Хождении Богородицы по мукам» он водное божество.

Волкодлаки из Кормчей книги съедали Луну или Солнце. Лунные затмения встречаются гораздо чаще, чем солнечные, и их легче заметить на ночном небе, поэтому они поставлены на первое место в качестве добычи оборотней. Хорс был лунным богом, и пересекавший ему путь оборотень Всеслав как раз и был одним из таких проглатывавших светила волкодлаков.

Боян отмечает кровопролитие на Немизе из-за Всеслава, что соответствует летописной его характеристике как жестокого воителя. Но в целом сказитель не осуждает Всеслава, а, скорее, восхищается им и сочувствует его трудной жизни. Вещим Арсений называет Бояна. Бегущий из плена Игорь образно причисляется к оборотням и превращается в горностая, волка, сокола, его спутник Влур — в волка. При этом Игорь — положительный герой, также претерпевающий жизненные невзгоды. Как и у Всеслава, на его судьбу повлияло солнечное затмение.

Для признания Всеслава кудесником были какие-то внешние причины. Летописец видит их в обстоятельствах его рождения. Змиево знамение 1028 года связано с кончиной кого-то из семейства Брячислава и близко по времени к предполагаемому рождению Всеслава. Летописцы упоминали о кончинах княжеских жён и детей. Смерть матери Всеслава при родах или вскоре после родов, произошедших около времени змиева знамения, соответствует летописной традиции соединения знамений и чьей-либо кончины. Одновременно рождение младенца под сенью столь примечательного знамения накладывало на него отпечаток избранности высшими силами.

В сербском фольклоре есть миф о Змее Огненном Волке, который рождался от Огненного Змея и был чудесным героем-волком. Он появлялся на свет в человеческом облике: «в рубашке» или с «волчьей шерстью» — приметами чудесного происхождения. Змей Огненный Волк был оборотнем и мог превращаться в волка, птиц и других животных как сам, так и вместе со своей дружиной. Это позволяло ему побеждать врагов. (13, 471)

Рождение «в рубашке» — с остатками плаценты — было у Всеслава. Так расшифровывают выражение «язвено на главе». (6, 219) Всеслав был героем-воином и причислялся к волкодлакам. Все эти совпадения из биографии Всеслава с фольклорным оборотнем говорят о том, что Огненный Змей и змиево знамение — тождественные явления.

Метеорный плазмоид воспринимался как отец чудесного ребёнка. Корни этих представлений уходят в глубокую древность. Так, способный летать подобно птице герой античных мифов Персей появился на свет от Зевса, который проник к Данае в виде золотого дождя. В золотом дожде угадывается метеорный плазмоид. Черты оборотничества Персея сглажены. Но в мир мёртвых, где жила Медуза Горгона, могли попадать только колдуны-оборотни.

К метеорным плазмоидам следует отнести небесных огненных драконов китайских мифов и иных огнеобразных небесных чудовищ из преданий разных народов. В древности падения крупных меторитов происходили значительно чаще, чем ныне.

Фраза «матери бо родившю его» оборвана. Что случилось с матерью, можно только догадываться. Мать, скорее, окружали бы во время родов повивальные бабки и знахарки. Волхвы же должны были давать совет князю. Первоначально рассказывалось о кончине после родов княгини и принятом Брячиславом совете волхвов. Потом по каким-то причинам упоминание о кончине княгини и Брячиславе изъяли, а совет волхвов переадресовали княгине.

В летописной статье 6536 (1028) года наряду со змиевым знамением первоначально упоминалось о рождении у Брячислава сына и о кончине его супруги. Рассказ о чудесном рождении Всеслава появился позднее и был извлечён из семейных преданий. Всеслав родился в 1028 году и скончался в возрасте 73 лет.

Список использованной литературы

1. Города России: Энциклопедия. М., 1994.

2. Грицков В. В. Крещение Руси. М., 2009.

3. Грицков В. В. Сказания русов. Ч. 2. «Слово о полку Игореве» // Киммерийский центр. Вып. 7. М., 1992.

4. Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 года). М., 1993.

5. Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.). М., 1994.

6. Донской Д. В. Рюриковичи: Исторический словарь. М., 2008.

7. Жизнеописания достопамятных людей Земли Русской: X–XX вв. М., 1992.

8. Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время. СПб., 1892.

9. Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 2. М., 1998.

10. Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. I. Т. I–IV. М., 1988.

11. Кучкин В. А. Княжеский помянник в составе Киево-Печерского патерика Иосифа Тризны // Древнейшие государства Восточной Европы: Материалы и исследования. 1995 год. М., 1997.

12. Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 1. М., 1997.

13. Мифы народов мира. Т. 1. М., 1980.

14. Мифы народов мира. Т. 2. М., 1982.

15. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов // Полное собрание русских летописей. Т. 3. М., 2000.

16. Новгородская летопись по списку П. П. Дубровского // Полное собрание русских летописей. Т. 43. М., 2004.

17. Патриаршая, или Никоновская, летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 9. М., 2000.

18. Радзивиловская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 38. Л., 1989.

19. Рапов О. М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. Принятие христианства. М., 1988.

20. Рогожский летописец. Тверской сборник // Полное собрание русских летописей. Т. 15. М., 2000.

21. Русское градостроительное искусство. Древнерусское градостроительство X–XV веков. М., 1993.

22. Святский Д. О. Астрономия Древней Руси. М., 2007.

23. Соколова Л. В. Троян в «Слове о полку Игореве» // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 44. Л., 1990.

24. Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 1. М., 1994.

25. Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2–3. М., 1995.

26. Титмар Мерзебургский. Хроника. М., 2005.

27. Шахматов А. А. Разыскания о русских летописях. М., 2001.

28. Энциклопедия «Слово о полку Игореве». Т. 2. СПб., 1995.

29. Энциклопедия «Слово о полку Игореве». Т. 5. СПб., 1995.