Но в биографии Солона он излагает иную версию событий:
«Ликург был потомком Геракла в одиннадцатом колене, был царем в Спарте много лет, пользовался большим уважением, имел друзей и власть, которая отлично служила ему в исполнении задуманных им перемен в государственном строе». (8,172)
Оказывается, Ликург был царем не восемь месяцев, а много лет. В этой легенде Ликург предстает не талантливым пропагандистом, а суровым деспотом:
«Он действовал больше насильственными мерами, чем убеждением, так что ему даже выбили глаз». (8,172)
Отнесение реформы Ликурга на середину VIII века делает его биографию менее романтичной, но более соответствующей имеющимся сведениям.
Запрещать спартанцам посещать возобновленные Олимпийские игры Ликург мог только пользуясь большой властью. Поэтому внушающим доверие выглядит утверждение о том, что он стал властителем за несколько лет до первых Олимпийских игр 776 года. С этого момента до 754 года прошло более двадцати лет.
По спартанским обычаям к участию в государственных делах допускались граждане, достигшие 30 лет. Родня Харилая претендовала на возврат власти в их ветвь рода Еврипонтидов. Значит, Харилаю к моменту эмиграции Ликурга исполнилось 30 лет. Ликург начал править незадолго до рождения племянника, а в странствия отправился вскоре после проведения реформы. Поэтому его правление следует приурочить к 784-754 годам.
Характерно, что в рассказах о реформе Ликурга не упоминается царь второй династии. Это значит, что он был противником реформатора. В борьбе с соперником Ликург воспользовался помощью простонародья, проведя реформу в пользу бедных:
«Таким путем он осуществил реформу, самую важную для блага отечества и единодушия граждан, - чтобы в государстве не было ни бедных, ни богатых». (8,172)
Чтобы укрепить свою личную власть Ликург учредил герусию-совет и должность эфоров. Главную роль он отводил совету, который сам и возглавил. Позднее, когда власть в совете перешла в руки защитников богатого меньшинства, при всенародной поддержке возросло могущество эфоров. В геронты (буквально - «старцы») принимали только тех, кто достиг 60 лет. Это значит, что в 754 году Ликургу было не меньше 60 лет, а родился он не позднее 814 года.
По легенде, Ликург после добровольной уступки власти племяннику-младенцу отправился в многолетние странствования:
«Уехав, он, прежде всего, посетил Крит. Изучая его государственное устройство и беседуя здесь с самыми известными из граждан, он хвалил некоторые из их законов и обращал на них внимание, чтобы перенести их и ввести в употребление у себя в отечестве, но некоторые не считал заслуживающими этого». (8,94)
Фантазия античных писателей не стояла на месте и география путешествий Ликурга непрерывно расширялась. К Криту прибавились Малая Азия и Египет. Патриотично настроенный спартанский историк Аристократ писал о путешествиях по Северной Африке, Испании и даже Индии, где его соотечественник беседовал с тамошними мудрецами.
Конец жизни Ликурга по Плутарху был таков:
«Взяв клятву с царей и старейшин, затем со всех граждан в том, что они будут твердо держаться существующего правления, пока он не вернется из Дельф, Ликург уехал в Дельфы.
Войдя в храм и принесши богу жертву, он вопросил его, хороши ли его законы и в достаточной ли мере служат к счастью и нравственному совершенствованию его сограждан. Оракул отвечал, что его законы прекрасны и что с его стороны государство его будет находиться на верху славы, пока останется верным данному им государственному устройству.
Он записал этот оракул и послал в Спарту. Сам же принес богу вторичную жертву, простился со своими друзьями и сыном и решит добровольно умереть, чтобы не освобождать своих сограждан от данной ими клятвы». (8,121)
Плутарх приводит разные мнения о месте кончины законодателя. Но все они согласны в одном – Ликург умер на чужбине:
«По рассказам некоторых, Ликург скончался в Кирре. Но Аполлотемид говорит, что он умер в Элиде, Тимей и Аристоксен – что он кончил дни свои на Крите. Аристоксен рассказывает также, что критяне показывают его гробницу в пергамском округе, возле большой дороги». (8,124)
Кирра – город близ Дельф, в которых легендарный Ликург принял решение о самоубийстве. Элиду он посещал во время Олимпийских игр. С Крита якобы позаимствовал законы.
Для проведения реформы Ликургу не требовалось обучаться на Крите. Часть его законоустановлений ничто иное, как реставрация архаичных правил общежития, известных в разных уголках индоевропейского мира. Ликург проводил реформы под предлогом изгнания вредных заимствований, приближая быт сограждан к суровым и бедным обычаям архаичной поры. Остатки этих обычаев сохранялись у рядовых спартанцев в их деревнях. Ликург поднял деревенские порядки до уровня общегосударственного устройства, вмонтировав в них нововведения.
Обучение на Крите – дань традиции, по которой все мудрое можно отыскать только в дальних краях. Как известно, в своем отечестве пророка нет. Первоначально Крит в легендах выступал в качестве пристанища покинувшего Спарту законодателя и только позднее – места обучения.
Реформа привела к закономерному брожению в спартанском обществе. Особое недовольство, естественно, она вызвала у представителей обоих царских родов. Их происками Ликург был изгнан из Спарты, причем в изгнание отправился не один:
«Говорят, у него (Ликурга. – В. Т.) был единственный сын Антиор. Он не имел детей, и со смертью его угас его род. Друзья и близкие Ликурга заменили ему некоторым образом потомство, образовав кружок, существовавший долгое время. Дни, в которые он собирался, назывались «Ликурговыми днями». По словам Аристократа, сына Гиппарха, когда Ликург умер на Крите, его друзья сожгли его труп и, по его завещанию, бросили пепел в море». (8,124)
Бежавшие вместе с Ликургом единомышленники составили нечто вроде секты, которая обосновалась на Крите. Сектанты имели достаточно времени, чтобы создать легендарные сказания, возвеличивавшие образ своего усопшего вожака. Критское местоположение секты, говорит о том, что где бы Ликург ни скончался в реальности, в легендах сектантов местом упокоения должен был стать Крит. Захоронение толи в море, толи на суше говорит о том, что на Крите имелся кенотаф – могила без тела – служившая местом почитания реформатора.
Со временем культ Ликурга переместился с Крита в Спарту. При этом объявились якобы утопленные в море останки:
«Ему построили храм (в Спарте. – В. Т.) и ежегодно приносили жертву как богу. Говорят, когда его прах был привезен на родину, молния упала на его гроб, чего не случалось впоследствии ни с кем из великих людей, кроме Еврипида». (8,124)
Еврипид увлекался орфико-пифагорейскими учениями. Сближение с ним говорит о том, что секта Ликурга была предшественницей последующих орфиков, мечтавших о посмертном спасении души и обожествлявших своих наставников.
Само имя «Ликург» - знаковое для орфической традиции. Так звали фракийского царя из легенды об Орфее. Фракийский Ликург преследовал Орфея и его поклонниц нимф, за что боги ослепили святотатца. Легендарный спартанец также лишился зрения – ему в политических баталиях был выбит один глаз. Плутарх:
«В память своего несчастия Ликург построил храм Афине-Оптилетиде: спартанские дорийцы называют глаз – «оптилос». (8,102)
Орфики особо почитали Аполлона. Храм в Дельфах был посвящен этому богу, а в легендах о Ликурге важное место занимают вещания дельфийских жриц-пифий. По легендам перед началом своей реформы Ликурга вопросил дельфийский оракул. Ответ оказался весьма лестным для спартанца:
«Принесши богу жертву, он вопросил его и вернулся домой с тем известным оракулом, где пифия назвала его «любимцем богов» и скорее «богом, нежели человеком». Когда он просил дать ему «лучшие» законы, она отвечала, что бог обещает ему, что лучше его законов не будет иметь ни одно государство». (8,96)
Как видим, у Херефонта были предшественники. Дельфийский оракул разглядел в Ликурге божественную природу. Законы Ликургу были продиктованы самим Аполлоном, признавшим, вдобавок, его своим близким родственником. Это, пожалуй, превосходит даже пчел Платона.
Связь Ликурга с Дельфами зиждется на благочестивых сказаниях его последователей и дружеских связях Ликурга со жрецами Дельф. Из спартанских царских списков Ликург был вычеркнут. Победители не простили мятежа своему родственнику. Со временем черты былых конфликтов изгладились из памяти, и события приобрели благостную окраску.
